Kitobni o'qish: «Я буду толкать тебя. История о путешествии в 800 км, о двух лучших друзьях и одной инвалидной коляске»

Shrift:

Patrick Gray

Justin Skeesuck

I’ll Push You

Copyright © 2017 by Patrick Gray & Justin Skeesuck

Russian edition © 2019 by Eksmo Publ. House with permission of Tyndale House Publishers, Inc. All rights reserved

© Измайлов В. А., перевод на русский язык, 2019

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020

* * *

Нашим женам

Спасибо, что любите нас, смеетесь с нами (и часто над нами) и закатываете глаза лишь с половины наших шуток

Нашим детям

Не забывайте, нечто невозможно потому, что за него никто еще не брался!

Мечтайте с размахом!


Предисловие

Я литератор, и почти всю жизнь я изучал истории – как создавать их, из каких кирпичиков строить, как поведать их лучше всего… Долгие годы я записывал их, рассказывал, учил этому других, и многими из них был очарован – историями о том, как жертвы совершают подвиг, как обретают свободу от страданий, как поразительно объединяет спутников дорога… Эти истории способны переменить ваш взгляд и на себя, и на мир – но слишком часто навеяны фантазией, влечениями сердца и томлением души. Мне редко встречалась история, прожитая в реальности будней, такая, героем которой – или героями, как здесь – легко могли бы стать и вы, и я: обычные люди, избравшие необычную жизнь.

Впервые встретив Джастина Скисака и Патрика Грея, я понял: они не такие, как мы. В них было нечто иное. Из них словно родник било желание жить и делиться замечательной надеждой со всеми, кто встретится на пути. Но только услышав их историю, я по-настоящему оценил их дружбу и понял, сколь много надежды и сил способны дарить наши отношения.

О самой истории – и о книге «Я буду толкать тебя» – я узнал в 2015 году, в октябре. Тогда уже минуло больше года со времени их невозможного свершения – вернее, много кем прежде названного «невозможным». Да, их путешествие по дорогам Испании – восемьсот километров на инвалидной коляске – и правда поражает. Но все же ярчайшая часть их приключений – это их невероятная любовь друг к другу, которую ничто не в силах угасить.

Сплошь и рядом мы ограждаем себя неприступными стенами и не можем открыться, боясь душевных ран. Но эти двое переопределили само понятие дружбы. Они бросили вызов и привычному взгляду на близость, и многому из того, к чему мы давно привыкли. Глубокая дружба уберегла их, не позволила пасть жертвой страданий и избавила от пережитой боли, а нам открыла их прекрасное приключение, поистине достойное своего имени.

С этих страниц их история говорит нам: Бог создал нас не для одинокой жизни. Он не задумывал нас одинокими. Из книги ясно как день, что значит идти по жизни вместе, – и к чему мы способны прийти, если решим носить бремена друг друга. Джастин и Патрик дают нам увидеть и ту красоту, что рождается, когда мы добровольно вершим свое призвание и идем на услышанный зов, и ту спасительную силу, что проявляет себя, если мы позволяем другим любить нас такими, какие мы есть, со всеми нашими несовершенствами.

Но берегитесь! Если решите прочесть об этом потрясающем свидетельстве жизни, дружбы и веры, вам бросят вызов, и вас захлестнет жажда приключений – и так уже вошедших в вашу жизнь, только пока еще незримо. Дело не в сотнях километров пройденных чужеземных дорог, а в свободе жить. И все мы вольны открыть эту свободу, если позволим своим отношениям раскрыть их изначальную суть.

Я буду толкать тебя – добро пожаловать!

Дональд Миллер

Пролог

Передо мной, от края до края – чистейшая небесная лазурь. Далекие холмы укрывает трава: изумрудная, золотая. У древесных подножий, по земле, по камням, тянутся длинные тени. В листве, отдаваясь в тиши, звенит птичья трель, и я вновь слышу голос.

Так красиво… и больно… как больно…

Прошибает холодный пот. Руки слабнут. А, да что мне те руки?

Сколько еще выдержит тело? Или это все? Конец? И теперь я бессилен?

С каждым шагом в ноги наливают свинец. Икры взрываются болью. Я хочу это остановить… просто остановить… пожалуйста, остановите это!

Больше времени. Я думал, у меня больше времени.

Да, я этого боялся, но верил, будто настигнет под конец. А теперь только десять шагов – и мне вновь нужен отдых.

Просто успокойся и пробейся сквозь боль.

Десять? Я не в силах пройти и восьми: боль охватывает бедра, и икры трясет.

