Kitobni o'qish: «Вечный инстинкт»
Пролог
Александр Константинакос – властный и грозный глава международной корпорации морских перевозок, основанной еще его дедом, – стоял в роскошной элегантной гостиной своего дома, расположенного на острове Теополис. В руке он держал фотографию и пристально разглядывал мальчиков-близнецов, изображенных на ней.
Черноглазые, темноволосые, с оливковой кожей, они смотрели прямо на него, а рядом, обняв мальчиков за плечи, стояла их мать. Все трое были одеты в поношенную дешевую одежду.
Высокий, темноволосый, с резкими и мужественными чертами лица, обладающий решительным характером, Александр не шевелился. В ушах его, словно эхо, звучали слова сестры.
– Это твои сыновья, – убеждала она Никоса, их младшего брата. – У них наши фамильные черты, а ты учился тогда в университете в Манчестере.
Александр – Сандер для своих близких – мог больше не смотреть на снимок, который привезла Елена. Она сделала его в аэропорту Манчестера, когда возвращалась домой, погостив в семье мужа. Лица мальчиков врезались в его память.
– Я ничего не знаю о них, – возразил Никос, нарушив тишину, воцарившуюся в гостиной. – Они не мои, Сандер, честное слово. Пожалуйста, поверь мне.
– Они, несомненно, твои, – настаивала Елена, продолжая нападать на младшего брата. – Ты только посмотри на их лица. Никос врет, Сандер. У этих детей наша кровь.
Сандер взглянул на сестру, потом на брата. Они ссорились, как маленькие дети. Между ними было всего два года разницы, а вот Александр был старше Елены на пять лет и Никоса – на семь. После смерти деда он заботился о них, словно отец, и часто выступал арбитром в их спорах.
На этот раз, впрочем, арбитр не потребуется.
Сандер заявил:
– Мальчики – нашей крови, но они – не дети Никоса. Брат говорит правду. Это не его сыновья.
Елена удивленно уставилась на него:
– Откуда ты знаешь?
Сандер, отвернувшись к окну, взглянул на горизонт – туда, где небо сливалось с морем. Внешне он оставался спокойным, но внутри кипел от гнева. В голове всплыли воспоминания, которые, как он думал, были давно похоронены.
– Знаю, потому что это мои дети, – сказал он.
Глаза Елены расширились.
Но не она одна была шокирована. Сандер тоже пережил шок, когда взглянул на фото и немедленно узнал молодую женщину, склонившуюся к двум мальчикам, потрясающе похожим на своего отца, то есть на него. Странно, но на фото она выглядела даже моложе, чем в ту ночь, когда он встретил ее в манчестерском клубе, где частенько собирались молодые футболисты и, соответственно, их юные поклонницы. Александра привел туда деловой партнер, который вскоре оставил его, решив подцепить какую-нибудь девчонку. Он и Александру посоветовал сделать то же самое.
Губы Сандера сжались. Он запрятал воспоминания о том времени так глубоко, как только смог. Стоило ли вспоминать о единственной ночи, проведенной с подвыпившей размалеванной девицей в мало что скрывающих одежках, настойчиво заигрывавшей с ним? В какой-то момент она просто схватила Сандера за руку, явно собираясь затащить его к себе в постель. Правда, таким поступком вряд ли может гордиться мужчина, уважающий себя, – невзирая на смягчающие обстоятельства, сопутствующие той ночи. Она принадлежала к тем девушкам, которые любой ценой добивались внимания высокооплачиваемых молодых футболистов, облюбовавших это место. То были жадные, безнравственные молодые особы, у которых имелось только одно желание: найти богатого любовника, а еще лучше – богатого мужа. Этот клуб, как рассказывали Александру, притягивал их как магнит.
