Kitobni o'qish: «Идущие к мечте. Том 1»
Страшная катастрофа обрушилась на мир, с юга на север, по всему континенту потянулась пустыня, превращая всё живое на своём пути в ядовитый песок. Она продвигалась вперёд быстро и неотвратимо, захватывая и преображая в ядовитую пустошь всё новые и новые земли. Знания и опыт, накопленный цивилизацией, оказались бессильны перед этой угрозой, прошло меньше двух десятилетий и почти весь материк превратился в ядовитую пустыню. А когда песчаное море закончило свой смертоносный прилив, оно отхлынуло назад, оставив, как границу, полосу мертвой-отравленной земли шириной в несколько километров.
Потеряв большую часть населения, знаний и технологий, остатки человечества оказались загнанными в северные неплодородные земли. Выжившие начали обживаться: распахивать скудную на урожай почву, собирать воедино остатки знаний, налаживать производства. Преодолев кризис, люди обратили внимание на юг, желая вернуть обратно утраченные в прошлом земли. Пусть пыль и песок в ядовитой пустоши смертельно опасны, там нет воды, а временами бушуют песчаные бури вместе с грозами, но природа не терпит пустоты и люди смогли отыскать спасительную соломинку способную все изменить. Ей стала трава, растущая на границе между обитаемыми землями и пустошью, вбирала в себя минеральную пыль она не распадалась ядовитым прахом, как всё живое. Желтый, жесткий живой ковер будто бы мертвой, иссушенной солнцем травы стал для людей неисчерпаемым ресурсом. Имея скудные запасы древесины, камня, металла и прочих материалов, люди призвали себе на помощь науку и вскоре стали строить дома и фургоны, шить одежду перерабатывая листья и стебли. Прошло несколько лет и в ядовитой пустоши раскинулись огромные плантации обеспечивая людей столь нужными для жизни и развития ресурсами. Шли годы и люди заметили что при посадке на одних и тех же территориях цвет листьев меняется с жёлтого на естественный зелёный. Трава вбирала в себя минералы, очищала почву, делая её пригодной для земледелия.
Следующим открытием стал особый магнетизм пустыни. Люди опытным путем узнали, если засаживать полосы шириной от трёхсот метров, то в центре «тропы» можно передвигаться, не опасаясь песка и пыли, заносимых ветром. Они, как вода во время прилива, откатывались обратно в своё смертоносное царство.
Собрав достаточно ресурсов для рывка вперед, человечество первыми отправила разведчиков из числа смельчаков-добровольцев. Из сотни ушедших вернулись единицы, многие заблудились и остались там навсегда, став частью пустыни, а те, кто добрался назад, рассказывали удивительные истории о стадах крупных травоядных, кочующих в поисках редких участков прерий, об огромных скатах парящих в небесах и об оазисах виде лесных массивов, опоясывающих горы многокилометровым кольцом. За эти знания человечество заплатила высокую цену, но они были поистине бесценны. Люди поняли, что с пустыней можно бороться: выбрав три направления начали высаживать тропы, продвигаясь вперёд. Всё это привело к огромному скачку в развитии человечества. Люди смогли продвинуться на сотни километров и приступили к изучению лесного оазиса, дав ему название «Дивный лес». Они приручили огромных травоядных животных, в холке до полутора метров, представлявших из себя нечто среднее между яком и ящером. Это приземистые, горбатые животные с широкой спиной и мускулистым телом, покрытым грубой вьющейся шерстью, защищавшей от пыли, имевшие рогатую голову и короткий хвост. Животные оказались мирными, спокойными, податливые и очень выносливые. Их назвали тарглами и приспособили таскать вереницы телег. Двое тарглов были способны идти до трёх суток, преодолевая больше сотни километров за раз, и тянуть за собой шесть гружёных фургонов.
