Kitobni o'qish: «Петтерсы. Дети океанов»
© Павел Воля, 2021
© Издание, оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2022
От автора
Приветствую, дорогой читатель. Это пишет Павел Воля. Именно мое имя на обложке этой книги. Но трудился над этой книгой не только я, поэтому прежде, чем вы приступите к чтению, я хотел бы рассказать, кто еще внес свою лепту в создание этой прекрасной, на мой взгляд, истории. А для этого я должен рассказать, как и при каких обстоятельствах появилась эта книга. Итак, с самого начала.
Несколько лет назад я и моя любовь, лучшая подруга, соратник во всех моих приключениях и по совместительству супруга Ляйсан, сидели на берегу Атлантического океана в Доминикане и наблюдали, как в волнах играют наши дети Роберт и София. Мы наслаждались моментом и вели неторопливую беседу о бескрайних просторах океанов, о человеческих отношениях и об отношениях человека и океана. И в процессе разговора возник простой сюжет про мальчика и девочку. Наши дети, резвящиеся в воде, невольно стали прототипами главных героев. Вечером, укладывая наших малышей (а тогда они были еще совсем малыши) в кроватки, мы рассказали им эту историю про мальчика и девочку. И эта сказка им очень понравилась.
Следующим вечером дети попросили рассказать ее еще раз. Но на этот раз они добавили что-то от себя. На следующий вечер все опять повторилось, но история обросла новыми подробностями. Сотни вечеров мы рассказывали эту историю перед сном, а сама история наполнялась новыми красками, поворотами сюжета, персонажами и их взаимоотношениями. Это была совместная семейная работа: придумывали и дети, и родители, оттачивая, казалось бы, уже готовую сказку. Но, как выяснилось, эта сказка жила вместе с нами, каждый вечер становясь только лучше, интереснее, детальнее. И она захватывала нас все больше и больше. В какой-то момент сказка стала настолько большой, что уже не хватало недели на то, чтобы рассказать ее по частям перед сном. И стало понятно, что надо писать книгу. Точнее наши дети попросили нас эту книгу написать, потому что к тому моменту Роберт уже умел читать, а София училась, и у них появилось желание читать эту книгу самостоятельно. А какой родитель не обрадуется тому, что его дети хотят читать?
Я – не писатель и поэтому избрал единственно возможный для себя способ написать эту книгу: каждый день уделять ей час времени, чтобы выписать основной сюжет, не упустив ни одной мелочи, а после этого перейти непосредственно к тексту. И каждый день я, естественно, советовался с Ляйсан и детьми, ведь это была наша общая история.
В какой-то момент наконец выстроился окончательный сюжет. И он очень сильно отличался от той незамысловатой и простой истории, что возникла на берегу океана.
И здесь я столкнулся с очередной проблемой: наша сказка стала такой большой, что потребовала тщательной исторической, географической и научной проработки.
До этого этапа я дошел вместе с моими лучшими друзьями: моей женой и моими детьми. И меня осенило! Дальше нужно продолжать вместе с моими друзьями детства. Я позвонил двум своим лучшим друзьям, с которыми мы дружим и по сей день. Это Константин Коломиец и Евгений Иноземцев. С Костей я знаком с четырех лет, а ему тогда было три. Мы выросли в одном дворе, жили в соседних подъездах. Мы выросли вместе. И наша дружба выросла вместе с нами. А Женёк – мой одноклассник, с которым мы сидели за одной партой, учились в университете, а после учебы вместе отправились в столицу, где вместе работаем до сих пор. Мы дружим не один десяток лет. И мои друзья, историк и филолог, ознакомившись с нашей сказкой, решили мне помочь.
Иллюстрации к этой книге нарисовал тоже мой друг Никита Голубев – прекрасный художник, неудержимый фантазер, безумно талантливый человек и большой ребенок в душе.
И вот эта книга у Вас в руках.
Она посвящается всем детям, всем друзьям и всем взрослым, которые остаются детьми. Она посвящается любви и семье. Она посвящается всему самому хорошему и доброму, что есть в нас и вокруг нас. Она посвящается бескрайним океанам, которые отражаются в наших детских глазах и живут в наших детских сердцах!
