Kitobni o'qish: «Приключения завров на Зеленой планете. Золотой Глобус», sahifa 4

Глава 9. Домой! По земле

С одной стороны крохотной полянки нависала большая скала. Мрачные переплетённые лианами деревья окружали ее со всех сторон как непроходимый забор. Посреди полянки горел яркий костер. Рядом, на старом поросшем зеленым мхом бревне, расположились в ряд семь путешественников. Птиро и Капитан Рекс, матросы Шам и Сег, боцман Счастливчик, врач Док и Оврано. Их глаза, не отрываясь, следили за ловкой, гибкой индианкой, которая, весело напевая, готовила что-то умопомрачительно вкусное. Как только она начинала помешивать ложкой на длинной ручке аппетитно булькающее варево, у всех губы выпячивались трубочкой и сами собой начинали причмокивать.

Вот уже третий день шли через джунгли наши друзья, разделившись около пирамиды с теми, кто отправился в сторону «Искателя» по воздуху, на воздушном шаре, наполненном горячим воздухом. Через опасные места, индейские ловушки, мимо тропинок хищников и бездонные болота вела уставших путешественников прекрасная дикой лесной красотой дочь индейского вождя. Лиэлли двигалась по лесу, как молния, появляясь то сзади, подгоняя вечно отстающего врача Дипло Дока, то спереди, осаживая сующего свой нос не в ту сторону капитана Рекса. То с одного бока, то с другого. Она успевала отрубить широким индейским ножом мешающую проходу толстую лиану впереди процессии, и уберечь голову Счастливчика от осиного гнезда, незаметно свисающего с ветки. Вытащить провалившегося в яму Дока и приложить к царапине матроса целебный лист. Она успевала выстрелить из своего маленького, но опасного лука, меткой стрелой в пролетающего мимо птирозайца, и сорвать прекрасный цветок, чтобы воткнуть его себе в волосы.

Индейцезавры всегда представлялись свирепыми и кровожадными существами, не знающими пощады, единственной целью которых может быть только уничтожение цивилизованных завриков. Но теперь, глядя на скромную и стеснительную Лиэлли, на ее робкую улыбку, на наивную заботу, которой она окружала своего кумира Оврано, искатели приключений пересмотрели свои взгляды. Не может быть злых существ, думали они, не может быть злодеев и негодяев от рождения. Каждый ведет себя так, как его научили обстоятельства в его жизни. Так, как научили его родители. Так, как мы сами его заставляем себя вести. Ведь как цивилизованные заврики обходились с индейцами, случайно забредшими в деревни или маленькие города, расположенные около джунглей? Заврики смеялись над ними, кидали в них комками грязи и не хотели вести торговлю с наивными жителями джунглей. А если охотники ловили индейцезавра на опушке леса, то сажали его в клетку, сделанную из железа, и возили его в дальние города, показывая там за деньги как дикое животное. Индейцы были очень гордым народом. Да и кто спокойно будет стоять, когда смеются над твоей одеждой и кидают в лицо грязью. Именно из-за отношения цивилизованных завриков, индейцы стали такими жестокими противниками городов и их жителей. Как мы относимся к другим, так и они относятся к нам – вот какие мысли были у всех любителей приключений, шедших по непроходимым джунглям за прекрасной индианкой. Один только Капитан Рекс не мог полностью довериться своему проводнику, поскольку был недоверчивым от природы и все время ворчал себе под нос. Вот и сейчас, вдыхая аппетитные запахи из кастрюли, он бормотал:

– Рыбий скелет мне в омлет, карамба! Заведет она нас куда-нибудь в ловушку. Тогда попомните мои слова. Карамба! Подумаешь, смотрит влюбленными глазами на Оврано. Я тоже могу смотреть на него влюбленными глазами. Вот так, – Капитан Рекс повернулся к сидящему на бревне Оврано и изобразил на своем украшенном страшными шрамами лице подобие улыбки. Примерно так, как улыбается свирепая динакула обреченному моряку, почувствовав на своих зубах вкусную добычу.