И будто в насмешку над успехами человечества, пустыня свела их с выжившими. Теми, чьи предки когда-то давно были людьми, но попав в западню мирового катаклизма изменились приспосабливаясь превратившись в новый вид. Пустыня наступала не единым фронтом, местами сильно вырывалась вперёд, а после смыкалась кольцом вокруг ещё пригодных для жизни земель. Те, кто мутировал и смог выжить в ядовитой пустыне, сильно деградировали, превратившись в племя кровожадных дикарей. Вначале стали пропадать рабочие группы, занятые посадкой троп, затем дикари, летающие на спинах парящих скатов, стали делать охотничьи вылазки в обжитые земли. Их мало что интересовало, кроме мяса, предпочитая человеческую плоть, они убивали всех от мало до велика забирали тела с собой.
Люди не дрогнули и не стали мириться с отведённой им ролью дичи. На улицах и площадях городов зазвучали речи, призывая дать отпор обезумевшим дикарям раз и навсегда доказав, кому принадлежат эти земли. Собрав две большие армии, люди двинули их на юг, желая разделаться с дикарями одним махом. Самонадеянность стоила очень дорого. Стоявшие во главе войска сильно ошиблись, и короткая победоносная война обернулась бойней. Оказалось, что дикарей не сотни, а тысячи. Быстро передвигаясь в ядовитых пустошах, они наносили стремительные удары всеми силами. Человечество отступило, но не сдалось. На его стороне было время и прогресс, и в следующий раз пойдя на приступ бескрайнего песчаного моря, ошибки прошлого были учтены. Напавших дикарей встретили сотни стрелков, укрытых в большие, бронированные фургоны. Битва вышла долгой и кровавой, не ожидая такого отпора и не желая отступать, дикари бились не щадя не себя, не врагов. В той битве погибло практически все войско, а через двадцать лет люди добрались и захватили единственный город. Те из дикарей, кто выжил отступили в глубь пустыни и лишь иногда напоминали о себе охотничьими налётами на обжитые земли.
Отвоевав у пустыни огромные территории, люди с удвоенными силами приступили к их освоению. И словно в награду за свои труды получили воду, на очищенных землях появлялись ручьи, превращающиеся в речки и пруды, со временем становившиеся озёрами. Наконец, наступили долгие, спокойные годы сытой жизни. Пусть большая часть знаний и опыта «допустынной» цивилизации была безвозвратно утеряна, ей на смену пришли новые открытия. Люди узнали, что лежавшие на поверхности ядовитым песком минералы, были не единственными. Другие не были столь токсичны, и вскоре наука нашла им применение и способы добычи. Их мыли в ручьях, рыли в карьерах и добывали в шахтах. Минералы применялись везде: в строительстве, на производстве, в быту и даже в медицине. Человечество получило огромную сырьевую базу, а караваны, едущие по дорогам в центре проложенных троп, обеспечили циркуляцию необходимых грузов. На ещё не очищенный юг везли продовольствие и товары, а на технологически развитый север добытое сырье.
И вскоре в обществе зародилась прослойка людей выбравших дорогу, те кому было тесно и «душно» в новых городах им хотелось свободы. Та жизнь была сложна и опасно, но трудности лишь закалили людей и помогли сформировать первые правила основанные на честности и взаимовыручки. Вскоре владельцы караванов создали купеческую гильдию с общим сводом законов и правил для всех кто избрал кочевую жизнь Занимая важное место в обществе гильдию быстро набрала силы и стала ещё одной опорой новой цивилизации помогая ей налаживать жизнь в освоенных землях.
Дух оптимизма, царивший повсеместно, подталкивал людей к следующему походу на юг. И вскоре появились действительно грандиозные планы: освоить территории в два раза больше нынешних. Подойдя к вопросу основательно, люди начали готовиться заранее, потратив на это немало лет. И вот когда долгожданный день настал и точки на карте была намечены, вперёд двинулись двадцать рабочих отрядов для высаживания троп согласно маршруту. Через каждые сто, сто пятьдесят километров в местах, выбранных геоводразведкой, засаживались большие участки территорий под будущий город, грузовой узел или полевой лагерь. Помня о бойне в прошлом следом за рабочими отрядами, двигались армейские бронированные фургоны. Но дикари будто бесследно сгинули в этих песках. А вот дивных лесов попадалось не мало. Помня и другую свою ошибку, правительство объявило их заповедниками, где нельзя охотиться и рубить деревья. Хрупкая экосистема дивных лесов не терпела вмешательства, и как только человек влезал туда, как в свою кладовую, растущие только там цветы, травы, кустарники и деревья быстро погибали, и лес становился обычным.