Отдохнуть… только пару минут…

Я решаю идти, но еще пять шагов, и боль почти запредельна, а слабость идет все дальше. Отвожу назад правую ногу – растянуть икроножные мышцы. На мгновение боль исчезает. Тяну левую, мне легче, и кажется, справлюсь, но три шага – и понимаю: нет, я не прав. Вот и все. Мои ноги уже не идут.

Почему? Почему сейчас?

Я нахожу где сесть, но боль не стихает. Стискиваю зубы, давлю желание закричать от злости и горечи. Руки сжимаются в кулаки, волной накатывает гнев. Я на грани, я хочу отшвырнуть от себя эту усталость, выплеснуть это разочарование, эту ярость, эту боль…

Мое тело меня подводит. Еще хуже, подвожу я – жену, детей, друзей.

Всегда, всю жизнь я был уверен в себе. Я держал все под контролем. Но сейчас моя уверенность – прах на ветру. И от этого чувства не скрыться.

Часть I. Начинания

1. Ответы и вопросы

Джастин

Сколько часов я за последние тринадцать лет провел в приемной? Уже и не считаю. Бесконечные биопсии мышц, МРТ, кровь на анализ, все время чем-то щупают, тычут, ковыряют, а диагноза как не было, так и нет.

В школе к врачам со мной обычно ходил лучший друг, Патрик Грей, но теперь это немного накладно: его дом в Айдахо, мой в Южной Калифорнии, и я уже давно, после того как перебрался в Сан-Диего, не раз дожидался ответов в гордом одиночестве. Сегодня, слава богу, со мной жена, Кирстин.

Открывается дверь в смотровую, и Дженнифер, помощница врача, оглядывает враз ожившую приемную. Ловлю ее взгляд. Она прекрасно знает и меня, и Кирстин, но вызывает все равно формально:

– Джастин Скисак!

Пока я поднимаюсь – на ортезах и с тростью, без них и стоять не получится, – Кирстин уже у двери. Она знает: я хочу дойти сам. Да, будет долго. Но сам. Идем по коридору. Кирстин и Дженнифер не спешат, чтобы я не отстал.

– Хорошая трость, Джастин, – замечает сестра у самого порога. – Новая?

Я смотрю вниз, на темный пурпур древесины.

– Да. Лучший друг сделал.

– Прекрасная.

Когда слабость перешла с моей левой ноги еще и на правую, Патрик купил амарантовую доску, а потом дневал и ночевал в гараже с лобзиком и инструментами для шлифовки – превращал ее в красивую трость, будущий символ нашей заветной дружбы.

– Доктор будет через пару минут, – говорит Дженнифер, когда мы садимся, и, улыбнувшись на прощание, тихо прикрывает дверь.

Кирстин готова ждать: она достает из сумочки журнал и, коротая время, листает страницы. Оседаю на стуле, приникаю головой к стене, закрываю глаза, и мир замирает.

– Что-то он дольше обычного, – вдруг слышу я голос жены. Она меняет журнал.

– В приемной людей много, – отзываюсь я. – Хоть бы на этот раз с ответами пришел.

Годами целая когорта неврологов все силилась понять, что с моим телом. Картина схожа с массой хворей, да с тем же боковым амиотрофическим склерозом. Но целиком – ни с одной. Дай бог, хоть эта череда проверок, анализов, биопсий завершится прорывом, – и даст мне, пусть даже смутно, представить, что меня ждет!

Мне бы и просто названия хватило. Врачи уже ставили четыре диагноза, и все неверные. Видать, моя болячка такая редкая, что им и неведомо, есть ли у нее вообще имя.

Наконец входит врач. Садится на табурет с колесиками. Его белый халат вольно накинут на твидовый пиджак. Стрижка с пробором, редкая проседь, большие очки в металлической оправе. В руке – моя история болезни. Он мельком проглядывает ее и смотрит сквозь линзы на меня и Кирстин.

– Ну что, как вы?

На лице – призрак улыбки.

– Жажду ответов, – усмехаюсь я, – но жду новых вопросов.

– Справедливо. Ладно, будет вам и то, и то.

Он не любитель болтать и быстро начинает осмотр. Проходит с головы до ног – заглядывает в глаза, слушает сердце и легкие, проверяет давление и рефлексы, пробует, болят ли суставы, а под конец оценивает силу моих рук – убедиться, что слабость не прошла дальше, – и, на вид довольный, говорит:

– Давайте пройдемся.

Мы вновь выходим в коридор и следуем за ним, как и десятки раз прежде, в тишь его кабинета, на удивление маленького, где посреди большой стол, а вокруг – стеллажи с медицинскими журналами и книгами, названий которых мне просто не выговорить. На стене, на самом видном месте, диплом Гарварда и грамоты в рамке. Врач устраивается в кресле, мы – напротив.