Предисловие
Посередине арены, в тусклом мерцании фонарей, укутанная во все черное, стояла женщина. Ее руки были сложены на груди, а веки плотно закрыты. Со стороны могло показаться, что она находится в глубоком сне, и лишь еле заметное покачивание тела опровергало это предположение. Публика замерла в ожидании ответа. Не открывая глаз, прорицательница начала вещать:
– Вскоре тебе предстоит увидеть то, что никто не видел, узнать то, что никто не знает, и получить власть, которой нет равной на всей Земле. Но и от боли утраты тебе никуда не деться.
Зрители, как по команде, повернули головы в сторону того, кому было адресовано предсказание.
Женщина опустила голову, замолчав, но вскоре открыла глаза и продолжила:
– Не бойся ничего, юный воин, и верь в тех, кто рядом с тобой.
Ошарашенный парень с трудом подбирал слова:
– Что? Когда? О чем ты говоришь?
Но гадалка больше не проронила ни слова, и, лишь выходя с арены, она повернулась и посмотрела на него в упор:
– Опасайся человека, у которого…
Хотя, впрочем, тут следует остановиться и начать нашу историю с самого начала.
Часть 1. Пензанс
Глава 1. На хвосте дракона
Несмотря на название главы, которое вы уже, несомненно, увидели, а некоторые, самые пытливые читатели сумели даже нафантазировать, что тут будет, речь в ней пойдет не о драконах, ну по крайней мере, не в привычном для всех понимании, и даже не о хвостах, которые, безусловно, тоже достойны внимания, а об одном маленьком городке на юго-западе Англии, где и началась история, которую я хочу вам поведать.
Если посмотреть на карту Англии, то можно заметить, что очертания Туманного Альбиона похожи на дракона, стоящего на задних лапах, разинутая пасть которого являет собой залив Мори-Ферт, а на самом кончике хвоста находится городок под названием Пензанс.
Пензанс – портовый город графства Корнуолл. Он имеет долгую и интересную историю, и если бы я задался целью поведать вам ее, то в ней нашлось бы место и берберским пиратам, и испанским завоевателям под командованием дона Карлоса де Амескиты, и чуме, выкосившей десятую часть населения, и природным напастям в виде цунами и землетрясений – в общем, всему тому, что так увлекает мальчиков и совершенно не интересует девочек. Я же хочу привлечь ваше внимание к одной, на первый взгляд самой обычной семье – семье Петтерсов, проживавшей в этом городе по адресу улица Литейная, 26/28.
Нет, тут не было никакой ошибки, не думайте, что строители города не умели считать и не знали, какую цифру присвоить этому строению. Дело было в том, что дом, где жили Петтерсы, стоял на углу двух самых высоких улиц города. Прямой как стрела Портовой и распадающейся на тропинки лазейки, подворотни и просто глухие тупики Литейной улицы. Поэтому по Портовой дом Петтерсов был 26-м, а по Литейной – 28-м.
Район их менялся, и в некоторых местах вместо домов торчали остатки кирпичных стен, брёвна, и все это было заброшено, покрыто бурьяном в человеческий рост и являлось, помимо прочего, пристанищем для портовых котов, день и ночь несущим свою службу в городе.
Котов в Пензансе было огромное множество. Складывалось впечатление, что их везли сюда со всего мира. Рыжие, белые, черные, серые, гладкие, пушистые, всех возможных мастей и окрасов. Как и люди, коты подчинялись строгой иерархии. В каждом дворе был свой заправила. Его можно было узнать сразу. «Как?» – спросите вы. Очень просто: по виду, напоминающему скорее члена парламента, нежели дворовое животное. Вот и на Литейной был свой главный кот, или главкот, а точнее, Главкотул. Так его звали все местные жители. Но вернемся к нашим героям.
У Петтерсов было четыре комнаты на втором этаже. В одной, самой маленькой, стояли две деревянные кровати. Окно разделяло комнату пополам, так что солнечные лучи очень удачно проникали сквозь открытую дверь, дальше в коридор, мимо гостиной и комнаты родителей, на другую сторону дома, через кухню, достаточно просторную, чтобы быть еще и столовой, и выходили во внутренний двор ровно в четыре часа дня. Здесь, во внутреннем дворе, между кирпичных стен висели веревки со стираным бельем. Стояли покосившиеся деревянные лавки. Несколько сараев, сколоченных из каких попало досок, завершали участок, занятый жильцами дома на Литейной, 26/28. Теперь, собственно, о самих жильцах.
