Счастливого дня пробуждения

Совершенно потрясающая книга, которую я так долго ждала. Великолепные иллюстрации, выполненные самой писательницей (да, она ещё и художница!), сложно описать, насколько они восхитительны, просто посмотрите на эту обложку. Ребёнок очень хороший ?

Вообще давно слежу за автором, она сама и писатель, и иллюстратор. Очень ждала книгу. Оформление вау! Конечно, иллюстрации подкупают. Качество печати приятное.

Что по тексту: за основу взята концепция Франкенштейна, но тут главный герой создание, а не создатель. Очень милый ребенок! И доктор краш. Нравится погружение в медицину и разбор вопросов этики. Даже разок поплакала. Рекомендую к покупке.

«Счастливого дня пробуждения» - дебютный роман художницы ParaCosm с аннотацией в равной степени привлекательной и отталкивающей. Как такое возможно? Ну, смотрите, вот аннотация:

Готический роман с вайбом пустого побережья, старинного особняка и ненавязчивым русреалом, а еще детальным описанием экспериментов над жизнью и смертью и философскими размышлениями о том, что стоит за любым открытием. В мрачном особняке на побережье, где наука граничит с одержимостью, а жизнь - со смертью, пробуждается эксперимент. Это создание даже не осознает, что стало частью плана гениального доктора, который творит историю, вооружившись скальпелем. Но что, если эксперимент поймет, что за пределами палаты есть огромный мир, а его создатель - не тот, кем кажется?

Честно говоря, уже от сочетания «готического романа» и такого образца современной лексики как «вайб» меня малость коротит. В рецензии или отзыве/комментарии меня бы это не смутило - в них даже ожидаешь обычной речи, а не академического языка, но в аннотации такое выглядит странно. Аналогичная беда у меня с «русреалом». Это, вроде, и вовсе чудище пришедшее к нам из фанфиков. Иногда я даже нормально отношусь к фанфикшену (как правило тогда, когда его не пытаются мне втюхать под видом настоящей книги, которая стоит настоящих денег), но фанфики с философией у меня не очень складываются. Я от такого автоматически начинаю ожидать чего-то поверхностного и псевдоинтеллектуального.

Теперь оценим этого young adult-Франкенштейна.

Иллюстрации. Как уже было сказано, ParaCosm - художница. Все иллюстрации в книге она выполнила самостоятельно, и эти иллюстрации вполне хороши. Какие-то попроще, какие-то подетальнее - в общем, посмотреть есть на что.

Текст. От манеры письма часть читателей малость погрустит - а может и не малость, потому что текст опять и снова написан от первого лица. Очень такое любят современные авторы, и очень не люблю я. К тому же повествование идёт в настоящем времени, что возводит эту мою нелюбовь в высшую степень.

Ход мыслей главного героя построен своеобразно. На примерах:

1.

О, цифры. Вроде бы я даже понимаю, что это, только не могу выловить: знакомо, но инородно.

- Даже не пытайся, - говорит человек, отпуская кнопку. - Не вспоминай. Всё равно не получится.

Он пропитан безразличием и тотальным божественным всезнанием, которого нет у меня.

2.

- Эксперимент - моё имя?

- Эксперимент - это опыт, исследование, - поясняет он чуть раздражённо. - Некое наблюдение с целью выяснить результаты. Со временем поймёшь.

Время. Как только он произносит это слово, в моём разуме появляется и концепция времени.

То есть главный герой не знает простейших абстрактных понятий, они маячат где-то на границе его понимания, но, когда заходит речь о времени, он тут же осознаёт и понимает концепцию времени. Сложное слово вообще-то, само по себе требует разъяснения что это такое для ничего не знающего мальчика. Переживание неких событий, знание каких-то понятий и их осмысление на самом деле не тождественны друг другу. Знать о существовании какого-то там времени и понимать, что это «концепция» - не одно и то же.

Кроме того, главный герой очевидно может понять что есть «божественное всезнание» и откуда-то знает, что такое имена и что у него тоже должно быть имя. Последнее может показаться придиркой, но на самом деле наличие у «тебя» имени в ситуации нашего главного героя неочевидно. Имена - не природная данность. Это не руки и ноги - даже не зная, как эти «штуки» называются, не заметить их существование довольно сложно. Имена - социальный инструмент.

То, что герой знает слова «разум» и «кнопка», мы, так и быть, проигнорируем - они снизошли на героя из космоса.

