Kitobni o'qish: «Чосон. Последняя династия Кореи»

Shrift:

* * *

Введение

Из всех корейских государств самую долгую историю имеет государство Великий Чосон, просуществовавшее с 1392 по 1897 годы под этим названием, а после, до японской аннексии 1910 года – как Корейская империя. И все это время государством управляла одна династия, основанная военачальником Ли Сонге в далеком 1392 году.

Пять веков – внушительный срок. За это время в Китае, с которым Корею связывает множество уз самого различного характера, у власти побывали две династии – китайская Мин и маньчжурская Цин. Фундамент современной Кореи был заложен в период Великого Чосона, правда в наше время такое название носит только северная часть некогда единого государства¹. Поскольку Великий Чосон был абсолютной монархией, многое в стране зависело от личности правителя. История, с одной стороны, справедлива, потому что, в конечном итоге, события и люди получают заслуженную оценку, а, с другой, несправедлива, поскольку одним персонажам уделяется гораздо больше внимания, нежели другим, а некоторых вообще почти и не вспоминают.

В конфуцианском мире эту династию можно считать рекордсменом по продолжительности правления. Конечно, есть еще Япония, в которой императорская династия не сменялась с древне-изначальных времен, и есть китайская династия Чжоу (род Цзи), правившая около восьми столетий – с XI века до нашей эры до первой половины III века нашей эры. Но японская династия, ведущая свое происхождение от солнечной богини Аматэрасу-о-миками, не может считаться конфуцианской, поскольку ее легитимность основана на божественном происхождении правителей. Что же касается дома Цзи, правившего империей Чжоу, то на протяжении большей части пребывания его на троне, Китай пребывал в раздробленном состоянии и власть императоров распространялась лишь на отдельные территории, а династия Чосон правила всей Кореей, некогда разделенной на три государства².

Какие имена сразу же приходят на ум при словах «династия Чосон»? Основатель династии Ли Сонге, Седжон Великий, Инджо, вынужденно признавший себя цинским вассалом, Хынсон-тэвонгун, да злодейски убитая японцами ванби Мин… Но династия Чосон насчитывает двадцать семь правителей (а с Вонджоном, которого его сын в знак уважения посмертно возвысил до статуса вана – так и все двадцать восемь) и правление каждого из них представляет собой отдельную страницу в истории Кореи. Разве можно читать книгу, пропуская страницы? Вряд ли от подобного чтения будет польза.

Мы уделим внимание каждому из правителей Чосон, никого не обойдем и не забудем. Один рассказ получится длинным, а другой коротким, но ни одной страницы пропущено не будет, состоится знакомство с каждым государем, и в завершение чтения вы получите полное представление о самой великой из корейских правящих династий.

Правители Чосон

Правители династии Чосон

Тхэджо

(1392–1398)

Чонджон

(1398–1400)

Тхэджон

(1400–1418)

Седжон

(1418–1450)

Мунджон

(1450–1452)

Танджон

(1452–1455)

Седжо

(1455–1468)

Йеджон

(1468–1469)

Сонджон

(1469–1494)

Ёнсан-гун

(1494–1506)

Чунджон

(1506–1544)

Инджон

(1544–1545)

Мёнджон

(1545–1567)

Сонджо

(1567–1608)

Кванхэ-гун

(1608–1623)

Вонджон – номинально причисленный к правителям решением своего сына Инджо.

Инджо

(1623–1649)

Хёджон

(1649–1659)

Хёнджон

(1659–1674)

Сукчон

(1674–1720)

Кёнджон

(1720–1724)

Ёнджо

(1724–1776)

Чонджо

(1776–1800)

Сунджо

(1800–1834)

Хонджон

(1834–1849)

Чхольчон

(1849–1864)

Коджон

(1864–1907)

Сунджон

(1907–1910)³

Основные события периода правления династии Чосон

1392, 17 июля – военачальник Ли Сонге (Тхэджо) взошел на престол и основал новую династию.

1393 – правящая Китаем династия Мин утвердила название нового корейского государства – Чосон.

1394 (1395) – новой столицей государства становится город Ханян, переименованный в Хансон, ныне известный под названием Сеул.

1398 – убийство наследника престола Ли Бансока (восьмого сына) и ближайших соратников правителя Тхэджо его пятым сыном Ли Банвоном; отречение Тхэджо от престола в пользу второго сына Ли Бангва (Чонджон).

1400 – Ли Банвон отнимает престол у брата и становится третьим правителем (Тхэджон) Чосон.

1406 – начало «окпуль чончхэк», политики сурового преследования буддистов.

1418–1450 – правление государя Седжона Великого, которое считается «золотым веком».