Петтерсы, Джордж и Марта, не коренные жители Пензанса и появились в городе сравнительно недавно, около семи лет назад. Откуда они и по какой причине судьба их забросила на юго-запад Туманного Альбиона, неясно. Да и не спрашивал никто. В этих местах вообще редко интересуются прошлым, люди сами показывают, кто чего стоит. Хотя, судя по говору, глава семьи откуда-то с севера, а его супруга и вовсе не из здешних мест.
Проблем от Петтерсов никогда не было, более того, их приветливый нрав вызвал к себе расположение у горожан, которые с удовольствием приняли супругов в число местных обитателей.
Отец семейства, Джордж, был молод и поджар. Чем он занимался до прибытия в Пензанс, точно неизвестно, но, судя по осанке и повадкам, не исключена и причастность к военному делу. Здесь же, как и всем остальным жителям маленького портового городка, Джорджу, чем бы он ни занимался в прошлом, пришлось сменить профессию.
Ему довелось поработать и докером, ну то есть портовым грузчиком, и плотником на верфях, в итоге он нашел свое призвание в одной из многочисленных уличных пекарен Пензанса. Хлеб нужен всегда, а если он свежий и сделан с душой, то ценность его многократно возрастает. Так из обычного подмастерья за несколько лет Джордж Петтерс дорос до владельца трех пекарен, разбросанных по всему Пензансу. Доход они приносили неплохой, но и работать приходилось с утра до вечера, что сильно отражалось на семье.
Супруга Джорджа, Марта, красивая темноволосая женщина с чертами лица, скорее выдающими в ней южанку, нежели англичанку, однако доподлинно об этом мы, наверное, никогда не узнаем.
У Марты было две по-настоящему сильные страсти – это семья и работа. Каждой из них она отдавалась без остатка, забывая обо всем на свете. И все было бы ничего, многие так живут, но вот беда: работу она выбрала себе далеко не самую заурядную.
В отличие от своего мужа, Марта всю свою жизнь посвятила одному ремеслу, правда, тогда это еще нельзя было назвать профессией в привычном для нас понимании.
Океанология. Что это? Не пытаясь заморочить вам голову различными научными терминами, скажу проще, это наука, изучающая подводные глубины, морских обитателей и их взаимодействие с землей и небом.
Трудясь на этом поприще, Марта снискала славу профессионального исследователя и заслуженного специалиста в своем деле.
Плодами любви Джорджа и Марты стали, как тому и полагается, два прекрасных ребенка – старший сын Майкл и младшая дочь Эйша.
Майкл, активный, боевой мальчуган, унаследовал от матери копну черных как смоль волос, а от отца – крепкое телосложение, что даже в его девять лет выглядело впечатляюще.
Практически постоянное отсутствие отца в доме в связи с занятостью и стремлением обеспечить достойную жизнь семье привело к тому, что мальчик вскоре стал испытывать острую нехватку мужского воспитания.
Майкла манили море и приключения. В своих снах он был то адмиралом флота Ее Императорского Величества королевы Виктории, то безжалостным и кровожадным пиратом под началом давно почившего Френсиса Дрейка1.
В общем, Майкл грезил тем, что всегда нравится мальчишкам в этом интересном и суровом возрасте. Одна беда – у отца всегда не хватало времени на то, чтобы вместе с сыном захватить вражеский форт или взять чужое торговое судно на абордаж. Он вечно работал, да и работа его была далека от идеала девятилетнего мальчишки. Ну разве может настоящий мужчина печь булки? Конечно нет. Поэтому со временем отношения между сыном и отцом стали скорее подчеркнуто официальными, нежели дружескими и доверительными.