Он занялся с ней сексом совсем не потому, что она ему понравилась. Гнев, возмущение, негодование побудили его к этому. Он злился на девицу – за то, что она привязалась к нему, злился на деда – за то, что тот пытался контролировать его жизнь. Дед не допускал Александра к управлению бизнесом, упрямо отказываясь модернизировать его, и международная корпорация медленно разрушалась. Александр злился на своих родителей. Отец умер больше десяти лет назад, оставив его без всякой поддержки. Мать вышла за него замуж по расчету, а сама продолжала крутить роман с другим мужчиной. В ту ночь гнев настолько овладел им, что совершенно затмил разум, и теперь результат был налицо.
Его сыновья.
Его!
Ни с чем не сравнимое ощущение охватило Александра. Он никогда не испытывал подобные чувства – и уже решил, что не испытает. Он был современным человеком – логичным, сдержанным, чуждым эмоций. И вот теперь где-то глубоко внутри, под самым сердцем, росло мучительное осознание того, что дети должны расти под его крышей. То был древний отцовский инстинкт.
Эти мальчики – его сыновья. И место их здесь, рядом с ним, а не в Англии. Именно здесь они научатся тому, что такое быть сыновьями Александра Константинакоса и его наследниками. Он внушит им чувство ответственности. Интересно, сколько вреда успела нанести им женщина, которая их родила?
Он дал им жизнь и теперь во что бы то ни стало вернет их домой, на Теополис – на землю, которой они принадлежат и которая принадлежит им.
Глава 1
Раздался звонок в дверь, и Руби тихо выругалась. Она занималась уборкой и в данный момент мыла пол, стоя на четвереньках. Кем бы ни был незваный гость, он подождет немного и уйдет. Однако звонок раздался вновь, и на этот раз – более длительный. Кто-то настойчиво нажимал кнопку.
Снова выругавшись про себя, Руби задом выползла из туалетной комнаты, расположенной под лестницей, разгоряченная и взмокшая от пота. Ей совсем не хотелось продолжать уборку, когда сыновья придут из школы. Поднявшись и откинув с лица светлые пряди, Руби направилась к входной двери дома, в котором жила вместе с двумя старшими сестрами и своими близнецами. Она рывком распахнула дверь.
– Послушайте, я… – Руби замолкла на полуслове. Голос ее сорвался, когда она узнала мужчину, стоявшего перед ней.
Шок, страх, гнев, паника… и еще какое-то острое чувство, которое она не смогла распознать, вихрем взбурлили и взорвались, словно петарда. Колени молодой женщины подогнулись – и Руби чуть не упала в обморок от стремительного наплыва эмоций.
Конечно, он был одет безупречно: темно-синий деловой костюм и хрустящая голубая рубашка. На ней же были старые джинсы и мешковатая футболка. Но разве это имеет значение?
Руби пришлось подавить дрожь, грозившую выдать ее. Это лицо, являвшееся ей в дневных грезах и во сне, совсем не изменилось с годами. Он выглядел даже более красивым и мужественным. Темно-золотистые глаза смотрели так же пристально и завораживающе, как тогда. Может, это оттого, что бесшабашная девчонка давно превратилась в женщину, а потому мгновенно поняла, какой потрясающе сексуальный мужчина стоит перед ней?
Она не могла поверить своим глазам – и застыла в молчании. Страх и ужас наполнили ее сознание, а сердце… Нет! Какое бы влияние ни оказал он тогда на ее сердце, Сандер Константинакос не овладеет им во второй раз.
Но все же короткое предательское слово «Ты…» соскользнуло с ее губ, полных и ярко-красных от природы, за что родители и назвали дочку Руби – Рубином. Золотистые глаза Сандера презрительно и надменно блеснули. Эти глаза невероятно подходили правителю средиземноморского острова, который был его домом.
