Kitobni o'qish: «Она. Проклятие»

Глава первая
Сегодня я буду обычной девчонкой

Ее подвеска звякала всякий раз, соприкасаясь с кнопками джинсовой куртки, когда она шла против течения людей. Ее взгляд был пустой, он пробегал по всем и всему и тут… Саша окинула взглядом проходящую пару.

– Нет, не он. Он не подходит мне, – буркнула она спустя секунду себе под нос и скрылась в толпе людей стремящихся в подземку метро.

Уже прозвенел звонок. И прозвенел он уже давно, когда она вошла в аудиторию. Профессор у доски озабоченно и отречено от нас чертил какую-то таблицу. Саша проскочила на задние парты. По дороге она задела парня. Он окинул ее взглядом, на что она ответила: – Я думаю, ты это переживешь.

После, не обращая ни на кого внимание, девушка устремилась дальше. В самый угол аудитории, к окну. Я через плечо посмотрела на нее. Черные волосы ниспадали на ее острые плечи, скрытые джинсовой курткой. Черные джинсы и сапоги. Такие же черные и поднимающиеся до самых колен. И главная вещь. Медальон. Который она вечно теребила в руках.

«Ну чего она опять уставилась?» – подумала я, поймав ее взгляд. Я перевела взгляд на профессора, и тут в его руках сломался мел и по аудитории пронесся противный скрежет.

– Оу, – послышалось из разных уголков аудитории, и все устремились на доску. Я не смогла сдержать ухмылку и посмотрела на часы. Сегодня я планировала задержаться тут до конца пар, а значит до шести часов вечера. Следовательно, нужно придумать, как развлечь себя.

Устав от лекций, которые мне пришлось слушать в течение трех часов, я стремительно шла в студенческую кафешку.

– Стоило мне б тут торчать, но у меня нет выбора, – я шла и бубнила себе под нос, – Да что за день? – сорвалось у меня.

В кафе было полно народу. Очередь тянулась с самого входа/выхода.

«Ладно. Я все равно не особо то и голодна» – успокоила я себя.

Обогнув стойку с кассирами, с другой стороны, я поднялась по лестнице на второй модуль кафе. Окинув сидевших подростков взглядом, я прошла снова в самый угол. Присев возле ограждения, я достала из рюкзака термос кружку и шоколад. С каждым надломленным кусочком белого молочного шоколада на втором уровне кафе становилось все больше и больше народу. И тут появилось она. Я уловила ее взгляд еще тогда, когда она поднималась по лестнице. Она направлялась ко мне. Вот только этого мне и не хватало.

«Ладно. Попробую быть милой», – сказала мысленно я себе.

– Я присяду к тебе? – спросила она надломленным голосом.

– Я не против, – и опустив взгляд вниз через перегородку добавила, – Только сегодня.

Я вновь посмотрела на нее. Синие джинсы. Кеды. Странная белая футболка с мультяшной псиной из «Том и Джерри» и поверх ее кардиган, кремового цвета. Локоны белых волос кольцами обрамляли лицо, которое было без косметики с красивыми чертами и голубыми глазами. Она села. Овощной салат, сэндвич и кофе. Запах которого едким ароматом заполнил наш столик.

– М-да. Его горечь я не люблю больше всего.

Она вопросительно посмотрела на меня.

– Я про кофе. Но ты ешь, пей. Не успеешь до начала пары, – дала я ей совет, и слегка улыбнулось, т. к. мне показалось, что прозвучало это грубо. А как нам втирала безумная дама по психологии самые нудные полтора часа до этого, улыбка располагает человека.

– А ты не голодна? – спросила она.

– Нет. – я сделала глоток из кружки.

– Ммм. Приятный аромат. Что это?

– Черный чай с листьями и соцветиями календулы, – потупившись, сказала я.

Она вытащила из своей сумки пакет, и раскрыв его, произнесла: – Печеньки? Они миндальные. Угощайся.

«Искусительница» – подумала я, – «Но она же сама предложила» – и я протянула руку и взяла одну.

– Александра. Ведь так?

Я кивнула.

– А я Кира.

– Очень приятно.

Я надкусила печеньку и, прищурив взгляд, добавила: – Вкусные.

Девчонка просияла улыбкой.

– Я боялась, что пересолила их.

Мои глаза распахнулись.