1444 – начало использования корейского буквенно-слогового фонетического алфавита хангыль (онмун).

1446, 9 октября – правитель Седжон издает эдикт «Хунмин чоным» («Наставление народу о правильном произношении»), согласно которому хангыль становится государственной письменностью. В Южной Корее этот день отмечается как День хангыля.

1449–1451 – составление «История Корё» в 137-ми томах.

1453 – Ли Ю (Седжо), второй сын правителя Седжона, совершает государственный переворот, отобрав престол у своего племянника Танджона.

1460 – военная кампания против чжурчжэней, живших в бассейне реки Туманган, переселение крестьян с юга страны в этот регион.

1467 – мятеж Ли Сиэ, бывшего уездного начальника из провинции Хамгиль (Хамгён).

1468 – введение в действие «Великого уложения по управлению государством», созданного по инициативе седьмого чосонского вана Седжо.

1515–1519 – реформы Чо Гванджо, завершившиеся казнью реформаторов и его ближайших сподвижников.

1527–1567 – период господства придворных группировок и расцвет коррупции.

1556 – прекращение выдачи наделов «в кормление»⁴ чиновникам.

1592–1598 – Имджинская война против японского нашествия.

1608 – по Закону об эквиваленте натуральные повинности заменяются единым рисовым эквивалентом.

1609 – установление регулярных дипломатических отношений с Японией, в которой правит сёгунат Токугава.

1627 – первое маньчжурское нашествие.

1636 – второе маньчжурское нашествие.

1696–1699 – великий голод, унесший жизни трехсот тысяч человек.

1724–1776 – правление вана Ёнджо, ставшее эпохой стабильности и процветания.

1776–1800 – правление вана Чонджо привело к расцвету наук и искусств и получило название «Корейского Ренессанса».

1785 – официальный запрет христианства.

1801 – издание указа об освобождении государственных рабов; первое массовое истребление христиан, получившее название «гонений года син-ю»⁵.

1811–1812 – крестьянское восстание в провинции Пхёнан под предводительством Хон Гённэ.

1832 – посещение Кореи британским судном «Лорд Амхерст» с требованием открыть страну для торговли с западными странами.

1864–1873 – период правления (регентства при малолетнем сыне) Хынсон-тэвонгуна⁶ Ли Хаына.

1866–1871 – самые крупные в корейской истории гонения на католиков, в ходе которых было убито свыше восьми тысяч человек.

1866 – начало экспансии западных держав.

1876 – заключение Канхваского договора с Японией, положившее начало открытию Кореи для западного мира.

1880–1882 – начало реформ правителя Коджона.

1882 – усиление китайского влияния в Корее и обострение китайско-японского противостояния за контроль над ней.

1894, 23 июля – японцы захватывают дворец Кёнбоккун и создают прояпонский кабинет Ким Хонджипа.

1894, 1 августа – 1895, 30 марта – японо-китайская война, завершившаяся победой Японии и подписанием Симоносекского договора, положившего конец традиционным вассальным отношениям Кореи с Китаем.

1894, октябрь – декабрь – второй этап реформ Коджона.

1895, 8 октября – убийство ванби⁷ Мин Джаён, организованное японцами; приход к власти прояпонской группировки.

1895, октябрь – 1896, февраль – третий этап реформ Коджона.

1897, 12 октября – провозглашение Корейской Империи (Тэхан Чегук).

1899, 17 августа – провозглашение «Основного Закона Корейской Империи» («Тэхангук Кукче»).

1910, 22 августа – подписание договора о присоединении Кореи к Японии, который положил конец Чосон.

Часть I ОСНОВАНИЕ государства Великий Чосон

ГЛАВА 1
Ли Сонге, основатель дома Чосон

Монголы считали себя непобедимыми, а свою власть – вечной, но империя Юань, основанная внуком Чингисхана Хубилаем, не просуществовала и века. Корейцы оказывали стойкое сопротивление монголам на протяжении тридцати лет и добились не только уважения, но и некоторых «привилегий», главной из которых стало сохранение правления династии Корё и привычных порядков жизни – Хубилай ограничился тем, что потребовал от вана Вонджона признать себя юаньским вассалом.

