Kitobni o'qish: «Глубина»
ЧАСТЬ 1. САМОЛЕТ
1
Ноги онемели от холода, а поля фетровой шляпы покрылись внушительным слоем снега. Я тряхнул головой и он, смешавшись со снегом, падающим с неба, стал неспешно опускаться на землю, поблескивая в свете неоновой вывески ночного клуба.
Мой сегодняшний напарник – хмурого вида верзила в черной куртке – покосился на меня, достал электронную сигарету и затянулся.
– Ты как, мужик?
– Порядок, – буркнул я, растирая окоченевшие руки.
– Тебя как звать-то?
– Майк.
– Я Сэм, – он выпустил в морозный воздух клуб серебристого дыма, – Давно работаешь?
– Да не особо.
Сэм кивнул, глядя куда-то вдаль.
– Бывший коп?
– Нет, – сказал я.
– Можешь не притворяться, я нашего брата издалека вижу.
– Зачем тогда спрашиваешь?
Сэм издал неопределенный звук – то ли усмехнулся, то ли возмутился.
Я перестал быть копом прошлой осенью, но сделал это не по своей воле. На шефа полиции надавил “ЮниТек”, заставив его меня уволить. А все потому что я посмел сунуть нос в грязные дела верхушки этого технологического гиганта. И разнюхал слишком много.
Некоторое время мы с Сэмом стояли молча.
– Долго еще ждать этого обдолбыша? – вдруг спросил он.
Я промолчал. Наш сегодняшний клиент – молодой музыкант, которого звали Снейк Бой или как-то так. Как по мне – все эти дармоеды были на одно лицо. В эпоху синтетической музыки, производимой нейросетями в бесконечном количестве и подстраивающейся под настроение и вкус конкретного человека, то, что делали такие, как Снейк Бой, считалось искусством. Ведь он создавал музыку “по-старинке”. И тот факт, что производимое им было редкостным дерьмом, никого не смущало.
Снейк Бой уже несколько часов находился в модном ночном клубе “Пиро” и, по всей видимости, весело проводил там время. Не говоря уже о том, что он мог давным-давно валяться на полу сортира в наркотическом дурмане. Наша задача заключалась в том, чтобы встретить его у выхода и отвезти домой, охраняя от обезумевших фанатов, которые якобы могли на него напасть. Что за фанаты имелись в виду, непонятно – улица была абсолютно пустынной, в такую погоду люди предпочитали оставаться дома.
В этом году январь выдался особенно холодным, а вдобавок к морозам город накрыла настоящая снежная буря – снег шел не переставая уже вторую неделю. Коммунальные службы, несмотря на обширный парк высокотехнологичных дронов-уборщиков, не могли справиться с натиском стихии, и сугробы на обочинах дорог с каждым днем становились все выше и выше.
Дверь за нашими спинами открылась, и мы оба инстинктивно выпрямили спины, словно стояли в карауле. Послышалась громкая музыка, и из проема, заполненного разноцветными всполохами и дымом, на нетвердых ногах вышел Снейк Бой. Он посмотрел на нас словно забыл, кто мы такие, а потом расплылся в глупой улыбке.
– Как дела, парни? – произнес он, растягивая гласные, – Все тихо?
– Да, все спокойно, – ответил Сэм.
– Хорошо… Хорошо, парни… – Снейк Бой достал сигарету и закурил. Судя по запаху, в ней был не табак.
Одет он был в легкую рубашку, расстегнутую до середины груди, и узкие брюки из красной искусственной кожи. Алкоголь и наркотики в крови грели его изнутри, скомканное пальто висело на сгибе левой руки.
– Снейк Бой, – сказал я, – Нам пора ехать.
– Куда ты хочешь ехать, приятель? – язык его заплетался.
– Домой, – я мягко забрал у него пальто и взял его под левый локоть, Сэм взял под правый. Снейк Бой скривил гримасу.
