Kitobni o'qish: «Благочестивые размышления православного христианина о своей душе на каждый день месяца»

Oт aвтopa

Благосклонный читатель! Книга, которую я осмеливаюсь предложить твоему вниманию, написана не философом и не ученым. Не ищи в ней «многих слов письменного разума», как говорили наши предки, и глубочайших измышлений всесветных философов – ты не найдешь в ней ничего подобного. Перед тобой лежат бесхитростные размышления человека, искренне и глубоко верующего в Бога, всем сердцем и всею душою стремящегося понять учение Спасителя нашего Иисуса Христа, всеми силами желающего воплотить его в жизнь.

Размышления мои – думы мои, навеянные чтением Священного Писания, творений святых отцов и пастырей церкви. Не ищи в них строгой последовательности мысли холодного ума, изящного слога великих произведений искусства; я писал мои размышления в том порядке, в каком я их обдумывал; все, что я думал, то и писал; какие мысли приходили мне на ум, те я и заносил на бумагу. Каждый день в продолжении месяца я решил записывать то, о чем мне приходилось размышлять в продолжении дня; размышлял же я ежедневно об одной из многих непреложных истин, открываемых нам Священным Писанием и возвещаемых всем православным христианам Святой Соборной и Апостольской Кафолической Церковью. Чтобы понять и до глубины души усвоить учение Христа, необходимо продумать шаг за шагом то, что им преподано людям, – так я и решил делать. Но учение Иисуса Христа столь глубоко, столь совершенно, что не только мало месяца – всей жизни мало, чтобы вполне уразуметь и усвоить его. Если бы писать о том подробно, – говорит апостол Иоанн, – то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг (Ин. 21, 25). Поэтому пусть читатель не ищет в моей книжке полного изложения учения. Я размышлял больше всего о самом себе: каков я есмь, каков я должен быть, по учению Иисуса Христа и Указаниям святых отцов, учителей православной церкви; мысли мои больше всего останавливались на том, в чем заключается истинная нравственная жизнь истинного христианина. Что может быть выше того божественного идеала такой жизни, который дан нам Спасителем нашим, но сколько трудно усвоить его и воплотить в жизнь. Между тем каждый человек, боящийся Бога, должен воплощать и воплотить его в жизнь – в этом наше спасение. Вот о спасении своей души я и стремился больше всего размышлять, истинный путь спасения я и стремился уяснить перед собой. В этом и состоит содержание ежедневных бесед, которые я предлагаю читателю. Если чтение возбудит в нем хоть частичку того, что продумал и прочувствовал я, то я и этим останусь доволен и возблагодарю Создателя.

День первый

Много уже лет я живу на свете; день идет у меня за днем и год за годом. Я и не замечаю, как бежит время. Чем же я занят, что я делаю, как я живу?

В первый раз я задаю себе такие вопросы. Между тем, раздумав над ними, я понимаю, сколь великое значение они имеют для меня и для моей души. Я спасен, если я живу так, как велит жить Господь наш Иисус Христос; я погиб, если я не следую путям Его.;

Отчего же я не задавал себе раньше этого вопроса: как я живу? Оттого, что суета обыденной жизни увлекала меня. Я жил в суете и жил суетой, и до сих пор сердце мое полно заботами дня. И, поглощенный этими заботами, я и не видел, как шло, и не вижу, как идет время. Время идет, и каждую минуту я приближаюсь к смерти, а смерть ко мне. Прошел час – и смерть ближе ко мне, прошел другой – и смерть еще ближе. Если я ничего не сделал в этот час, то уж никогда не сделаю. Прошлого не вернуть: что прошло, то безвозвратно кануло в вечность. И смерть моя близится ко мне. Вот я вижу ее страшную, холодную, непреоборимую. Она идет, она уже смотрит на меня своими неподвижными глазами. Что же мне делать? Где защита от нее? Нет, я не думаю о ней. Заботы дня увлекают меня, закрывают от меня неизбежную участь мою, которая меня ожидает. Редко когда думаю я о смерти.