Оврано, который уже устал оправдываться перед друзьями и отвечать на их шуточки про любовь индианки, натужено улыбнулся и посмотрел на капитана. Увидев лицо старого пирата, он побелел как полотно, приглушенно вскрикнул, в ужасе закрыл глаза и свалился с бревна, нелепо задрав к небу ноги в стоптанных сапогах. Когда Сег и Шам попытались втащить его обратно, оказалось, что нервный Оврано в глубоком обмороке, а лицо его искажено таким ужасом, будто он увидел мифического и кошмарного Чупокабра.

– Чего это с ним? – удивился Рекс, делая лицо обычным.

– Ты, дружище, больше так с друзьями не поступай, – посоветовал ему Путешественник Птиро, – ты так во время боя с врагом делай. Чтоб враги, увидав твою влюбленную улыбочку, сразу померли от разрыва сердца. Даже меня, видавшего виды, теперь будут по ночам преследовать твои острые клыки и красные, как у упыря глаза.

– Да я что? Я ничего, – оправдывался Капитан Рекс, – я же только улыбнулся ему. Карамба! Неужели так страшно получилось?

– И, правда, капитан, не гуманно как-то у вас получилось, – осудил Дипло Док, пытаясь привести в чувство несчастного, – не надо так с Оврано. Ваше подобие улыбки ужасает, а у него еще рана не зажила. Да и натура у парня тонкая, актерская. А после вашей улыбочки, уважаемый Рекс, заврикам можно хирургическую операцию без наркоза делать.

Капитан Рекс надулся и стал смотреть на Лиэлли, хлопотавшую около костра. На самом деле она очень нравилась Капитану, как и всем остальным путешественникам. Они дружески подтрунивали над Оврано, но слегка и завидовали. Уж больно красивой была индианка.

Оврано, наконец, привели в чувство и посадили на бревно, подальше от Капитана

– Расскажи, – попросил его Счастливчик, – как ты жил среди индейцезавров.

– А что рассказывать, – все еще дрожащим голосом ответил Оврано, – когда мы с Доктором Зи пришли в их деревню, они уже поклонялись ему как богу. Он мог заставить их делать то, что хотел. Первым делом, он заставил их вымыться и вымыть нас. Мне он тоже не разрешал что-то делать самостоятельно. Говорил, что раз есть рабы, то пусть все и делают за нас. Он относился к ним как к рабам, и даже не думал, что они могут иметь свои чувства и мысли. Зи заставлял индейцев кормить нас, укачивать перед сном, танцевать и петь. Он заставлял их носить нас на руках и всячески пресмыкаться перед нами. Мне это не нравилось. Когда Зи уходил с отрядом охотников в джунгли по своим делам, я пытался подружиться с индейцами. Учил их язык, показывал смешные представления. Рассказывал, как себя надо вести за едой и научил их сидеть на стульях. Я пытался им объяснить, что богов не бывает и надо верить только в свои силы, свои знания и умения. Я обучал нашему языку Лиэлли. Она очень хорошо понимает наш язык. Но Лиэлли стесняется и потому почти все время молчит.

Лиэлли услышав, что ее имя произнес Оврано, встрепенулась и подошла ближе, украдкой посматривая на него.

– Вот видите, – сказал Оврано, заметив движение прекрасной индианки, – они сразу творят себе кумиров и богов из всего необычного, что подвернется под руку. Так было со Злыднем. Так и со мной.

– Балбес ты, – сказал ему Счастливчик, – так ничего и не понял. Ну да ладно, может тебе кто и растолкует, что тут к чему. Одно тебе скажу, не на твои фокусы она смотрела, а на тебя.

– Однако, друзья, – сказал матрос Шам, – очень есть хочется. Когда же этот птирозаец будет уже готов? Я скоро свой язык проглочу.

Словно бы поняв слова Шама, Лиэлли сняла котелок с треноги и поставила его на землю перед друзьями.

– Маара уту сито влиазу уолия мок, – прощебетала она, украдкой стрельнув веселыми глазками на сидящих как динапугаи на жердочке товарищей.

– Ну, вот и готово, – перевел Оврано то, что и так всем было понятно.