Вассалитет по отношению к правившим Китаем династиям давно стал одной из корейских традиций. Однако, если при династиях Тан и Сун⁸ вассалитет был сугубо номинальным, то при монголах все изменилось – корейские правители буквально не могли чихнуть без дозволения своих хозяев. Для того, чтобы покрепче привязать Корею к себе, юаньские императоры стремились превратить ванов Корё в монголов. Согласно установленному ими порядку, наследник корёского престола отправлялся в Пекин в качестве императорского гостя, а на самом деле – заложника. Там наследник усваивал монгольские обычаи и порядки, а, кроме того, женился на девушке из дома Юань, таким образом, старшими женами ванов становились монголки, и недаром же говорится, что «ван правит страной, а его старшая жена – двором и самим ваном». Разумеется, подобная монголоизация сильно подрывала авторитет правящей династии среди подданных, которым не нравилось быть в подчинении у «варваров». Китайский сюзеренитет имел идеологическую основу, суть которой заключалась в превосходстве китайской культуры, но называть опытного и умного «старшим братом» незазорно. А вот если на звание старших братьев претендуют невежественные дикари, то это уже никуда не годится…

У вана Конмина, убитого заговорщиками в октябре 1374 года, не было родных сыновей (возможно потому, что юношам он уделял гораздо больше внимания, нежели женщинам). Имелся только приемный сын, настоящим отцом которого был наставник и советник вана, буддийский монах по имени Синдон. В 1371 году ван разгневался на Синдона и приказал его казнить, но при этом усыновил осиротевшего мальчика и дал ему новое имя У.

У-ван взошел на престол девяти лет от роду. Как несложно догадаться, малолетний правитель, не имевший никакой клановой поддержки, стал игрушкой в руках придворных, устранивших его приемного отца. Во главе группировки, правившей «из-за спины» У-вана, стоял сановник Ли Иним, бывший одним из крупнейших землевладельцев того времени. Ли и его ближайшие сподвижники славились своей алчностью и беспринципностью. Они беззастенчиво брали взятки, то и дело запускали руки в казну правителя и захватывали чужие земельные владения. Изначально Ли Иним и его окружение придерживались выгодной им промонгольской политики. Когда же в Китае утвердилась власть Чжу Юаньчжана, основателя династии Мин, корёский двор занял выжидательную позицию и не спешил с признанием вассалитета, поскольку у Чжу имелись претензии на северо-восточные корейские земли, в свое время находившиеся под прямым юаньским управлением – и как преемник династии Юань, Чжу считал своими все принадлежавшие ей территории.

Итак, ситуация в восьмидесятых годах XIV века складывалась следующая. Придворная клика⁹ Ли Инима сосредоточила в своих руках огромные земельные владения, приобретенные путем неприкрытого грабежа. Северо-востоку угрожали минские войска, а юго-восточное побережье регулярно подвергалось пиратским атакам японцев, считавших Корею чем-то вроде своей «кормовой базы». В народе зрело возмущение, готовое вот-вот вырваться наружу… Такие времена нуждаются в своих героях, способных изменить неблагоприятный ход событий и направить жизнь в спокойное русло. Главным героем того периода стал военачальник Ли Сонге, родившийся на северо-востоке, который до 1356 года находился в составе империи Юань, а затем был «милостиво возвращен» вану Корё.

У выходца из небогатой знатной провинциальной семьи была одна-единственная дорога к благополучию – военная служба. Ли Сонге ступил на эту дорогу в 1360 году, когда ему было двадцать четыре года, и довольно скоро успел отличиться, сражаясь против остатков монгольских войск, японских пиратов и вторгнувшихся в Корё «красных повязок» (так называли китайских повстанцев, боровшихся против монгольского владычества, потому что они обвязывали головы красными повязками).

В смутные времена, когда власть слаба и раздроблена, военачальники из правительственных назначенцев превращаются в командиров собственных армий, и с этой силой они способны творить великие дела. Наиболее известными военачальниками того периода стали цзедуши¹⁰ северо-востока Ли Сонге и Чхве Ён, отвечавшие за оборону побережья от японцев. Можно сказать и иначе – командиры самых боеспособных армий, имевших на вооружении даже огнестрельное оружие (знаменитые «огненные стрелы» хваджон)¹¹. Их популярность росла, в то время как отношение народа к правящей клике Ли Инима становилось все хуже, однако этим ловким интриганам все же удавалось удерживать ускользавшую из их рук власть. Действовали они просто – подкупали согласных, благо средств у них было много, и устраняли несогласных. Поскольку служение Ли Иниму приносило большие выгоды, позволяя беззастенчиво грабить народ, недостатка в прислужниках не было.

В начале 1388 года на юге начались крестьянские волнения, вызванные произволом, который чинил Ём Хынбан, считавшийся правой рукой Ли Инима, а левой рукой был сановник Лим Гёнми. Один из подчиненных Ёма был убит человеком, у которого тот пытался отнять землю. С точки зрения законов и традиций, состава преступления в этом убийстве не было, поскольку каждый мог защищать свою собственность любыми доступными путями. Но Ём Хынбан велел схватить и пытать землевладельца, что переполнило чашу людского терпения. Чхве Ён воспользовался ситуацией чтобы восстановить справедливость и упрочнить собственное влияние.