Инстинктивно Руби отступила, попытавшись закрыть дверь, чтобы отгородиться не только от Сандера, но от всего, что окружало его. Однако он опередил женщину. Придержав дверь, Сандер решительно распахнул ее, заставив Руби попятиться в холл, а затем захлопнул, заключив их обоих в маленьком пространстве, пропахшем моющим средством. Запах был сильный, но он не мог защитить Руби от запаха мужчины. Мурашки пробежали по ее коже, заставив зашевелиться волоски на теле. Это смешно! Сандер ничего для нее не значит – точно так же, как в ту ночь она ничего не значила для него… Не надо думать об этом. Она должна сконцентрироваться на том, что происходит сейчас, отбросить глупые воспоминания и выполнить обещание, которое дала близнецам, когда они только что родились, – оставить прошлое позади.
Но Руби и представить себе не могла, что прошлое само найдет ее…
– Что ты здесь делаешь? – требовательно спросила она, решив перехватить у него инициативу. – Что тебе надо?
Его губы, возможно, и были совершенными, сулившими чувственное блаженство, но во взгляде не было ничего чувственного: Сандер смотрел на Руби пристально и жестко. Слова его были такими же резкими и холодными, как зимнее манчестерское утро, когда он выставил ее из отеля.
– Я думаю, ты знаешь ответ, – сказал он, и английский язык его был таким же безупречным, как и раньше. – Я приехал за своими сыновьями.
– Твоими сыновьями? – Руби гордилась своими близнецами, заботливо опекала их, и эти слова разъярили молодую женщину. По лицу ее, обычно спокойному, пошли красные пятна, а в аквамариновых глазах вспыхнул яростный огонь.
Прошло шесть лет с тех пор, как этот мужчина взял ее, попользовался, а затем отбросил в сторону – небрежно, словно она… ничто. Дешевая, по случаю купленная тряпка, которую, разглядев при свете дня, он вышвырнул из-за непригодности. О, конечно, Руби понимала, что за ту роковую ночь ей следует винить только себя. Ведь именно она флиртовала с Сандером, хотя и под влиянием алкоголя. Несмотря на оправдания, которые Руби находила для себя, ей до сих пор было стыдно за свое поведение… Но не за своих прекрасных, обожаемых, любимых сыновей. За них ей никогда не будет стыдно. В тот момент, когда они появились на свет, Руби твердо решила стать матерью, которой они будут гордиться, с которой будут чувствовать себя защищенными. И сколько бы она ни жалела о том, при каких обстоятельствах они были зачаты, никогда не захочет вернуть время назад, чтобы все исправить. Сыновья были для нее всем. Ее сыновья…
– Мои сыновья… – начала она, но Сандер тут же прервал ее:
– Ты хочешь сказать – мои сыновья, поскольку в Греции именно отец имеет все права на своих детей, а не мать.
– Мои сыновья не от тебя, – твердо произнесла Руби.
– Лгунья, – бросил Сандер, достав из кармана фотографию и протянув ей.
Кровь отхлынула от лица женщины. Снимок был сделан в манчестерском аэропорту, куда они приехали, чтобы проводить одну из сестер в Италию, и сходство мальчиков с Сандером было потрясающим и несомненным. Близнецы временами, совершенно непроизвольно, даже держали себя так, как он – надменно и мужественно, – будто на генетическом уровне понимали, кто их отец.
Наблюдая за тем, как Руби то краснеет, то бледнеет, Сандер почувствовал, что победил. Конечно, это его дети. Он понял это в первую же секунду, когда взглянул на фото, сделанное сестрой.
Чтобы найти сыновей, Сандер обратился в частное сыскное агентство, и когда ему сообщили, что Руби – прекрасная мать, посвятившая себя заботе о детях, он нахмурился. Это означало, что добровольно она мальчиков не отдаст. Однако потом Сандер решил, что ее любовь и преданность сыновьям помогут ему достичь цели.
– Мои сыновья должны жить вместе со мной – на острове, который является их домом, а потом достанется им по наследству. По нашим законам они принадлежат мне.
– Принадлежат? Они – дети, а не вещи, и ни один суд не позволит тебе отобрать их у меня.
Руби была близка к панике, но изо всех сил держала себя в руках.