– Не хочу я домой… – заканючил он как маленький ребенок, – Поехали в другой клуб. Я знаю один… Там колят гипастатин прямо в мозг и…
Он вдруг резко согнулся, и его обильно вырвало. Как только Снейк Бой попытался выпрямиться, его вырвало снова. Мы с Сэмом терпеливо ждали, слушая булькающие звуки и стоны. Наконец рвотные позывы стихли, Снейк Бой вытер рот тыльной стороной ладони, достал из кармана новую сигарету взамен той, что лежала теперь в луже на земле, и снова закурил. После двух затяжек он прикинул что-то в уме, потом приобнял Сэма за шею, наклонил его ухо к своим губам, словно хотел сказать что-то сокровенное, и произнес:
– Ладно, едем домой, уговорил.
Он дружески похлопал Сэма по шее, освободился от нашей поддержки и двинулся вперед. Машина дожидалась нас в конце переулка, метрах в пятидесяти. Двигатель уже прогревался. Снейк Бой обогнул лужу собственной блевотины, которая уже начала замерзать, и успел сделать несколько шагов, как вдруг из-за мусорных баков кто-то выскочил. Мы с Сэмом моментально шагнули вперед, заслоняя собой Снейк Боя, достали пистолеты, которые все это время покоились в наших кобурах, – инстинкты копов никуда не делись – и нацелили их на неопрятного вида мужчину.
– Это… Это ты! – прохрипел мужчина. Он был одет, кажется, в пять или шесть курток разной степени целости, на голове – старая вязаная шапка. В глазах блестело безумие.
– А ну-ка отойди, парень, – спокойным голосом произнес Сэм, – Отойди, а то не поздоровится.
Мужчина словно его не слышал. Он как завороженный смотрел мимо нас – на Снейк Боя.
– Ты…
Мужчина сделал шаг вперед. Я крепче сжал рукоятку пистолета – пластмассовой игрушки, коими являлись все современные модели.
– А ну-ка стой! – я услышал, как Сэм взвел курок, – Еще шаг и…
Мужчина не послушал. Он сделал еще шаг. И еще один.
– Тебе сказали стоять! – рявкнул я, хотя уже понимал, что он нас не послушает. Правая рука мужчины залезла за пазуху одной из курток и что-то оттуда достала…
– Брось! – рявкнул Сэм.
Я понял, что он собирается сделать, и даже повернулся к нему, чтобы остановить, но не успел.
Пуля вошла в правый глаз мужчины. Звук выстрела мгновенно проглотил порыв холодного ветра. Кровь брызнула на белый снег, и мужчина упал.
– Мать твою! – выкрикнул Снейк Бой, – Черт! Черт! Вот же срань!
Он прыгал на месте, словно пытаясь сбросить с себя насекомых, которые облепили тело.
Я подошел чуть ближе и увидел, что в правой руке убитого зажат старомодный потрепанный блокнот с пожелтевшими листами. Он просто хотел взять автограф.
– Черт… – выдохнул я и посмотрел на Сэма. Его лицо ничего не выражало. Он поставил пистолет на предохранитель и поместил его в кобуру.
– Снейк Бой, нужно уходить, – сказал Сэм.
– Да… Да! Ты чертовски прав, мать твою! – Снейк Бой быстро зашагал в сторону машины, перепрыгнув через лежащий на земле труп. От былой расслабленности и слабости в ногах не осталось и следа. Сэм пошел следом.
Я тоже вернул пистолет в кобуру и зашагал к машине.
– Все! Едем домой, – бормотал Снейк Бой, – Черт, он же мог меня…
Он начал залезать в машину, как вдруг остановился и уставился на меня безумными глазами.
– А ты куда собрался?
Я непонимающе посмотрел на него.
– Разве вам не нужно сопровождение?
– Твое – нет! – сказал Снейк Бой, – Какого черта ты просто так стоял, почему не стрелял?
– Он был безоружен.
– А если бы у него был пистолет?
– Но у него не было…
– Все, заткнись! – рявкнул Снейк Бой, – Денег ты не получишь. Чертов дилетант. Говорил мне Энди, что нужно купить охранных дронов… Такого дерьма не было бы… Ты! Садись за руль!
– Да, босс, – отозвался Сэм и направился к водительской двери. Проходя мимо он бросил на меня взгляд, означавший “Ничего личного, парень, просто бизнес”.