Но как же я могу не думать о ней? Ведь она идет, ведь она меня ожидает. Я не вижу ее, но она видит меня.

Как же я могу забывать о ней? Как могут ее закрывать от меня эти ничтожные, суетные заботы дня?

Нет, я не могу, я не должен забывать, что она идет, она приближается, страшная и холодная!

О, сколь малозначительны и мелки, и смешны покажутся мне все события дня, если я сопоставлю их с тем, что меня ожидает. Как же я могу думать о столь ничтожном и не думать о важном?

С сегодняшнего дня я не буду поступать так. Я буду думать о том, что меня ожидает.

Я боюсь смерти, я трепещу ее. Но отчего же я трепещу ее?

Оттого, что живу не так, как следует жить по учению Христа. А как нужно жить? Много ли думал я о том, как нужно жить?

Я обо всем думал: о деньгах и о богатстве, о пище и одежде, о царях и народах, о врагах и недругах. А думал ли я о том, как нужно жить?

Я жил, не думая, как нужно жить. Я делал то, что не нужно, и не делал того, что нужно, я зло называл добром, а добро – злом, тьму светом, и свет – тьмою. Горе тем, – говорит св. Пророк Исаия, – которые зло называют добром, и добро – злом, тьму почитают светом, и свет – тьмою, горькое почитают сладким, и сладкое – горьким! Горе тем, которые мудры в своих глазах и разумны пред самими собою! Горе тем, которые храбры пить вино и сильны приготовлять крепкий напиток, которые за подарки оправдывают виновного и правых лишают законного! За то, как огонь съедает солому, и пламя истребляет сено, так истлеет корень их, и цвет их разнесется, как прах (Ис. 5, 20–24).

Вот, ты называешься Иудеем, – говорит апостол Павел, – успокаиваешь себя законом, и хвалишься Богом, и знаешь волю Его, и разумеешь лучшее, научаясь из закона, и уверен о себе, что ты путеводитель слепых, свет для находящихся во тьме, наставник невежд, учитель младенцев, имеющий в законе образец ведения и истины: как же ты, уча другого, не учишь себя самого? Проповедуя не красть, крадешь? говоря: «не прелюбодействуй», прелюбодействуешь? гнушаясь идолов, святотатствуешь? Хвалишься законом, а преступлением закона бесчестишь Бога? Ибо ради вас, как написано, имя Божие хулится у язычников (Рим. 2, 11–24).

Глубоко проникают в душу эти слова святого Писания. Меня, именно меня осуждают и порицают они. Буду же помнить, что время идет, смерть приближается, а я жил и живу не так, как нужно жить. И пусть эта мысль всегда стоит передо мною: она послужит мне во спасение. Аминь.

День второй

Страшно и горько подумать, над какими важными вещами не останавливался я мыслью своей! Я думал о себе очень много, я заботился о том, чтобы получше есть и пить, о жилище и одежде, об удовольствиях и наслаждениях, деньгах и богатстве – всего этого хотел я для себя и, стараясь добыть все это, думал, что забочусь о себе.

Между тем о себе-то я и не заботился. Разве моя пища и мое питье – это я? Разве мое жилище, одежда, деньги и богатства – я? Разве руки и ноги, грудь и язык – я? Нет, все это не я, а я господин над всем этим: я могу пить и есть, но могу и воздержаться от питья, я могу гнаться за. удовольствиями и наслаждениями, деньгами и богатством, но могу и отрешиться от них. Значит, я выше и сильнее всего этого, я делаю то, что я хочу.

Не о себе я заботился, когда стремился к хорошей жизни, к удовольствиям и наслаждениям; не о себе я думал. Стремясь к богатству, я забывал самого себя, самого важного не видел, самого существенного не замечал.