– Ты думаешь, нет? Ты живешь в доме, который принадлежит твоей сестре, а она до сих пор не выплатила ипотечный кредит. У тебя нет собственных денег, нет работы. Ты нигде не учишься. У тебя нет ничего! Я же могу дать своим сыновьям все – дом, хорошее образование, будущее.
Руби была потрясена – Сандер собрал досье на нее. Тем не менее она решила стоять на своем:
– Возможно. Но дашь ли ты им любовь, а также уверенность в том, что они действительно любимы и нужны тебе? Конечно нет. Ты не любишь их, поскольку совсем не знаешь.
Руби сердцем почувствовала, что Сандер сейчас поднимет вопрос, который она не сможет проигнорировать.
– Я понимаю, что однажды они захотят узнать, кто их отец и откуда он родом, – продолжила молодая женщина.
Ей было трудно признать это. Кстати, мальчики однажды поинтересовались, где папа. Она сказала тогда, что их отец живет в другой стране. Эти елова еще раз напомнили о том, какие лишения терпят ее дети из-за того, что она совершенно бездумно зачала их.
Руби отвела глаза от Сандера, инстинктивно пряча свои внутренние страхи. Когда-нибудь ей придется рассказать мальчикам, как они появились на свет, и эта проблема тяжелым грузом давила на сердце. Пока они просто говорили всем, что папа с ними не живет. Руби отчаянно надеялась, что ей удастся скрывать правду до тех пор, пока они не станут достаточно взрослыми, чтобы понять и не осудить ее.
Сандер пробудил тревогу, которую Руби постоянно пыталась заглушить. Больше всего на свете она хотела быть хорошей матерью, подарить своим мальчикам счастливое детство, дать им ощущение защищенности и безопасности. Она растила их в любви и старательно ограждала от проблем и отношений взрослых людей. Именно по этой причине Руби решила больше никогда ни с кем не встречаться. Бесконечная вереница «дядей» и «отчимов» – это не для ее сыновей.
Злость и паника охватили молодую женщину.
– Зачем тебе это нужно? – возмущенно воскликнула она. – Мальчики для тебя ничего не значат. Им уже пять лет, а ты даже не знал об их существовании.
– Это правда. Но насчет того, что они для меня ничего не значат, ты ошибаешься. Они – моей крови, и этого достаточно. Я должен взять на себя ответственность и воспитывать их в своей семье.
Сандер не собирался рассказывать ей о тех древних, первобытных чувствах, которые охватили его в тот момент, когда он увидел фото близнецов. Мужчина до сих пор не понимал самого себя. Ясно было только одно: эти чувства привели его сюда, и он останется здесь до тех пор, пока Руби не отдаст ему сыновей.
– Ведь тебе нелегко растить детей в финансовом отношении.
Неужели Сандер сочувствует ей? Руби очень хотелось рассказать ему о том, какие эмоции охватили ее в тот момент, когда она обнаружила, что беременна. Ей было всего лишь семнадцать лет, а мужчина, который с ней переспал, покинул ее. Это очень тяжело.
Однако она сдержалась, поскольку не доверяла ему.
Сандер широким жестом обвел холл:
– Даже если твоя сестра полностью выплатит кредит за дом, подумай о том, что произойдет, если твои сестры захотят выйти замуж и обзавестись своим жильем. В настоящий момент ты полностью зависишь от них. Как заботливая мать, ты, естественно, хочешь, чтобы твои сыновья получили хорошее образование и смогли обеспечить себе комфортную жизнь. Я дам им и то и другое, а тебе дам денег, чтобы ты могла жить безбедно. Наверное, тебе тягостна необходимость тратить на маленьких детей все свое время.
«Значит, все правильно, он не заслуживает доверия», – подумала Руби, когда до нее дошел смысл предложения Сандера. Неужели он действительно думает, что она продаст ему своих сыновей? Неужели Сандер не понимает, насколько непристойно такое предложение?