Шли десятилетия, а люди, ослеплённые верой в успех, упорно продвигались вперёд и вновь просмотрели подножку судьбы. Чем дальше к югу – тем сильнее были отравлены земли. Их очистка занимала больше времени, а на недостаточно очищенных территориях можно было высаживать только траву. К тому моменту, когда закрома опустели и по всем расчётам поток ресурсов должен был хлынуть обратно, поддержав разросшиеся производственные мощности, люди поняли, что сильно ошиблись. Прирост сельскохозяйственных земель был незначительный, старые карьеры и шахты оскудели, а новые всё ещё лежали под слоем ядовитого песка, поэтому загрузить промышленность, работавшую до этого на всю мощность, оказалось просто нечем.
Разразился жёсткий экономический кризис и будто этого было мало, с мертвых пустошей вернулись дикари. Действуя в этот раз совершенно иначе, вместо одной армии, десятки охотничьих стай совершали налёты на караваны, полевые лагеря и города собирали с людей кровавую дань. Устроив свои гнёзда в дивных лесах и ядовитых пустошах посреди обжитых земель, дикари наносили удар и тут же отступали. Понимая, что всё это может привести к массовому переселению людей назад, с периферии в хорошо обжитые земли, усугубляя и без того не простую ситуацию. Правительство издало ряд указов, усложняющих процесс пересечения границы обжитых территорий для человека. Тогда же в простонародье появились названия земель. Те, с которых человечество начало свой путь на юг, назвали «золотым поясом», территории, освоенные во времена первого похода, – «серебряным поясом», а остальные земли, захваченные во время последнего рывка на юг, – «бронзовым поясом».
Следующим шагом правительство реформировало армию, создав подразделение городовых, несущих службу в гарнизонах, и верховые отряды егерей курсирующих по дорогам и занитых охотой на дикарей. Период Большой резни продлился долгих двадцать лет и унёс тысячи жизней, но люди вновь одержали верх, большинство охотничьих стай было уничтожено, небольшая опасность нападения оставалась в трех из девяти губерниях «бронзового пояса». Для большинства родившихся позже, дикари стали всего лишь страшными историями, рассказанными на привале у костра. С тех кровавых времен минуло тридцать лет, а последствия экономического кризиса до сих пор сказывались, ставя крест на мечтах о светлом будущем.
Вечер только начинался. После того, как солнце скрылось за горизонтом, на улице стало холодать. Первые весенние дни мало чем отличались от зимних. Да и в целом на периферии «бронзового пояса» времена года различались только температурой. Всё остальное было неизменным. Сказывалось полное отсутствие влаги в атмосфере и почве. Дневной зной, царствовавший летом, становился практически не выносимым. Но стоило солнцу скрыться, как на смену ему приходила прохлада. Зимой же, по ночам начинались настоящие морозы, нехотя отступавшие лишь при свете солнца.
В трактире было тепло, натопленные печи обогревали всё помещение наполняя его гостеприимным радушием. Посетителей было немного половина столиков пустовало. Двое пожилых купцов сидели друг на против друга мирно беседовали, обсуждая дела:
– Всё, это мой последний маршрут. Доставлю груз в Хоренфорт, получу деньги и на покой, – ставя стакан на стол, хвастливо проговорил Бонар, не высокий, пухлый и круглолицый купец с короткой, но пышной бородой и усами, – хватит с меня дорожной пыли. Всё, продам и устроюсь в гильдию смотрителем, а если повезёт, третеем дорог в какой-нибудь захудалый уезд.