Все уселись на землю вокруг котелка и достали свои походные ложки. Лиэлли отошла подальше, чтобы не мешать мужчинам кушать. Так было заведено у индейцезавров – мужчины всегда ели отдельно от женщин. Но Капитан Рекс, который чувствовал свою вину за недоверие к индейской завринке, встал и, взяв Лиэлли за руку втиснул ее в круг путешественников между Счастливчиком и Оврано. Дал девушке свою запасную ложку и похлопал ее по спине. Легонечко. Так чтоб не сломать спину.

– А вот я, – начал рассказывать Путешественник Птиро с полным ртом, – был в одном племени индейцезавров. Так они сразу, как меня встретили – пригласили на ужин. Прямо из джунглей, взяли и пригласили. Я сначала отказывался, приблизительно километров пять отказывался. Но они догнали и настояли на своем. Привели меня в свою деревню и сразу на кухню. Там стали показывать, как правильно готовить их коронное, самое вкусное кушанье. Они натерли главное блюдо диким чесноком, красным перцем и солью. Я очень не люблю красный перец и потому как начал чихать! – Птиро сунул еще полную ложку разваренного мяса с травами себе в рот и продолжал, – я давай чихать. Они так забеспокоились о моем здоровье, вы бы видели. Сразу давай мне делать массаж лечебный, потом обернули в целебные травы, а голову полили ароматным маслом берберного ореха. И продолжили готовить угощение. Мне все понравилось. И клубни лесной картошки, и нашпигованный горохом лук, и ароматная зелень. Прямо как тут, в мясе этого птирозайца. Но вот когда они начали резать морковку и кидать ее в бульон – тут я не утерпел. У меня аллергия на морковку! – закричал я. Но они не хотели меня слушать и кидали морковки больше и больше.

Птиро сунул еще одну ложку себе в рот и принялся старательно жевать.

– И что же дальше, – не вытерпел матрос Сег, – тебе не понравилось угощение?

Птиро прожевал мясо и сказал:

– Угощение мне не могло бы не понравиться, поскольку главное блюдо – было моим самым любимым блюдом на свете.

– А что это было такое, – не унимался Сег, – вот бы и мне попробовать такое. Что это было за главное блюдо? Как ты поступил с морковкой?

– Если бы не морковка, – сказал сытый и сонный Птиро, – то, наверное, я бы не опрокинул котел с угощением. Наверное, я бы не убежал из той деревни. Наверное, индейцы отведали бы это замечательное блюдо и не остались голодными.

– Так что же это было такое, – не вытерпели все остальные, – что они приготовили? Что за самое любимое твое блюдо?

– Я, – сказал Путешественник Птиро, встал от котелка, потянулся и пошел спать под прикрытие скалы.

На некоторое время наступила полная тишина. Потом ее нарушил звонкий и искренний смех индианки Лиэлли, которая первая поняла шутку неугомонного Путешественника. А вы поняли?

Наступило раннее утро четвертого дня путешествия по джунглям. Лиэлли подняла путешественников, когда лес еще спал, и погнала их вперед, не давая останавливаться ни на секунду. Она торопила и подгоняла. Она прыгала через трещины и перелезала через упавшие стволы деревьев. Она перескакивала ручьи и избегала поселения индейцезавров. Она знала такие тайные тропки и обходные пути, что уже к концу этого четвертого дня, ступенчатая пирамида и огромная гора Диналунгма остались далеко-далеко позади.

И вот, в вечерних сумерках перед вымотавшимися в конец путниками предстали извилистые петли широкой и могучей реки Динамазонки. Они выбежали из джунглей прямо к воде и желтому прибрежному песку. Тут уже и Капитан Рекс поверил, что индианка не обманула и вывела друзей туда, куда надо. Ведь за деревьями он первым углядел высокую бизань-мачту своего любимого «Искателя».

– Карамба! Я дома, – закричал бравый капитан, – я дома! Тысяча тугих кошельков в мои карманы! Это «Искатель»!

Капитан Рекс вырвался вперед и побежал по песку на негнущихся от усталости ногах к своему обожаемому дому. Ведь корабль для моряка – это дом родной. Матросы Шам и Сег поползли за своим капитаном на коленках, поскольку сил идти на двух ногах у них не осталось.