Руби очень тщательно продумывала каждое свое слово. Любое искреннее признание может быть использовано против нее. Точно так же, как информация о финансовых трудностях. Поэтому вместо того, чтобы бросить ему в лицо обвинение, она спокойно сказала:
– Близнецам всего лишь пять лет. Сейчас они посещают подготовительную школу, а я планирую продолжить свое образование. Что касается радости и счастья – мальчики доставляют мне такую радость, о которой можно только мечтать.
– Ты простишь меня, если я скажу, что с трудом тебе верю, вспоминая обстоятельства, при которых мы встретились? – учтиво, но жестко произнес Сандер.
– Это было шесть лет назад, и тогда… – Руби запнулась. Не стоит оправдываться перед ним. Ее самые близкие люди – сестры – знали и понимали, что побудило Руби совершить безрассудный поступок, в результате которого появились на свет близнецы. Любовь и поддержка сестер спасали ее все эти годы. Сандеру она ничего не должна и не собирается рассказывать ему о своих подростковых комплексах и слабостях. – Тогда было тогда. – И она твердо добавила: – А теперь – это теперь.
Понимающий взгляд Сандера чуть было не заставил ее сказать: «Ты не прав. Я не такая, какой ты меня считаешь. В ту ночь была не настоящая я». Но здравый смысл и гордость запретили ей произносить эти слова.
– Я буду очень щедр, если ты отдашь мне сыновей, – продолжал Сандер. – Невероятно щедр. Ты еще так молода.
Он был очень удивлен, обнаружив, что в ту ночь, когда они встретились, Руби было всего семнадцать лет. В вызывающей одежде, с ярким макияжем она выглядела гораздо старше. Сандер нахмурился. Он ощутил отвращение к самому себе, когда понял, что затащил в постель столь юную девушку. Если бы он знал, то… Что? Строго отругал бы ее и, посадив в такси, отослал домой? Разве он контролировал себя в ту ночь? Горькая правда заключалась в том, что Сандер тогда был сам не свой. Его мучили гнев, горечь и отчаяние – такого подавленного состояния он не испытывал никогда, ни до, ни после этой ночи. Именно вспышка эмоций побудила его совершить поступок, который, если быть честным, до сих пор задевал его гордость и самолюбие. Другие мужчины, возможно, и бравируют своими похождениями, но Сандер всегда считал себя выше этого. И вот теперь он имеет дело с последствиями своего поступка.
Руби покачала головой:
– Ты хочешь купить у меня моих сыновей?
Сандер понял, что она настроена враждебно.
– Вот чего ты добиваешься! – гневно воскликнула она. – Если у меня и мелькали мысли допустить тебя в их жизнь, то после твоих слов они улетучились. Ни за какие деньги я не стану рисковать эмоциональным здоровьем близнецов, позволив им общаться с тобой.
Слова Руби подействовали на Сандера сильнее, чем он готов был признать. Властный и гордый, он привык к тому, что люди не только повинуются ему, но и восхищаются. Поэтому его больно задело заявление Руби. Сандера никто никогда не критиковал, и никто никогда ему не отказывал – тем более женщина, которая в ту далекую ночь была похожа на маленькую проститутку. Ярко накрашенная и вызывающе одетая, она откровенно и бесстыдно приставала к нему. Сейчас от этой девочки ничего не осталось: женщина, стоявшая перед ним, была одета в потертые джинсы и свободную футболку, на лице ее не было никакого макияжа, волосы свободно падали на плечи. Девочка, которую он помнил, пахла дешевыми духами; женщина, защищающая сыновей, пахла моющим средством. Ему придется поменять свой подход, чтобы оспорить ее возражения.
Быстро изменив тактику, Сандер с вызовом бросил:
– Тебя, возможно, и не интересует то, что я могу предложить тебе. Но, надеюсь, заинтересует то, что я предлагаю моим сыновьям. В тебе сейчас говорят эмоции. Но думала ли ты о том, что они почувствуют, когда вырастут и узнают, что ты запретила им общаться с отцом?
– Это нечестно, – со злостью возразила Руби, ощущая, что Сандер нашел ее самое слабое место.
