Kitobni o'qish: «Культурное поле»

Мне кажется ночной сон это самое комфортное время существования разума. Прибывая во сне, сознание человека оторвано от действительности и плавает в образах, связанных с особо яркими положительными воспоминаниями и событиями прошедшего дня. Иногда контраст сновидений и жестокой реальности настолько велик, что резкий переход из состояния сна к пробуждению травмирует не хуже чем самые страшные личностные трагедии. Во сне почти всегда забываешь о любых неприятных событиях, но с пробуждением они снова вторгаются в твой внутренний Мир. При таких обстоятельствах самочувствие падает до депрессивного уровня и редко становится лучше в течение всего оставшегося дня. Вот и сейчас моё резкое просыпание, немедленное осознание собственного тела и ворвавшиеся неприятные мысли, заставляют впасть в печаль и уныние.

Как и последние несколько дней подряд сегодня я проснулся под своим огромным пуховым одеялом полностью мокрый и липкий от пота. Через распахнутое окно с рассветом в мою комнату проникает душный июльский воздух. Скинув одеяло с ног и с верхней части тела, я комкаю его и обнимаю руками, как дети обнимают любимую игрушку или неодинокие взрослые заключают в объятия своих возлюбленных.

Лежу в кровати в первый день своего отпуска, крепко сжимаю одеяло, сохну от пота и пытаюсь вернуться обратно в страну сновидений. В недавнем сне я шёл по невысокой горной гряде в компании с прекрасной рыжеволосой девушкой. Мы любовались белыми домиками с красными крышами у подножия приморских холмов, грелись под лучами яркого солнца и любили руг друга. Мой недавний сон был навеян вчерашними раздумьями о том, как проводить отпуск и воспоминаниями о прошлогоднем походе по Южному берегу Крыма. Пытаюсь припомнить диалоги с рыжей незнакомкой из сновиденья, но чем больше проходит времени после пробуждения, тем туманнее становятся воспоминания. С каждой секундой бодрствования в мою память вторгаются шумы из мира за окном и сюжеты из реальности.

Пока я размышляю о своих снах, всё активнее просыпаются мои органы чувств и начинают контактировать с внешними раздражителями. В мою комнату ворвались уличные звуки: загремела гидравликой мусороуборочная машина, несколько раз хлопнула дверь подъезда, завелись машины, залаяла собака. Уличные звуки окончательно разбудили меня. Теперь, как ни старайся, я больше не усну. Начался очередной грёбаный день.

Сейчас утро понедельника, начало первого дня моего двухнедельного отпуска. Мне не хочется что-либо делать и причин, чтобы подняться с кровати, у меня нет. Моя кровать – донжон средневековой крепости – однокомнатной квартиры на восьмом этаже дома-колодца. Тридцать три квадратных метра моей квартиры – это моя крепость, защита от окружающего буйного Мира. Пока я не открыл шторы, не включил роутер, не запустил ноутбук и не включил экран смартфона, мой личный горизонт событий ограничивается только моей квартирой. Мне не известно даже точное время. Наверное, сейчас где-то чуть больше семи. Все шумы во дворе указывают на это: люди активно хлопают подъездными дверями и начинают свой будничный поход к рабочим местам.

Смотрю на лежащий у подушки смартфон. Каждую ночь с вечера до утра он вместе со мной. Он заменяет мне чтение книг на ночь, прикроватный будильник и ночник. Он единственный незаменимый спутник моих вечерних засыпаний. Нажимаю кнопку, на экране высвечивается: половина восьмого 25 июля 2022 года. Я окончательно скидываю с себя одеяло, сажусь на край кровати и опускаю ноги на пол. Под ногами старый советский ковёр, тот, что есть почти у каждой семьи, чьи родственники жили на территории бывшего Советского Союза и передали потомкам свои сокровища, состоящие в основном из ковра, шведской стенки и фарфоровой посуды.

После пары минут пустого сидения и залипания на узор ковра поднимаюсь и бреду к умывальнику в ванной. Стою и смотрю на стеклянную дверь шкафчика над раковиной. Мне не нравится моё отражение, опухший, грустный, такого никто никогда не полюбит. Пару минут водных процедур, и я тащусь обратно в комнату. Встаю перед стеклянной дверью серванта советской стенки, переданной мне в дар от моих родителей. На полках серванта лежит не посуда, а все мои книги. С самого детства, за все мои 35 лет жизни прочтенные книги со мной, даже те которые подарили мне мои бывшие девушки. Книжные подарки от бывших напоминают мне о тех временах, когда я был не один и был счастлив. Через стекло серванта я вижу моё отражение. Руки на поясе, ноги на ширине плеч, к зарядке готов! Я смотрю прямо в свои глаза, скольжу по отражению сверху вниз, вижу залысины, пивной живот, хилые руки. К чёрту зарядку! Я в отпуске, я ни чего не хочу!