Если коротко: этот литературный костыль исправляется очень легко - за исключением знания о существовании имён. Проблема перестаёт таковой быть при повествовании в прошедшем времени: то есть, при условии, что ГГ оглядывается назад и рассказывает историю своего пробуждения. Если рассказчик уже прошёл период познания, то теперь может порефлексировать. Второй вариант - повествование от третьего лица. «Всевидящий автор» может рассказать намного больше, чем герой, ограниченный рамками своего околонулевого понимания ситуации. Собственно, со знанием о существовании именён это не сработает, потому что вопрос был озвучен героем, и стало быть это его знание может существовать только в реальном времени, а не как ретроспективное понимание.

На ту же тему:

Я не могу пока точно судить о возрасте, красоте или уродстве, так как он - первый человек, которого я вижу, и потому становится отправной точкой всех моих систем измерений.

Сразу возникает вопрос: откуда герой вообще знает, что существуют другие люди? Он их ещё не видел, и об их существовании ему не говорили. Откуда ему знать, что это вообще человек, а не какая-нибудь дрозофила? Ответ: он не знает ни того, ни другого. Герой позже признаёт, что его мир поначалу состоял из трёх человек, включая его самого, на момент цитаты - из двух, третий появится позже.

Повествование от первого лица неизбежно накладывает один важный отпечаток на текст: рассказчик не может поведать читателю больше, чем знает сам. Но наш главный герой с ходу неоднократно это делает. Проблема не в смыслах, которые автор вкладывает в эти фразы - проблема в форме выражения.

В общем, эта манера изложения доставила мне много боли. Автор, к сожалению, пошла по лёгкому пути, где главный герой не взаправду познаёт мир и себя - он их просто подзабыл и теперь ему нужно вспомнить. Иногда это выглядело очень странно: герой оперирует сложными понятиями, но «спотыкается» на простых. Кроме того, временами он делает сравнения с предметами/существами, которых никогда не видел и знать о которых ему неоткуда (сразу после пробуждения герой сравнивает наблюдающие за ним глаза с видеокамерой; зная о существовании лишь двух человек, помимо себя, и не имея представления об окружающем мире, он сравнивает отношение одного из героев к нему с отношением к надоедливой собаке). Из-за этого я не смогла почувствовать целостность в процессе познания мира главным героем. От ситуации к ситуации он то очень умный ребёнок, то дурачок. И, честно говоря, второе было бы полностью оправдано в текущих обстоятельствах, если бы не его проблески гениальности, которые всё портят.

Дальше по тексту читателя ждут по-детски простое изложение мыслей и частые восклицательные знаки в конце предложений. Периодически будут встречаться неуместные заумства:

Уже настала тёплая и солнечная середина весны, воздух мягкий, будто пар от оксида кальция в воде.

Держу в курсе: наш рассказчик ребёнок. Так и взрослые-то не говорят и не думают, а дети тем более.

Пояснение к следующей цитате: [Х] - имя персонажа, вырезанное по антиспойлерным соображениям.

Я чувствую, как на лопатку опускается острая палка, и, похоже, [Х] пытается меня проткнуть! Это левая сторона между вторым и пятым ребром!

Автор бы ещё анатомию печени рассказала. Что мешало написать, что нападающий пытался попасть в сердце? Хотя со спины это, конечно, проблематично сделать. Странный выбор цели. Проще уж по голове ударить или в шею.

И в последний раз:

Рана выглядит хуже, чем вчера: края опухли, кожа стала горячее, а жуткие углубления до самой гиподермы покрылись странной корочкой, блестящей, сырой и тёмной.

Какое художественное произведение может обойтись без упоминания гиподермы?

Обещанные детальные описания экспериментов. Они совсем не детальные. Автор просто подкинула в текст медицинских терминов. О медицине ParaCosm имеет поверхностные знания, и это очень заметно: для сравнения можно почитать тех же Чехова и Булгакова, они оба были практикующими врачами - вот так выглядят настоящие медицинские знания. Это не заваливание читателя профессиональными терминами по поводу и без, это понимаете сути работы.

В начале романа меня очень удивляло равнодушное отношение доктора к главному герою. Это его детище, его научное достижение - и никакого интереса, ни доброжелательного, ни жестокого. Ему словно это всё вообще не нужно. Доктор просто спихивает заботы о рассказчике на другого человека, сам же даже не проводит осмотры.

Ритм повествования. Время в начале романа несётся как суперкар на максимальной скорости. Между осенью и зимой одна короткая глава. Меньше, чем за три главы проходит пять месяцев. К концу третьей - минимум полгода, может больше. Меньше, чем за треть книги пролетает год.

В какой-то момент ритм выправляется и начинает восприниматься вполне размеренно, но до этого момента скачки впечатляющие.

