Kitobni o'qish: «Меценаты зла. Галактическая война»

Глава первая

«С вами Эрик Миерс, свободный журналист, прямой эфир. Похоже, по-настоящему хороший репортаж на Тайле можно снять только случайно. Я как раз пролетаю над крышей правительственного здания и, о боже! Неужели это чудовище вырвалось оттуда? Или это, ха-ха, кто-то из наших политиков? Оно что-то пытается сделать с флаером! А на плече монстра лежит девушка! Посмотрите! Он ставит ее на ноги, а она даже не пытается сбежать! Мутант отрывает дверь! Ну и силища! Он собирается угнать флаер? Интересно, он поместится? Будь я проклят, если в нем меньше двух с половиной метров! Посмотрите туда, на нашей случайной сцене появляются трое солдат! Я, Эрик Миерс, спускаюсь ниже, чтобы запечатлеть подробности. Интересно, они будут стрелять на поражение? Не подумайте, я переживаю за эту прекрасную девушку, а не за это зелено-красное чудови…»

Голова журналиста лопнула от разрывной ракеты. Во все стороны полетели окровавленные куски черепа и мозга. На экранах появилась красная пелена от брызнувшей на объектив камеры крови. Раздался полный ужаса крик оператора. Вещание прекратилось.

Кирилл швырнул в солдат оторванной дверью, похоронив под ней двоих. Третьему удалось увернуться и даже несколько раз выстрелить. Громов прикрыл собой Диану. Затем схватил ее за талию и, стараясь не задеть трехсантиметровыми когтями, швырнул на пассажирское сидение флаера.

Кирилл пытался увернуться от пуль, но тело было слишком большим, и звездолетчик не совсем к нему привык. Лазерное излучение жгло, оставляя на костяной тугоплавкой коже белые полосы. Сделав четыре быстрых шага, Громов прыгнул высоко вверх. Он и в человеческом обличии легко перепрыгивал через полутораметровые препятствия, а сейчас взмыл выше головы. Солдат, на которого летела светло-зеленая, с красными полосами-прожилками громада, в страхе попятился.

– Бросай! Беги! – отрывисто, гортанным голосом рыкнул Кирилл. Речь давалась с трудом.

Солдат взглянул в оранжево-желтые, с огромными колодцами круглых зрачков глаза и подчинился приказу. Громов подхватил автомат и бросился обратно к флаеру. Диана уже завела аппарат. На миг Кирилл испугался, что она улетит без него. Но девушка ждала, доверив судьбу созданному ею мутанту.

– Куда прешь, кабан? – истерично засмеялась Диана, когда Кирилл едва не снес приборную панель коленом.

Звездолетчик промолчал, вспомнив свой жуткий голос и щекотку в горле, когда он пытался что-то сказать. Голова упиралась в потолок, рычаги управления неуклюже застыли в огромных светло-зеленых кулаках. Разочарованно рыкнув, Кирилл сконцентрировался на превращении. Он чувствовал, что может стать человеком. Тело пронзила боль, словно его поджаривали с сотни мощных лазеров.

Громов с трудом открыл непроизвольно закрывшиеся глаза. Рядом сидела со вскинутыми бровями и сморщенным лобиком Диана.

– Ты голый, – только и сказала она.

Кирилла тошнило, голова кружилась, словно он потерял много крови. Но оставаться на крыше было нельзя. Громов взял себя в руки и поднял флаер в воздух. С оторванной дверью и без одежды было холодно.

– Если тебе интересно, любовь моя, то мне двадцать семь лет и месяц назад я обнаружил первую седую прядь.

– Я знаю все твои физиологические данные наизусть, – скривилась Диана.

– Чувствую себя еще более голым, – обреченно сказал Кирилл, – Посмотри, может одежка какая есть.

Диана оглянулась и открыла багажный отдел.

– Четыре пайка, кислородная маска, огнетушитель, – начала перечислять Диана. – Куртка какая-то.

– Штанам бы я обрадовался сильнее, – скривил губы Кирилл и провел рукой по голове. Волосы только-только начали отрастать.

– Надо было с солдат снять, – запоздало посоветовала девушка.

– Спасибо за заботу, моя любимая предательница человечества.