– Ты что сама их приготовила?

– Да, – промямлила девчонка, – Полагаю, как и ты, свой чай, – добавила она и посмотрела мне в глаза.

Кира замерла. Меня это насторожило. Я щелкнула пальцами.

– Зависла, – проговорила я.

– Ой, – встряхнула она головой и на ее лице появился румянец.

– У тебя линзы? – спросила она. И не дожидаясь ответа, добавила, – Глаза такие зеленые. Как вечерняя зелень. – и снова смутилась.

– Нет. Это не линзы.

Я взяла в руки медальон и уставилась на него.

– Красивый.

Сквозь пелену раздумья я услышала ее голос.

– Да.

Овальной формы. Инкрустированный по краям ободка черными камешками. В центре красовался задумчивый силуэт. Девушка. С длинными локонами кудрявых волос. Я смотрела на нее, и мой разум отдалялся от всех проблем и вопросов. Будто переносился в ту недосягаемую реальность к той, что была увековечена в медальоне.

Не знаю, как это получилось, но со звонком мы уже заходили в аудиторию на пары по курсу «Введение в специальность». И меня совершенно не раздражала компания моей спутницы. Скажу больше, сегодня мне хотелось быть именно в целостном восприятии. Я уже перестала быть новенькой. Я сразу дала всем понять, что я здесь не для того, чтобы заводить крепкие дружеские связи или еще что. Так же мне не интересны глупые вздохи и возгласы о еще пока новых парнях и их странных, а порой и глупых, жестах. У меня в этом году иные планы и они никак не связаны с их бренной жизнью. Хотя сегодня я решила просто отключить все планы, траектории, да и вообще мысли и просто учиться.

Кира оказалась не такой скучной как на общий взгляд. Да и темы, что она заводила, не были связаны ни с мальчиками, ни с одеждой. Хотя, нет. Про одежду заговорила я.

– Что думаешь по поводу ее кофты? – спросила я у Киры.

– Она черная.

– Дааа, – протянула вопросительно я.

– Мне не нравится черный цвет. Он мрачный и холодный.

– Нуу… – снова протянула я, – Я бы так не сказала. Просто он не каждой идет.

Я смотрела на преподавателя и сравнивала ее черный кардиган и черный цвет моей одежды.

– Мрачный и холодный… – отрешенно проговорила я.

– Саша, ты только не подумай, – поторопилась объясниться Кира, – Ты классно выглядишь. Стильная. Модная. Дерзкая.

Я улыбнулась.

– Хорошо, живи, – выпалила я и рассмеялась.

Пары закончились, и мы группой направились к выходу из ВУЗа.

– Ты на автобусе? – Спросила Кира.

– Нет. Люблю пешие прогулки.

– Я могу составить тебе компанию?

– Пошли. Зря, что ль целый день вместе ходили.

Кира улыбнулась. Мы обогнули автобус и перебежали через дорогу. Притормозив, я поправила лямки на рюкзаке, и мы пошли вперед. К метро. Весь путь мы говорили, что значит не о чем, а уже в подземке Кира поинтересовалась, где я живу.

– Можно сказать в центре.

– Оу. Тогда нам не по пути. Мне на поезде в другую сторону.

На этом мы попрощались и разошлись каждая своим направлением. Уже через час я подходила к двухэтажному дому, с множеством окон и колонн, выполненным в духе классицизма. Настоящее историческое наследие с одной стороны и моя тюрьма с другой. Даже если бы он не являлся вторым, он все равно бы оставался холодным и безжизненным. Большие чугунные вазы возле входа не несли в себе больше никакой функции кроме как декора. Я зашла в мрачную комнату, которая была прямо за дверью. Прошла в следующий зал. Не зажигая свет, я подошла к стеклянным перегородкам зимнего сада. Я уже почти забыла, как это место было переполнено жизнью. Жизнью растений. Давно это было. Теперь это лишь воспоминание. Я развернулась и направилась к дверям. Преодолев деревянную лестницу с настилом из красного ковра, я оказалась на втором этаже. Такая же не освещенная комната, как и на первом. Лишь отблески света из окон придавали ей полумрак и видные очертания предметам. Я подошла к нему, к старинному гробу, к стеклянному с металлическим каркасом. Его крышка была пыльная, но уже имела множество отпечатков. Моих отпечатков. Я открыла крышку и легла в него. Именно так я спала в нем в течение четырех лет. Сокрытая ото всех, кто когда-либо имел возможность находиться в летнем домике графа Орлова.