Впрочем, на пути к финалу автор сделает ещё более впечатляющий скачок во времени.

Как заинтересовать дурака. Если кто-то ещё помнит, то есть такой старый анекдот:

- Знаешь, как заинтересовать дурака? - Нет. - Завтра расскажу.

Автор, видимо, воспользовалась тем же принципом. Цитирую:

Тогда доктор рассказал мне историю про мудреца, индийского короля, рис и шахматы, расчертив доску на шестьдесят четыре клетки. Ничего себе, какими, оказывается, огромными бывают числа!

Можете назвать меня дурой или другим нехорошим словом, но я не знала этой истории, и автор её не рассказала. Это не что-то само собой разумеющееся. Читатели могут её не знать, и цель автора не в том, чтобы показать, какая она умная, раз эту историю знает.

Я нашла что это такое и как выглядит в интернете и теперь могу поделиться с вами (пропустите курсив, кто не заинтересован): это так называемая задача о зёрнах на шахматной доске - математическая задача, в которой вычисляется, сколько будет зёрен на шахматной доске, если класть на каждую следующую клетку доски вдвое больше зёрен, чем на предыдущую, начиная с одного. Детали описания задачи в разных источниках отличаются, но суть остаётся неизменной. Согласно одной из легенд, шахматы придумал мудрец по имени Сисса, который показал своё изобретение правителю страны. Тому так понравилась игра, что он дал изобретателю право самому выбрать награду. Мудрец попросил у короля за первую клетку шахматной доски заплатить ему одно зерно пшеницы, за вторую — два, за третью — четыре и так далее, удваивая количество зёрен на каждой следующей клетке. Правитель, не разбиравшийся в математике, быстро согласился, даже несколько обидевшись на столь невысокую оценку изобретения, и приказал казначею подсчитать и выдать изобретателю нужное количество зерна. Однако, когда неделю спустя казначей всё ещё не смог подсчитать, сколько нужно зёрен, правитель спросил, в чём причина такой задержки. Казначей показал ему расчёты и сказал, что расплатиться невозможно, разве только осушить моря и океаны и засеять всё пространство пшеницей.

Священный принцип художественной литературы «Показывай, а не рассказывай».

Эти уроки стали для меня буквально всем. Лучшим временем дня.

Автор не покажет, что сделало их лучшими. Это касается не только уроков.

Не все моменты исключительно плохи в этом плане - предположу, что автор не игнорировала «показывание» в сценах, которые ей самой были интересны и пропускала там, где проработка сцены давалось слишком тяжело. Больше всего «рассказывание» характерно для начала истории (треть романа или чуть больше), то есть именно того времени, когда главный герой должен бы активнее всего познавать мир.

Атмосфера. Ни мрачного особняка я толком не почувствовала, ни науки, граничащей с одержимостью. Побережье чисто номинальное и до него ещё надо доехать. Такой себе «особняк на побережье», конечно, если ты садишься в машину, чтобы добраться до моря. Вроде, и не совсем наврали с последним - побережье не очень далеко, но что-то с этим не то.

Особняк то и дело представлялся мне обычной ГКБ. Разве что подвал несоответствующий. Если больница для читателя - мрачное место, то, может быть, это совпадает с обещанным в аннотации. В таком случае, рада за этих читателей (или нет: желаю всем хороших больниц в их городах/районах). Только перевалив за середину романа, а на самом деле даже больше, я наконец свыклась с тем, что место действия - именно особняк, а не обычное больничное здание. Но вскоре в силу сюжета это перестало иметь значение.

Про «науку, граничащую с одержимостью»: как я уже упоминала выше, доктор с начала истории положил болт на главного героя и им не занимался. Помощник доктора следил за мальчиком-экспериментом неохотно. Других потенциально заинтересованных нет. В какой-то момент доктор всё-таки начинает обращать внимания на своё детище, но на мой вкус, одержимость выглядит не так. Одержимость - это Герберт Уэст из серии рассказов «Герберт Уэст - реаниматор», доктор Моро из «Острова доктора Моро», доктор Керн из «Головы профессора Доуэля» (больше с жаждой славы, чем научных открытий), Гриффин из «Человека-невидимки», Сальватор из «Человека-амфибии» (самый общественно полезный из перечисленных, кстати говоря). Может, конечно, автор подразумевала одержимость главного героя, а не доктора - но это всё равно такое себе.

Отношение людей к врачам автор прописала странное. Вечно с опаской, какими-то предрассудками. Как будто это не наше время, а времена зарождения медицины.