– Я доктор, ученая. Мутации, генная инженерия, межвидовая селекция – вот чем я занималась, начиная со школы.

– Врачиха, короче. И злой гений. И если б не я, мир погряз бы в борьбе с мутантами.

– Война все равно будет, – вздохнула Диана, пропустив колкости мимо ушей. – Насколько мне известно, таких лабораторий было три. А ты уничтожил только мою. И, поскольку ты результат неудачного эксперимента по созданию командира мутантов, то, похоже, боевыми военачальниками все равно будут люди.

– Главное, не быть очень крутым, – хмыкнул Кирилл, – а то начнут штамповать таких как я.

– Вряд ли. Ты был уже по самую шейку в могиле. Тебе пришлось пережить двойную мутацию. Вначале, чтобы выжить, а потом – для генетической перестройки организма. Процессы наложились друг на друга и…

– Ладно, ладно, ясно! – прервал ее Кирилл. – А то от твоей болтовни я мутирую в третий раз.

– Для голого беглеца-мутанта ты необычайно весел, – заметила Диана.

– Это потому что рядом ты, любовь моя, – отмахнулся Кирилл.

Громов чувствовал, как слабо человеческое тело по сравнению с его второй ипостасью, но не без удовольствия отметил ловкость пальцев и легкость речи. Головокружение постепенно проходило. Кирилл снова становился уверенным звездолетчиком, прошедшим двухлетний курс боевой спецшколы на Марсе.

– За нами погоня, подопытный, – сообщила Диана с таким спокойствием, словно говорила о погоде. Истерия сменилась отстраненностью.

Флаер несся на предельной скорости. Кирилл шнырял между высотными домами, подрезал другие флаеры, надеясь, что это удержит солдат от стрельбы. Интересно, на космодроме его ожидает целая армия? Или они не догадываются, куда он летит? Ждут его или нет, менять направление Кирилл не собирался.

– У нас правительственный флаер, – сказала Диана.

– И что? – спустя несколько секунд спросил Кирилл.

– Вроде большой мальчик, а таких простых вещей не понимаешь, – улыбнулась доктор.

– Я теперь тупой мутант. Не забывай, врачиха.

– Я думаю, у него должны быть пушки.

Кирилл уважительно посмотрел на девушку. Диана продолжила, перекрикивая свист ветра:

– Не могу определиться, что хуже звучит: «любовь моя» или «врачиха».

– Не буду докучать тебе, предательница человечества.

До космодрома оставалось пару минут полета, и Кирилл пересчитал боезапас: четыре ракеты на флаере, тридцать патронов в магазине и сорок процентов заряда в аккумуляторе универсального автомата. И вдобавок к этому дырявый флаер, закоченевшее тело и беззащитная девушка.

– А как ты собираешься захватывать корабль? – спросила Диана и, хмыкнув, добавила: – У него-то дверь нельзя отламывать.

– Доступ ко всем кораблям на космодроме можно получить из командного центра.

– А если его взорвут?

– Я буду очень зол, – усмехнулся Громов, – большего сказать не могу.

На космодроме Кирилл насчитал квартет патрульных джипов. Одна парочка застыла около ворот, другая, надо отдать им должное, догадалась оборонять командный центр. «И еще два флаера на хвосте», – подумал Кирилл. Сделав крутой вираж, он выпустил сразу две ракеты. «Один флаер», – мысленно уточнил Громов, под три жидких хлопка Дианы.

Второй преследователь сразу отдалился на безопасное расстояние, дожидаясь, видимо, когда беглец приземлится. Кирилл снизил скорость и вытащил левую руку с автоматом в выломанную дверь. Ветер, словно неразумный ребенок, сразу попытался выхватить оружие.

– И куда ты надеешься попасть?

– Девушки не верят в везенье, – сказал Кирилл и нажал на курок.

Один из шести солдат около командного центра упал, кто-то закричал, и все спрятались в джипы. Кирилл выпустил оставшиеся ракеты. Диана прикрыла рот ладонью. Один джип взорвался, другой взлетел на несколько метров, с грохотом рухнул на бетонное покрытие, трижды перевернулся и застыл колесами вверх.