Они оба сели в машину и уехали. Я остался стоять в переулке. С неба падал снег, откуда-то сзади доносилась еле уловимая в порывах ветра музыка.
– Проклятье! – выкрикнул я в темноту переулка.
Я глубоко вдохнул ледяной воздух, сжал руки в кулаки, затем разжал. Злость, пульсирующая в моих висках, моментально согрело тело. Чертов нарик. Выходит, я зря провел на морозе несколько часов, и денег я не получу.
Пришла моя очередь закурить. Выудив из кармана пачку обычных сигарет, я достал одну и повернулся спиной к ветру, чтобы заслонить огонек зажигалки. Только сейчас я осознал, что все еще держу в руках пальто Снейк Боя. Я подошел к лежащему на земле мужчине и накрыл верхнюю половину его тела. Достав мобильник, я набрал 9-1-1.
– В переулке между Тринадцатой и Маунтин драйв тело мужчины. Он мертв, – я дал отбой прежде, чем нейросеть на другом конце провода успела мне что-то ответить. Подняв взгляд в небо я дал сердцу успокоиться. Холодный ветер уносил куда-то в даль сигаретный дым. Я выкинул окурок и побрел ко входу в метро.
В вестибюле было тепло, люминесцентная лампа под потолком мигала и потрескивала. В нос ударил запах грязных тел – на полу лежало бессчетное множество бездомных, скрывающихся под землей от мороза. Маленький дройд-уборщик полировал грязный пол своими изношенными лапками-щетками, постоянно натыкаясь на тела.
Ветка, по которой я собирался ехать домой, – одна из четырех уцелевших после вторжения. Остальные полностью обвалились. Тела прятавшихся на тех станциях людей так и не достали на поверхность. Денег на то, чтобы разобрать завалы, в городском бюджете власти найти не могли. “ЮниТек” обещал оказать финансовую помощь, но, само собой, не оказал.
В вагоне сидело несколько бродяг. Один из них был без ног – наверняка потерял их во время вторжения. После того дня многие остались калеками. На клапане нагрудного кармана старой застиранной рубашки виднелась тусклая, как и его взгляд, медаль.
Я сел на жесткую сидушку и вытянул ноги, ноющие после нескольких часов стояния на морозе. Поперек окон вагона кто-то желтым баллончиком с краской написал “Будущего нет”. Сложно было с этим не согласиться.
Моя жизнь изменилась, перевернулась с ног на голову дважды. Первый раз – двенадцать лет назад, когда на планету напал флот инопланетных космических кораблей. Мир потерял миллиарды людей. Я потерял одного – Холли, мою шестилетнюю дочь. Она пропала без вести за три дня до вторжения, и вторжение поставило крест на моих надеждах найти ее. Во второй раз все изменилось прошлой осенью, когда я начал расследование убийства Джулии Лойд – молодой актрисы, чей труп был найден в грязном переулке. Теперь я уволен и вынужден перебиваться случайными заработками, чтобы свести концы с концами. Тогда ниточки вели к верхушке “ЮниТека”, и я пошел против нее, но проиграл. Я нашел ублюдка, который выращивал в тайной лаборатории “ЮниТека” клонов Джулии Лойд. Выращивал их для своих грязных целей. И нашел одну из девушек, которой удалось сбежать. Джулию. Мою Джулию.
Надеюсь, там, где она сейчас, теплее, чем в этой дыре…
Мы ни разу не связывались с тех самых пор, как попрощались около ее загородного дома прошлой осенью. Я не пытался навести справки, боясь привлечь к ней излишнее внимание “ЮниТека”. Иногда меня одолевали жуткие мысли о том, что ей, возможно, не удалось снять деньги с банковского счета и покинуть страну. Вдруг она уже мертва? Вдруг Брин нарушил нашу договоренность? Почему я, старый дурак, не поехал с ней, хотя она предлагала? Ночами я подолгу лежал без сна и думал об этом.
Под потолком вагона висели старые экраны. Один из них мигал, другой выдавал вместо картинки помехи. На остальных началась реклама очередного гаджета “ЮниТека”. Кадры со смеющимися людьми сменялись кадрами со спортсменами, затем – с какими-то подростками, танцующими на вечеринке. У всех в руках непременно был новенький телефон.