– Мы как никогда уверены в диагнозе, – сообщает он.

– Хорошо, – отзываюсь я. – У него название есть?

Доктор едва уловимо напрягается.

– Мы почти убеждены, что у вас многоочаговая аутоиммунная моторная аксонопатия. «МАМА», если вкратце.

– А что это? – спрашивает Кирстин.

– Во многом похоже на боковой амиотрофический склероз. Потому Джастину сперва и поставили неверный диагноз. – Он оборачивается ко мне. – Ваша иммунная система атакует нервную, и блокируются двигательные нервы. На чувствительные болезнь не влияет. Только на вашу способность двигаться. Обычно она поражает отдельные области тела, но у вас ударила по всему, что ниже пояса, – и этим, наряду с другими причинами, осложнила постановку диагноза. Такая аксонопатия обычно начинается с рук. А случаи столь обширных поражений, как ваше, довольно редки.

Жена чуть подается вперед и хватает меня за руку.

– Хуже станет? Сколько у нас времени?

– Как я сказал, у нас есть и вопросы, и ответы. – Он на миг умолкает. – Со временем будет хуже. Насколько, мы пока не уверены.

– Так чем грозит? – спрашиваю я.

– Вероятными осложнениями. А они – вашей смертью.

Слышу, как медленно и глубоко вздыхает Кирстин. Она плачет.

Не первый раз мне говорят, что я умру. Изначально диагностировали БАС, и доктор сказал: вам жить четыре года. С тех пор минуло почти девять. На этот раз срок неизвестен, но и прогноз другой. Все как-то пореальней.

– А причина известна? – спрашиваю я.

– Ну… в точности нет. Да и последствия тоже. Но иногда болезни следуют за травмой. – Он снова умолкает и собирается с мыслями. – Мы думаем, у вас она таилась с детских лет – и пробудить ее могла ваша автоавария.

– Что?

Со дня аварии прошло тринадцать лет.

* * *

Я как вчера помню то ясное морозное апрельское утро. Шел 1991 год. Над моим родным Онтарио, штат Орегон, сияло чистое небо, рассвет озарял очертания далеких гор, а я вышел за порог и ждал, пока Джейсон, мой друг, отвезет меня на баскетбольный турнир, до которого оставалось меньше часа.

– Да где он? – взбесился я. – Опоздаем же!

И словно по команде, из-за угла вывернул Джейсон – в его маленькой темно-красной «тойоте», четыре года как сошедшей с конвейера. Я заглянул домой, сказал «пока» родителям и пошел к дороге, где дожидались теперь уже меня.

В свои шестнадцать права водить я еще не имел, а Джейсон, новоиспеченный обладатель лицензии, так и жаждал вывести на автостраду свой «бывалый» пикап. Я пристегнул ремни на груди и коленях. Джейсон закрепил поясной, но плечевой как был, так и болтался. Брови вскинулись сами собой:

– Эй, пристегнись!

Он лишь осклабился и завел мотор.

Несколько минут – и мы неслись по I-84 на восток в Нампу, штат Айдахо, к Северо-Западному Назорейскому колледжу, и даже в темных очках щурились от солнца, бившего в просвет меж козырьками пикапа и далекими вершинами. Мы не поспевали, и Джейсон давил на газ.

Солнце восходило все выше, и блики с востока усилились. Джейсон выжимал 130 километров в час, стремясь домчать нас до зала, но чем быстрей он ехал, тем ясней я понимал, как неровно идет фургон.

Я склонился к магнитоле, найти хорошую музыку, покрутил ручку настройки и вдруг прервался, услышав под ногами громкое тух, тух, тух!

Вскинув голову, я увидел, что нас повело вбок и оба правых колеса, соскользнув с асфальтовой кромки, взбивают на раздолбанной обочине грязь и гравий вперемешку с травой. Джейсон силился выровнять машину, а я смотрел, как нас несет на бетонный устой эстакады.

– Джейсон, берегись!

Он резко крутанул руль влево, пытаясь выехать обратно, на дорогу, но переборщил, пикап закружило по трассе, на мгновение нас развернуло лицом на запад, навстречу потоку машин, – а потом мы скользнули через разметку, перевернулись, и скрежет металла по гравию резанул по ушам: пикап с размаху ударился оземь. Все случилось так быстро, что я и заметить не успел, как мы перекатились через сплошную и подлетели.

То был лишь миг, но время словно застыло.

Земля за окном приближалась – медленно, будто в кино. Мысли неслись вихрем. Одна, другая, третья… Пассажирская сторона пикапа в последний раз столкнулась с дорогой, грохот меня оглушил, и все тело отозвалось дрожью.