Не дав опомниться другим солдатам, Громов развернул флаер и стрелой помчался к земле. Диана завизжала, Кирилл начал покрываться костяной кожей, воздух вокруг похолодел. Обхватив одной рукой Диану за талию, звездолетчик направил флаер практически параллельно земле и выпрыгнул с десятиметровой высоты. Флаер пролетел еще метров тридцать и врезался в патрульные джипы. Вся эта груда искореженного металла, брызгая во все стороны осколками бронированного стекла, пропахала по бетону шагов пятнадцать. И застыла около забора дымящейся кучей, истончая ужасающий запах сгоревшей человечины.

Громов, даже не оглянувшись, шагами-прыжками помчался к командному центру.

– Надо сбить флаер…, или вынудить его… использовать все ракеты… – говорить много слов подряд было трудно, словно в легких не хватало воздуха.

– Он может поступить с нашим кораблем так же, как ты с джипами.

– Умница, соображаешь! – гортанно прорычал Кирилл. – И мне нравится…, что ты говоришь: «наш корабль».

– Нас сейчас взорвут! – воскликнула Диана, когда звездолетчик поставил ее на ноги в прихожей командного центра. – Тебе, морда зеленая, может ничего и не будет. А я девушка хрупкая!

– У нас есть тридцать секунд…, а то и сорок, – откликнулся Кирилл, вырубая начальника командного центра ударом ладони в лоб.

На космодроме стояло шесть кораблей, способных совершать гиперпереход. Но только один истребитель «Ярость Рекса-12» был полностью готов к полету.

– На нем и полетим, – сообщил Громов, но доступ открыл ко всем шести кораблям. Кнопки он нажимал когтями, едва дотрагиваясь до прорезиненного пластика, боясь повредить панель управления.

Они выскочили из командного центра, и Диана увидела, как корабли равнодушно раскрывают входные шлюзы. Кирилл поискал глазами флаер; зрение в ипостаси мутанта было не таким четким, зато быстродвижущиеся предметы не становились смазанными линия. Они словно двигались рывками. И Громов увидел две ракеты, несущиеся к командному центру. Подхватив Диану подмышки, Кирилл рванул к ближайшему кораблю. Автомат стучал по боку при каждом шаге так, словно забивал в стену гвозди. Взрывная волна ударила в спину, увеличив очередной прыжок на несколько метров. Громов рухнул на колени, но девушку удержал. Вскочив, он снова побежал.

– Мы же собирались лететь на другом корабле! – прокричала Диана.

– Флаер! Сама говорила! – рыкнул в ответ Кирилл.

– Что?!

– Две ракеты еще.

– Может и больше, – предположила Диана. – А с минуты на минуту прибудет подкрепление.

Громов не стал отвечать. Болтать попусту, когда язык, словно деревянная колода, а в горле сидит щекотун, хотелось меньше всего. Еще этот флаер… Звездолетчик надеялся, что металл космического корабля окажется покрепче жестянок патрульных джипов и флаеров. Судно он выбрал с пустым топливным баком, в надежде, что больше взрываться там нечему.

– Думаешь, купится?

– Будем верить…, что он не так умен…, как ты, – с трудом произнес Кирилл. – Да и любят они здесь… на Тайле… постреля…

Последнее слово заглушил грохот взрыва. Корабль задрожал, словно замерзшая собака. Стало жарко. Диана не устояла на ногах и распласталась на полу. Громов лег сам.

– А теперь – назад, – сказал Кирилл, когда они пережили второй взрыв.

Дверь не открывалась. Звездолетчик несколько раз ее толкнул, ударил ногой, но замок заклинило.

– Черт! – воскликнула Диана. – Мы тушенка в консервной банке.

– Стыковочный шлюз… – рыкнул Громов и побежал в противоположную сторону. Ученая едва за ним поспевала.

Взглянув на мониторы, Кирилл отдал команду открыть шлюз. Флаера нигде не было. То ли улетел, то ли приземлился где-то в стороне. Махнув Диане, Громов высунулся на улицу. В ворота въезжало еще два патрульных джипа.

– Беги к кораблю, – приказал Громов девушке, выходя навстречу солдатам.