Глава вторая
Кто мы на самом деле?

Я выбежала из метро. Автобус до ВУЗа уже включил двигатель. На этот раз я решила все же добираться до института не пешком и этому решению сопутствовал дождь. Данный феномен присущ осени, но, тем не менее, я не собиралась промокнуть. Я добиралась пешком по набережной и через Пушкинский мост до станции метро Фрунзенская. Впрыгнув на верхнюю ступеньку, я почувствовала толчок в спину.

– Успели, – выдохнув произнес парень.

В этот момент за его спиной дверь закрылась и автобус тронулся. В этом парне я узнала знакомые черты. Потом и вовсе осознала, что это одногруппник. Имени, конечно, я его не знала, да и не горела желанием узнать. Я прошла вглубь салона.

– Саша! – окликнула меня белокурая девчонка. Кира. Она передвинулась на сиденье к окну и по освободившему похлопала ладонью.

– Доброе утро! – с улыбкой произнесла она и, не дожидаясь моей реплики, добавила, – Ты сегодня другая. Классно смотришься.

Я окинула себя взглядом. Черные полусапожки. Мешковатые брюки темно-коричневого цвета. Приталенная рубашка цвета хаки с изумрудного цвета полосками. Поверх рубашки черная джинсовая безрукавка с капюшоном.

– Спасибо, – буркнула я.

Присев рядом, я провела по волосам, и все локоны перекинула на правую сторону. Проехав тройку метров, мы встали.

– Пробка, – проговорила Кира, – Но мы самое главное под крышей над головой и не мокнем, – с улыбкой произнесла она, а потом добавила, – Хотя по тебе и не скажешь, что ты под дождем была.

Я уставилась на нее. Через несколько секунд я все же улыбнулась и повернулась вперед. В салоне было не так много студентов, поэтому я вполне могла видеть дорогу через лобовое стекло.

Первые две пары были скучными. Я тупо сидела и водила по листу ватмана, прикрепленного к планшету, карандашом.

– Разве тебе так видно натюрморт? – раздался голос преподавателя.

Я моргнула и оторвала взгляд от хаотичных линий по всему листу. Не успела я проследить направленность его взгляда, как преподаватель уже передвигал мой мольберт.

– Так намного удобнее. Нет смысла постоянно выглядывать из-за планшета. Все видно и так. Теперь вытащи из этого сена фрукты, да и все остальное.

Не успела я опомнится, как он уже отошел от меня.

– Давай посмотрим, что у тебя тут, – преподаватель подошел к парню, в чертах которого я узнала утреннего, что вбежал со мной в последний момент, в отправляющийся автобус. На мгновение я остановила на нем свой взгляд. Черные волосы, выбивающиеся в разные стороны острыми когтями, создавали эффект дремучего леса. Точеные скулы и прямой нос. Синяя вытсветшая футболка с идиотскими смайликами эффекта металлик. Синие потертые джинсы с торчащими острыми коленями из порванных дырок. Его одна нога была поставлена на перекладину мольберта и мне в глаза бросились черные высокие конверсы с разноцветными шнурками. Красный и темно-синий переплетались, создавая узор на обоих кедах. Не успев отвести взгляд на свою работу, как на мои плечи легли чьи-то кисти рук. Я едва заметно дернулась.

– Может, чаю выпьем? – Кирин голос прозвучал из-за моей спины.

– Пожалуй, – проговорила я и встала.

Мы направились к двери.

Безразличие преследовало меня на протяжении всех последующих пар. Я понимала, что я не могу тратить много времени на учебу и изучение каких-либо понятий и терминов, поэтому я и выбрала творческую направленность. Дизайн устраивал меня во всем. Я неплохо рисовала, да и с воображением не страдала. На данном факультете самые значимые задачи были в конце семестра, а до этого лишь разработка проектов. Второстепенные предметы тоже не пугали меня. Что-то выучить можно и на перемене и даже на самом уроке. Ну, или сделать так, чтобы меня и не спросили вовсе. Уделять больше времени поиску я тоже не могла, т. к. одной целью такого поиска и выпал этот ВУЗ и пока я не разберусь с этим до конца, я не могла допустить, чтобы меня отчислили, поэтому я и старалась несколько дней быть полностью на всех па́рах. Я старалась подавить свое иногда всплывающее безразличие и даже поучаствовать в обсуждении.