– Новый “Кайникс 7”. Больше красок. Больше жизни, – прохрипели динамики. Слов было практически не разобрать.
Проехав три станции, я вышел на поверхность под идущий стеной снег и, спотыкаясь об сугробы, добрел до нужного здания – старая многоэтажка, половина окон которой были разбиты. Мой новый дом.
В маленькой квартире, которую я снимал на протяжении последних трех недель, было едва ли теплее, чем на улице. Обогреватель сдох. На просьбу привезти другой хозяйка отмахнулась и сказала, что за такую крошечную арендную плату новый обогреватель мне не положен. Я не стал спорить. Квартира была дрянной – одна-единственная комната, являющаяся одновременно и спальней и кухней, маленький туалет с барахлящим душем, старые прохудившиеся трубы, отколотый кафель, плесень в углах и облупившаяся штукатурка. Однако эта квартира – единственное, что было мне по карману. Я был на мели, скудные накопления давно закончились, а тех денег, что я получал, подрабатывая то телохранителем, то водителем, едва хватало чтобы свести концы с концами.
А теперь еще и этот чертов Снейк Бой не рассчитался. Если я не придумаю, где взять денег… Черт, не хотелось даже думать об этом.
Я достал из кармана пузырек с таблетками, отправил одну в рот, проглотил, не запивая и лег в холодную постель.
Ветер за окном свистел, провода гудели.
Неоновый свет вывесок лился прямо в комнату, но он мне не мешал.
Сон пришел быстро, но был беспокойным.
2
Я бежал по коридору полицейского управления. Люди расступались, прижимаясь спинами к стенам коридора, на их лицах было беспокойство. Кто-то окликнул меня, но я не обратил внимания. Чертовы пальцы дрожали и норовили выронить пропуск. Я унял дрожь, приложил пластиковую карточку к считывателю, рванул дверь и решительно зашел в комнату. В ней уже находились шеф Уорен, Анжела и еще несколько копов.
– Майк, – выдохнула Анжела.
Мой взгляд скользнул мимо всех присутствующих и остановился на широком окне, за которым виднелась комната для допросов. За столом сидел высокий брюнет в спортивной куртке. Напротив него листала что-то на планшете девушка в сером костюме – детектив Кейт Маргаретти. Ее густые черные как уголь волосы скрывали лицо, так что выражения на нем было не прочитать.
Я быстрым шагом направился к двери, ведущей в комнату, но меня остановил рослый лысый коп в рубашке с закатанными рукавами – Чак Брукер. Он схватил меня за плечи.
– Пусти, – сказал я.
– Майк, остановись. Маргаретти его допросит.
– Я сам хочу его допросить! Отпусти меня, Брукер!
– Купер! – рявкнул шеф Уорен. Его седые кустистые брови были так сильно сведены к переносице, что не было видно глаз, – А ну-ка остынь! Тебе о чем-нибудь говорит словосочетание “конфликт интересов”? Посмотри на себя. Уверен, что сможешь сдержаться и не съездить ему по роже? Его допросит Маргаретти. Точка. Можешь наблюдать отсюда. И скажи за это спасибо.
Я посмотрел на Уорена, затем на брюнета за стеклом. Потом вздохнул и перестал вырываться из хватки Брукера. Убедившись, что я успокоился, он убрал руки. Я поправил съехавший с плеча пиджак и встал рядом с Анжелой.
– Молчи и слушай, – сказал Уорен и нажал на кнопку на стене правее окна.
Из двух маленьких старых динамиков, закрепленных под потолком, донесся голос Маргаретти:
– Мистер Грин, меня зовут Кейт Маргаретти, я детектив городской полиции. Вы догадываетесь, почему мы вас сюда пригласили?
– Догадываюсь, – спокойно сказал Грин, – Из-за потерявшейся два дня назад девочки.
Кейт опустила взгляд в планшет.
– Вы являетесь управляющим парка аттракционов “ФанниЛенд”, все верно?
– Так точно, – невозмутимо ответил Грин.
– Что произошло в парке десятого октября?
Грин флегматично посмотрел на Маргаретти.