Несколько необходимых утренних обрядов одинокого человека и вот я уже сижу за ноутбуком в кресле с кружкой растворимого кофе перед кухонным столом. Окна в комнате и на кухне настежь открыты. Через окна в мою квартиру со двора врываются голоса детей. Они орут и бегают по игровой площадке. Надо крикнуть в окно, чтобы они перестали визжать. Первый глоток растворимого кофе с молоком, и моя ярость угасает. Пришло время окунуться с головой во всемирную паутину и в первую очередь прочить актуальные новости. Войны, бедствия, катастрофы, убийства. Всё как всегда. В правом нижнем углу моего экрана всплывет сообщение: Привет, Лёша! Как дела?

Мне написала моя подруга Маша. Я давно её не видел и не общался с ней больше года. Она уже пару лет живёт в другой стране. У меня никогда не было с ней ничего серьезного. Мы всегда были просто добрыми друзьями. Когда-то я и чувствовал к ней что-то большее, но не сейчас. Я познакомился с ней на археологических раскопках больше десяти лет назад. Тогда мы жили в одной палатке и обнимали прохладными вечерами друг друга у костра, но ни когда не переступали личных границ и не пытались замутить короткого летнего романа. После сезона раскопок она приезжала ко мне пару раз в гости в мой город, а я наведывался к ней. Мы были когда-то хорошими друзьями, но не сейчас. Оставляю уведомление без ответа и не вхожу в соцсеть. Я не онлайн, пусть сообщение висит в браузере непрочтённым.

Отрываюсь от ноутбука и поднимаю глаза вверх. Через моё окно виден разрыв в колодце и несколько домов ближайших улиц. Взгляд скользит по силуэтам высоток в центральной части города, крышам пятиэтажек и железнодорожной линии в сторону Костромы и Ярославля. Мимо моего дома по этим путям проносится рельсовый автобус «Орлан». Каждое будничное утро он доставляет людей на работу из Кинешмы в областной центр.

После освежающего кофе в моей голове появилась мысль: «Я не могу сейчас уехать на море, но вместо того чтобы тухнуть и потеть дома, я могу с комфортом добраться до ближайших исторических городов, прогуляться по их улочкам и полюбоваться архитектурными памятниками». Ярославль, Кинешма, Владимир, Кострома, каждый из этих городов в ста километрах от меня, не больше часа-двух езды на автобусе или на поезде. Ещё ближе к моему дому древний Суздаль.

Десять лет назад, когда я проводил на археологических раскопках все летние месяцы, мне хотелось пройти пешком вдоль берега реки Ирмес от Гаврилова Посада до Суздаля. По автостраде между этими городами я ездил на автобусах, преодолевал этот маршрут с помощью автостопа и много раз проезжал его на своей машине, но ни когда не проходил вест путь пешком. Под действием кофе у меня появилась цель. Моё сознание породило желание выйти из дома и добраться до Суздаля пешим ходом от Гаврилова Посада вдоль Ирмеси. Пока я буду идти до Суздаля, позагораю на солнышке и искупаюсь.

Дождей в районе Суздаля сегодня не ожидается, хотя во второй половине дня по прогнозу для Гаврилова Посада кратковременный дождь возможен. Думаю если он и случится, мне его не застать. Выеду сейчас же на ближайшем Орлане, а во второй половине дня буду уже в окрестностях Суздаля. Погуляю по городу, а обратно домой уеду на вечернем автобусе. Мне кажется, это хороший план. Надо лишь продумать все нюансы, собрать вещи и не тормозить, поезд отходит через час.

Пора собирать вещи для моего внезапного похода. В рюкзак летит разогретая в микроволновке упаковка наггетсов для перекуса и фотоаппарат с полностью севшей батареей. Может быть, получится зарядить её в Орлане, пока буду ехать до Гаврилова Посада. Ещё у меня оказывается, нет пауэрбанка к смартфону, потерял его месяц назад. Надеюсь, внутренней зарядки телефона хватит до самого Суздаля, а там я уже сориентируюсь и без навигатора и связи. До отхода поезда остаётся час. Хорошо, что я живу рядом с вокзалом. За пятнадцать минут точно доберусь до него. Документы, бумажник, нужен ещё билет. Купить его через интернет не получается, только через приложение РЖД, но устанавливать его на телефон времени нет. Надо скорее бежать. Надеюсь, не все билеты раскуплены, и для меня найдётся свободное место.

Майка, шорты, прогулочные кроссовки, летняя шляпа – я готов к выходу. Свет везде выключен, хлопает металлическая входная дверь, красная кнопка вызова лифта, открылись створки, путешествие началось.

От моего дома до железнодорожного вокзала три километра. Я дойду до него быстрым шагом за полчаса. Но до отправления Орлана сорок пять минут. Боюсь опоздать, а мне ещё надо закупится питьевой водой. До середины дня ещё далеко, а солнце уже жарит. Водой надо закупится по максимуму, две полторашки в рюкзак и пол литра в дорогу до вокзала. Конечно, можно и пиво, но выбранный мной маршрут опасен даже при небольшом опьянении. Попью пивка вечером в автобусе на обратном пути.