Сестра тоже была далека от образа напарницы бравого пирата. Сколько мама ни уговаривала сына взять Эйшу с собой на прогулку, Майкл наотрез отказывался. И дело было даже не в том, что она была младше, это как раз никак не вредило статусу сорвиголовы, на то были другие причины. Две веские причины. Первая – сестра не была мальчиком. Вторая – Эйша была девочкой. И, несмотря на кажущуюся схожесть этих причин, суть их была совершенно разной.
Эйша Петтерс родилась через три года после своего брата и была не похожа не только на него, но и на своих родителей. Хоть это и странно, но действительно было так. В отличие от темноволосого и кареглазого семейства, Эйша была русой и голубоглазой. Мама объясняла это как временное состояние и обещала дочери, которая сильно переживала по этому поводу, что с возрастом волосы и глаза поменяют свой цвет. Но время шло, а Эйша темнеть не собиралась.
Эйша была на редкость спокойным ребенком. Ее не привлекала романтика моря, как Майкла, более того, она совсем не умела плавать. Виной тому стал один неприятный инцидент. Когда Эйше было почти четыре года, она уговорила отца взять ее с собой на работу в порт. Засмотревшись по сторонам, девочка оступилась и свалилась с пирса в море. Утонуть ей, конечно, никто не дал, но воды наглоталась она изрядно, что совсем отбило охоту подходить к воде когда-либо.
Пока Майкл изо всех сил старался стать мужчиной, Эйша у всех на глазах и без особого труда становилась, что называется, девочкой-девочкой.
Помощь маме по дому, всевозможное рукоделие, наряды, танцы, этикет и безграничная любовь ко всему окружающему полностью затмевали сознание маленькой леди.
Правда, предавалась она своим увлечениям совершенно одна. Местных девчонок и потенциальных подруг было немного, да и заботили их совсем иные проблемы. Поэтому зачастую Эйшу можно было найти в своей комнате, плетущей очередной браслет или бусики для мамы.
Марта была для дочери самой главной, верной и единственной подругой. С ней можно было поговорить обо всем, не боясь, что над тобой будут смеяться, научиться чему-то новому и полезному, а иной раз и поплакать, если опять Майкл заденет. Правда, единственный вопрос, с недавних пор интересовавший Эйшу, как познакомились ее родители, так и оставался невыясненным. Мама разок проболталась, что это было очень опасное приключение, хотя и романтичное, но Джордж запретил об этом разговаривать с детьми, и больше Марта не сказала ни слова. Однако Эйша не теряла надежды узнать всю правду.
Вот такой была семья Петтерсов, проживавшая в небольшом портовом городке на юго-западе Англии. Надеюсь, я вас не очень сильно утомил описанием, но без него совершенно нельзя обойтись, иначе цель и значение поступков наших героев вам покажутся слишком странными. Ну а теперь перейдем, собственно, к самой истории.
Глава 2. Неожиданные известия
В полдень 6 июня 1862 года в самом низу Портовой улицы показался человек невысокого роста, средних лет, в темно-синем шерстяном костюме, с кожаной коричневой сумкой наперевес. Грузный мужчина не спеша поднимался в гору, время от времени останавливаясь. Иногда, чтобы поправить свою ношу, которая то и дело сползала с живота на бедро и тем самым затрудняла шаг, иногда, чтобы поприветствовать встречных прохожих, вежливо снимая цилиндр и расплываясь в добродушной улыбке, иногда просто, чтобы перевести дух, важно достать из кармана жилета свои часы и несколько секунд посмотреть на раскрытый брегет.
Каждый раз, попадая в этот район города, он испытывал два совершенно противоположных чувства. С одной стороны, он очень любил людей, здесь проживающих; с другой – подъем в гору становился целым испытанием для уже немолодого мужчины. Однако работа почтальона заставляла его взбираться в гору на Портовой снова и снова – он разносил письма по домам, хотя, честно говоря, львиная доля этих писем приходилась на один и тот же адрес. Так вышло и сегодня.
И вот, в одиннадцатый раз сверив свои часы, почтальон постучал в дверь по улице Литейная, 26/28.