– Хорошее решение. Как я понимаю, ты уже обо всём подумал и обсудил с представителями гильдии? – поддержал собеседника невысокий, гладко выбритый пожилой мужчина лет шестидесяти, с сетью морщинок на лице, посидевшими волосами и живым цепким взглядом как у молодого дельца, а вместе с острым недлинным носам придавал лицу выражение плута – Не стану расспрашивать, что да как, зная тебя, всё должно быть уже намази. Ну, за спокойную жизнь! – добавил он, вытягивая руку со стакан.
–За спокойную и обеспеченную старость, – подхватил пухлый караванщик, стукнув своим стаканом о стакан товарища.
–Вот только перед уходом надо со всеми долгами расплатиться, – чей-то хриплый голос грубо вмешался в их беседу, – оплатить все контракты и прочее, насколько я знаю, с долгами на работу в гильдию не берут, – после этих слов оба караванщика обратили свой взгляд к барной стойке. – Или я не прав? – продолжал говорить мужчина, сидевший к ним спиной и крутивший в руках рюмку, наполненную мутной жидкостью. – Ну, за расплату по счетам! – после этих слов он машинальным движением «опрокинул» рюмку, проглотил содержимое даже не поморщившись.
– Какие тебе деньги? – заговорил Бонар, распыляясь всё сильнее с каждым сказанным словом. – Ты же за пять лет ни одной игры не сыграл, у тебя даже команды нет, только и умеешь, что глотку заливать да прошлым гордиться. Может когда-то ты и играл в «серебряном поясе», но сейчас ты никто; пьянь подзаборная; ел и спал за мой счёт, а теперь ещё и денег требуешь.
– Смотри сам, Бонар, – ответил сидящий у стойки, бросив короткий взгляд через плечо, – У нас был контракт, самый настоящий, с печатями и подписями, интересно, как нас рассудят в гильдии…? А то что команды нет, так не моя вина, тебе же вечно на всё денег жалко, – после этих слов он жестом показал бармену «налить ещё одну» и развернулся к залу лицом, – А что касается моего таланта, то не тебе об судить. Я даже сейчас могу набрать игроков по пути до Хоренфорта и выставить местных, выиграв маршрут, – приговорил человек с уверенным видом победителя по жизни, никак не вязавшимся с его внешностью.
На говорившем была одета старая кожаная безрукавка с многочисленными следами ремонта, из-под которой торчала грязная измятая рубаха с сильно засаленным воротником. Штаны, покрытые застарелыми пятнами и сапоги, доживавшие свой век. И как в завершение образа, лицо не первый год пьющего человека, по которому уже было нельзя определить возраст.
–Конечно, можешь, – с сарказмом произнес пухлый купец, – терпеть не могу платить дармоедам, – добавил он, взглянув на сидевшего напротив. По глазам собеседника было понятно, что платить придётся. – Вот чёрт тебя бери, Крокс, зачем я тебя вообще нанимал?!
–Чтобы не выглядеть дорожным барыгой в глазах других. Для этого ты не только меня нанял, но и арендовал командный фургон. Команды нет, а вид есть, – зло ответил тот.
–Погоди, возможно, платить и не придётся, – постарался успокоить собеседника пожилой мужчина. – Что ты там говорил, Крокс, по поводу победы над командой Хоренфорта? Может, заключите пари? – после этих слов, сидевший у стойки, взял рюмку, подошёл и уселся за стол. – Если сейчас в тебе говорит уверенность, а не алкоголь, выиграешь – получишь свое жалование плюс сверху, проиграешь – останешься ни с чем, – закончил он, смотря в немолодое лицо тренера. – Поскольку денег у тебя нет, Бонар оплатит взнос за игру.
– Интересное предложение, – согласился тот, почесав небритую щёку, на которой недельная щетина уже начала перерастать в полноценную бороду. – Жалование плюс выплата аренды командного фургона? – уточнил тренер, – какие условия, Келсо?
