Kitobni o'qish: «Черная дыра»
В оформлении обложки использовались фотографии с ресурса https://www.shutterstock.com/ по стандартной лицензии, а именно https://www.shutterstock.com/ru/image—photo/black—hole—awesome—science—fiction—wallpaper—1044301654
[1]
Наступила ночь. И несмотря на это, было жарко как днем сейчас в какой—нибудь северной Италии. Но на Мадагаскаре это было нормой, а потому сотня с лишним тысяч жителей крохотного города Махадзанга расслабились, ощущая прохладу. Кто-то лежал на циновке, впадая в полуночную дрему. Кто-то выпивал с друзьями в близлежащей забегаловке. Кто-то наслаждался возможностью находиться вне помещения, пока яркий желтый диск не появился снова. Поэтому даже если бы они все разом перенеслись на 80 км в один из известнейших среди туристов гротов, они бы все равно не заметили происходящего. И даже не услышали бы.
Ведь грот никогда не погружался в тишину. Виной тому была вода, ниспадающая с небольших скал подобно маленькому водопаду, создающая тем самым мелодичное журчание. И за этим мало кто различил бы какие-то иные звуки. А потому никто бы не расслышал, как в близлежащих деревьях время от времени переговариваются птицы. Как насекомые непрерывно жужжат в каких-то сантиметрах от голубой воды с молочным оттенком, лишь намекая на ее прозрачность. Как внутри пещер бегают ящерицы, а порой даже и лемуры. Как трескается ткань мироздания, рождая что-то совершенно новое на планете Земля.
И даже если бы какой путник все—таки зашел сейчас в грот. И даже смог бы расслышать этот странный звук, будто кто-то голыми руками разрывает тонкую льняную ткань, он бы все равно не понял, что происходит. Даже если бы он взял фонарик и под его светом стал искать, откуда же раздается этот странный треск, то вряд ли смог найти источник за эхом, тихо раскатывающимся по всей пещере. Хотя он наверняка хотя бы раз, да попал лучом света в это таинственное место. Но и тогда бы вряд ли заметил крошечную, размером едва ли превышающую божью коровку, черную точку.
Точку, которая словно повисла в воздухе чуть выше уровня его глаз, и медленно, но безостановочно разрасталась.
[2]
3 месяца спустя
Гривс спокойно шел по длинному коридору, равномерно освещенным голубоватым светом, в поисках кабинета 606. Он не был суеверен, но все равно факт нуля ровно посередине его немного успокоил. На его месте многие коллеги не просто шли, а неслись бы с крейсерской скоростью навстречу этой возможности. Но Гривс предпочитал использовать время пути с пользой, чтобы обдумать свои возможные действия. Он не знал ровным счетом ничего о том, что происходит. Но он прекрасно понимал, о чем его попросят.
Дойдя до двери, он открыл ее без стука.
Первым, что он увидел, был выжидающий взгляд его главного собеседника. Кристиан…фамилию Гривс не помнил. Помнил лишь то, что заканчивается она на «якович», что напоминало о сербском происхождении генерала. Это был тучный мужчина лет шестидесяти, щеки которого уже начали отвисать подобно бульдожьим, но в остальном он был в неплохой форме. Даже шевелюра, пусть и седая, но покрывала всю голову целиком, не оставляя наблюдателю возможности наблюдать озера в лесу или проплешины среди деревьев.
Генерал даже не шевельнулся, но по движению его глаз Гривс сместил фокус на стул, за который его приглашали сесть.
– Добрый день, – вежливо, но сухо поприветствовал Гривс генерала. Тот лишь кивнул. Его свита, которую Гривс из-за ее серости заметил лишь сейчас, тут же повторила движение своего начальника. Гривс поймал себя на мысли, что он готов был заложить все, что имеет, на то, что никто из этой своры не скажет ни слова за все встречу, а будут лишь старательно записывать, выводя каждую буковку в своих таких же серых блокнотах. Оставалось найти неудачника, кто бы на такое согласился.