Диана прошмыгнула за спиной созданного ею монстра и побежала к «Ярости Рекса-12». Кирилл поднял автомат, включенный на объединенный режим, и нажал курок. Лазер хорошенько ужалил водителя даже сквозь защитное лобовое стекло. Свинцовые шары отскакивали, оставляя лишь едва заметные круги из мелких трещин. Водитель резко крутанул руль, уходя от излучения. Крыша джипа поползла назад, медленно втягиваясь в кузов. Солдаты решили атаковать.

Громов выпустил последние пули и джоули энергии в другой джип и отбросил бесполезный автомат. Диану он нагнал около входа. Заскочив внутрь, он закрыл створки и бегом ринулся в рубку.

– За мной! – рыкнул Кирилл.

Боясь слабости после превращения, Громов решил поднять корабль в ипостаси мутанта. Нажав несколько кнопок, он запустил термоядерный двигатель. Компьютер возвестил о минутной готовности. Восемнадцать лазерных систем заработали в форсированном режиме, создавая высокотемпературную плазму, в которой будут соединяться дейтерий и гелий-3.

– Диана, – Кирилл впервые назвал девушку по имени, – потяни тот рычаг. До отказа.

Девушка нажала фиксатор и положила рычаг на панель. Время до запуска резко скакнуло вниз. С пятидесяти секунд до двадцати.

– Они все равно успеют повредить обшивку. Мы не уйдем в гиперкоридор.

– Надеюсь, на истребителях «темный двигатель» делают прочнее, – ответил Кирилл, одновременно превращаясь в человека. – По крайней мере, улетим…

Он без сил рухнул в компенсационное кресло. Диана пристегнула его и сама едва успела плюхнуться в соседнее кресло. Оглушительно ревел двигатель, но Диане казалось, что она все равно слышит звуки выстрелов. Как свинцовые пули пытаются отколупнуть от обшивки корабля черную матовую «темную краску» из субвещеста, являющуюся залогом успеха перехода в гиперкоридор. Благодаря ей, корабль по команде «темного двигателя» превращался в часть темной энергии и затем, следуя по заданному вектору, через мгновения выныривал из гиперкоридора вблизи заданной массы – определенной планетарной системы, которая могла находиться за десятки парсеков.

Кирилл на миг потерял сознание, но пришел в себя, когда корабль начал отрываться от земли. В этот раз он провел в ипостаси монстра не так много времени, потому превращение прошло легче. Но все равно он чувствовал слабость и головокружение.

– Надоело наблюдать твой голый зад.

– Только зад? – вымученно усмехнувшись, спросил Кирилл. – Я ее на руках ношу, а она… господи, как тошнит.

– Вечно беременный, – издевательски заметила Диана.

– Ага, с хорошим таким токсикозом, – преодолевая нагрузку, сказал Кирилл. – Смотри не выдыхай полностью, держи все время в легких воздух.

– Я в курсе, мой хороший, – напряженно ответила девушка. На тонкой шее проступила жилка. С лица исчез румянец.

Кирилл надеялся, что к тому моменту, когда они выйдут в верхние слои атмосферы, слабость немного отступит, и он сможет управлять кораблем. Перегрузка едва заметно уменьшилась, Тайла нехотя, но все же отпускала свое детище в космос.

Громов внимательно всматривался в обзорный экран, разделенный на шесть секций. Каждая показывала одно из направлений. В нескольких десятках километров вращалась огромная станция. Кораблей звездолетчик не рассмотрел. Он перевел взгляд на экран с техническими данными. Обычно в крайних случаях нагрузку на лазерные системы увеличивали до ста двадцати процентов. Сейчас они работали на сто сорок процентов и могли выйти из строя в любую секунду. Громов шел на риск – им нужно оторваться, улететь вглубь системы Rex¹.

Скорость подбиралась к тысяче километров в секунду, и Кирилл сжалился над Дианой и двигателем и вернул рычаг форсированного режима в штатное положение. Громов летал на истребителях только на тренажерах во время учебы, и теперь вспоминал все нюансы.

– Как у нас дела? – хрипло спросила Диана, не глядя на Кирилла.