– В парк пришла семья – семейная пара с шестилетней дочерью. Девочка потерялась. Ее отец, насколько мне известно, – детектив полиции. Возможно, он прямо сейчас наблюдает за нами из-за того зеркала. Если это так, то я хочу, чтобы он знал, что мне очень жаль.
Анжела посмотрела на меня. Ни один мускул моего лица не дрогнул.
– Мистер Грин, в вашем парке реализован комплекс мероприятий по обеспечению безопасности посетителей. Что в него входит?
– Все аттракционы проходят обязательную своевременную сертификацию. Техническое обслуживание и ремонт. Территория находится под присмотром сотрудников охранной фирмы “Техношилд” – лучшей на рынке. Плюс почти по всему парку развешаны камеры наружного наблюдения.
– Вы сказали “почти”.
– Да, именно так я и сказал.
– Почему такой камеры не было на территории детских американских горок?
Грин неторопливо поднял руку и почесал правую щеку.
– Насколько мне известно, детектив Маргаретти, нет такого закона, который обязал бы меня установить камеры в каждом закоулке парка. Поймите – невозможно поставить камеры абсолютно везде. Хотя, после произошедшего, мы, конечно, закупим дополнительное оборудование.
– Так куда пропала девочка? Она зашла за ограду, но не вышла оттуда.
Грин пожал плечами.
– Я думаю, что она все же вышла с территории аттракциона.
– На записях с камер наблюдения ее не видно.
– Там выходило довольно много детей. Скорее всего, ее просто закрыли от объективов, вот и все…
– Тогда почему ни одна камера во всем остальном парке ее не зафиксировала?
Грин снова пожал плечами.
Маргаретти еще немного подождала ответа, а затем снова опустила глаза в экран планшета и пролистала несколько страниц.
– Мистер Грин, вы работаете управляющим парка… Полтора года, верно?
– Верно.
– До этого вы занимали должность начальника одного из отделов корпоративной службы безопасности корпорации “ЮниТек”.
– Да.
Кейт откинулась на спинку кресла.
– Какая-то слишком радикальная смена деятельности.
Грин промолчал.
– Разве это не понижение? – спросила Кейт.
Грин улыбнулся.
– Пожалуй, да, можно и так сказать.
– Почему же вы решили на него пойти?
– Устал. Нервная была работа. Ну, вам ли не знать… Так что когда открылась внутренняя вакансия, я решил попробовать. И прошел конкурс.
– Знаете, чего я не понимаю? – спросила Маргаретти, – Вы бывший безопасник “ЮниТека”. В парке кругом камеры, охрана. А девочка все равно пропала.
Грин вздохнул.
– Слушайте… Я понимаю, из-за чего такой переполох. Просто пропала дочь вашего коллеги. Думаю, если бы у меня в парке потерялся любой другой ребенок, вы бы так рьяно его не искали. И на допрос меня не вызвали бы.
– Это не допрос, – поспешила сказать Кейт, – Это просто… Беседа.
– Наверное поэтому здесь нет моего адвоката?
– Он вам не нужен, мистер Грин. Вам не предъявляется никаких обвинений.
– В таком случае, – Грин не спеша поднялся на ноги, выпрямившись во весь свой немалый рост, – думаю, я могу в любой момент уйти, так? Простите, детектив Маргаретти, но мне нечего вам сказать, а меня ждет работа. Я сотрудничаю с полицией и предоставил полный доступ ко всей территории парка. Все записи с камер наблюдения. К сожалению, больше ничем я помочь не могу.
Кейт посмотрела на нас через стекло, которое с ее стороны было зеркальным. Я шагнул к двери, но Уорен остановил меня.
– Нет, Майк. Пусть идет.
Убедившись, что никто не станет его останавливать, Грин сказал:
– До свидания, детектив. Удачи в поисках.
На секунду мне показалось, что взгляд Грина, скользнувший по зеркалу, встретился с моим. И я увидел тень улыбки на его лице. Затем он прошел через комнату и вышел через дверь напротив стены с зеркалом.
Я выругался и со всей силы ударил кулаком в стену.