«Русреал» действительно ненавязчивый. Главным образом потому, что читатель так и узнает, где происходит действие (Сочи? Геленджик? Палермо, но с русскоговорящими туристами или местными?). В принципе, это роли не играет и никак не мешает чтению. Хотя позже «русреал» немного ломается: часть текста показалась мне скорее кино-американщиной, причём не современной, а с откатом лет так на 30-40 назад.

Персонажи.

Безымянный главный герой. Я долго не могла придумать, что о нём сказать - такой он невыразительный. Мальчик и мальчик. Время от времени выдаёт недетские речи. Хотя взрослые так тоже не говорят: главный герой разговаривает на смеси детского диалекта и научной терминологии. В какой-то момент он стал меня раздражать своей пассивной агрессией к доктору. Вроде и не совсем беспочвенно, а вроде - ты или нормально себя веди или уходи жить отдельно.

Доктор. Человек-энциклопедия в плохом смысле этого слова. Знает обо всём понемногу, но умным не выглядит. Разговаривает в основном в духе рубрики «интересные факты». Мог бы стать многогранным персонажем, но оказался очень простым. Дичайше недораскрыт: фактов из его жизни крайне мало, и они оставляют после себя больше вопросов, чем ответов. Очень разочаровывают его мотивы: аннотация обещает «продвижение» науки, и сам доктор пытается выдавать мысли в духе «наука прежде всего», но реальный мотив на этом фоне выглядит мелочным. Он реалистичный и человеческий, но это тот случай, когда контекст решает. Равнодушие по отношению к главному герою, свойственное доктору, и какая-то его общая пассивность в работе только подливает масла в огонь, заставляя читателя (во всяком случае, меня) думать, что продвижением науки здесь и не пахнет. Прям не капельки - даже в качестве побочного эффекта.

Николай. Пожилой мужчина, присматривающий за главным героем. Раскрыт не лучше доктора, и даже хуже.

Мария. Ещё один человек из персонала особняка. Скорее всего, планировалась как милая добрая тётушка. Я не очень прониклась, но, в принципе, чего-то прям плохого сказать не могу. Она персонаж-функция - выполнив свою роль, больше не отсвечивает, хотя должна бы.

Несколько малозначимых персонажей.

Сюжет. Главный герой, имеющий в запасе знания, подаренные Космической Черепахой, пробуждается в местной (не)Городской больнице, рвано изучает мир, демонстрируя попеременно то уровень дошколёнка, то знания студента-первокурсника и старше, встречает не очень интересных людей, скучно и нецепляюще реагирует на всё новое, делает якобы страшные открытия.

Лично мне понадобилось много времени на раскачку: добрую треть книги я ловила знатный диссонанс с дёрганных разноуровневых знаний главного героя и ВУЗовской программы обучения, по которой его очень быстро начинают учить.

Пара цитат, разделённых всего несколькими абзацами:

Пока что мне было тяжело посчитать на пальцах, но всё равно поначалу показалось, что это совсем немного, - если я постараюсь, то смогу.

Но:

Смерть. (…) Доктор рассказывал, что это необратимая деградация клеток, химический распад до самых простых веществ, дальше которого ничего нет.

Нет, вот серьёзно? Он с трудом считает на пальцах, но понял, что такое деградация клеток и химический распад?

Ближе к середине проходит год с пробуждения главного героя, и этот момент начинает восприниматься получше. Всё равно выглядит это максимально странно, но теперь хотя бы знания не дарованы Космической Черепахой, а вычитаны в умных книжках и рассказаны доктором.

Не на все вопросы читатель в итоге получит ответы, и не все отношения между персонажами хорошо проработаны. Есть отношения, которые выглядит вполне логично и реалистично, есть такие, в которых симпатии и антипатии вырастают на пустом месте.

Что очень удивило, хотя следовало бы уже привыкнуть к тому времени: в переломный момент отношений главного героя и доктора вместо упора на эмоциональный аспект отношений, которому там самое место, автор выкатывает лекцию по истории медицины. Такое вовсе не создаёт научной атмосферы. За любой наукой стоят люди - с их желаниями, страстями, привязанностями, какими-то слабостями, принятыми решениями, ошибками, победами и поражениями, сторонниками и соперниками. Автор своих героев словно лишает бытовой стороны жизни. В результате ни в обычной жизни нет должных эмоций, ни в науке. Художественные произведения всё-таки пишутся не ради лекций в чистом виде.

Позже подобное повторится ещё пару раз: эмоциональный момент, разговор по душам, - хоба! - лекция, о которой никто не просил.