Гривс ждал, что генерал начнет первый. В конце концов, это его пригласили на встречу к военным, а вовсе не наоборот. Однако кроме буравящего взгляда военачальника в комнате ровным счетом ничего не происходило. И хотя он, конечно, мог бы продолжить играть в эти странные гляделки, в его планы это не входило.
– Я так понимаю, все же не добрый, – продолжил Гривс, – может тогда расскажете, зачем я здесь?
Генерал повернул голову к одному из своих миньонов и махнул подбородком в сторону экрана, располагавшегося по его правую руку. Тут же один парень лет двадцати пяти, чья внешность была бы абсолютно непримечательной, не будь у него маленькой черной щеточки прямо над верхней губой, резко вскочил и дрожащей походкой двинулся к монитору.
– Да, конечно, Ри…мистер Гривс. Сейчас я все расскажу.
«Вот тут-то я бы и попрощался со своими 32 метрами на окраине Перта», поймал себя на мысли Ричард Гривс.
– Так вот, – продолжил усатый помощник. – Нам нужно, чтобы вы отправились в экспедицию.
– Хм, и куда же?
– Эм…ну, как бы это сказать…
– Прямо.
– Что? – нервно переспросил усатый.
– Прямо сказать.
– Ну в общем экспедиция…она…в черную дыру.
Гривс на секунду потерял дар речи. Он перевел взгляд на генерала, и хотя Ричард не сказал ни слова, он был уверен, что генерал понял его вопрос. Гривса можно было назвать разными словами. Исследователем. Наемником. Спецназовцем. Капитаном, если уж вспомнить времена двадцатилетней давности. Но уж точно не космонавтом.
– Дай пять минут, и ты поймешь, – наконец подал свой сиплый голос Кристиан, и очередным махом подбородка велел усатому продолжать.
– В общем, месяц назад один из туристов в Мадагаскаре, это такой остров…
– Я знаю где это, – прервал его Ричард.
– А, хорошо, – заплетающимся голосом согласился помощник. – Так вот, один из туристов обнаружил вот это.
Наконец экран потерял свой черный цвет и загрузил картинку, на которой была изображена пещера. В целом на фотографии было не очень много примечательного: ряд желтых фонарей, свисающие сталактиты бурового цвета, зелено—голубая вода. Единственное, что смущало Гривса, так это огромная дырка прямо посередине экрана, будто кто-то неудачно использовал графику в стиле 90-х.
– Это не монтаж, если что. В общем, смотрите сами.
На этих словах усатый на что-то нажал, и картинка вдруг ожила. В кадре появились люди в форме, которые внимательно смотрели за неопознанной черной сферой, парящей прямо посреди пещеры. То, что это сфера, было понятно сразу, как только оператор начал передвигаться вокруг нее: пейзаж менялся, но черный круг посередине оставался неизменным.
Когда оператор закончил полный круг, один из военных медленно пошел по направлению к сфере. Остальные, даже оператор, непроизвольно отошли назад. Пожалуй, им стоило благодарить возможности техники к приближению картинки. Тем временем, один из военных подходил к сфере все ближе и ближе. Ричард поймал себя на мысли, что он не дышит, а пульс его поднялся до добрых 120 или 130 ударов в минуту. Он ждал развязки.
Наконец, военный подошел к сфере так близко, что до нее оставалось не более двадцати сантиметров. Он поднял руку и медленно направил ее к сфере. Если бы Ричарду было лет пятнадцать, он бы отвернулся. И хотя это был не фильм ужасов, все равно казалось, что время тянется ужасно медленно. До сферы оставались считанные сантиметры. Десять. Пять. Два. Один.
Момент прикосновения. Ричард тут же набрал в грудь долгожданного воздуха.
Ничего не произошло.
Военного не затянуло. Не расплавило. Не заразило чумой. Вместо этого его рука просто исчезла в черной сфере. Для наглядности оператор обошел сферу и стал снимать с противоположной стороны. Учитывая размер сферы, как минимум ладонь военного должна была выглядывать из-за этой черной окружности. Но в камеру смотрела лишь пустота.
– Это и есть черная дыра, – подытожил усатый, выключая видео.