Тут следует немного пояснить для особо любопытных читателей. Дело в том, что специальная прорезь во входной двери для почтовых писем была уже придумана в 1849 году и широко применялась по всей Англии, поэтому можно было бы просто опустить туда письмо, и оно благополучно нашло бы своего адресата, но почтальон хотел лично засвидетельствовать свое почтение хозяевам этого дома, с которыми его связывала многолетняя дружба.
Подождав пару секунд, почтальон вновь забарабанил в дверь. Неожиданно над самой головой мужчины звонко разнеслось:
– Здравствуйте, мистер Стейтем!
Почтальон вздрогнул и задрал голову. Прямо над ним, из окна второго этажа, торчало довольное мальчишеское лицо.
– Майкл? Что ты делаешь дома в это время? Почему ты не в школе?
– У нас сегодня после обеда танцы, а я их терпеть не могу.
– Но танцы – это ведь хорошо.
Майкл скривил недовольную гримасу:
– Шутите?! Танцы это для девчонок. То ли дело фехтование – настоящее мужское занятие.
– А мама в курсе, что ты прогуливаешь?
Мальчик понизил голос и заговорщически прошептал:
– Да, я ей сказал, что потянул ногу. Только тсс… – Майкл приложил палец к губам и умоляюще посмотрел на Стейтема.
Почтальон вздохнул и укоризненно покачал головой:
– Ох-хо-хох. Ну, что с тобой делать? Ладно, я могила. Зови свою маму, скажи, для нее есть известия.
Майкл с благодарностью посмотрел на Стейтема, беззвучно, одними губами, прошептал: «Спасибо» и скрылся в окне. Через некоторое время за дверью на лестнице послышались шаги. Дверь отворилась, и на пороге появилась хозяйка дома – темноволосая красавица в утреннем платье антрацитового цвета. Руки ее были перепачканы краской.
– Стейтем! Рада тебя видеть!
– Добрый день, Марта! Как поживаешь?
– Спасибо, хорошо. Вот, осваиваю новое ремесло – живопись.
При этих словах миссис Петтерс показала раскрытые ладони. Если бы палитра была не так разнообразна, Стейтем мог решить, что в доме идет ремонт.
Почтальон улыбнулся:
– Уверен, ты и в нем преуспеешь. Я принес тебе письма.
– Письма? – Марта удивленно подняла брови. – Их несколько?
Стейтем перекинул на живот вновь сползшую сумку и, немного пошарив, извлек из нее три серых конверта. Солнце играло на блестящих марках.
Марта хотела было взять письма, но потом посмотрела на свои руки и убрала их, смущенно улыбаясь:
– Мой друг, не мог бы ты открыть их и прочитать для меня?
– При всем уважении, Марта, я не могу этого сделать – это нарушает кодекс почтальона.
– Тогда, может быть, чаю?
– Спасибо за приглашение, но я вынужден отказаться, – Стейтем вновь добродушно улыбнулся, – подъем на Портовую дался мне нелегко, боюсь, вашу лестницу я уже не осилю. Лучше я подожду тебя здесь.
– Хорошо. Я быстро.
Марта опрометью бросилась наверх, в комнаты, и уже через минуту стояла перед Стейтемом, вытирая о тряпицу влажные руки.
– Итак! Что день грядущий мне готовит? – С этими словами она взяла письма в руки.
Первое, лишь посмотрев на имя отправителя, Марта сразу отбросила в сторону. Стейтем удивленно посмотрел на нее:
– Ты даже не прочтешь?
– Бессмысленно! Это от Абделарда Августа Ганса фон Гюнтера. – Марта наигранно закатила глаза к небу. – Боже, это имя звучит дольше, чем все его заслуги перед наукой!
– А что с ним не так?
– С ним?! Да из него такой же ученый, как из меня кухарка!
Стейтем еле успел прикрыть рот рукой, чтобы не прыснуть от смеха. Он хорошо помнил, как год назад Марта угостила его мясной запеканкой, которая была настолько отвратительной, что ее не стал бы есть даже Главкотул.