Вопрос из аннотации («Но что, если эксперимент поймёт, что пределами палаты есть огромный мир, а его создатель - не тот, кем кажется?») не оправдывает себя. Он очень явно намекает на вполне конкретный конфликт, но по «миру» конфликта вообще нет, а по «создателю» очень вялый.

Диалоги.

Типичный для книги диалог:

- А снег, выходит, состоит из кристаллов? - Я озадаченно смотрю на мягкую холодную субстанцию в руках. Кристаллы - для меня это что-то твёрдое, имеющее конкретную форму. А снег мягкий. Как моя подушка.

- Из очень мелких. Которые легко ломаются. Но в основном из воздуха. Смотри. - Он подносит ко мне свою руку и показывает что-то на тёмном рукаве пальто. Снежинка, словно крохотная звёздочка. - Шестиконечная. Потому что у молекулы воды гексагональная структура. Вот эта красивая. В основном, конечно, снежинки формируются дендритами. - Он указал на ветки кустарников. - Древовидными структурами. Как и всё в природе, даже формирование снежинок - очень сложный, многоплановый процесс. Их форма зависит от сотен факторов: атмосферное давление, температура, скорость ветра, относительная влажность, вокруг какого ядра она будет формироваться, будет ли у неё вообще ядро, скорость фазового перехода, широта и долгота, упругость водяного пара, сила гравитации и так далее.

Дальше доктор вещает в том же духе.

Ну и чем это не «Я познаю мир»?

Резюме. Очень сложно увидеть в этой книге заявленный young adult. Мне книга показалась скорее детской, несмотря на рейтинг 16+. С большой долей вероятности это вина рассказчика: он ребёнок, и его речь и размышления, несмотря на специализированную терминологию, детские. Сам текст простой - так пишут для детей, им такое понятно и хорошо читается.

Существует несколько спорное неписаное правило: целевая аудитория книги определяется возрастом главного героя. В детских книгах главные герои дети, в подростковых - подростки. Конечно, это необязательно и можно найти много примеров-исключений, но сама по себе идея имеет смысл. Особенно, при повествовании от первого лица.

Собственно, повествование от первого лица здесь однозначно минус. Я такое просто в принципе не люблю, но и у меня есть исключения-любимчики. «Счастливого дня пробуждения» - слабый и лишённый глубоких эмоций текст. Главный герой не бесчувственный, но его ощущения поверхностные, они выражены парой слов. Всё перекрывают собой вставленные в текст вырезки из детской энциклопедии «Я познаю мир» или ТВ-программы моего детства «Галилео».

Непосредственно терминология, про которую я говорила уже много раз, сильно сбивает понимание кто же целевая аудитория книги. Дети младшего возраста не поймут точно, старшего - спорно, подростки - не все. Даже взрослые не все, потому что кто бы что не говорил и не думал, но людям свойственно не заострять внимание на лишней для них информации. Многие термины «обычному взрослому» не нужны. Даже медицинские - хотя казалось бы, все болеем, всем неплохо бы знать. Но люди вполне могут их не знать, даже будучи хорошо образованными. Им проще и логичнее пойти к врачу и побольше выяснить про свой конкретный случай, а не про всю медицину в целом.

Ссылки с пояснением что есть что даются не всегда, и не понятно, как автор решает, что разъяснять, а что нет. Например, что такое лобэктомия (удаление доли лёгкого) автор не поясняет, хотя другие названия операций имеют ссылку-пояснение. Из текста романа что это за операция тоже не ясно. Позже в одном предложении идут подряд слова парамнезия (ложные воспоминания) и абсанс (разновидность эпилептического приступа, протекает без судорог) - абсанс автор поясняет, а парамнезию нет. Все что ли знают, что такое парамнезия, и это не требует объяснения? Почему-то я в этом сомневаюсь.

Когда подобное встречается пару раз за весь текст, это не проблема. Такое любой читатель легко переживёт. Но терминологии очень много. Вряд ли автор рассчитывала исключительно на читателей-медработников. Медработникам действительно будет понятно (и то не всё - специализация имеет место быть), хотя они не смогут не заметить поверхностность медицинских знаний автора. Но как насчёт остальных читателей? Художественная литература должна быть понятна читателю без всяких словарей и «Окей, гугл». И это одна из причин, почему её не пишут так, как написан «Счастливого дня пробуждения».

В целом, я бы описала книгу пословицей «замах на рубль, удар на копейку». Аннотация многообещающая, но сама книга выглядит нагромождением рандомных фактов - и про анатомию пару слов скажут, и про преломление света, и про пептиды в слизи лягушек, и про Большой взрыв. Но на деле ничто из этого истории не нужно: это не раскрывает главного героя и не влияет на сюжет. Непосредственно познания мира в этом тоже нет. Слишком машинно преподносится информация. К тому же с ошибками.

