Kitobni o'qish: «Князь Василий Андреевич Долгоруков»

Весть о смерти знакомого нам человека всегда имеет для нас что-то разительное и как будто что-то неожиданное и необычайное. Человек более или менее готов ко всякому событию, которое может постигнуть его. Он смолоду свыкается с мыслью, что жизнь подвергнута разным изменениям, превратностям и ударам. Но с мыслью об изменении самом неизбежном, но с мыслью о смерти смертный свыкнуться не может. Особенно весть о скоропостижной смерти поражает нас, как удар грома, разразившийся с неба безоблачного и совершенно ясного. А между тем сей гром и в светлый день, и в пасмурный всегда таится над каждым из нас. Вчера видели мы человека в полноте жизни, силы, деятельности. Сегодня думаем с ним встретиться снова: и с первым шагом на том месте, где мы полагали с ним сойтись, узнаем, что его уже нет, что он уже не наш, что мы не его, что все земные сношения с ним навсегда прекратились, что оборвалась та нить, которая казалась нам надежною и крепкою связью. Тут как будто в первый раз догадываемся и постигаем, что на земле жизнь есть случайность, явление скоропроходящее, а что смерть одна есть законная и неизменная принадлежность всего земного.