Это конец?

Что медики скажут семье?

Что скажут родители Патрику?

Когда фургон наконец застыл, я свисал на ремне с сиденья. Джейсон был подо мной. Он наполовину вывалился за водительское окно, спиной под дверную раму, и лишь ямка в земле не давала пикапу его раздавить.

Остановив машины неподалеку, к нам бежали люди: я видел их сквозь разбитое лобовое стекло.

– Джейсон, ты жив?

– Да, – глухо откликнулся он из своего капкана.

– Мне надо выбраться!

Я с криком засадил по стеклу. Хоть бы что. Джейсон! Ему нужно помочь! Я расстегнул ремень, повалился сверху – и услышал его сдавленный стон.

– Слезь с меня! – прохрипел он. – Слезь!

Я встал так, чтобы на него не давить, уперся ногами и пихнул спиной пассажирскую дверь. Без толку. Неведомо как, но я вылез через водительское окно, и только встал, как ко мне кинулись несколько человек.

– Там мой друг! – заорал я. – Его зажало! Помогите!

– Эй, поднимите пикап! – крикнул кто-то. – Может, на колеса станет!

Общими усилиями они приподняли машину, Джейсон затянул себя в кабину, расстегнул ремень и, пока все держали фургон, выполз через окно.

Бог его знает как, но я отделался парой царапин и ушибов. Другу повезло меньше: у него лопнули межпозвоночные диски – впрочем, все могло кончиться намного хуже, учитывая, сколь серьезной была авария.

Четыре месяца спустя, на первом курсе колледжа, мы играли в соккер, я бежал по полю и вдруг заметил, что левая нога движется как-то не так. Я мог бить, мог оттолкнуться, если хотел подкрутить мяч, но отвести стопу назад не получалось. Усилия ничего не давали, я просто шаркал, а порой и спотыкался, задевая о землю мыском.

Я сказал родителям, мы стали разбираться и, решив, что дело именно в ноге, пошли к ортопеду. Он, совершенно ошарашенный, направил нас к неврологу, тот тоже ничего путного не ответил, но сделал гипсовый слепок, с которого нам на заказ изготовили легкий белый пластиковый ортез – стельку, что изгибалась вокруг пятки и удобно поддерживала икру. Жить с ним я мог вполне нормально, да еще и активно.

На одну из примерок со мной пошел Патрик.

Ортез закрепили «липучкой» на голени, я встал, слегка прошелся, и алюминиевые петли по обе стороны лодыжки тоскливо скрипнули.

– Ох, круто! – рассмеялся Патрик. – Любую девчонку разжалобит!

– И как я сам не догадался! – огрызнулся я.

– Ты как в нем?

– Все лучше, чем ногу волочить.

– А мне нравится, когда ты ее волочишь, – усмехнулся он. – Я так лучше смотрюсь!

– Вот ты дурак! – расхохотался я.

– А если серьезно, все здорово. Почти не хромаешь.

Еще несколько шагов, и я воспрянул духом.

– Отлично! Да я и в теннис смогу играть!

Да, с ортезом я махал ракеткой и на младших, и на старших курсах. Я все время следил за слабостью в ноге, и казалось, что худшее позади. Но миновал выпускной, и болезнь двинулась дальше.

* * *

Я никогда не связывал слабость ног и аварию – до сих пор. Кирстин тихо сидит рядом и крепко держит меня за руку. Я так стиснул пальцы, что чувствую ее пульс. Мысли рвут голову на куски.

– Звони Патрику, – говорит жена. – Тебе это нужно.

19 471,38 s`om
38 942,76 s`om
−50%
Yosh cheklamasi:
16+
Litresda chiqarilgan sana:
05 dekabr 2019
Tarjima qilingan sana:
2019
Yozilgan sana:
2019
Hajm:
211 Sahifa 20 illyustratsiayalar
ISBN:
978-5-04-105353-6
Mualliflik huquqi egasi:
Эксмо
Yuklab olish formati:
Matn
O'rtacha reyting 4,5, 48 ta baholash asosida
Matn, audio format mavjud
O'rtacha reyting 4,5, 21 ta baholash asosida
Matn, audio format mavjud
O'rtacha reyting 4,7, 23 ta baholash asosida
Matn, audio format mavjud
O'rtacha reyting 4,5, 37 ta baholash asosida
Matn, audio format mavjud
O'rtacha reyting 4,2, 15 ta baholash asosida
Matn, audio format mavjud
O'rtacha reyting 4,6, 295 ta baholash asosida
Matn, audio format mavjud
O'rtacha reyting 4,6, 5 ta baholash asosida