– Я и предположить не могла, что ты так хорошо знаешь историю дизайна! – выпалила Кира, когда мы спускались после пар уже к выходу.

– Конечно, мои выводы основаны лишь на том, как ты занимаешься на аналогичном предмете, ты и ходишь на него редко. Очевидно, это не должно значить его незнание.

Кира всю дорогу тараторила, не давая мне вставить слово.

– Преподша по проектированию тоже видно этого не ожидала.

– Возможно, – с улыбкой произнесла я, – Теперь ты знаешь, что Палладианский стиль или Палладиева архитектура, это ранняя форма классицизма и данный стиль повсеместно применялся в русском усадебном строительстве.

Я хотела добавить еще пару фраз, но меня отвлекло увиденное. Татуировка на тыльной стороне ладони правой руки. Возле соединения пястной кости большого и указательного пальцев. Она принадлежала парню, который прислонив свой пропуск, вышел через турникет. Не мешкая, я последовала за ним. Выскользнув на улицу, я начала вертеть головой.

– Где он? – пробубнила я себе под нос.

– Саша, ты кого-то ищешь? – послышался сзади голос Киры.

– Ты видела, куда пошел парень в синей ветровке? Он выходил передо мной, – я продолжала говорить, рассматривая сидящих в автобусе.

– Нет.

– Вон он.

Я устремилась за ним. Я также прошла вдоль соседнего здания и перешла дорогу. Когда я свернула за преследуемым с дороги, я услышала позади быстрые шаги. Обернувшись, я увидела Киру.

– Ты-то куда несешься в след, – рыкнула я.

– Ты его знаешь? Я имею в виду парня, что ты преследуешь, – проговорила она.

– Вот именно. Преследую. Я, но не ты. Так что сделай доброе дело, вернись назад и сядь в автобус. Увидимся завтра! – последнюю фразу я произнесла, уже отвернувшись от Киры и продолжив путь дальше.

– Но я могу уже просто идти к метро через гаражи.

– Этот путь ведет к метро? – с волнением в голосе проговорила я.

– Да.

Но, не дожидаясь ответа, я ускорила шаг. Когда перед глазами открылось больше свободного пространства, я не увидела парня.

– Черт, – произнесла я, в сердцах топнув ногой.

– Разве можно такой девушке вспоминать Его? – Позади нас прозвучал спокойный мужской голос. Обернувшись, я увидела его. Синяя ветровка. Скрывающая черную футболку со странными изображениями. Черные обтягивающие джинсы. Большая металлическая овальная пряжка ремня торчала на всеобщее обозрение. Каштановые волосы и острые черты лица. Ехидная улыбка и черные, как ночь, глаза, впившиеся в меня.

Время для них двоих остановилось. Несколько секунд они будто изучали друг друга. Затем парень стряхнул с плеча задержавшиеся на нем капли воды. До меня дошло только сейчас, что ни с утра, ни теперь капли не касались Саши. Ее взгляд изменился. Он стал незнакомо холодным. Я увидела, как парень, которого мы преследовали ловко выкинул руки и также резко разжал пальцы. В это мгновение я почувствовала, что земля ушла из-под ног. Словно сзади кто-то выдернул ковер, и я, не ожидая этого рухнула на землю. Александра по какой-то причине устояла. Затем она повернулась ко мне и прокричала: – Я же сказала, уходи!

Выражение лица парня немного дрогнуло, но через секунду и он снова стал непоколебимым.

– Приветствую тебя, Александра Орлова. Нет, – он помедлил. – Emet de la lumiere (Излучает свет, – перевод с французского).

Французский. Но я не понимала ни слова. Парень произнес это с ухмылкой. Саша напряглась еще больше. Я поднялась на ноги. Но тут же оцепенела. Саша что-то бормотала, раскинув руки в стороны. Вокруг парня песчинки земли и прочий мусор начали подниматься кверху, кружа, собираясь во вращающееся кольцо у ног.

– Хватит! – Крикнул он и проделал тот же жест с руками, что и вначале. На сей раз, мы обе оказались на земле.