Он казнил Ёма Хынбана и всех ближайших сподвижников Ли Инима, а самого Ли Инима отправил в ссылку, где тот вскоре и умер (вероятнее всего – был убит). Эти действия были одобрены повзрослевшим У-ваном, у которого просто не было другого выхода. Чхве Ён стал национальным героем, благородным борцом за справедливость, и этот ореол окружает его образ и поныне.

Реальная власть перешла к двум сильнейшим военачальникам – Чхве Ёну и Ли Сонге и в этом дуумвирате¹² Чхве считался старшим. На этом основании последующие действия Ли Сонге нередко трактуются как предательство (противопоставление благородного Чхве коварному Ли очень популярно среди сценаристов), но на самом деле то было не предательство, а конфликт политических интересов. Кстати говоря, современные авторы нередко пытаются выставить в хорошем свете Ли Инима, опираясь на то, что все хроники, рассказывающие о его черных делах, составлялись при чосонских правителях, которые всячески пытались оправдать смещение Ли Инима и последовавшее за ним свержение У-вана заботой о народном благе. Что ж, вполне возможно, что составители хроник порой сгущали краски, но общий ход событий они все же исказить не могли.

Несколько отрубленных голов не могли решить накопившиеся проблемы. Требовались очистка государственного аппарата от ставленников Ли Инима и пересмотр прав на владение землей (некоторые из клевретов Ли Инима ухитрялись прибирать к рукам целые уезды, а то и не один). Но Чхве Ён, судя по всему, не задумывался о коренных реформах, а безвольному и неумному У-вану они тем более не были нужны.

Союз Чхве Ёна и Ли Сонге оказался непрочным и недолговечным. Он распался в том же 1388 году, когда Чхве Ён приказал Ли Сонге и еще одному военачальнику Чо Минсу вытеснить минские войска с Ляодунского полуострова¹³.

В наше время Чхве Ёна назвали бы «ястребом», поскольку он предпочитал действовать решительно и настойчиво, делая ставку на напор. А вот Ли Сонге был прирожденным дипломатом, привыкшим тщательно обдумывать свои действия. Он возражал против войны с Мин по нескольким причинам. Во-первых, империя Мин была гораздо сильнее и, расправившись с монголами, могла обрушиться на Корею всей своей мощью, выстоять против которой вряд ли бы удалось, особенно с учетом японской угрозы – те непременно ударили бы в спину в самый тяжелый момент, такого случая они упустить не могли. Да и вообще нападение меньшей нации на большую шло вразрез с конфуцианскими установками, которых придерживался Ли. Во-вторых, Ли считал, что нельзя развязывать военные действия в разгар сельскохозяйственных работ, поскольку этим можно спровоцировать голод. Третьей причиной стал надвигающийся сезон муссонных дождей. Высокая влажность представляла для войска двойную опасность – стрельба из луков становилась менее эффективной, поскольку древесина и тетива набухали и теряли свою упругость, а, кроме того, жара и влажность благоприятствовали распространению инфекционных болезней.

Возражение Ли Сонге были резонными и подавляющее большинство современных историков согласны с тем, что у корейцев не было возможности вернуть Ляодун, но Чхве Ён считал иначе и его мнение оказалось решающим, поскольку он занимал должность главнокомандующего и пользовался поддержкой придворных сановников, старавшихся сохранить свои головы на плечах.

История знает множество примеров того, как от опасных соперников избавлялись, посылая их на верную смерть. Не исключено, что тайный смысл плана Чхве Ёна заключался в том, чтобы погубить Ли Сонге. Одержать победу Ли не мог, так что вариантов было два – или он погибает в одном из сражений, или возвращается в столицу с позором и будет обезглавлен по обвинению в пренебрежении или измене. Тем не менее, Ли и Чо пришлось выступить в поход.

Дойдя до острова Вихва¹⁴, военачальники окончательно убедились в том, что порученное им дело безнадежно ввиду многократного численного превосходства китайцев. Ли Сонге выступил перед войском с призывом повернуть обратно, который также был поддержан Чо Минсу. Большинство командиров, недолюбливавших Чхве Ёна за его диктаторские замашки, согласились с Ли Сонге, а солдаты лишь подчинялись приказам. Войско повернуло обратно и быстрым темпом пошло на столицу. Так родилась легенда о «коварном» Ли Сонге, предавшего своего «отца-командующего» и «подарившего» китайцам Ляодун.

