Kitobni o'qish: «Муха»

Иван Данилович купил винтовку. Замечательную винтовку, новую, пятизарядную.

Он долго бродил по райцентру, расспрашивал прохожих, пока, наконец, не отыскал маленький полуподвальный магазинчик на самой окраине. Молодой продавец бережно выложил винтовку на прилавок и с любовью погладил затвор.

– Приклад и ложе из ореха, – сообщил он. – Сказка, а не оружие.

– Кучно бьет? – солидно поинтересовался Данилыч.

Продавец шевельнул плечом.

– Это же винтовка, а не автомат, – сказал он. – Как прицелитесь, так и ляжет.

– Ясно, – сказал Данилыч. – Беру.

– Может, желаете чехол? – предложил продавец. – Рекомендую: водоотталкивающее покрытие, натуральная кожа, отделения для патронов и амуниции, отдельно – карман с клапаном под фляжку.

– Да ну, зачем? – застыдился Данилыч. – Это уже слишком.

– Как скажете, – продавец ловко обернул винтовку серой упаковочной бумагой и перевязал шпагатом. Затем наклонился и достал из-под прилавка две небольшие картонные коробки с патронами.

– Мне одну, – осторожно напомнил Данилыч.

– У нас акция, – пояснил продавец. – Покупателю винтовки коробка патронов бесплатно. Впрочем, можете отказаться. Но денежная компенсация в этом случае не полагается.

– А-а, – успокоился Данилыч. – Тогда давай. Обе.

Он рассовал коробки по карманам пиджака.

– А нельзя ли одну разрывными?

Продавец ослепительно улыбнулся.

– Сожалею, – ответил он, – на патроны с разрывными пулями необходимо специальное разрешение. Одного охотничьего билета здесь недостаточно.

– Ладно, – сказал Данилыч, – понимаю.

– Благодарю за покупку. Заходите к нам еще. На будущей неделе ожидается поступление оптических прицелов, в том числе – с прибором ночного видения.

– Спасибо, – буркнул Данилыч, – не требуется.

– Ясно, – продавец вручил ему винтовку. – Желаю удачной охоты. На кого снаряжаетесь? – поинтересовался он. – На волка, на кабана?

– Не, – откликнулся Данилыч, – на муху.

Продавец не удивился.

– Желаю удачи, – сказал он. – Я ведь и сам охотник, а вот муху бить не доводилось. Завидую.

Иван зажал винтовку под мышкой.

– Приезжай к нам, – посоветовал он. – Глядишь, и повезет. Мне бы оно и тыщу лет не надо, если… А!

Он вяло махнул рукой и вышел из магазина.

Дома Данилыча встретила жена.

– Ну? Купил? – нетерпеливо спросила она.

– А то…

– Показывай.

– Да ладно, чего там, – засмущался Иван. – Подумаешь, диво…

Он прошел в горницу и выложил покупку на стол.

– Распаковывай.

Данилыч развернул бумагу, и винтовка предстала перед супругами во всей красе.

– Ишь ты, – сказала жена одобрительно, – блестит.

– Новенькая, – с нежностью проворчал Данилыч. – Муха не сидела.

И тут же, будто испугавшись, прикрыл рот ладонью. Жена прыснула:

– Да уж! Если эта сядет…

Иван взял винтовку, клацнул затвором, прицелился в телевизор.

– Эй! – встревожилась жена. – А она не того?

– Не заряжена, – сказал Данилыч и нажал на спуск.

Звонко щелкнул боек. Жена вздрогнула.

– Да ну тебя! Ты патроны-то к ней купил?

– Купил, – успокоил жену Данилыч. – В пиджаке патроны, в кармане.

– Дай-ка сюда, – потребовала жена. – Уберу я их от греха подальше.

– Ты это, – встревожился Иван, – далеко не прячь! Мне ее сперва опробовать надо.

– Опробуешь, – сказала жена. – Вот вечером и опробуешь. А то начнете палить почем зря. Знаю я вас! Патроны, они тоже денег стоят.

– Ты чего, Наталья? – изумился Данилыч. – Кто это собирается палить?

– А то я не знаю! – рассердилась она. – Твои дружки, как узнают про винтовку, сразу потянутся. И каждому стрельнуть дай. В детстве-то не наигрались! А ты у нас мужик безотказный, всем все раздаешь. У тебя рубаху попросят – ты и рубаху снимешь. А что? Им же надо. Всем надо, нам только ничего не надо!

Наталья заводилась. И вроде бы неплохая баба – не злая, не жадная – а вот порою попадала ей вожжа под хвост.

– А ну, остынь! – прикрикнул Иван Данилыч и хлопнул широкой ладонью по столу – аж винтовка подпрыгнула.

Этого жена побаивалась – рука у Ивана была тяжелой. Впрочем, с некоторых пор Наталья умела вовремя остановиться. У нее хватило ума, чтобы понять: ссора с мужем – это своего рода искусство. Будто варишь кофе: довести до кипения можно, но кипятить нельзя.

– Ладно, – сказал Данилыч, – спрячь. А за друзей не беспокойся. Пока муху не завалю, стрелять из винтовки никому не дам.

– Смотри, – жена переложила коробки с патронами в карман халата, – я запомню. Тебя за язык никто не тянул.

– Как сказал, так и будет, – строго произнес Иван. – Обед готов?

– Давно готов. Ты винтовку-то прибери…

– Сейчас. Тряпку дай чистую.

Он обернул винтовку куском старого пододеяльника и поставил за шкаф.

Сели обедать. Но не успел Данилыч поднести ложку ко рту, как двери в сенях загремели, и знакомый голос пробасил:

– Дома ли, хозяева?

– Дома, дома! Проходи! – крикнул Иван, а жене сказал:

– Тарелку ставь.

Вошел кум Николай. В проеме нагнулся, чтобы не удариться головой о притолоку.

– Ну, будьте здоровы! – весело сказал кум.

– И тебе того же, – ответил Иван. – Давай, садись с нами обедать.

– Не откажусь, спасибо.

Ели мясной борщ – горячий, дымящийся. Похрустывали свежим перчиком.

– А что, – сказал Николай, – верно говорят, будто ты винтарь себе купил?

– Верно, – буркнул Иван, но тут же поднял на кума глаза. – А ты откуда знаешь? Я же вроде никому…

– Щеголиха сказала. Я в магазин заглянул, а Щеголиха мне и говорит: видала, мол, Ивана – прошел мимо и ружье понес.

Иван Данилыч покачал головой. Ай да Щеголиха! Старухе восемь десятков минуло, а поди ж ты: все замечает! И как она еще разглядела винтовку в свертке, под упаковкой?