Остальные опустились на песок. Лиэлли знала, что они уже близко у цели и потому безжалостно торопила друзей вперед и вперед. Теперь она стояла над повалившимися на землю завриками и печально смотрела на заходящее солнце. Тяжело вздохнув, Лиэлли произнесла:

– Окуни ла амбела Мур. Тартару переето мои.

Оврано попытался подняться, но руки разъехались, и он шлепнулся лицом в песок.

– Индур тара ми Оврано. Индур тара ми. Гара нон, – печально пропела на своем мелодичном языке Лиэлли, развернулась и пошла своей легкой, как бы невесомой походкой в сторону леса.

Путешественник Птиро первым пришел в себя от бега и удивленно посмотрел в след индианке.

– Куда это она, – хриплым голосом спросил он, – мы же уже пришли.

Лиэлли все быстрее и быстрее приближалась к черной стене из высоких стволов деревьев. Еще несколько шагов и она навсегда исчезнет за ними, растворится в бескрайних джунглях Динафрики.

Счастливчик перевернул Оврано на спину и спросил его:

– Эй! Что она сказала? Почему она уходит?

Оврано выплюнул песок, набившийся ему в рот, и пояснил:

– Она сказала, что довела нас до нашей земли и прощается навсегда. И еще она сказала… Еще она сказала… Я не совсем понял, что она сказала, – прошептал Оврано, глядя стеклянными глазами в потемневшее небо.

Путешественник Птиро, Счастливчик и Дипло Док вскочили на ноги.

– Ты что же! – Воскликнул в сердцах Счастливчик, – дашь ей вот так вот уйти? Ты с ума сошел!

– Ее надо немедленно вернуть, – затараторил Дипло Док, – как же можно вот так ее отпускать обратно! Она же там не выживет! Она же тебя…

– Да что ж ты врун то такой, – тихо сказал Птиро, глядя на Оврано.

– Я врун? – Оврано вскочил на ноги и весь напрягся, – ты считаешь, что я врун? Так вы все так еще думаете?

– Ты еще не научился, не врать самому себе, и не хочешь видеть то, что происходит около тебя, – сказал ему Путешественник Птиро, – Ты не хочешь признаться самому себе, что тебя можно полюбить только за то, какой ты есть на самом деле. Ты врешь сам себе. Ты не хочешь верить в искренние чувства этой индианки к тебе. Ты не веришь в то, что всем было понятно сразу, как только увидели взгляд Лиэлли, которым она смотрела на тебя. Она любит тебя. Любит по-настоящему.

Из глаз Оврано хлынули слезы. Он стоял, сжав кулаки и глядя в землю.

– Меня можно любить? – наконец донесся его тихий шепот до друзей, – вы, правда, думаете, что меня можно любить по-настоящему?

– Давай уже беги за ней, – сказал Счастливчик, – или потеряешь на всю оставшуюся жизнь настоящую любовь. А ты думал, что мы шутили, когда говорили, что завидуем тебе? Нет, товарищ ты наш неразумный, мы не шутили. Такая любовь как у этой индианки к тебе, больше никогда не произойдет в твоей жизни. Беги за своей любовью и хватайся за нее всеми своими руками, ногами и глазами, и сердцем!

– Беги, – крикнул Док, – беги за ней скорее! Или она уйдет!

Оврано посмотрел на темную стену деревьев, которые уже сливались с ночным небом и в страхе понял, что уже не видит невысокую тоненькую фигурку, с перьями в прямых черных волосах. Вдруг ужас пронзил его до мозга костей. Ему представилось, что он больше никогда не сможет увидеть этих прекрасных коричневых глаз. Что его никогда больше не коснется тоненькая, но такая сильная рука. Что он никогда в жизни больше не почувствует рядом ту, которую…

– Стой!!! Подожди!!! – Закричал Оврано и стрелой понесся по песку к лесу, спотыкаясь и падая, вставая и снова падая. Он бежал и кричал на ходу, – Стой! Лиэлли, подожди! Лиэлли, не уходи! Я люблю тебя! Лиэлли, гара они опу!