Что же самое существенное во мне? То самое существенное во мне, что господин всему – моя душа. Вот о ней-то я и не думал. Много у меня было забот, все время проходило в заботах, но о душе своей я и не думал. Не думал я о том, что нужно и что не нужно для нее. Я не думал о душе своей. Все смертные грехи клокочут во мне; все проступки против заповедей Божиих раздирают мою душу; я чувствую, как низко я пал, как далеко Бог от меня. Я вижу и чувствую и сознаю мои грехи. Личные, мирские, плотские соблазны страха, борьбы и истинного разумения воли Божией. Я не знал, что такое добро, что такое зло. Я говорил себе: богатство, почести, слава, удовольствия и наслаждения – это добро. Я называл добром и меч, и кровь, и убийство. Я думал, что для того, чтобы достигнуть суетного, временного счастья, все возможно делать: и гневить Бога, и обижать других, не обращая внимания ни на кого. Но я не только так делал, не только творил нехорошие дела, грешил, но еще оправдывал их перед собою. Всячески я рассуждал, чтобы выставить перед собою зло добром, а добро – злом; великими, святыми именами истины, любви, справедливости я называл свои дурные поступки. И всем им находилось оправдание во мне. Я говорил себе так, как, по словам Премудрого Соломона, говорили неправо-умствующие сами в себе: коротка и прискорбна наша жизнь, и нет человеку спасения от смерти, и не знают, чтобы кто освободил из ада. Случайно мы рождены и после будем как небывшие: дыхание в ноздрях наших – дым, и слово – искра в движении нашего сердца. Когда она угаснет, тело обратится в прах, и дух рассеется, как жидкий воздух; и имя наше забудется со временем, и никто не вспомнит, о делах наших; и жизнь наша пройдет, как след облака, и рассеется, как туман, разогнанный лучами солнца и отягченный теплотою его. Ибо жизнь наша – прохождение тени, и нет нам возврата от смерти: ибо положена печать, и никто не возвращается. Будем же наслаждаться настоящими благами и спешить пользоваться миром, как юностью; преисполнимся дорогим вином и благовониями, и да не пройдет мимо нас весенний цвет жизни; увенчаемся цветами роз прежде, нежели они увяли; никто из нас не лишай себя участия в нашем наслаждении; везде оставим следы веселья, ибо это наша доля и наш жребий. Будем притеснять бедняка праведника, не пощадим вдовы и не постыдимся многолетних седин старца. Сила наша да будет законом правды, ибо бессилие оказывается бесполезным. Устроим ковы праведнику, ибо он в тягость нам и противится делам нашим, укоряет нас в грехах против закона и поносит, нас за грехи нашего воспитания (Прем. 2, 1–1 2). Вот как я умствовал. За минутой я забывал вечность; зная лишь самого себя, я забывал всех других людей. Так рассуждали те люди, о которых говорит Соломон, так рассуждал и я. Забыв, что жизнь проходит и смерть приближается, я не говорил себе: буду же готовиться к смерти и заботиться о душе. Нет, я говорил: не стану же терять времени, стану наслаждаться. Я не спрашивал себя, к чему ведут эти наслаждения? Что они дают мне? Они порождают грехи, заставляют дурно относиться к ближнему, обижать и без того обиженных, угнетать и без того угнетенных, забывать закон Божий, уважать вместо закона слепую, неразумную силу… А разве может служить сила законом, когда закон выше силы и сила да повинуется ему? Бывают ли когда минуты, что Бог правды на стороне неправых и сильных, а не на стороне правых и слабых? Вопросы эти стояли передо мною, но я не думал о них. А на все эти вопросы только и можно отвечать, что нет и нет. Это так просто, а я об этом и не думал. Так подумаю сегодня и помолюсь Богу, чтобы Он помог мне разрешить их. Не стану же с сегодняшнего дня неправыми такими рассуждениями оправдывать свои нехорошие дела и нехорошую жизнь. Я понял, что самое важное в человеке – его душа, поэтому о ней-то и стану заботиться.

День третий

Я сказал себе: стану заботиться о душе, потому что она важнее всего для меня. Поэтому я и боюсь смерти, что на душе моей много грехов. Когда я стану заботиться о душе, покаюсь во грехах, не стану грешить, тогда мне перестанет казаться смерть такою страшною.

Что же значит заботиться о своей душе?