Миссис Петтерс, уже вошедшая в раж от нахлынувших воспоминаний, продолжала, не обращая внимания на реакцию почтальона:
– Как-то я имела глупость выступить с докладом перед мировым научным сообществом, где, между прочим, сказала нашим великим умам, – при этом Марта скривила гримасу, скорее подходящую для юной девочки, нежели взрослой дамы, – что дельфины имеют совершенно особые устройства слуховых рецепторов. Благодаря этому они могут передавать информацию друг другу на большом расстоянии. Абделарда так обескуражило мое заявление, что он даже не дал мне договорить! Начал сыпать цитатами из Священного Писания, призывая себе в помощь то канцлера, то папу2, а когда я укорила его в невежестве, и вовсе демонстративно покинул зал! С тех пор у нас, так сказать, любовь на расстоянии. Не проходит и полугода, чтобы я не получила от него очередного гневного письма.
Стейтем, уже успевший вернуть себе самообладание, внимательно слушал рассказ.
– Честно говоря, я не мог и подумать, что в научных кругах идут такие баталии.
– Ой, и не говори! Хуже, чем в парламенте. – Марта перешла к оставшимся конвертам. – Так, что у нас тут еще?
Взглянув на отправителя второго письма, миссис Петтерс заулыбалась. Заметив это, Стейтем заискивающе поинтересовался:
– Ну, хоть с этим-то угодил?
– Вполне. Это от Чарльза Дарвина.
– Мм… – Стейтем многозначительно посмотрел на нее. – А Джордж знает, что у тебя появился поклонник?
Марта шутливо толкнула почтальона в плечо:
– Не болтай ерунды! Мы коллеги. Чарльз – прекрасный ученый-натуралист3 и путешественник. Ему пророчат великое будущее. Представляешь, он совершил кругосветное путешествие и в течение почти пяти лет изучал животных и растения по всему миру! Помнится, когда-то я тоже хотела пуститься в подобную авантюру, но рождение Эйши немного скорректировало мои планы.
– Ну, экспедиций будет еще много, а такое милое создание, как твоя дочь, рождается не каждый год, она еще переплюнет и Джорджа, и тебя, и этого твоего Чарльза, помяни мое слово.
– Очень на это надеюсь, Стейтем.
Марта перешла к последнему конверту и, только увидев герб на сургуче, которым он был запечатан, застыла. Давно, слишком давно она не получала писем с таким гербом. В голове стремительным потоком понеслись воспоминания. Из оцепенения ее вывел голос Стейтема:
– Марта? Марта?! С тобой все хорошо?
Миссис Петтерс тряхнула черными вьющимися локонами, будто желая прогнать наваждение:
– Да. Я в порядке. Просто я так давно ждала этого письма, что растерялась.
– Ну, тогда не буду отвлекать тебя от чтения. Удачного дня, Марта.
Миссис Петтерс кивнула. Почтальон привычным движением левой руки перекинул сумку себе на живот, правую поднес к полям цилиндра в знак прощания и направился дальше вверх по Портовой, кряхтя и останавливаясь, чтобы сверить время.
Марта так и осталась стоять на пороге своего дома, не решаясь вскрыть конверт с гербом Географического общества Лондона4, пожалуй, самой крупной организации в мире, поощряющей исследования в области естественных наук и снаряжающей экспедиции во все концы Земли.
Уже более пяти лет она была действительным членом этого общества. Рождение и воспитание двоих чудесных детей заставили ее надолго выбросить из головы мысли об экспедициях и исследованиях морских пучин. Деятельность океанолога свелась к консультациям и экспертному анализу, но, как бы ни желали этого Джордж, Майкл и Эйша, долго так продолжаться не могло. И вот это случилось.
Раздался топот детских ног, с лестницы буквально слетел Майкл, чуть не сшибив Марту, стоящую в раздумьях:
– Ой! Мама? А я думал ты ушла. Мам, а можно я выйду во двор?
Марта, поглощенная своими мыслями, даже не обратила внимания на то, как чудесным образом прошла нога сына, еще недавно мешавшая ему пойти на занятия по танцам.
– Да. Но только для того, чтобы привести Эйшу. Скоро придет папа, и мы будем обедать.
– Ма-ам! Но я не голоден!
– Ты же знаешь, Майкл, это наша традиция, мы всегда завтракаем, обедаем и ужинаем в кругу семьи, поэтому бегом за сестрой и назад.
Майкл понуро опустил голову и поплелся в глубь двора.