3
Утро я встретил, укутавшись в три одеяла. Взгляд уперся в покрытое инеем оконное стекло. Свет был слишком тусклым, а это означало только одно – небо снова затянуто снежными тучами. Кряхтя, я поднялся на ноги. Тело ломило – наверняка, стоя вчера на морозе, я успел простудиться. Я подошел к разделочному столу, на котором стояла кофеварка, надавил на кнопку включения и отправился в ванную.
Слава богу, вода была достаточно горячей, и я смог провести двадцать минут, стоя под согревающими струями.
Я наливал кофе в чашку, когда из-за входной двери донесся странный звук. Жужжание. Его нельзя было ни с чем перепутать. Это был дрон.
Пистолет лежал в кобуре, висевшей на спинке стула у окна – там, где я его вчера оставил. Жужжание стало громче. Нужно успеть пересечь комнату, выхватить пистолет и…
В дверь позвонили. Я замер.
Что еще за черт? Если это боевой дрон, а я был почти уверен в этом, ему не нужно было звонить в дверь. Он мог расстрелять меня, разнеся ее в щепки.
Стараясь не шуметь, я на цыпочках пересек комнату, достал оружие и вернулся к двери. Звонок прозвенел еще раз. Я собрался с силами и рванул дверь на себя, одновременно выставив перед собой пистолет и готовясь стрелять.
На лестничной площадке в воздухе действительно завис дрон. Однако он не был боевым. Это был доставщик – вместо пулеметов из его брюшка росли лапки-манипуляторы, одной из которых он давил на кнопку звонка.
Объектив камеры дрона шевельнулся, фокусируясь на мне, а какой-то датчик спроецировал зеленые лучи на мое лицо. Затем лапки дрона выудили откуда-то из его недр черную коробочку и протянули ее мне. Я взял коробочку, лапки дрона исчезли, он развернулся и улетел по направлению к лестнице.
Ничего не понимая, я вернулся в квартиру и закрыл за собой дверь. У меня в руках был телефон, на корпусе которого красовался логотип, казавшийся смутно знакомым, – схематически нарисованная тонкой серебристой линией елочка, какой ее рисуют дети в детском саду.
Телефон завибрировал. На экране высветилось “Аманда Чипер”. Поразмыслив несколько секунд, я ответил на вызов.
– Алло.
– Детектив Купер? – из динамика донесся приятный женский голос.
– Кто это?
– Меня зовут Аманда Чипер, я генеральный директор компании “Пайн Клауд”.
“Пайн Клауд”… Это их логотип был на корпусе телефона. Когда-то давно они были крупными игроками на рынке высоких технологий. Пока не появился “ЮниТек”. Я слышал, что “Пайн Клауд” добились определенных успехов в Европе, Китае и Юго-Восточной Азии, но везде, где присутствовал “ЮниТек”, “Пайн Клауд” конкуренции не выдерживали.
– Что вам нужно?
– У меня к вам деловое предложение. Я хочу нанять вас. В качестве… Скажем так, частного детектива.
Я улыбнулся.
– Я не работаю частным детективом.
– Понимаю. Но думаю, что лишние деньги вам не помешают, верно? – последняя фраза прозвучала достаточно многозначительно, чтобы я понял – “Пайн Клауд” следили за мной и прекрасно осведомлены, как у меня обстоят дела.
– И что же вы хотите, чтобы я расследовал?
– Во вторник произошло убийство. Имя погибшего – Генри Пиклз. Наш младший разработчик. И мы полагаем, что в деле замешан “ЮниТек”.
– Да? А что на этот счет думает полиция?
– Полиция тормозит дело. Считает, что произошел несчастный случай. Я лично разговаривала с шефом Кингсли, но…
– Что? Шефом Кингсли? А как же Джим Харт?
Аманда помолчала несколько секунд.
– Джим Харт уволен. Неделю назад, аккурат перед убийством Пиклза. Новый шеф полиции – бывший заместитель начальника корпоративной службы безопасности “ЮниТека”, так что он им полностью подконтролен.
Черт побери, “ЮниТек” превратил городскую полицию в свое подразделение.
– Даже если это действительно убийство… При чем тут я? Неужели во всем городе нет нормальных частных детективов?