– Живешь в графском доме, а манеры дерзкой невоспитанной девчонки.

Я поднялась на ноги. Волна эмоций, всех, и страха, и ярости переплелись в один клубок и не давали нужного действия.

– Я сейчас тороплюсь, но мы обязательно встретимся, – произнося эти слова, парень устремил свой взгляд за мою спину. Обернувшись, я увидела уже стоящую на ногах Киру и группу парней, вдали идущих очевидно из ВУЗа.

– Рад был встрече, – съязвил он и добавил, – Александра Орлова.

Когда он пропал из вида, я почувствовала огромный ком в горле. Кира стояла в стороне и не двигалась. На ее лице был страх и испуг. Ее лицо было все мокрое из-за дождя. Я устремила свой взгляд вверх. По щекам начали скатываться капли. Не став ничего объяснять, я еще раз посмотрела на Киру и пошла быстрыми шагами вперед.

Глава третья
Гостеприимство

Я пришла в ВУЗ спустя неделю. Вместо пар я пошла в кафе. Усевшись, как и всегда у стены и перегородки я сделала глоток чая. Со звонком в кафе хлынула толпа студентов. Среди них я увидела ее. Кира шла и говорила с какой-то девчонкой. Очевидно, с нашего факультета. В ее поведении была какая-то заторможенность. Я увидела, как на мгновение она оторвалась от своей спутницы и приподняла голову. Ее взгляд сфокусировался на мне. Я приподняла бровь и перевела взгляд на лестницу, идущую наверх. Лицемерный поступок. Потом и вовсе опустила взгляд на стол и начала равнодушно рассматривать металлический стол с его рисунком.

– Надоело прогуливать? Привет.

Я подняла взгляд и увидела ее, стоящую возле стола.

– Ага. Типа того.

– Серьезно?

– А если серьезно, вернись к той чванливой девице и насладись своим обедом. – слова так и вырывались изнутри.

Я осеклась и посмотрела на Киру. Она присела на край стула.

– Я испугалась сильнее тебя, – произнесла она дрожащим голосом, – Кто он такой?

– Я бы не стала задавать вопросы. Ты вообще выбрала не ту девчонку для дружбы.

– Давай это я буду решать, – Кира произнесла это с легкой улыбкой. Дрожь в голосе пропала, и она заметно расслабилась.

– Ты принимаешь не те решения. Все, что связано со мной не несет в себе света. Ты хочешь подвергнуть свою жизнь опасности?

Кира изменилась в лице.

– Я думаю, мы друг друга поняли. Сейчас я хочу заняться поиском жилья, ну или ночлега. – я кинула взгляд вниз. Студенты уже перестали толпиться возле стойки кассы. Встав со стула, я обошла стол и, направившись к лестнице, проговорила через плечо: – Я в библиотеку. Не скучай.

Целую пару я потратила на поиски приемлемого и по качеству, и по цене жилья. Но когда к прочим своим критериям поиска я добавила, помимо цены, комфорта, доступности к метро еще и богатую инфраструктуру все дешевые варианты тут же исчезли.

– А-Ррр. Нет, – я звонко выдохнула. – Я так все свои сбережения истрачу. Кроме того, на работу у меня вообще сейчас времени нет. Как на ее и поиски.

Я собрала все свои листки и сунула их в рюкзак. Взяв в руки темно-бордового цвета плащ, я вышла из компьютерного читального зала библиотеки. В дверях я столкнулась с Кирой.

– Оо. Как прошло Право? – поинтересовалась я.

– Как и всегда. Хотя откуда тебе знать, как оно проходит, если ты не была на нем ни разу.

Я прищурила глаза и уставилась на нее.

– Ладно. Что у нас там по расписанию еще сегодня?

– Все. Все пары прошли.

– Серьезно? Вот же блин.

– Мы едем ко мне, – почти приказным тоном скомандовала Кира. – По дороге можешь как раз рассказать, что с тобой происходит. Отговорок не приемлю. Я предупредила родителей. Они в курсе и не против.

Всю дорогу я следовала за ней и молчала, собственно, как и она. У подъезда она повернулась ко мне и проговорила: – Мои родители не навязчивые. При этом иногда, задают много вопросов. Не знаю с чем это связано. Ты не обязана отвечать на все. Смотри сама. – она еще раз посмотрела на меня и приложила ключ к домофону.