– Нечестно лишать моих сыновей возможности узнать своего отца, а также культуру страны, которая является их родиной.
– На правах бастардов? – Это было ужасное слово, но Руби пришлось его произнести. – Они займут второе место после твоих законнорожденных детей, и, конечно, их возненавидит твоя жена.
– У меня нет детей и нет жены.
Почему сердце ее забилось так сильно? Ведь ей все равно, женат Сандер или нет, не так ли?
– Предупреждаю, Руби, я собираюсь забрать у тебя своих сыновей. Любыми способами – чего бы мне это ни стоило.
Губы Руби пересохли. Мгновенно она вспомнила истории о том, как крадут детей и вывозят из страны. Сандер – очень богатый и могущественный человек. Очень долго она, глупышка, мечтала о том, что он вернется к ней, и жадно читала все статьи, посвященные Александру Константинакосу. Но жизнь показала, что мечты Руби были пустой фантазией, рожденной потребностью найти человека, который заменил бы ее умерших родителей, стал бы заботиться о ней и оберегать.
Конечно, Сандер материально обеспечит детей гораздо лучше, чем она. И действительно настанет день, как он предрекает, когда мальчики обвинят ее в том, что она лишила их жизни в достатке и, что более важно, воспрепятствовала знакомству с отцом. Мальчикам необходима сильная мужская рука, которая направляла бы и поддерживала их. Руби втайне горевала о том, что ее сыновья растут в женском обществе. Иногда она даже молилась о том, чтобы эта проблема как-то разрешилась.
Конечно, Руби понимала, что детям лучше всего жить с двумя родителями, с матерью и отцом, в крепкой семье, где все заботятся друг о друге.
Но она также знала, какой вред наносится детям, когда стабильность эта рушится.
Ее охватило ощущение, что она стоит на краю пропасти. Решение, которое она примет сейчас, кардинально повлияет на будущее ее сыновей. Хорошо бы сестры были сейчас здесь, но их нет дома. К тому же у них своя жизнь, и, в конце концов, за мальчиков отвечает она. Счастье близнецов находится в ее руках. Сандер хочет забрать их. Он настроен решительно. Он богатый и могущественный человек и без труда убедит всех, что мальчики должны жить с ним. Но она – их мать. И не отдаст ему детей – скорее ради них самих, а не ради себя. Сандер не любит их, он просто хочет, чтобы они жили с ним. Руби сомневалась, что он вообще способен испытывать такое чувство, как любовь. Да, он материально обеспечит их, но детям требуется гораздо больше, чем материальные блага. Ее сыновьям нужна мать.
Если она не сможет противостоять Сандеру, тогда необходимо заверить сыновей, что мама их не бросит. Сандер, конечно, не захочет этого. Он презирает и не любит ее.
Сердце быстро – и слишком громко – забилось в груди, будто протестуя против решения, которое созрело в ее мозгу. Сандера ничто не остановит. Но и она всем готова пожертвовать ради своих детей. Вызов, который Руби собиралась бросить ему, был очень рискованным, но ради своих мальчиков она пойдет на риск. И обязательно выиграет – потому что Сандер никогда не примет условия, которые она собирается выдвинуть. Руби была уверена в этом. Она судорожно выдохнула воздух:
– Ты говоришь, что мальчики должны жить с тобой?
– Да.
– Им всего лишь пять лет, и я – их мать. – Руби надеялась, что голос ее не дрожит от волнения. – Если ты действительно заботишься об их благоденствии, тогда ты должен понимать, что они еще слишком маленькие и не смогут жить без матери.
Она права, вынужден был признать Сандер, хотя и весьма неохотно.
– Тебе надо разобраться, зачем ты хочешь их забрать, Сандер. – Руби продолжала гнуть свою линию. – Надеюсь, твое желание – не мимолетная прихоть богатого человека. И поэтому я отдам тебе детей при одном условии: я поеду вместе с ними – как их мать и твоя жена.