Ближайший магазин в минуте ходьбы от моего дома. В магазине один длинный прилавок и работающий на полную мощь кондиционер. Контраст с жарой на улице и прохладным воздухом в павильоне, сравним с контрастом жары в египетской пустыне и спасительной прохладой отеля. Термометр за окном павильона показывает 32 градуса. Он просто нагрелся на солнце и реальная температура воздуха чуть меньше, хотя без единого дуновения ветерка, кажется, что на улице и все тридцать пять жары. Две полуторалитровых бутылки воды без газа и пол литра сладкой газировки. Я укомплектован, готов мчаться на остановку.

Жара невыносимая, надеюсь, вне города в суздальском Ополье рядом с рекой температура будет не такой высокой. Тем более в любой момент можно будет искупаться, и охладить себя. Но до этого ещё далеко, надо очень быстро добраться до остановки и прыгнуть в первый же попавшийся автобус до вокзала.

Перед остановкой небольшая площадка. Я бы скрылся под навесом, но там спит бомж со всеми своим пожитками, от него жутко воняет. Лучше постою у обочины дороги, подальше от нестерпимого запаха. В паре метров от меня девушка в белом сарафане в красный горошек. Видимо она, как и я немного обескуражена видом и запахом бездомного. Душный городской зной, нестерпимый запах, изжога от газировки, мне становится нехорошо, настроение опять падает до уровня ненависти ко всей окружающей реальности. Чувствую небольшую радость только, когда краем глаза смотрю на брюнетку в белом сарафане в красный горошек. Вглядываться в незнакомых людей неприлично, поэтому смотрю на неё изредка, на мгновения поворачивая в её сторону голову. Она похожа на мою подругу Машу. Пышные тёмные волосы, большие миндалевидные глаза и очень нежные губы. Прекрасная молодая девушки лет двадцати пяти. Её губы смотрятся естественно, не как после пластики, а как полученные от рождения. Не всегда девушкам удаётся сделать подобный вид губам с помощью пластической хирургии, в большинстве случаев они выглядит даже комично. А в этой девушки всё прекрасно, и её лицо, и фигура под облегающим сарафаном. Почти моя подруга Маша. Жаль, что это не она.

Первая маршрутка подъехала. Заграничный микроавтобус с автоматической пассажирской дверью салона. Обычно, я стараюсь ездить на больших муниципальных автобусах, в них больше пространства и свободного места. А этот транспорт, просто чуть более комфортабельная газелька, но такая же душная, грязная и прокуренная водителем.

Время моё ограничено, до отправки поезда уже меньше получаса. Видимо девушка в сарафане в красный горошек тоже спешит. Она, как и я, не стала ждать более вместительного автобуса. Как настоящий джентльмен в шляпе времён Френка Синатры пропускаю даму вперёд. Хотел бы я сейчас быть в классических штанах и в рубашке с галстуком, а не в майке и шортах с рюкзаком за плечами. Хотел бы пропустить девушку не в маршрутку, а в классический роллс-ройс или форд тридцатых годов. Мне кажется, она достойна такой картины, а не грязной маршрутки на душной от зноя окраине города средней полосы России. Но ни чего не поделаешь, вокруг совсем другое время.

Наша маршрутка почти пуста и в ней воняет куревом. От конечной остановки водитель проехал только пару километров и запах сигарет всё ещё не выветрился. Чем дальше микроавтобус пробирается с окраины ближе к центру города, тем больше в салоне становится людей, все едут на работу. Сидячие места все заняты, стоя едут уже пять человек. Приходиться и мне освободить место для очередной пожилой женщины, зашедшей в тесную маршрутку. В дальней части салона почти все места заняли громко смеющиеся подростки и гости из Средней Азии.

Пара бабушек, я с рюкзаком, и среди всего этого скопления шумов и запахов юная девушка в белом сарафане в красный горошек. Мне её жаль. Она совсем не вписывается в обыденность жаркой и тесной маршрутки. По её лицу и позе заметно, что её некомфортно в этом филиале ада. Я смотрю на неё сверху, её глаза опущены, она не видит как я, не отрывая глаз, любуюсь её осанкой и округлостями под сарафаном. Она, почти вылетая, моя Маша, в те времена, когда мы с ней только познакомились. Сейчас Маше уже за тридцать, наверное, она сильно изменилась и может быть даже вышла замуж.

Маршрутка едет по дорожному полотну параллельно железной дороге на Ярославль и Кинешму, поднимается на высокий мост. Под мостом проложена железнодорожная ветка на Тейково и Гаврилов Посад. Переполненная маршрутка тяжело взбирается вверх по путепроводу.

Мысли о возможных вариантах развития жизненного пути Маши, после нашей последней встречи, погрузили меня глубоко в себя. В километре после спуска с моста водитель маршрутки резко тормозит. Я доехал до нужной мне остановки. Мне пора вернуться к моему маленькому путешествию и не забивать свой разум мыслями о прошлом. Дверь салона за мной захлопнулась. Девушка в белом сарафане в красный горошек пропала из моего поля зрения. Надеюсь, она добралась до места своего назначения без помех.