– Мы пришли, – обычной интонацией проговорила Кира. Будто фраза уже приелась изо дня в день.

Оказавшись в коридоре, я сразу уловила запах, идущий с кухни. Через мгновение появилась женщина среднестатистического роста. С короткой стрижкой русых волос с мелированными белыми прядями. Волосы были завиты в локоны и по своей длине едва доходили до мочки ушей. Вместе с тем сзади их длинна была видно длиннее. Она была облачена в светлые синие джинсы и сиреневую футболку.

– Привет девочки! – проговорила она и скрылась.

– Пойдем, – с улыбкой произнесла Кира и открыла дверь очевидно в свою комнату. Комната, как и коридор, была выполнена в светлых тонах. При этом кровать и дизайнерская полка на стене, состоявшая из разных уровней прямоугольных элементов, добавляли ей мягкие акценты пастельного синего и сиреневого цветов. Комод и угловой шкаф, не считая кровать, были самыми массивными элементами комнаты. Небольшой столик в углу, всеми своими элементами говорил о рабочей площади. Хотя эта площадь была условной, т. к. на полу небрежно лежали листы с чертежами и рисунками. В одном я узнала последнюю работу по живописи. Цвет ватмана спорил с выбеленным паркетом и белоснежным ковром похожим на пушистое облако.

– Извини. У меня тут творческий беспорядок, – поймав мое недоумение, она добавила, – Распространенное выражение для творческой личности.

– Ясно. Тогда у меня ядерный взрыв.

В коридоре заговорили голоса.

– Это папа пришел. Все нормально. Уже с порога он начинает обсуждать свой рабочий день.

Раздался стук в дверь.

– Девочки, через пятнадцать минут ужинать.

Мы прошли в кухню, на которой нас уже ждал накрытый стол. Стиль данного помещения был смелее комнаты Киры. Я бы назвала его авангардом. Данное понятие соответствовало внешнему виду кухни. Смелый красный цвет кухонной мебели. Стеклянный круглый стол в окружении строгих черных стульев с металлическим каркасом. Кирина мама продолжала суетиться за кухонным столом, тем временем как папа раскладывал приборы.

Кира прочистила горло.

– Папа, мама, это Александра. Моя одногруппница.

Ее родители уставились на меня с улыбкой, а Кира продолжила, – Это моя мама, Светлана Анатольевна и папа, Петр Сергеевич.

– Очень приятно, – проговорила ее мама.

– И мне, – произнесла я с улыбкой.

– Не стойте в дверях. Проходите, – скомандовал ее папа. Он все еще был облачен в рабочую одежду. Темно-синюю рубашку с расстегнутой пуговицей у воротника и классические черные брюки, которые завершали его образ. На спинке стула висел его галстук светлее на тон, чем рубашка, с черными полосами по диагонали. Петр Сергеевич улыбнулся и провел ладонью по коротким усам и бороде.

Мы прошли и сели рядом. Когда все заняли свои места, ее мама подала горячее и села тоже. Через десять минут началось то самое, о чем меня предупреждала Кира. Вопросы.

– Александра, а ты в каком районе живешь? – спросила ее мама.

– Просто Саша. Прошу.

Светлана Анатольевна широко улыбнулась и проговорила: – Саша.

– Я живу в районе метро Фрунзенская. Возле набережной.

– Москва-река видна из окна? – спросил Петр Сергеевич.

– Да.

Я заметила, что очевидно он ожидал другого ответа.

Он откашлялся и добавил: – С родителями?

– Нет. Мои родители умерли.

Мама Киры не ожидала такого ответа, никто не ожидал. Она сразу начала извиняться при этом одернув супруга взглядом.

– Прошу прощения, – проговорил он.

– Все в порядке. Это произошло очень давно. Я их совсем не помню. Моим воспитанием занималась тетя, и мы предпочитали не вспоминать о потерях. Смерти неизбежны, – на этом я решила остановиться и сменить тему, – Ммм. Потрясающее жаркое, Светлана Анатольевна. Вы должны поделиться рецептом. Обязательно приготовлю, – с улыбкой произнесла я.

– Непременно дам! – с взаимной улыбкой ответила она.

