Kitobni o'qish: «Петербургский дневник»

СПб., 26 октября 1895, четверг. Нет ничего хуже, как приехать в один из современных Вавилонов, называемых столицами, не имея никакого определенного пристанища и не зная, где бы можно было найти таковое, не рискуя быть ограбленным. Один из моих соседей по вагону, какой-то тамбовский помещик, рекомендовал мне знакомую ему гостиницу, из недорогих. Согласились поехать с вокзала вместе, в карете гостиницы. Так и сделали. Я предварительно осведомился у кондуктора кареты, есть ли дешевые номера, на что получил ответ, что есть от 20 руб. в месяц, что по петербургским ценам действительно дешево. Приезжаем в гостиницу.

Спрашиваю номер подешевле, отвечают, что есть в 45 рублей.

– А дешевле нет?

– Нет.

При таком положении дела ничего лучшего не оставалось, как взять извозчика (точнее – двух извозчиков, так как было много багажа) и ехать по Невскому в надежде найти более доступное по цене пристанище в каких-нибудь меблированных комнатах, которыми кишит Невский проспект. Но и тут мне не очень-то посчастливилось. Либо оказывалось, что все комнаты заняты, либо оставались дорогие, рублей по 40. Наконец удалось найти одну комнату на 30 рублей в месяц¹. Было 10 часов утра.

Умывшись и приведя в порядок свой туалет, напился чаю и отправился на Фонтанку, к графу². По обыкновению, встретил радушный прием. Скоро накрыли завтрак, к которому, кроме Юрия, явился и Коб (он живет отдельно, на особой квартире, которую для него нанимает граф), так что завтракали вчетвером. Граф предложил мне придти к ним обедать, каковое приглашение я, конечно, с благодарностью принял. После завтрака отправился в министерство, чтобы навести достоверные справки относительно тех затруднений, о которых трубил в Москве декан Троицкий³. Переговорил об этом лично с вице-директором департамента Латышевым⁴. Оказалось, что все «затруднения» – чистый вымысел декана. «Дело Ваше пойдет обычным порядком, наряду с другими делами того же рода», – сказал мне вице-директор. Но относительно шансов на положительное решение вопроса выразился очень сдержанно. Это-де будет зависеть от многих соображений, а между прочим и от того, будет ли вообще признано нужным командировать на счет министерства по данному предмету… Не скажу, чтобы разговор этот особенно поднял мои упования…

27 октября. Предпринял паломничество по редакциям журналов, с которыми еще из Красных Буйцев⁵ завязал некоторые сношения сотрудничества. Тут познакомился с Шубинским⁶, редактором «Исторического Вестника», с Михайловским⁷, известным публицистом, а в настоящее время одним из соредакторов «Русского Богатства», с Скворцовым⁸, бывшим когда-то одним из главных сотрудников Поповицкого⁹ в «Церковно-общественном Вестнике», потом – редактором-издателем «Еженедельного Обозрения», а теперь – «Литературного Обозрения», в котором я начал сотрудничать маленькими заметками критико-библиографического характера еще из Буйцев. Он поразил меня своею моложавою наружностью. Ему едва можно было бы дать 30 лет с небольшим. Хотя мне и известно было, что он – автор наделавшей одно время шуму брошюры «В защиту белого духовенства» (против Елагина «Белое духовенство и его интересы»), но ввиду моложавости его я было усомнился в этом, так как эта полемика с Елагиным относится еще к 1883 году.