Красная атака, белое сопротивление. 1917-1918

"В микрокосме грузино-добровольческих отношений можно понять, почему антибольшевикам было так сложно договориться между собой.

Грузинское правительство поддерживалось немцами, придерживалось социалистических принципов, провозгласило независимость; Добровольческая же армия настаивала на принципе неделимой России, порицала социализм, оставалась верной союзу Антанты".

При этом сама Добровольческая армия сильно зависила от помощи других государств, созданных под протекторатом той же Германии: Всевеликого Войска Донского под властью атамана П. Н. Краснова и Украинской державы П. П. Скоропадского.

" Немецкая политика по отношению к России в 1918 году была очень сложна и определялась долгими размышлениями и анализом. На тот момент Берлин не мог желать лучшего правительства, чем ленинское, так как никакое другое руководство не приняло бы условия Брест-Литовского мирного договора. Хотя в России и не было более или менее дееспособной армии, немцы чувствовали, что не обладают достаточной силой для оккупации всей страны. После долгих размышлений Берлин решил уничтожить Россию, как главного противника. Чтобы быть уверенными, что Российская империя не возродится, немцы позволили становлению советского режима в самом центре страны, но на периферии они помогали, а иногда и сами создавали антикоммунистические правительства. В Финляндии, так же как и в Прибалтике и на Украине, немцы сделали возможным создание консервативных и националистических правительств".

Значительный объем произведения также посвящён сложным взаимоотношениям Добровольческой армии с правительством, Радой и политическими организациями Кубани.

" Отношение к сепаратистским настроениям, установление национальных границ являлось главной проблемой Добровольческой армии с самого начала ее существования. Это было даже больше, чем проблема отношений, она включала в себя множество политических разногласий".

" При искусном управлении государственными делами разрушительного столкновения можно было бы избежать, несмотря на все эти различия, но, как часто случалось в белом лагере, именно искусного управления государством и не хватало".

Именно заблуждениями и неспособностью к организации единого антибольшевисткого фронта объясняет автор причины поражения Белого движения на Юге России.

" Неспособность отличить главное от второстепенного, недостаток понимания положения других, отказ идти на компромисс сделали невозможным объединение антибольшевистского лагеря под командованием Добровольческой армии" .

Не нашёл отклика среди широких народных масс и даже офицерства лозунг Добровольческой армии «Единой и Неделимой России», слишком туманной и неопределённой была политическая позиция руководства Добровольческой армии, а в последствии Главного командования Вооруженных сил на Юге России.

"Когда в ноябре 1919 года белый фронт пал, последний удар был нанесен нестабильностью в тылу. Крестьяне часто помогали красным партизанам, этим белые расплатились за свою прежнюю политику. Если бы Деникин встал на сторону иногородних в конфликте с кубанским правительством, распад его движения не был бы таким внезапным и непоправимым".

Несмотря на благоприятную обстановку, вызванной победой Антанты над Центральными державами в Первой мировой войне, недовольством значительной части казачества и крестьянства России политикой большевиков, верой В. И. Ленина и Л. Д.

Троцкого в утопическое учение о мировой революции, резкого снижения жизненного уровня рабочих после прихода к власти большевиков организованное антибольшевистное движение не смогло выдвинуть успешную политическую программу, которая отвечала бы чаяниям большинства народа России, в первую очередь, крестьянства. В результате благоприятные возможности, конца 1918г., первой половины 1919г. руководством Добровольческой армии были упущены, а имевшиеся разногласия в антибольшевистком лагере, складывавшиеся в период становления Добровольческой армии ускорили поражение Белого движения на Юге России в начале 1920г.

"Белое движение всегда страдало от недостатка позитивных целей. Добровольцы часто не могли более четко обозначить цель их движения, чем сказав, что они сражаются за Россию. Национализм не привлекал крестьян, которые мало задумывались о границах России, но он помогал сражаться тем солдатам в армии Деникина, которые верили, что борются за воскрешение и славу своего отечества, а не за классовые интересы. Антибольшевистскому движению просто не повезло, что возрождение национализма среди русских офицеров совпало с новым чувством отождествления с частью народа – естественный результат падения центральной власти.

Деникин не был более слеп, чем другие антибольшевистские руководители, но был и не более дальновиден. Он разделял предубеждения и неправильные представления тех, кто окружал его. Только выдающийся лидер, поднявшийся над всеми предрассудками, имел бы шанс победить большевиков; Деникин таким человеком не был".

Наконец, главным разочарованием для Главнокомандующего ВСЮР А. И. Деникина стали союзники по Антанте.

"В ноябре 1918 года Деникин был почти уверен, что скоро армии, победившие немцев, придут ему на помощь. Он не просил об интервенции как об услуге, он слепо верил, что наказать большевиков – это долг Франции и Англии. Он полагал, что Антанта поймет так же четко, как и он, что большевики являются агентами немцев, что позволить Ленину остаться в Кремле значит окончить мировую войну, так и не победив.

Армия и население Екатеринодара встретили гостей с радостью и энтузиазмом. Никто теперь не сомневался, что Гражданская война не продлится долго, так как страны, которые победили могущественную Германскую империю, без проблем справятся с большевиками.

Самым большим разочарованием было то, что страны Антанты никогда не пользовались силой. У них не было ни возможности – их люди устали от войны, общественное мнение не было единым, – ни желания вести крупномасштабные сражения, чтобы победить большевиков. Деникин чувствовал себя преданным".

" Слишком большие надежды привели к горькому разочарованию и плохим отношениям с представителями Англии и Франции. Люди, с трудом понимающие проблемы России, о международных делах знали еще меньше".

И в завершении Питер Кенез делает следующее заключение «для офицеров революция и Гражданская война были трагедией не только потому, что была уничтожена Россия, которую они любили, но еще и потому, что им пришлось столкнуться с социальными и политическими вопросами. Неудивительно, что во всех сложных ситуациях они не могли найти лучшей цели, чем сражаться за Россию, и воспринимали своих оппонентов как немецких агентов. Поэтому вся ненависть вылилась на тех, кто разрушил их священный и привычный мир, – на социалистов и коммунистов. Возможно, белогвардейцам было суждено потерпеть поражение в Гражданской войне в любом случае. Возможно, ни один самый дальновидный лидер не смог бы одержать победу над крестьянством. Возможно, было немыслимо объединить все антибольшевистские силы страны, так как разница в менталитете и целях была слишком большой».