– Но, если это черная дыра, разве она не должна в себя затягивать все, что ее окружает, растягивая до формы макаронины? – удивленно спросил Ричард.
– Лапши, – поправил его усатый, тут же заметно успокоившись и приободрившись, почувствовав локальную победу. – Это не та черная дыра, про которую говорят ученые. Мы ее назвали так лишь из-за внешнего сходства.
– А что же это тогда такое?
– Короткий ответ, мы не знаем, – вмешался Кристиан. – Но мы предполагаем, что это – портал.
– Портал куда?
– Именно это ты и должен выяснить.
– В смысле? Ваш боец туда уже руку по локоть засунул, мог бы и полностью залезть туда.
– Мог бы. Но не станет.
– И почему?
– Потому, что я не знаю, что он там увидит. Мне нужен кто-то опытный, чтобы с этим разобраться. И что-то мне подсказывает, что вчерашний школьник – не самая подходящая кандидатура.
– Почему я?
– Не тяни время. Если есть вопросы, задавай. Если нет, переходи к сути.
– Ладно, – задумался на несколько мгновений Ричард. – Почему мы в принципе хотим залезть эту непонятную хрень? Не проще ли оставить ее так, как есть?
– На то есть две причины, – вмешался усатый, чей голос теперь уже не дрожал. Он очевидно поймал свою минуту славы. – Во-первых, вот это.
Он снова включил видео. Оно было тем же самым, а потому Гривс не сразу понял, на что ему намекают. Однако спустя мгновения до него дошло.
– Что это за треск?
– Это она растет, – быстро ответил помощник, и тут же вывел на экран слайд. На нем было несколько фотографий, над которыми располагались даты.
– Первое фото было сделано месяц назад. Тогда размер черной дыры составлял где-то 12 сантиметров в диаметре. Второе фото было сделано три недели назад. Диаметр увеличился до 13,5 сантиметров. Третье фото было сделано две недели назад. Диаметр стал 16 сантиметров. Сейчас же он уже…
– Двадцать. Я умею читать. То есть она растет по экспоненте?
– Да, так точно. И такими темпами уже меньше, чем через месяц, она упрется в стены грота. И мы пока не знаем, что тогда произойдет.
– ОК. Какая вторая причина?
– А вторая…ну, лучше сами посмотрите.
На этих словах усатый сменил слайд на экране. Теперь на нем была изображена карта мира. Ричард быстро нашел взглядом Мадагаскар. На северо-западной его части располагалась красная точка. Ему хватило несколько секунд, чтобы найти с десяток таких точек на других частях карты. Все было ясно без слов.
– Вы уверены?
– Да, черная дыра излучает определенную энергию. Мы начали искать схожие активности, и нашли еще несколько таких дыр. Абсолютно в разных местах. Одна такая штука находится в океане на глубине восьми тысяч километров. И все они растут примерно теми же темпами.
– И вы надеетесь, что по ту сторону сможете найти ответ, как остановить рост этих черных дыр?
Генерал молча кивнул.
В комнате повисла тишина. Даже муха, до этого летавшая по комнате, застыла на одной из выключенных ламп.
Все ждали ответа.
Гривс тяжело вздохнул. Больше всего ему хотелось сейчас пойти в ближайший бар и напиться. Вторым по силе желанием было попросить время на подумать. Но вместо этого он задал лишь один вопрос.
– У вас хотя бы план есть?
– Плана нет, – покачал головой Кристиан. – Но есть надежда.
[3]
– Что? Куда ты отправишься?
– Я не повторять это в шестой раз, Линда. Ты слышала куда.
– Я поверить не могу. Да как ты на такое вообще согласился? Ладно все эти твои гребаные поездки в Африку, Латинскую Америку. Всякие джунгли—шмунгли, где ты пропадаешь месяцами. Ладно я, я уже и не надеюсь на какое-то внимание с твоей стороны. Но ты хоть о дочери подумал? Ты…
– Линда, не начинай. Ты и так знаешь, чем все это закончится.