– Пока хорошая новость только одна – мы еще живы, – отозвался звездолетчик, не отрываясь от панели. – Буду благодарен, если злой гений добудет мне одежду.

Диана сжала губы и подошла к гардеробу, находившемуся по соседству с буфетом.

– Погони до сих пор нет, – сказал Кирилл. – Может, это из-за вооружения? Шесть торпед, двадцать четыре ракеты…

– «Темный двигатель» поврежден, – убежденно сказала Диана, бросая ему сверток с запасной формой капитана. – Система хоть и большая, но деваться в ней некуда.

– Ох и везет мне на спутников-пророков, – сказал Кирилл, вспоминая Жака. – Вечно у вас все плохо…

Он подошел к панели «темного двигателя». На всех истребителях стандартная активация была не больше четырех минут. На «Ярости Рекса-12» стояла одна из последних версий – превращение в темную энергию занимало всего лишь полминуты. Кирилл поднял защитную крышку и запустил диагностику.

– «Темный двигатель» поврежден в четырех местах, – сообщил компьютер, показывая на экране схему корабля с желтыми областями повреждений. – Вероятность верного прыжка тридцать шесть процентов.

Последняя фраза прозвучала, словно смертный приговор. В тот же миг на радаре появились корабли погони.

Глава вторая

– Прыгаем? – спросил Кирилл. – Можем вынырнуть хрен знает где. Или остаться без какого-нибудь отсека. Подумаешь, ха-ха, корабль без двигателя.

– Или зависнем в гиперкоридоре, – тихо добавила Диана.

– Как думаешь, люди Рекса сразу нас взорвут, или попытаются захватить?

– Взорвут, – не сомневаясь и мгновенья, ответила Диана.

– А как же ценность великого ученого, любовь моя?

– Другого найдут. Тем более лабораторию и все мои исследования ты запорол, ошибка эксперимента.

– Может, им хотя бы корабль станет жалко?

– Недра Тайлы полны металла, а на Рекса третьего работает пятьсот пятьдесят миллионов человек. Думаю, переживет и эту утрату.

Помолчав пять секунд, и взглянув на себя в зеркало, она добавила без единой эмоции:

– Если вообще о ней узнает.

– Значит прыгаем?

– Что ты меня спрашиваешь?! – взвилась доктор. – Ты космолетчик или кто? И вообще, ты меня выкрал с планеты!

– Ага, теперь я во всем виноват, – уважительно сказал Кирилл. – Садись в кресло. Прыгаем.

Компьютер еще раз предупредил о плачевной вероятности успеха и начал тридцатисекундный отсчет. Кирилл помолился Черной Невесте – богине космолетчиков и, когда до прыжка оставалась секунда, непроизвольно зажмурился.

Они выпрыгнули, Кирилл почувствовал это нутром. Он открыл глаза и, едва сдержавшись, чтобы снова их не закрыть, подскочил к рычагу управления. Положив его до отказа влево, Кирилл на полную мощность включил корректировочный и тормозной двигатель. Весь обзорный экран закрывал мчащийся на них астероид. Диана со злостью произнесла нечленораздельное слово. Кириллу показалось, что она объединила в него пару грязных ругательств и его имя. Но сейчас это было не главной проблемой.

Столкновение должно было произойти через несколько секунд. Громов, на свой страх и риск, выпустил две ракеты. Взрыв произошел в опасной близости, но зато Кирилл наконец-то увидел край бесчувственного каменно-ледяного чудовища. Траектории корабля и астероида стали расходиться, и в этот момент с правой стороны послышался протяжный скрежет.

Диана сжимала подлокотники кресла так сильно, словно это могло помочь. Костяшки пальцев и губы побелели, будто она потеряла литр крови. Кирилл дожидался, когда заорет сирена, предупреждая о разгерметизации, но она покорно молчала.

Астероид переместился с одной секции обзорного экрана на другую, и теперь было видно, как он безучастно удаляется.

– А как же зарегистрировать ДТП? – вслед ему риторично спросил Кирилл. – Кто мне страховку теперь оплатит?

Больше вокруг ничего не было: ни звезд, ни планет, ни комет, ни даже туманностей.

– Нам повезло, – глядя на доктора, сказал Громов. – Астероид задел нас по касательной.