– Как это “при чем”, детектив Купер? – искренне удивилась Аманда, – Вы, наверное, единственный в этом городе, кто готов пойти против “ЮниТека”. И уж точно единственный, кому удалось в прошлом году вывести их на чистую воду в деле Джулии Лойд.
Черт, значит, и про Джулию она в курсе. Она в курсе вообще всего.
– Откуда вы знаете?…
– Не только у “ЮниТека” есть дроны и камеры видеонаблюдения.
– Вы следили за мной?
– Следили, – без запинки сказала Аманда, – И поверьте, я понимаю, почему вы ведете отшельнический образ жизни. Понимаю, почему предпочитаете лишний раз не показываться на улице. Почему вы уже не первый месяц принимаете “Пелену” в виде таблеток, не выходя из-под ее эффекта ни на минуту.
Я сжал телефон так крепко, что пластик затрещал.
– Правда в том, Майкл, – продолжила Аманда, – что если вас нашли мы, то и “ЮниТек” нашел бы без особого труда, если бы захотел. Так что вы зря их боитесь. Это они вас боятся. И вот почему нам нужны именно вы.
Я сделал глубокий вдох.
– Я не уверен, что все же смогу…
– Детектив Купер, посмотрите, пожалуйста, на экран телефона.
Телефон зажужжал. Я убрал его от уха и увидел, что пришло сообщение. В нем была фотография. Скриншот записи с камеры видеонаблюдения аэропорта. Очередь людей, направляющихся к выходу на посадку. Среди них стояла молодая невероятно красивая девушка. Она закуталась в шарф, пытаясь спрятать лицо, но я узнал ее. Это была Джулия. Я стремительно вернул телефон к уху, чуть не выронив его из дрожащих пальцев.
– Когда это было снято? Вы знаете, где она? – мой голос моментально сел.
– Приходите к нам в офис сегодня в семь. Адрес я вышлю в сообщении. Расскажу все, что знаю о Джулии. И заодно обсудим детали дела.
Аманда дала мне время подумать.
– Хорошо, – наконец сказал я, – Я приду.
– Чудненько! И последнее, детектив Купер… Насчет “Пелены”… Должна вас предупредить, что длительное и непрерывное употребление этого препарата вызывает побочные эффекты… Самым ярким из которых являются очень реалистичные галлюцинации. Как я уже говорила вам, найти вас не составило бы для “ЮниТека” труда, а значит, вы попросту зря травите себя…
– Спасибо, я в порядке, – отрезал я.
Повисла пауза.
– Конечно, Майкл. Как скажете. Что ж, жду вас в семь часов. Скажете, что ко мне, и вас проводят. До встречи.
Она разорвала связь.
Я медленно опустил телефон, пытаясь привести мысли в порядок. Слишком много информации. Джулия жива. Слава богу. Но какого черта “Пайн Клауд” следили за мной? И что им на самом деле нужно?
Раздалось короткое жужжание телефона – пришел адрес офиса “Пайн Клауд”.
Закурив сигарету, я подошел к окну, провел рукой по запотевшему стеклу и посмотрел на заснеженную улицу.
Я действительно принимал таблетки “Пелены” с тех самых пор, как впервые выпил это странное вещество, чтобы отключить свой чип нейроинтерфейса. Чипер сказала о побочных эффектах. Что ж, я уже был в курсе. Меня предупреждала об этом Чи – девушка, которую я встретил в офисе “ЮниТека”… А около недели назад я и сам столкнулся с этими побочными эффектами.
Вот и сейчас под моими окнами прямо на покрытой снегом улице стояла девочка. Ее ноги по колено утонули в рыхлом снегу. Летнее платье развевалось на ледяном ветру. Платье, которое она надела перед последним в своей жизни походом в парк аттракционов.
Это была Холли – моя мертвая дочь. Она подняла голову и посмотрела прямо в мое окно. Само собой, укутанные в теплые куртки и пальто люди, проходящие мимо, ее не замечали. Потому что на самом деле ее там не было.
У меня на глазах навернулись слезы. Холли подняла правую руку и медленно помахала мне. Ее движения были плавными, словно она находилась под водой. Я не выдержал и отшатнулся от окна. Меня била крупная дрожь, но уже не от холода.