Семидесятилетний Чхве Ён пытался сопротивляться, засев в королевском дворце, но сторонников у него было мало, к тому же его люди стали переходить к Ли Сонге, победа которого не вызывала сомнений. После взятия дворца Чхве был сослан в Коян¹⁵ и там, вдали от столицы, предан казни. Известно, что Чхве, считавший свою казнь проявлением великой несправедливости, предсказал, что, в память о содеянном, на его могиле никогда не станет расти трава. Удивительно, но так оно и вышло – трава на его могиле не росла до благоустройства, произведенного в 1976 году, ввиду чего, из-за красного цвета почвы, ее прозвали Чокбун¹⁶.

Свергнутого с престола У-вана постигла та же судьба – он был убит в ссылке, а на престол Ли Сонге усадил его семилетнего сына Чхан-вана и стал править государством от его имени, опираясь на мелких и средних землевладельцев, которым импонировали конфуцианские взгляды нового правителя. Ли стремился к восстановлению справедливости и наведению порядка в государстве, лежащие в основе конфуцианства, не только из гуманистических, но и из-за чисто практических соображений, поскольку долговечным может быть только то государство, опоры которого прочны.

То, что Ли Сонге не взошел на престол после свержения У-вана, свидетельствует о некоторой шаткости его положения во второй половине 1388 года и о его умении дожидаться наилучшего момента, которое, как известно, является оборотной стороной мудрости. Определенную опасность для Ли Сонге представлял и Чо Минсу, недаром же говорится, что в одном ущелье двум тиграм тесно. Но уже в 1389 году Чо Минсу был отстранен от дел и сослан (надо ли упоминать о том, что в ссылке он был убит?), и то же самое произошло с Чхан-ваном, которого Ли Сонге сместил под предлогом его низкого происхождения – вспомним о монахе Синдоне,– но сам пока престол занимать не стал, а возвел на него сорокачетырехлетнего Конъян-вана. Он был дальним потомком вана Синджона, правившего во второй половине XII века. Родство в седьмом поколении никогда прежде не давало прав на престол, но у Ли Сонге не нашлось более подходящей кандидатуры в «заместители». Он уже приступил к проведению земельной реформы и не хотел напрямую связывать это неспокойное дело со своим именем, поскольку в начале еще не было ясно, каким выйдет конец, ведь реформа ударяла по интересам крупных землевладельцев-латифундистов¹⁷, пользовавшихся большим влиянием.

Суть земельной реформы заключалась в пересмотре прав на владение землей. Первым делом Ли Сонге вернул правящему дому многочисленные поместья, находившиеся в собственности буддийских храмов и монастырей. Надо уточнить, что, при всем своем конфуцианском мировоззрении, Ли Сонге чтил Будду (хотя бы на людях) и не выступал против буддизма, но ему хотелось ослабить чрезмерное влияние буддийского духовенства.

Началась ревизия, целью которой было отделить законные владения от присвоенных незаконно. Большинство латифундий было конфисковано, а входившие в них земли перераспределены между новыми владельцами, основную массу которых составляли чиновники, получавшие землю за службу. Практика предоставления служебных наделов была не нова, но в правление династии Корё от нее постепенно отказались, а теперь пришло время вспомнить забытые порядки. Ли Сонге поощрял возникновение и развитие мелких и средних хозяйств, поскольку их владельцы составляли основу экономического процветания государства и служили главной опорой центральной власти, в то время как малолояльные латифундисты представляли для нее угрозу – трудно подчиняться правителю, если у тебя много земли, позволяющей содержать крупное собственное войско, да то и дело возникают мысли стать независимым.

По сути, служебные наделы оставались в собственности государства. Расклад был следующим – государство предоставляло землю в наследственную аренду крестьянским семействам, которые должны были расплачиваться частью собранного урожая (изначально взималась десятина, по обычаю позже плата за аренду возросла). Предоставление служебного надела давало чиновнику право получения с крестьян-арендаторов того, что причиталось государству. Но природа человека такова, что временную выгоду хочется сделать постоянной, а то, что является государственной платой за службу, сделать своей полноценной собственностью. С помощью различных лазеек и ухищрений, служебные наделы превращались в частные владения, но, в целом, это не противоречило намерениям Ли Сонге, приветствовавшем развитие частного землевладения до тех пор, пока дело не доходило до создания латифундий. В процессе упорядочивания землевладений, было приведено в порядок и взимание налогов за пользование землей – ставки стали фиксированными и прекратилось повторное взимание налогов в течение текущего года, получившее весьма широкое распространение в период правления Ли Инима.