– Да, мы везунчики, – легко согласилась Диана. – Только вот где мы?

Кирилл начал с диагностики.

– «Темный двигатель» поврежден в пяти местах, – сообщил компьютер. На схеме добавилась еще одна обширная область, помеченная желтым. – Вероятность верного прыжка один процент.

– Ну что, Дианочка, мы вместе навсегда! Только ты и я, – с истеричной нежностью проговорил Кирилл.

– Да, мой хороший, – отстраненно ответила ученая.

Кирилл определил текущие координаты.

– Два парсека, около шести с половиной световых лет… – пробормотал он. – За две тысячи лет точно доберемся до Mare argenteus².

Видя, что Диана ушла в транс, Кирилл попытался ее подбодрить:

– Зато погони нет.

– Ты же космолетчик! Неужели не бывает таких случаев, когда обшивку повреждают? Разве ее нельзя восстановить?

– Да можно, конечно, – пожал плечами Кирилл. – На всех кораблях есть несколько цистерн c запасной «темной краской» в грузовом отделении.

– И почему ты молчал?! – взвилась она. – Зачем этот театр про две тысячи лет?

– Во-первых, не факт, что получится восстановить. Во-вторых, я размышлял о вечной жизни в космосе с любимой девушкой. И, наконец, в-третьих, приятно смотреть, когда злой гений обескуражен и беспомощен.

– Пошел ты. Нашел время шутить, – мрачно отмахнулась Диана. Но лицо ее выдало. Щечки снова начали наливаться румянцем, а ярко-синие глаза заблестели.

– Да, я пошел в грузовой отсек.

Корабль продолжал приближаться к системе Mare argenteus со скоростью двести километров в секунду. «Уйти бы в анабиоз на десять тысяч лет, – подумал Кирилл. – Интересно, что будет с Землей, со Spes? Если всего лишь триста девяносто лет назад Гагарин впервые полетел в космос? А ведь тогда не прошло и двадцати лет после Второй мировой войны на Земле…»

Под мысли об истории, Кирилл зашел в грузовой отсек. Теперь повеселел и он. В углу, прочно зафиксированная ремнями, стояла пятидесятилитровая цистерна с «темной краской». Рядом висел ремонтный комплект из двух пятилитровых пульверизаторов. «Неплохо для истребителя», – решил Кирилл, обнаружив пару запасных скафандров, десяток кислородных баллонов и сотню сухих пайков со сроком годности в пятьдесят лет.

Громов прочитал инструкцию на цистерне: «Нанести тонким слоем без пробелов. Возможен минимальный нахлест на предыдущее покрытие. Высушить струей кислорода. Не допускайте попадания на кожу».

– Все просто, – скривив губы, вслух сказал Громов и начал расстегивать ремни.

Гравитация на корабле была четыре десятых от стандартной земной, потому Кирилл легко поднял одной рукой цистерну, в другую взял пульверизаторы, а подмышку засунул кислородный баллон.

Громов поставил это добро перед шлюзовым отсеком и вернулся в рубку. Диана дремала. Он распечатал листок со схемой корабля и точными местами повреждений. Сердце билось учащенно, словно ему сейчас предстояло десантироваться во вражеский лагерь. В открытом космосе он работал всего дважды. Причем в паре. А на корабле было еще трое опытных космонавтов, готовых подстраховать, предупредить об опасности…

Кирилл потратил еще немного топлива, чтобы снизить скорость. Материал скафандров невероятно крепкий, но Громов догадывался, что даже небольшой камешек, если к нему нестись со скоростью в двести километров в секунду, может продырявить его насквозь. Кинетическая энергия – жестокая штука.

Кирилл наполнил пульверизаторы краской, облачился в скафандр для работы в космосе и на планетах с агрессивными условиями. Автономная система жизнеобеспечения без дополнительных баллонов, аккумуляторов и солнечных батарей была рассчитана минимум на шесть часов.

Прикрепив на бок скафандра баллон и оба пульверизатора, Громов закрепил страховочный фал, подключил кислородно-энергетическую пуповину и начал разгерметизацию шлюзового отсека. Компьютер отключил искусственную гравитацию, чтобы космонавт заранее привыкал к состоянию невесомости. Насосы выкачали воздух, и тяжелые створки поползли внутрь корпуса.