Это значит – отвернуться от зла и обратиться к Господу Богу, думать о Нем и о ближних своих. Да, я и до сегодняшнего дня поклонялся Богу, но я мало думал, какому богу я служу. Не Богу сил, не Богу Света и Любви служил и молился я; у меня был один бог – маммона. Ему я служил. Так говорит Господь: Обратитесь и отвратитесь от идолов ваших, и от всех мерзостей ваших отвратите лице ваше (Иез. 14, 6). Признайте только вину свою, ибо отступили от Господа (Иер. 3, 13).

Да, Господи, я признаю свою вину. Я мало верил в Тебя, не памятовал о Тебе, не во всем поступал осмотрительно, не благоговел перед Тобою, не уповал на Тебя, роптал и не исполнял волю Твою, не поклонялся Тебе, и не прославлял, и не благодарил, и не призывал Тебя. Вот, я ничтожен; что буду я отвечать Тебе? (Иов. 39, 34). Беззакония мои я сознаю, и грех мой всегда предо мною. Тебе, Тебе единому согрешил я и лукавое пред очами Твоими сделал (Пс. 50, 5–6). Я создал себе бога иного, кроме Тебя, и променял Тебя – Бога Вседержителя, Бога всего сущего – на маммону – бога чрева моего. О, горе мне! Я забыл Тебя и забыл о других людях.

Очи мои закрылись, и я только думал о себе самом и чувствовал лишь себя одного, словно и не было и нет на свете других людей, кроме меня. Не думайте о себе более, нежели должно думать, – говорит апостол Павел (Рим. 12, 3). Эти святые слова я слышал в церкви уже не один раз, но они проходили мимо ушей моих и не доходили до сердца моего; мой ум не задумывался над ними. О себе я думал, а других забывал; у меня был достаток, а на горе и страдания людские, которые я видел каждый день вокруг, я и внимания не обращал. О, горе мне! Кто имеет достаток в мире, но, видя брата своего в нужде, затворяет от него сердце свое, – как пребывает в том любовь Божия? (1 Ин. 3, 17). Послушайте вы, богатые: плачьте и рыдайте о бедствиях ваших, находящих на вас. Богатство ваше сгнило, и одежды ваши изъедены молью. Золото ваше и серебро изоржавело, и ржавчина их будет свидетельством против вас и съест плоть вашу, как огонь: вы собрали себе сокровище на последние дни. Вот, плата, удержанная вами у работников, пожавших поля ваши, вопиет, и вопли жнецов дошли до слуха Господа Саваофа. Вы роскошествовали на земле и наслаждались; напитали сердца ваши, как бы на день заклания. Вы осудили, убили Праведника; Он не противился вам (Иак. 5, 1–6).

Горе нам!

Как же я мог забыть Бога и ближних? Как могла очерстветь моя душа и не стремиться к познанию Господа? Как могло загрубеть сердце мое и не чувствовать горя ближнего моего, не страдать вместе с ним, не плакать его слезами, не болеть за него?

Оттого я забыл Бога и ближних, что суета дня овладела мною. Когда мне жилось хорошо, я ни о чем не думал, а лишь радовался и наслаждался; когда мне жилось худо, я только того и добивался, чтобы одному мне было хорошо, своего добивался, а других не жалел, себе делал добро, а другим – зло. Чтобы себе достать лишний достаток, я отнимал последний достаток от неимущего; какое горе и какие страдания причиняют другим деяния мои – я не замечал. Чтобы себе приобресть больше власти и могущества, я принижал других; я смотрел на себя и любовался собою, и желал, чтобы и другие хвалили и боялись меня. В моих отношениях к другим людям нет и не было той любви, о которой учит нас Иисус Христос.

Так делать я не должен. Обдумав все поведение свое, всю свою прошлую и настоящую жизнь, я вижу, что я не заботился о своей душе и грешил, потому что не думал о своих отношениях к Богу и ближнему. Буду же с сегодняшнего дня каждую минуту думать о Боге и в моих отношениях к ближнему строго обдумывать все помышления и поступки мои.