Постепенно мы перешли на вивисекцию лягушек. Мне было одновременно забавно и тревожно удалять им заживо мозг для приготовления нервно-мышечного аппарата - для этого пришлось рассекать череп.

Не буду придираться к описанию проводимой процедуры (хотя есть к чему), но придерусь вот к этому: препарат и аппарат - не одно и то же. Речь явно о препарате. Кроме того, говоря для чего проводилось вскрытие, автор описывает изучение физиологии, но называет это анатомией.

Эти ошибки, естественно, не единственные, потому что автор на самом деле не разбирается во всём том, что добавила в текст - она просто прошлась по множеству научных тем по верхам, ни в одну не углубившись.

В цитате ниже нет ошибок (вроде бы), но я малость хохотнула:

Врождённый порок, маршрутизация, ангиопластика, протез клапана, шунтирование... Всего девять операций в разные годы жизни, и это только на сердце, - сложив руки на груди, перечисляет доктор. - Он уже давным-давно должен быть мёртв.

Мне просто нравится, как с апломбом сюда вставлена маршрутизация. Для тех, кто не в теме: это всего-навсего направление к другому специалисту, возможно, в другое лечебное учреждение, но не обязательно. Вот вообще это никак не влияет в данном контексте на тяжёлое состояние человека. Маршрутизация - больше административный термин и без конкретики (самого «маршрута» пациента) он очень безликий. Практикующему врачу это слово само по себе не говорит ничего. Написала бы автор что-нибудь вроде «оперировали в Швейцарии, Германии, Дании», и я бы поняла, что лечением занимались разные специалисты хороших клиник в странах с развитой медициной, а что даёт сам факт, что его куда-то перенаправляли? Да и куда, собственно? Вдруг его направляли из сельской поликлиники в обычную районную больницу (не в обиду сельским поликлиникам и районным больницам будет сказано). А вообще, по контексту я бы сказала, что его никуда не направляли. Подозреваю, хотя до конца не уверена, что всё проще: автор неправильно поняла, что такое маршрутизация и имела в виду какую-нибудь операцию. Или просто ещё одно умное слово решила добавить - чтоб покрасивше было.

Если копать дальше, то и ещё найдётся: есть, например «кровоток, в котором не бежит кровь». Сказано в отношение трупа. Вот только кровоток - это и есть само движение крови. Тогда уж должно быть «сосуды, в которых…» или «кровеносная система…». Или вот ещё «введёт эвтаназию с утренним уколом». Эвтаназию нельзя ввести с уколом: это не препарат, это сама практика добровольного ухода из жизни нездорового человека.

Есть в тексте персонаж, который не переносит свет, даже искусственный. Но позже выясняется, что он чувствителен только к УФ-излучению, а оно, вообще-то, есть не во всех источниках света. Наш главный герой имел при себе керосиновую лампу. От неё не исходит УФ-излучения (или исходит настолько крошечное, что тот фоточувствительный герой уже давно должен был мгновенно умереть от первого в его жизни солнечного луча, раз так реагирует на керосинку). К тому же:

Один минус - сильная фоточувствительность, чрезвычайно быстрая репарация ДНК под ультрафиолетом.

Может я чего-то здесь не понимаю, но репарация - это способность исправлять повреждение ДНК, в том числе после вредоносного воздействия ультрафиолета. Автор же построила текст так, словно у этого персонажа под действием УФ-излучения происходит восстановление ДНК, а не его разрушение.

Воображение рисует первые лучи рассвета, запускающие мутагенез: фотолиз, образование пиримидиновых димеров, репарация, воспаление.

Фотолиз (хим.реакция, при которой молекулы разлагаются под действием фотонов) - даже не медицинское понятие. Он протекает в атмосфере и в растениях. Это относится к фотосинтезу. Если персонаж не растение, в его организме этот процесс не может протекать. Однако, так и быть, давайте спустим это на тормозах - допустим, что фотолиз возможен в данном случае, для этого есть возможное обоснование. Но к образованию пиримидиновых димеров (дефектов ДНК, возникающих под действием УФ-лучей) фотолиз не приводит. Просто не способен - это разные процессы, не имеющие пересечений друг с другом. Завершаться «образование пиримидиновых димеров, репарация» должны по идее мутациями, а не воспалением - то есть образованием при репарации «ошибок» в наследственном материале клетки, а не реакцией на патоген (вирусы, бактерии, паразиты) или травму. Мутация - это не травма и не инфекция, она не вызывает воспалительной реакции. Воспаление в данном случае, вероятно, тоже будет, но не как часть мутагенеза.