Кирилл легонько оттолкнулся и поплыл к окну черной пустоты. Высунув руку, он ухватился за ближайшую скобу и вылетел за пределы корабля. Движение не ощущалось. Казалось, что они просто зависли в середине склянки с густым черным маслом. Но Громов знал, если отцепить фал и оттолкнуться от корабля, то спустя полминуты он его даже не увидит.

Кирилл представил, как он висит в космической пустоте без верха и низа и покорно отсчитывает минуты. Как компьютер скафандра просит вернуться на базу для подзарядки аккумуляторов и замены кислородного баллона. Сообщает, что до конца автономной работы осталось столько-то минут. Даже не подозревая, что говорит ни больше ни меньше о смертной казни. Робинзон Крузо ждал корабля двадцать восемь лет, а здесь его можно не дождаться и за миллионы веков.

Кирилл включил нагрудный фонарь и, словно гигантская каракатица, пополз к месту столкновения с астероидом. Он хотел схватиться за следующую скобу, но ее смяло и почти вплотную прижало к корпусу корабля. Рядом была широкая серебряная царапина и вмятина размером в две ладони. «И как?» – только и подумал Кирилл.

Он нажал на кнопку, и из пульверизатора выдвинулся прозрачный колпак с широкими краями из мягкой резины. Громов плотно прижал колпак к поврежденной области и нажал еще раз. Краскопульт выплюнул шарик краски, который врезался в обшивку корабля и превратился в ровное круглое пятно. Прикрепив пульверизатор к скафандру, Громов поднес кислородный баллон вплотную к пятну и дал небольшую струю. Через несколько секунд он снова прижимал колпак к кораблю. Делал Кирилл все одной рукой, боясь отпустить скобу даже на миг.

Через полчаса Громов перешел к покраске скобы. Половина краски оставалась в космосе, но экономить ворованный инвентарь он не собирался.

Кирилл вздрогнул, когда в шлеме послышался голос Дианы:

– Ну как, миленький, продвигаются дела? У тебя неплохо получается. Весь такой сосредоточенный…

– Ага, сдаю экзамен на маляра шестого разряда, – откликнулся Кирилл. – Надеюсь, шанс в тридцать шесть процентов уже восстановлен.

Громов, перебирая руками по скобам, добрался до следующей поврежденной области. Здесь постарались тайльские солдаты – Кирилл узнал следы от разрывных пуль. Хотя, похоже, били они уже на излете.

Спустя еще полчаса, Громов сушил последнее пятно краски. Космос оставался пустым и унылым. Кирилл с детства мечтал о карьере звездолетчика, побывал во всех четырех обжитых объединенным человечеством системах, дважды подвергался нападению пиратов и даже нанес визит их Королеве на прекрасную маленькую планетку. Но пустой космос он ненавидел всегда. Время здесь будто останавливалось, а пространство становилось иллюзией. Такой космос отрицал жизнь. Иногда казалось – протяни руку и наткнешься на границу Вселенной.

– Вроде все, – сказал Кирилл.

– Можно закрывать шлюзовой отсек? – невинно поинтересовалась Диана.

– Что еще за шуточки? – холодно спросил космонавт. – Снова бросить меня хочешь?

– А почему бы и нет?

– Кто еще из нас мутант! – в сердцах воскликнул Кирилл. – Равнодушное к любви существо.

– Ладно, ладно, жду. Даже на стол накрыла.

– Другое дело, – ныряя внутрь корабля, ответил Кирилл.

Метров двадцать страховочного фала дугой торчало наружу. Кирилл попробовал его затащить внутрь, но вместо этого чуть снова не вылетел в космос. Взмахнув руками, он поднялся под потолок. Фал и пуповина, словно гигантские змеи, по инерции вползали внутрь отсека. Кирилл, давно не бывавший в невесомости, забыл главное правило: никаких резких движений.

– Закрой створки, – попросил Кирилл Диану. – Там желтая кнопка мигает…

– Вижу, не дура.