В 1395 году было создано новое ведомство – Управление по пересмотру дел ноби¹⁸, которое принимало к рассмотрению жалобы несправедливо порабощенных свободных людей. Административный произвол, царивший на закате правления предыдущей династии, лишил личной свободы многих крестьян – земли захватывались вместе с жившими на них людьми, которые автоматически становились ноби. Теперь настало время навести порядок.

Одновременно с земельной реформой проводилась административная – на все важные посты назначались сторонники Ли Сонге, не только поддерживающие проводимые им преобразования, но и видевшие в нем обладателя Небесного Мандата¹⁹. Ближайшим и наиболее активным помощником Ли Сонге стал его пятый сын Ли Банвон, матерью которого была первая жена Ли Сонге известная под своим посмертным именем Синый-ванху²⁰. Всего Синый-ванху родила Ли Сонге шесть сыновей, двое из которых стали ванами, и двух дочерей. Как старшая жена знатного человека, она изначально носила титул кёнчхо²¹, согласно обычаям того времени, вторая жена Ли Сонге Синдок-ванху имела титул хянчхо²². Представителю знати дозволялось иметь двух жен и любое количество наложниц. Известно, что у Ли Сонге наложниц было не менее пяти.

Синый-ванху не дожила до восшествия мужа на престол, умерев в 1391 году. Заботу о ее детях, которые в этом нуждались, взяла на себя Синдок-ванху, помогавшая Ли Сонге в его делах. Каноническая история их знакомства, произошедшего в семидесятых годах XIV века, весьма схожа с историей знакомства корёского вана Тхэджо²³ с его второй женой Чанхва-ванху. Нет никакого сомнения в том, что легенда была скопирована в целях протягивания связующей нити от основателя новой династии к основателю свергнутой, ведь на самом деле Синдок-ванху приходилась своему мужу не то двоюродной, не то троюродной сестрой, так что их знакомство вряд ли могло носить случайный характер.

Итак, однажды, во время охоты на тигра, Ли Сонге почувствовал жажду и отправился на поиски воды. Вскоре он набрел на колодец, у которого встретил молодую красавицу (Синдок-ванху была на двадцать лет младше своего мужа) и попросил её дать ему воды. Красавица наполнила водой тыквенную флягу и неожиданно бросила в нее несколько ивовых листочков. Ли Сонге подумал, что незнакомка собирается его отравить, но та объяснила, что листья не позволят выпить всю воду залпом, что вредно для здоровья. Пока Ли Сонге медленно пил, он успел хорошо разглядеть незнакомку и влюбился в нее. Эта история была не единственной связующей нитью между прошлым и настоящим, считалось, что по отцовской линии у Синдок-ванху были общие предки с корёским ваном Тхэджо.

К середине 1392 года все основные помехи, могущие помешать восшествию на престол, были устранены. В июле месяце, выбрав благоприятный день, собрание видных сановников и военачальников пригласило Ли Сонге, как обладателя Небесного мандата, занять престол. Подобное действие было давней конфуцианской традицией – правителю не следовало проявлять стремление к власти, которую он брал в свои руки, уступая настойчивым просьбам своего окружения. Отказавшись положенное число раз, Ли Сонге все же согласился стать ваном и заверил всех в том, что станет править, не нарушая установленных обычаев и традиций.

Низложенный Конъян-ван был выслан из столицы и убит в ходе истребления всех представителей своего дома Ван, до которых смогла дотянуться рука Ли Сонге. Ли Сонге нередко упрекают в чрезмерной жестокости по отношению к своим противникам, но давайте признаем, что другого варианта у него не было. Любой оставшийся в живых представитель дома Ван мог стать поводом для восстановления прежнего правления, а любой выживший сторонник Вана был потенциальным заговорщиком. Как говорят в народе, когда пропалываешь огород, нельзя оставлять ни одного сорняка.

В знак уважения к правившей в Китае династии Мин и признания своего вассалитета, Ли Сонге попросил первого минского императора Чжу Юаньчжана, вошедшего в историю под именем Хунъу, выбрать имя для новой корейской династии из двух представленных его вниманию вариантов. Первый – Хверён, указывал на место происхождения рода Ли на северо-востоке, а второй – Чосон, отсылал к древнему государству, основанному легендарным Тангун-ваном²⁴. Было отдано предпочтение «Чосону», поскольку это название было знакомо китайцам, ведь Древний Чосон упоминался в китайских источниках. Так, на втором году правления Ли Сонге, его государство и основанная им династия получили свое имя. Настала пора основывать новую столицу, которой стал Ханян.