На небе, над головами измученных путников выкатился голубой диск Харона. Он осветил бегущих по берегу реки к темному силуэту корабля трех завриков – капитана и матросов. Он осветил фигурки Птиро, Счастливчика и Дипло Дока, напряженно смотрящих в сторону джунглей. Он осветил спешащую фигуру Оврано и осветил одинокую, худенькую индианку, стоящую у кромки леса, которая, прижав руки к груди, с надеждой смотрела в будущее.

Глава 10. Домой! По воздуху

Когда наступило ранее утро, и первые пташки начали неуверенно щебетать в листве деревьев, около огромной ступенчатой пирамиды уже возвышался накачанный горячим воздухом шар, сшитый из бычьих пузырей. Снизу к шару веревками была прикреплена плетеная корзина с черной дымящейся печкой в середине. Под скамеечками гондолы (так называется плетеная корзина у воздушного шара) были уложены скромные запасы еды и угля. Путешественники стояли под шаром и прощались.

– Не волнуйся за нас, Птиро, – говорил Король Храброе Сердце своему другу, – шар понесет по ветру мимо горы Диналунгма, прямо в сторону реки. А сверху мы не пропустим широкие воды Динамазонки. Думаю, что мы прилетим туда первыми.

– Не знаю, не знаю, – задумчиво произнес Птиро, – мне кажется, что за хитренькими глазками этой индианки кроется нечто большее, чем просто наивность дикаря. Так что глядишь, мы окажемся около «Искателя» еще и раньше, чем вы. Уж больно капризная штука, это воздушный шар. Переменится ветер, и ищи вас потом на другом побережье Динафрики.

– Ладно, дружище, – сказал Король, – хорошо, что ты понял меня и позволил лететь с семьей на шаре. Я не смогу без них, поверь мне. До встречи через неделю, на «Искателе». Спорю на стальные доспехи в главном зале Королевского Замка, которые тебе так приглянулись, что мы туда прилетим первыми.

– Принимаю спор, – отозвался радостно Птиро, – я ставлю со своей стороны коллекцию старинных карт, но к кораблю мы придем первыми и доспехи мои! До встречи, дружище. Береги жену и сына.

Воздухоплаватели прощались с остающимися на земле. Генерал Раптор и Капитан Рекс колошматили друг друга по спинам железными ручищами. Это называлось у них – прощаться по-мужски. Вокруг них висело облако пыли, которое выколотилось из их камзолов. Сег и Шам призвав на помощь Силача, запихивали в корзину упирающегося кока Порцо.

– Не хочу, – визжал кок Порцо, упираясь ногами в край корзины и цепляясь поварешкой за куст, к которому был привязан воздушный шар, – не полезу! Я боюсь высоты! Не хочу летать! Помогите! Хочу пешком! Я уже летал два раза! Больше не хочу! Я не нытик, я не буду больше ныть, – ревел Порцо в полный голос.

Наконец к борющимся около корзины подошла Королева с Димошей на руках. Она положила руку на лохматую голову кока и прошептала ему на ухо несколько слов. Порцо мгновенно утихомирился и, размазывая слезы по щекам, сам полез в плетеную корзину. Матросы и Силач вытерли пот, капавший им в глаза, и, расхохотавшись, обнялись. К ним присоединились Счастливчик, Дипло Док и сыщик Дин Долмс.

Наконец настала пора разделиться и начинать путь к «Искателю». Раптор и Рекс предложили помочь забраться в корзину Королеве Золотая Коса. Косичка сунула запеленатого принца Димошу Путешественнику Птиро в руки и с помощью стальных рук Капитана и генерала оказалась в корзине. Птиро остолбенело смотрел на маленькое чудо у себя в руках. Маленькое чудо, вращая глазами, таращился на дядю, который держал его так, будто это самая страшная бомба на планете.

– Я еще никогда не держал на руках ребенка, – сказал Птиро, – он такой маленький и беззащитный! Какие у него большие и блестящие глазки! Какие крохотные пальчики! Он такой хорошенький и.… Ой! И он – мокрый!

Храброе Сердце забрал малыша у Птиро и передал его маме в корзину. Похлопал Путешественника по плечу и сам перемахнул через край плетенки. Генерал Раптор пробасил:

– Отправляемся, ать-два. Всем занять заранее согласованные места в боевой технике. Равняйсь-смирно! Не толкаться ногами по коленкам и не наступать локтями соседям на уши, – он взмахнул рукой и крикнул, – Поехали!