Есть ошибки и в образовании слов: например, герой говорит, что люди умирали от «некрозов, менингитов или сепсисов». Некоторые термины просто не имеют множественного числа. Условные пять человек могут умереть от сепсиса, не от сепсисов. То же самое с менингитом.

Ну и так, для справки (ибо очень резануло по глазам): не существует «реанимационной терапии». Есть реанимационные мероприятия и интенсивная терапия. И у врачей в России нет и никогда не было такого уровня образования как бакалавриат - только специалитет и более высокие уровни образования.

Я, если что, не питаю иллюзий, что знаю все затронутые темы лучше автора, но были моменты, в ошибочности которых или упрощённом взгляде дилетанта на них, абсолютно уверена. И так-то это нормально: невозможно знать всё. Но, когда автор берёт на себя смелость прописать персонажа-выдающегося учёного и его одарённого ученика, те должны соответствовать своим ролям. Не имитировать гениальность, а действительно быть (или хотя бы выглядеть для большинства читателей) гениальными.

Итог. По итогу могу сказать, что книга оказалась лучше, чем мне показалось вначале, по первым нескольким главам, но всё же осталась весьма средним произведением. Для доверчивых читателей ещё раз подчеркну: это не учебник. Не воспринимайте научную и медицинскую информацию из этой книги как верную. Ошибок здесь достаточно.

Был большой соблазн оценить книгу в 2 звезды по пятибалльной шкале - главным образом за использование вагонов специализированной терминологии. Автор, конечно, проделала большую работу, чтобы эти термины найти и придумать применение, но лучше бы она потратила время на что-нибудь другое. Например, на продумывание истории доктора: информации сильно не додали, вопросов осталось очень много. О других персонажах и говорить нечего: главный герой и доктор получили больше развития, чем другие. Да и отношения между персонажами неплохо бы сделать поглубже, и сгладить исчезновения персонажей-функций, чтобы их ограниченная и узконаправленная роль не так бросалась в глаза. И сюжетные дыры закрыть бы. Ох уж эти сюжетные дыры: я так и не поняла для чего была нужна одна сцена - она не проводит ни к чему вообще и ни на что не влияет. «Дырой» её делает не ненужность, а некие закадровые (их даже не покажут и объяснят читателю!) последствия. Просто одно предложение «последствий», которое проходит по касательной для наших героев, и всё. Было бы влияние этих событий на отношения доктора и ГГ - у меня не было бы вопросов, но его нет, влияния этого. Об этой сцене даже не вспоминают.

Потом я хотела поставить книге «тройку», решив, что сюжет важнее засилья терминов, но финал оставил после себя лёгкое чувство гадливости из-за отношений основных героев, да и сюжетно завершение романа как-то разочаровывает, так что оценка опять «съехала». Может кому и понравится - здесь не настаиваю. Это максимально субъективно.

Ошибки я автору прощала довольно легко, потому как и не ждала от молодой художницы мед.знаний бывалого врача.

В конце концов, не знаю, кто сказал автору, что писать художественное произведение с избытком научных терминов - хорошая идея, но идея эта отвратительная. Отсутствие всех этих терминов сделало бы книгу лучше, а не хуже.

Раз уж я уже вспоминала Булгакова в этой рецензии, то вспомню ещё раз: «Записки юного врача» прекрасно читаются людьми разного возраста и разных профессий. Там очень лёгкий слог, не отяжелённый ничем заумным, и при этом на всём протяжении книги сохраняется ощущение, что человек понимает, о чём он пишет. И Булгаков действительно понимал - в «записках» он изобразил реальные, хоть и несколько видоизмененные, случаи из своей практики. Накидывание всё новых и новых умных слов в «Счастливого дня пробуждения» создаёт обратный эффект: словно ParaCosm не понимает, о чём пишет, но усиленно делает вид, что понимает.

Забавно, кстати, что автор добавила в свой роман момент, где доктор намеренно использует сложные медицинские термины в разговоре с одной слишком любопытной женщиной, чтобы та ничего не поняла и отвалила. Автор ведь то же самое делает - намеренно усложняет текст, чтобы создать иллюзию, что здесь всё по-умному.

Доктор ей в нарочно сложных и заумных терминах выдаёт длинный монолог о том, что (…). Всё до последнего слова, конечно, ахинея страшная.

*Здесь должен быть мем «Какая ирония» с Палпатином*

Но, по крайней мере, это не худшее, что я читала и за последнее время и просто в целом за свою жизнь - как минимум, повествование связанное. Удивительно, но так бывает не всегда - я уже даже чувствую, как снижаются мои ожидания от книг и «стандарты», которые я к ним прикладываю.