Когда-то здесь, на берегу реки Ханган²⁵, находилась столица государства Пэкче²⁶, но со временем от города осталась лишь стратегически важная крепость. Место было удобным во всех отношениях, но и прежняя столица Гэгён (современный Кэсон, город на юге КНДР) сама по себе тоже была неплоха. Перенос столицы государства – дело сложное, связанное с большими расходами, а состояние казны на момент воцарения Ли Сонге, как несложно догадаться, оставляло желать лучшего, ведь финансы государства только-только начали приходить в порядок. Но ради спокойствия можно пойти на любые жертвы. В Гэгёне проживало много людей, на которых новый правитель не мог полностью положиться, а Ханян можно было заселить верными и надежными сторонниками. Кроме того, большое значение имели соображения мистического характера – считалось, что духи казненных представителей дома Ван и ванских сановников привязаны к местам их последнего обитания, то есть к королевскому дворцу и другим строениям в Гэгёне. В нововыстроенном Ханяне Ли Сонге и члены его семьи могли жить, не опасаясь мести духов. Если у кого-то из читателей упоминание о духах вызвало улыбку, то учтите, что по данным социологических опросов больше половины жителей современной Республики Корея верят в существование духов, а около двадцати процентов утверждают, что сталкивались с духами в нашей просвещенной реальности. Что тогда говорить о людях, живших шестью веками ранее?

С 1405 года правитель и его сановники окончательно перебрались из Гэгёна в Ханян, который в народе называли словом «соуль»²⁷. Прошло время и теперь простонародное название стало официальным – Сеул.

Выбор названия для династии означал ее признание лишь фактически, а для полноценного признания дому Ли было нужно получить от своего сюзерена золотую государственную печать и инвеституру²⁸. Однако же минское правительство не торопилось с отправкой печати, требуя от вана выплаты огромной дани. Иногда отношения между вассалом и сюзереном обострялись настолько, что в воздухе начинало пахнуть войной, которую Ли Сонге, в свое время, так хотел избежать, но, к счастью, дело решилось миром – Мин удовлетворилась частичной выплатой дани и в 1401 году Ли Банвон, третий ван Чосона, наконец-то получил вожделенную печать.

1.Северная Корея, которая на русском языке называется «Корейской Народно-Демократической Республикой», на корейском называется «Народно-Демократической Республикой Чосон». Первый из двух китайских иероглифов, образующих слово «Чосон», означает «утро», а значение второго более широкое – «спокойствие», «благополучие», «красота» и даже «свежесть», отчего КНДР часто называют «Страной утренней свежести», хотя правильнее было бы называть «Страной утреннего спокойствия» (т. е. страной, в которой с самого утра царит спокойствие). Название Республики Корея, которую принято называть «Южной Кореей», звучит как «Тэханмингук», что переводится как «Республика великого народа Хан» – здесь используется древнее самоназвание корейских племен.

2.Имеются в виду три древних корейских государства – Когурё, Силла и Пэкче.

3.Здесь приведены т. н. «храмовые» имена правителей, дающиеся после смерти вместе с почетным именем. Почётные посмертные имена могут быть длинными, но храмовое, под которым правитель входит в историю и почитается в храме предков, всегда состоит из двух иероглифов. Эта традиция, берущая начало из Китая, распространена также в Корее, Японии и Вьетнаме, которые изначально находились под сильным влиянием китайской культуры. (Все примечания, за исключением особо оговоренных, сделаны переводчиком).

4.В то время чиновники содержались за счет местного населения, проживающего на территории, которая им выдавалась в управление.

5.Син-ю («синню») – год Металлического Петуха. Цикл традиционного китайского календаря включает двенадцать животных – Крысу, Быка, Тигра, Кролика, Дракона, Змею, Лошадь, Козу, Обезьяну, Петуха, Собаку и Свинью, и пять элементов – дерево, огонь, землю, металл и воду.

6.Титул «тэвонгун» переводится как «великий внутренний князь». Этот титул присваивался отцу вана, который сам не занимал престол.

7.Титулы правителей Чосон принято переводить на русский язык как «король» и «королева», но эта устоявшаяся традиция в корне неверна, поскольку Чосон не было королевством в европейском понимании этого слова. Правители доимператорской эпохи именовали себя «ванами», а их жен называли «ванби». При переводе этой книги настоящие титулы не заменялись адаптированными, что не только соответствует духу повествования, но и позволяет выделять определенные нюансы. Так, например, сын правителя, назначенный наследником престола, носил титул «ванседжа», а брат правителя в аналогичном случае получал титул «ванседже», но при переводе на русский язык оба титула обычно заменяются нейтральным «принц».

8.Династия Тан правила Китаем с 618 по 907 год, а династия Сун – с 960 по 1279 год.