В тесноте корзины Королева с Димошей на руках, Генерал Раптор, Порцо, Силач и Король Храброе Сердце почувствовали себя не совсем уютно. Путешественник острым кинжалом обрезал веревку, удерживающую воздушный пузырь у земли, и он стал медленно подниматься вверх.

– Оврано, – сказала Королева на прощание, – не наделай ошибок, пожалуйста. Прислушивайся к себе. – Она кивнула стоящей неподалеку индианке Лиэлли и занялась переодеванием малыша, который сначала чувствовал себя прекрасно в мокром и горячем. А когда стало мокро и холодно, ему это не понравилось и воздух огласили плач и хныканье.

Раптор опять не поместился на скамейках вместе с остальными и стоя около печурки подкладывал в нее маленькие кусочки угля, стараясь поднять шар выше. Порцо боялся высунуть нос из-за края корзины и сидел зажатый между сыщиком и Силачом. Дин Долмс привязывал свои башмаки к ногам запасными шнурками, вспомнив свой первый опыт в полетах под облаками. Король махал руками, оставшимся внизу, и вертелся как уж на сковородке – так ему все нравилось.

Воздушный шар поднялся над верхушками деревьев, и легкий ветерок потащил его в сторону громоздившейся на западе горы Диналунгма. Выбирать не приходилось. Куда дует ветер, туда и летит воздушный шар. Ведь у него нет двигателя, нет паруса, на нем нельзя грести веслами. Оставалось положиться на удачу, на умения генерала Раптора, которое он приобрел, когда управлял шаром в первый раз. Ведь даже воздушным шаром можно управлять, только не вправо и влево, а вверх и вниз.

Два дня парили по воздуху заврики, поднимаясь то выше, за облака, то ниже, к самым верхушкам деревьев. Косичка занималась малышом Димошей, который так и норовил вылезти из ее рук на край корзины и посмотреть вниз. Кок Порцо приловчился готовить на железной печурке в тесноте корзины. Когда сковородка оказывалась в его руках, он забывал свой страх высоты, и обеды, и ужины, приготовленные замечательным поваром под облаками, бывали такими же вкусными, как и приготовленные на камбузе «Искателя». Храброе Сердце, не отрывая глаза от подзорной трубы, разглядывал джунгли под корзиной. Генерал Раптор зорко осматривал небесные просторы на предмет появления стаи ворон, доставивших немало неприятностей путешественникам в первый раз. Остальные целыми днями либо спали, либо беседовали. Заняться чем-то было очень трудно. Ведь локоть соседа справа всегда упирается вам в бок, а колено соседа слева почти всегда у вас в животе. Ноги упираются в горячую железную печку, а спина в твердую стенку плетеной корзины. Всем очень хотелось оказаться на земле и полежать, вытянувшись в полный рост на зеленой травке.

И вот, встретив раннее утро третьего дня на высоте, наши путешественники, наконец, стали приходить в себя. Уж очень много на них свалилось за последнее время приключений, испытаний и тайн. Немного отдыха в полной тишине и спокойствии пошли всем на пользу. Но впереди было еще интересней. Королева Золотая Коса помнила о своем обещании, данном нет так давно новому большому другу. А кто он, этот большой друг? Конечно, это был великан Бобо. Король и кок Порцо не видели еще гигантского заврика, а только слышали о нем рассказы воздухоплавателей. Но даже по рассказам, они не могли себе представить такого гиганта, ростом выше, чем самые высокие деревья в джунглях.

Ранним утром шар пролетал над скалами Диналунгмы. Кругом висел густой туман. Только что проснувшиеся заврики зевали в полный рот, поеживаясь от холода. Кок Порцо принялся громко чихать и сморкаться в большой красный платок. Неожиданно раздалось громовое:

– Здр-р-р-рабствуйте!

Дин Долмс мгновенно вывалился от неожиданности за край корзины. Король и Силач успели схватить его за мелькнувшие в тумане ботинки и втащили сыщика обратно. Из тумана, к покачивающимся в корзине воздухоплавателям приблизилась огромная скала. Шар слегка дернуло, и он завис в полной тишине.