Две створки, словно влюбленные после долгой разлуки, помчались навстречу друг другу и слились в одно целое. Компьютер медленно наращивал искусственную гравитацию. Громов плавно опустился на пол. Насосы впускали воздух, выравнивая давление между шлюзовым отсеком и остальным кораблем.

Громов оставил скафандр и все ремонтные причиндалы около шлюзового отсека и направился в рубку. На откидном столике, возле буфета, стояло шесть тарелок. «Суп, рагу и салат, – с одного взгляда понял звездолетчик. – Атмосфера в рубке определенно стала лучше».

Кирилл, в который раз, запустил диагностику «темного двигателя».

– Зафиксирована неравномерность покрытия. Вероятность верного прыжка восемьдесят два процента.

– Хреновый ты маляр, – подвела итог Диана. – Перворазрядник.

– Можешь зашкурить и покрасить заново, – пожал плечами Кирилл. – Вдруг лучше получится? У нас много всего. И времени, и краски, и еды.

Громов был доволен собой, вот только куда теперь лететь? На Spes или к пиратам? Его предало собственное правительство, выставив шпионом. Кирилл прошел семь кругов ада, побывал на пиратской планете, где стал подданным Королевы космических головорезов и даже вновь полетел по ее просьбе в обитель диктатора Рекса третьего, на Тайлу. И, похоже, Королева тоже его предала. Либо оказалась не настолько умна. А ведь меньше года назад он был начальником безопасности, помощником бортинженера и перевозил между системами полезные ископаемые, добытые компанией отца.

Воспоминания о родителях были последней каплей в чаше решения – они летят на Spes. «Да и не факт, что пираты примут Диану», – мысленно привел еще один довод Кирилл.

– Приятного аппетита, – пожелал Громов, принимаясь за еду.

– Ты это кому? – засмеялась Диана. – Мне или себе?

– Обоим, – подмигнул Кирилл. – Кстати, а надо ли кормить моего мутантика? Я не совсем понимаю физику. Ведь он минимум в два раза тяжелее меня. И, как я успел заметить, нет ни ануса, ни детородного органа.

– Все лишние вещества выделяются через кожу, или исчезают во время превращения в человека. А вот насчет питания… неплохо бы было тебя немного изучить.

– Ну, сейчас превращаться в красавчика мне не хочется, – уминая по кругу салат, рагу и суп, сказал Кирилл.

– А вдруг он умрет с голоду, и ты потеряешь свою прекрасную половину?

– Прекрасная половина – это ты. А он так, четвертина, – отмахнулся Громов. – Да и, похоже, все наоборот. Я боюсь, что когда-нибудь не смогу стать человеком. Чем дольше я мутант – тем тяжелее дается превращение.

– Статистическая погрешность твоих наблюдений слишком велика – ты превращался всего лишь дважды.

– Врачиха, – поморщился Громов.

– Доктор, – веско парировала Диана. – Разумная женщина с ученой степенью.

Кирилл с сомнением посмотрел на спутницу, но перечить не стал.

– Как думаешь, мы прыгнем? – перевел он тему.

– Я не гадалка. И даже не синоптик. – Подумав секунду, Диана все-таки ответила: – Куда-нибудь прыгнем.

– Сядь и пристегнись, – строго сказал Кирилл, подойдя к панели «темного двигателя», – вдруг снова астероид поцелуем.

Громов проверил заданные координаты и запустил подготовку к прыжку. Компьютер немного переориентировал корабль, направив его строго в сторону системы Mare argenteus. Скорость немного увеличилась и началась полуминутная активация «темного двигателя». Звездолетчик сел и вцепился в подлокотники.

Корабль, заключенный в кокон субвещества, готовился к превращению в темную энергию. На миг пространство стало чернее космоса, и «Ярость Рекса-12» нырнула в гиперкоридор.

Кирилл едва сдержал крик радости. Три планеты, словно дети в море, купались в серебряной космической пыли. Вокруг звезды Lux³ с бешеной скоростью вращалась малютка Infans⁴. На большом расстоянии от нее, сквозь космос, плыла загадочная Onis⁵. И третьей, самой степенной и большой планетой, была родная Spes, укрытая ярко-белым одеялом облаков.

– Ты счастлива, любовь моя? – спросил Громов. – Твой новый дом.