– Поскольку вы оба уверены в своей победе, один к трем будет в самый раз, – задумавшись произнес Келсо, – конечно же, на всю сумму долга.
–Плюс всё, что я выиграю, будет тоже моим, – решительно добавил Крокс.
– Договорились! – еле сдерживая смех, согласился пухлый купец, – победишь-получишь в четыре раза больше плюс забираешь себе приз, – не сдержавшись, залился хохотом, – если победишь… Ну что, по рукам?
– По рукам, Келсо ты судишь.
После этих слов они обменялись рукопожатием, а Келсо разбил их спор, тем самым автоматически став свидетелем и третеем в этом споре.
– Ну вот и славно, пойду готовиться, – произнес Крокс, напоследок осушил рюмку и вышел из бара под весёлый смех караванщика.
Стоило оказаться на улице, как вечер принял человека в свои бодрящие объятия. Прокатившаяся по телу волна ознобы заставила его немного протрезветь. Засунув руки в карманы, он поспешил к месту, где стоял их караван. Немного не дойдя до своего фургона, Крокс остановился, сделал глубокий вдох. Воздух не успел полностью остыть и ещё не наполнился кусачим холодом, в голове было пусто, а на душе спокойно, никаких тревог и терзаний, он просто знал, что победит.
– Дядюшка Крокс, – уже у самых фургонов его окликнула невысокая девушка с миловидным личиком большими карими глазами и округлыми по детски щечками со смуглой кожей и чёрными вьющимися волосами, собранными платком в пышный хвост. – Что там, нас всех уволят? – с тревогой в голосе спросила она.
– Уволят, но ты не бойся, я уже всё обдумал и подстраховался, – сказал тренер – надо немного постараться и можно забрать полкаравана у этого скряги Бонара, – широко ухмыляясь, добавил Крокс.
– Надеюсь, вы не сделали какую-нибудь глупость? – взглянув в глаза, спросила девушка.
– Да что ты, Тарла, у меня всё под контролем, – произнес Крокс, приобняв девушку за плечи, он уже пять лет путешествовал с этим караваном и за это время сильно, по-отечески, привязался к девушке, всегда такой доброй и заботливой. Она была как родной и близкий человек в этом неприветливом мире.
– Хорошо, я вам верю, если понадобится помощь, только скажите, – проговорила девушка, смотря на него своими добрыми чистыми тёмно-карими глазами и пусть сейчас Тарла выглядела по детски растерянной и беззащитной Крокс прекрасно знал какой она может быть ведь уже не раз получал разнос за свои пьянки и прочие глупости
– Понадобится, и уже скоро. Что там у нас следующее на пути? Штольм? Немаленький городок, с него и начнём, – бодро проговорил Крокс.
– К фургонам! – громко прозвучала команда, говоря о скором отправлении каравана.
После этой команды все вокруг засуетились, спеша к своим фургонам. Солнце почти скрылось за горизонтом, в этих краях безопаснее и удобнее отправляться в путь в вечерние часы. Городки и перевалочные узлы находятся друг от друга на расстоянии ночного перехода, так что прибыв в населённый пункт с утра, караван успевал уладить все свои дела и этим же вечером отправиться дальше. Дикарей здесь давно никто не видел, но предосторожность была нелишней, да и местная живность спала по ночам.
Крокс влез в свой фургон, половину которого занимал склад игрового инвентаря и прочий хлам, другая половина была его жилым пространством. Он не стал раздеваться, только скинул сапоги и завалился спать. Завтра, всё завтра. Крокс сможет подумать и понять, во что он вляпался, а сегодня надо уснуть и выспаться.
Караван медленно выезжал через городские ворота, вытягиваясь в линию. Тарглы, запряжённые парами в составы шли неспешно, при необходимости не надолго они вполне могли развивать скорость до тридцати километров в час. Караван уходил вперёд, унося в даль мысли, желания и тревоги обитателей. Кто-то ждал конца пути, чтобы уйти на покой и жить дальше спокойно в достатке. Другие страшились того, что готовит им будущее, а кто-то просто спал, не думая и не переживая о том, что принесёт завтрашний день.