– Тем, что ты скажешь нам, что ты нас любишь, а сам все равно поедешь. Конечно, я знаю. Но каждый раз надеюсь, что твой мозг хотя бы в сотый раз догадается сложить два плюс два и понять, что то, что ты там себе надумал о счастливой семье, любви и прочей фигне, не имеет ничего общего с реальностью.
– Я правда вас люблю, Линда, – попытался сгладить конфликт Ричард и обнять свою жену, но та лишь отпрянула от нее. Ее тридцати—четырех летнее лицо выглядело на все сорок, и Ричард прекрасно понимал, что он внес в этот процесс далеко не малый вклад. Синяки под глазами, морщины. Но ужаснее всего, конечно, взгляд. Взгляд человека, который уже давно не смотрел на все окружающее как на некое приключение. Человека, который видел лишь выживание.
– Нет, не любишь. Может ты так думаешь. Может ты в это веришь. Но мысли – не есть ты. Ты – это твои действия. А они очевидно говорят о том, что плевать ты на нас хотел.
Линда быстро обулась, накинула куртку и устремилась к входной двери. И когда она уже перешагнула порог, то на секунду остановилась.
– Чтобы к семи вечера тебя тут не было, – произнесла его жена, не оборачиваясь. – Никогда.
На этих словах дверь за ней громко захлопнулась. Гривс молча вздохнул. В целом, нельзя сказать, что в этом было что-то новое. Примерно каждая вторая поездка заканчивалась подобным образом. Только вот сейчас что-то было совсем иным. А потому в груди Ричарда начала ныть тупая боль, которая нашептывала, что все это может быть взаправду. Однако послушать ее он сможет и потом. Сейчас же его взгляд упал на дверь напротив их с Линдой спальни.
Он медленно подошел к двери и постучал. Ответила ему лишь тишина. Тогда он аккуратно повернул ручку двери и приоткрыл ее.
Этого было достаточно, чтобы увидеть свою дочь. Ее светлые волосы, чей оттенок находился на границе желтого и белого, хаотично лежали на подушке. В ушах виднелись беспроводные наушники контрастирующего с волосами черного цвета. Ее взгляд был в телефоне. Можно было подумать, что она лишь смотрит фильм или играет во что—нибудь. И только краснота на лице, особенно под глазами и немного на щеках, говорила о том, что что-то не так.
– Можно? – помахал рукой Ричард в знак приветствия.
Дочь сделала вид, что не заметила. Тогда Ричард зашел в комнату и рядом с ней на краешек кровати. Ответ не заставил себя долго ждать.
– Анна, дорогая, – попытался начать разговор Ричард, положив руку на спину отвернувшейся от нее дочери, но та тут же грубо спихнула руку на кровать. – Я должен поехать, правда. Это действительно очень важно. Иначе я бы никогда не поехал.
Однако дочь даже не пошевельнулась. Ричард конечно слышал, что переходный возраст – самый тяжелый в воспитании. И четырнадцатилетняя дочь была явным тому подтверждением. Но то, что происходило сейчас, его просто убивало. Он помнил, когда Анна была помладше, то она совсем иначе реагировала на его поездки. Когда ей было лет шесть, она постоянно обвивала его шею своими маленькими ручками, сквозь слезы умоляя остаться дома. Когда ей было девять, она очевидно злилась и дулась на него, не скрывая свою обиду. Еще пару лет назад она бы в такой ситуации начала громко кричать, и даже бить его, порой довольно больно, выражая свою злобу и досаду. И если честно, он предпочел бы любую из таких реакций. Все они были лучше, чем безразличие. И хотя очевидно, что Анне не было все равно, он чувствовал, что грань эта устрашающе близка.
Ричард попытался было еще раз обнять свою дочь, но результат остался тем же. Тогда ему лишь оставалась прошептать «Я люблю тебя» и быстро чмокнуть свою дочь в затылок, пока та не успела увернуться.
Он вышел из комнаты дочери, забрал свой походный рюкзак и молча вышел из квартиры. Единственное, что теперь напоминало о его присутствии когда-то, так это ключи.
Они остались на столе.