– Здравствуйте! – Раздалось снова, словно бы со всех сторон и все увидели, что огромная скала превратилась в круглое, улыбающееся лицо! В лицо с наивными, такими яркими голубыми глазами. В лицо гиганта Бобо.

Уже несколько дней великан Бобо не спал ни днем не ночью, боясь пропустить своих новых друзей. Ведь до недавних пор у него в жизни был только один друг, дракон по имени Драго. Но он улетел много лет назад и не вернулся. И Королева со своими друзьями, когда они направлялись на выручку Королю к ступенчатой пирамиде, стали первыми за сто лет завриками, с которыми мог поговорить бессмертный великан. Как он ждал их возвращения! Как он переживал, что больше не увидит своих друзей. И вот, ранним утром, когда большое облако еще ночевало на высоких скалах Диналунгмы, окутав все белым непроницаемым туманом, он у себя над ухом услышал звонкие чихания. Сначала Бобо подумал, что это простудился горный барандин. Но когда услышал, что над его ухом кто-то громко сморкается, то понял, что это не барандин. Ведь эти животные не умеют сморкаться в носовые платки!

Как же обрадовался великан Бобо! Ведь нет на свете ничего хуже одиночества.

– Здравствуй Бобо! – закричала Королева, – мы прилетели, как и обещали. Мы спасли моего мужа и его друзей и сделали это благодаря тебе. Ведь если бы ты не дунул тогда так сильно, то мы не успели на выручку нашим друзьям, и они погибли бы. Познакомься, это мой муж, Король Храброе Сердце.

– Приветствую тебя, достопочтенный великан Бобо, – сказал Храброе Сердце, принимая торжественную позу, – я выражаю тебе свою королевскую благодарность за наше спасение и за помощь моим друзьям. Я присуждаю тебе высший орден нашей страны – орден Дружбы! Спасибо тебе за все!

– Не за что, – пробасил Бобо, удерживая воздушный шар за веревочку, – я так соскучился по вам друзья, что ваше появление – самая лучшая награда для меня. Не надо мне никаких орденов. Ведь мне и прикрепить его будет некуда. Мне бы только поговорить с вами. Мне бы видеть вас хоть бы раз в год! Вот тогда я буду счастлив. Тогда мне уже всего будет хватать в жизни. Ведь я так одинок.

Король встал на край корзины, уцепился за веревки и прокричал:

– Косичка рассказала мне твою печальную историю. Я знаю, что с тобой приключилось, и мы решили тебе помочь в твоем горе.

– Помочь мне? – Удивился великан, – как вы сможете мне помочь? Если только поселитесь тут, на этой горе и будете жить рядом со мной. Это будет очень здорово! Я всегда смогу разговаривать с вами.

– Нет, – закричал Король, – мы, конечно, не можем поселиться тут. Но зато мы можем попробовать освободить твоего друга Драго. Наверняка это он заперт в пещерах под островом Подкова. Он там сидит на огромной куче сокровищ и не может вылезти, потому что очень сильно вырос.

Бобо заволновался и чуть не выпустил из своих пальцев веревку, за которую держал воздушный шар.

– Если вы знаете, где мой Драго, и сможете его выпустить, то он найдет дорогу домой. Драконы никогда ничего не забывают. Они помнят каждую монетку, которая когда-либо побывала в их лапах. Каждый блестящий камушек. Я вам сейчас кое-что дам.

Бобо начал озабоченно рыться в глубоком как пещера кармане своих волосатых штанов. Скоро он широко улыбнулся и достал из кармана какой-то грязный неопрятный сверток, размером с принца Димошу.

– Это мой старый носовой платок, – пробасил Бобо, слегка виноватым голосом, – давным-давно мне его сделала мама из большой скатерти. Он стал грязным, потому что я не могу его постирать. Мои пальцы очень толстые и неуклюжие. А в платок я завернул то, что мне подарил мой друг Драго. Возьмите сверток и посмотрите, что там лежит. Только осторожнее, не выроните. Оно очень маленькое.