Несколько цитат напоследок:

Весь день я обдумывал намеченный план - простой, как реакция горения метана в кислороде.

***

Хочется сжаться и исчезнуть, но в голову высекающим искры молотом ударяет норадреналиновый вал.

***

Даже если я убегу, что меня будет ждать в той жизни?

Множатся фрактальные ветки возможностей, клетки систем причин и следствий.

На этом у меня всё.

Недавно я наткнулся на роман "Счастливого дня пробуждения", и, честно говоря, не ожидал, что он меня настолько зацепит. Обычно я читаю что-то лёгкое и развлекательное, чтобы расслабиться после работы, но эта книга — совершенно другой уровень. И мне это понравилось.

История разворачивается в мрачном особняке, где всё пропитано тайной: глухие коридоры, старое оборудование, странные эксперименты. Главный герой — существо, которое буквально заново учится жить и понимать этот мир. Автор смог так точно передать его ощущения, что я сам ощущал свет, холод, текстуру предметов. Честно, давно не читал книг, которые вызывают такие яркие эмоции.

Доктор, создатель главного героя, — это, наверное, мой любимый персонаж. Он сложный, неоднозначный. Иногда ты ему симпатизируешь, иногда ненавидишь. Но именно такие персонажи запоминаются. Николай, помощник, сначала вызывает раздражение, но по мере развития истории становится понятно, что он не просто грубый старик, а человек с тяжёлой судьбой. Кстати, его одна сцена ближе к концу (не буду спойлерить) прямо пробила меня на эмоции.

Самая сильная сторона книги — это её атмосфера. Она настолько погружает, что, закрывая последнюю страницу, мне было тяжело вернуться в реальность. Автор явно проделал огромную работу, чтобы создать этот мир, и он получился пугающе живым. Каждая деталь продумана, от описания звуков до мельчайших изменений в поведении героев.

Это не только атмосферное чтение, но и книга, которая задаёт сложные вопросы. Что делает нас людьми? Чем отличается жизнь от её подобия? Может ли человек, который создаёт жизнь, считаться богом? Ответов здесь нет, но это только плюс. У каждого они свои.

"Счастливого дня пробуждения" точно заслуживает вашего внимания, если вы любите думать, чувствовать и немного пугаться. Это роман не для быстрого чтения, а для вдумчивого погружения. И он точно того стоит.

Абсолютно рекомендую, особенно тем, кто ищет нечто большее, чем просто хороший сюжет.

"Счастливого дня пробуждения" — это редкий пример книги, которая одновременно захватывает атмосферой, трогает за живое и оставляет после себя чувство лёгкой тоски. Прочитав аннотацию, я ожидала что-то наподобие классического готического романа, но то, что я получила, оказалось намного глубже.

Сюжет разворачивается в старом доме на побережье, где наука и одержимость переплетаются в истории об эксперименте, который вдруг обретает осознание. Казалось бы, идея не новая, но автору удалось придать этой концепции невероятную свежесть. Вместо типичного драматичного героя здесь — дитя, которое учится видеть мир и чувствовать его в мелочах: от первого прикосновения к листочку до осознания сложных понятий вроде времени, смерти и свободы.

Меня больше всего зацепил стиль. Это не просто текст — это поток ощущений. Ты читаешь и чувствуешь холод больничной плитки, мягкость одеяла, видишь свет, который пробивается сквозь решётки окна. Визуализация потрясающая, и, честно говоря, временами мне казалось, что это скорее сценарий к фильму, чем книга. Автор будто приглашает тебя прожить вместе с главным героем все эти мелкие, но важные моменты.

Персонажи тоже заслуживают внимания. Доктор — сложный, многослойный, с оттенком благородства и тени чего-то тёмного. Николай, при всей своей неприязни, кажется реальным человеком, с собственными болью и внутренними демонами. Ну, а главный герой, хотя и не человек в привычном понимании, — это как чистый лист, через который читатель заново открывает для себя мир.

Если честно, в какой-то момент я начала задавать себе те же вопросы, что и герой: что делает нас нами? Что в конечном счёте важнее — создатель или творение? И где грань между жизнью и её подражанием?

Эту книгу я могу порекомендовать всем, кто любит истории, которые цепляют не только на уровне сюжета, но и заставляют задуматься. Она о человеческой природе, о том, как важно быть частью чего-то большего, но при этом сохранить себя.

Это одна из тех книг, которые хочется перечитать, чтобы заново почувствовать её магию.