9.Группа людей, приближенных к власти и старающаяся влиять на правителей и события путем интриг, а иногда прибегая к незаконным способам борьбы, для личной выгоды.

10.Должность цзедуши объединяла в своих руках как военную, так и гражданскую власть, аналогична должности военного губернатора. Обычно цзедуши командовали приграничными областями, где такое объединение полномочий было целесообразным, поскольку эти территории часто подвергались нападению соседей.

11.«Огненные стрелы» хваджон не следует путать с обычными зажигательными стрелами. Вот описание «огненной стрелы» из китайской военной энциклопедии первой половины XI века «Собрание наиболее важных военных методов»: «Позади наконечника стрелы оберните немного пороха двумя или тремя слоями мягкой бумаги и привяжите его к древку стрелы в виде комочка в форме граната. Накройте его куском пеньковой ткани, плотно завяжите и крепко запечатайте расплавленной сосновой смолой. Подожгите фитиль, а затем выстрелите стрелой из лука». Усовершенствованные «огненные стрелы», называемые «сингиджон» могли запускаться с помощью хвача – первой в истории системы залпового огня.

12.Дуумвират – (лат. duumviratus, от duo – «два» и vir – «муж») система управления государством двумя равноправными лицами.

13.Полуостров в северо-восточной части современной Китайской Народной Республики, находящийся между Ляодунским и Западно-Корейским заливами Жёлтого моря. Претензии корейцев на Ляодун и прилегающие к нему территории основаны на том, что в старину Маньчжурия была частью корейского государства Когурё, существовавшего с 37 года до н. э. по 668 год.

14.Этот остров расположен на реке Ялу (Амноккан), которая в наше время служит границей между КНР и КНДР.

15.Город в центральной части Корейского полуострова, ныне находящийся на севере Республики Кореи (Южной Кореи).

16.В переводе – «красная могила».

17.Крупный землевладелец, владеющий латифундией, большим частным хозяйством.

18.Корейских ноби в переводной литературе называют то «рабами», то «крепостными», но оба варианта неверны, поскольку ноби, в отличие от рабов или крепостных, обладали определенными юридическими и гражданскими правами, могли обладать собственностью и получать за работу плату от своих господ. Но при всем том ноби не имел права самовольно уйти от своего господина, также ноби можно было купить, продать или передать в дар. Раз уж речь зашла о ноби, то лучше сразу познакомить читателей со всей классовой системой Чосона. На вершине иерархии стояли знатные люди, называемые янбан. Ниже находились чунгин (дословно – «средние люди») – привилегированный класс простолюдинов, к которому принадлежали образованные люди и представители некоторых профессий, требующих высокой квалификации. Дальше шли «обычные» простолюдины, называемые «санмин», которые занимались «чистыми» работами. Ниже санмин стояли чхонмин, «вульгарные» простолюдины – представители «нечистых» профессий (например – мясники, сапожники, проститутки, артисты, гадатели с колдунами). Дальше шли неприкасаемые-пэкджон, занимавшиеся наиболее «грязными» делами, такими, как забой скота, выделка кож или ремесло палача. Но при всем том, пэкджон стояли выше ноби, находившихся в самом низу иерархической лестницы. Примечание – для понимания того, почему классы были напрямую связаны с профессиями, нужно учесть, что в Старой Корее профессии наследовались.

19.Небесный мандат является одним из ключевых понятий традиционной китайской политической культуры. Благословение Неба подтверждает легитимность правящей династии. Наличие Небесного мандата подтверждается стабильностью и процветанием государства. Если же дела в государстве идут плохо, то считается, что Небо отозвало свой мандат за какие-то прегрешения и ошибки.

20.«Ванху» – посмертный титул супруги правителя.

21.В переводе – «столичная жена».

22.В переводе – «сельская жена».

23.Тхэджо (877–943) – первый правитель единой Кореи, основатель династии Ван и государства Корё. Не удивляйтесь сходству имен двух правителей – древнего и того, о котором сейчас ведется рассказ. Посмертные имена правителей повторялись в разных династиях, а имя «Тхэджо» («Великий прародитель») получали основатели династий.

24.Тангун-ван – легендарный основатель государства Кочосон (Древний Чосон), внук Владыки Неба Хванина.

25.По нижнему течению этой реки, протекающей через Сеул, проходит граница между Республикой Корея и КНДР.

26.Одно из Трёх древних корейских государств, наряду с Когурё и Силла.

27.В переводе – «столица».

28.Инвеститура (лат. «investio» – «облачаю, облекаю») – юридический акт введения в пользование определенными правами, который выдается вышестоящим лицом или органом.

Bepul matn qismi tugad.