Великан Бобо пихнул сверток в руки Генерала Раптора. Генерал брезгливо взял грязный комок и чуть не выбросил его вниз. Но встретившись с суровым взглядом Королевы, начал аккуратно разворачивать старую скатерть. Ткань настолько склеилась и зачерствела за многие века, что была похожа на картон. Наконец, в середине вонючего свертка, Раптор нащупал какой-то маленький предмет. Он выковырнул его из старого носового платка великана и поднял вверх. В пальцах генерала блеснул золотистым светом маленький желтый камушек, вделанный в золотую оправу. Это был перстень. Обычный золотой перстень с красивым желтым кристаллом горного хрусталя.

– Какая красота, – в восторге проворковала Золотая Коса и взяла из грубых пальцев генерала перстень, – что это за перстень, Бобо? Откуда он? Я никогда не видела такого желтого и странного камня!

Королева мгновенно одела перстень себе на указательный палец и вытянула вперед руку, что бы все увидели его красоту. Генерал Раптор в этот момент, пока все были заняты разглядыванием кольца, незаметно выбросил грязный, вонючий носовой платок великана за край корзины.

– Это колечко принес Драго из своего первого путешествия. Он мог часами разглядывать его. Когда колечек, камешков и монеток у него набралось достаточно много, он подарил свое первое колечко мне. Я очень его ценю и иногда разворачиваю свой платок и разглядываю его. А кстати, где мой платок? – Спросил Бобо и посмотрел на генерала.

Генерал Раптор стал глядеть по сторонам и насвистывать себе под нос, как будто ничего не произошло, и он в жизни не видел никакого платка. В этот момент принц Димоша тоже углядел красивую блестящую штучку и начал выбиваться из пеленок и тянуть ручки к перстню.

– Я думаю, если Драго увидит у вас это кольцо, – сказал великан Бобо, снимая со скалы свою носовую скатерть, с укором посмотрев на Раптора, – я думаю, увидев кольцо, он вспомнит про меня и полетит домой. Увидев это кольцо, он не будет обижать вас и поймет, что вы мои друзья.

– Здорово! – Пискнул снизу корзины кок Порцо, – то есть он нас не сожрет?

– Возможно, это нам здорово поможет, – задумчиво пробормотал Король Храброе Сердце, – если приходишь к дракону с пустыми руками, он думает, что ты пришел за его сокровищами и начинает нервничать и дышать ядовитым туманом. А если принести ему знакомую с детства вещь, он, может быть, и не станет нас сразу жрать, как вульгарно выразился наш храбрец Порцо. И мы тогда сможем забрать из пещеры…

– Спасибо тебе, Бобо, – сказала Королева, отпихивая от перстня малыша Димошу, – мы попробуем помочь Драго выбраться из пещеры. Он вернется домой и тебе больше не будет так одиноко. Теперь у тебя есть много друзей, и ты уже не одинок. Мы будем постоянно про тебя вспоминать и навещать хотя бы один раз в год. А теперь, Бобо, не поможешь ли нам снова, как ты помог в прошлый раз. Дунь на шар в сторону реки, чтобы мы быстрее смогли долететь до нашего корабля.

Гигант Бобо встал на ноги и повел воздушный шар за веревочку к подножью горы Диналунгма, не переставая рассказывать истории про своего Драго. Он был очень счастлив, что есть с кем поговорить. Со стороны могло бы показаться, что маленький веселый заврик в коротких волосатых штанишках гуляет по горке с воздушным шариком на веревочке. Если бы только малыш не был ростом выше самого высоко дерева, а шарик на веревочке – огромным воздушным шаром, накачанным горячим воздухом с корзиной полной завриков.

Когда Бобо дошел до места, где росли крупные деревья, он уже начал проваливаться. Великан не мог уйти далеко от горы, потому что мягкая земля не могла его удержать.

– Прощайте мои друзья, – сказал великан Бобо и кристально прозрачная слеза выкатилась из его огромного голубого глаза, упала на землю и образовала маленькое соленое озерцо – я надеюсь, что мы скоро увидимся снова. Я буду ждать вас в первый день лета, каждый год на этом самом месте. Не забывайте про меня. Прощайте!