После ужина Кира предложила послушать музыку в комнате. Хорошее предложение. Поблагодарив ее родителей, я встала из-за стола. Уже в дверях ее мама окликнула нас. Она предложила занести нам через полчаса молока и печенья. Я посмотрела на Киру. Очевидно, она любила это перед сном. Я согласилась, а она просияла широченной улыбкой.

Уже через сорок минут мы сидели на белоснежном ковре и пили молоко с шоколадными печеньями. Фоном не громко играла музыка. Мы листали журналы по дизайну и моде.

– Слушай. Расслабься, – не выдержив проговорила я, – Мне понравились твои родители. И теперь я знаю, в кого ты такая высокая, в папу, – с улыбкой добавила я.

– Метр восемьдесят, это не высокая, – произнесла она с наигранной обидой, – У меня были к тебе вопросы, и я хотела их задать… – прочистив горло проговорила Кира, – Но теперь все становится на свои места. Многое объясняется. Я не совсем понимаю, как и что произошло тогда, когда мы столкнулись с тем парнем. Думаю, и тому есть объяснение. Я всегда что-нибудь нафантазирую. Иногда это сливается с реальностью.

Я промолчала.

«Так будет правильнее. Ей лучше не знать».

– Я устала, – с улыбкой произнесла я, – Давай уже спать ложиться.

– Пойдем, я провожу в ванную комнату.

Прихватив свой рюкзак, мы вышли в коридор. Оказавшись в ванной комнате, я будто оказалась внутри сапфира. Синие, бирюзовые, лазурные оттенки были главной цветовой палитрой.

– Вот тебе полотенце, ну а я в комнату.

Я кивнула. После того как Кира скрылась за дверью я подошла к раковине и включив холодную воду, несколько раз умыла лицо. Посмотрев на себя в зеркало, я снова умыла лицо.

– Соберись. Она сама предложила. Я ничего ей не должна.

Пока Саша прибывала в ванной, я металась по своей комнате.

– Что это за детский сад? Совы. – я нервно снимала постельное белье, – Вот. Полоски. Это нейтрально. У нее, наверное, что-то строгое и однотонное. Никаких детских рисунков.

Ручка двери дернулась.

Я зашла в комнату. Кира была уже облачена в шелковые шорты и майку фисташкового цвета.

Пройдя к окну, я увидела, как она ногой заталкивает скрученную ткань с дизайнерскими совятами под кровать.

– А чем тебе не угодило это постельное белье? – поинтересовалось я.

Кира покрылась румянцем.

– Эм. Я не взяла с собой пижаму, – проговорила я, окинув взглядом ее прикид.

– Я могу дать тебе что-то из своего. Мы вроде одного строения.

– Да. Было бы не плохо. Может футболку?

Кира открыла шкаф и начала рыться в вещах.

– Какого цвета или покроя?

Я распахнула глаза.

– Да дай любую. Хоть ту, с собакой. Кира посмотрела на меня, а потом снова зарылась в вещах.

– Вот держи, – с улыбкой протянув ее, проговорила она, – Я в ванную комнату, а ты пока переодевайся.

Когда она пришла, я уже лежала в постели и смотрела один из тех журналов, что стопкой лежали на маленьком рабочем столе.

– Надеюсь, ты не против.

– Нет. Бери, смотри, что хочешь.

– Спасибо, – притупив взгляд, проговорила я.

Кира забралась под одеяло и ее ноги соприкоснулись с моими. Я почувствовала их тепло. Ее дыхание было едва слышным. От нее пахло лавандой.

Я отложила журнал. И отключила свет лампы.

– Доброй ночи, – произнесла я, – Сегодня был тяжелый день, – проговорив это, я чуть слышно рассмеялась.

– Да уж, – со звонкими нотками в голосе ответила Кира, – Приятных снов!

Отвернувшись к окну, я и не думала закрывать глаза.

«Странно. Я ведь и правда, ничего ей не должна» – подумала про себя я.

Устремив взгляд в окно, я начала пробираться сквозь пелену темноты. Высматривая контуры зданий. В отдаленности проглядывались огни высоток, но я предпочла смотреть на вертикальные линии окон и домов. Эти элементы своей тяжестью удерживали меня и не давали раствориться в каких-либо грезах, как светящиеся огни. Ведь своей тяжестью линии уходили в бетонные панели, каркасы арматур и прохладную землю.