Караван прибыл в Штольм утром прямиком в складские кварталы для разгрузки. Крокс встал, потянулся, сладостно улыбаясь. Настало утро, и пора начинать отвечать за свою вчерашнюю браваду.
«Нестрашно, ему всё по плечу, – размышлял про себя Крокс, – он же не какой-то самоучка из дальнего медвежьего угла, а профессиональный игрок, закончивший высшую академию, к тому же – легенда бронзовых дорог, эх как же давно это было… Плевать, ему хватит умений, доказать этому толстому слюнтяю Бонару и всем остальным, кто такой Сирон Крокс и то, что он даже с толпой обезьян может обыграть уездные ярморочные команды, – почесав заросшую щёку, решил пойти умыться, – да и побриться бы не мешало, надо произвести хорошее впечатление на будущих игроков команды», – прихватив полотенца, вышел из фургона.
– Это и есть твой план? – произнесла разгорячённая Тарла почти над самым ухом, – глупее ничего придумать не мог, у нас даже команды нет! – закончив умываться, Крокс перевёл на неё взгляд: ноздри аккуратного носика шумно раздувались, сейчас в этой невысокой юной девушке бурлил самый настоящий вулкан эмоций.
– Всё будет в порядке, – самым честным голосом произнес тренер, смотря прямо в глаза. – Ты лучше будь хорошей девочкой и позови ко мне парочку посыльных, их здесь обычно много ошивается, – понимая, что Тарла хочет что-то добавить к своей гневной тираде продолжил: – Верь мне, хотя бы ты, я, конечно, сам в себя верю, но чуточка твоей веры мне бы тоже не помешала, и всё будет хорошо, – с этими словами он мазанул пальцем ей по носу оставляя след мыльной пены, поднятой с мыльного корня. – Мы вечером отправляемся дальше, так что к этому времени нам нужно провести отбор, – после этих слов Крокс приступил к бритью.
Понимая, что говорить и спорить уже бесполезно, Тарла направилась за посыльными. Отыскать их оказалась несложно, они собирались в одних и тех же местах. Группа оборванцев лет десяти -двенадцати сидела в ожидании клиентов, сейчас было ещё слишком рано, и парни маялись от безделья: кто-то клевал носом ещё не до конца прогнав сонливость, другие – потягивались и разминались. Однако подошедшую к ним девушку встретили дружным возбуждённым гомоном.
– Значит так, мне нужно несколько посыльных шустрых и смышлёных, – заговорила она, как заправский владелец каравана с властными нотками в голосе окидывая собравшихся оценивающим взглядом, и, не давая себя перебить, продолжила: – Наш караван только что пришёл в город, меня послал тренер, он набирает команду, – эти слова вызвали немалое оживление среди парней. – Ну что, кто пойдет?
Повинуясь не понятно чему, за ней увязалась добрая половина собравшихся. Крокс как раз закончил бриться, когда Тарла привела полдюжины посыльных.
– Значит так, давайте сразу к делу, – заговорил тренер, придавая себе важный вид. – Я набираю команду с нуля. Нужны защитники, нападающие, центровой, вратарь, да и сигнальщик не помешает. Бегите и расскажите, всех желающих я буду ждать у главного входа в складской район. Пусть приходят со своими роликами, посмотрим, есть ли здесь подходящие мне люди. Оплата по факту, там же. Если придёт человек десять – получите по бронзовой копейке, если больше пятидесяти – по пятачку, а если больше сотни – с меня каждому по десять копеек. Есть вопросы?
– Есть, а нам можно участвовать в отборе? – спросил на вид самый старший из посыльных.
– Конечно, можно – не задумываясь и уверенно улыбаясь, ответил Крокс – те, кто пройдёт отбор, попадут в команду.
–Договорились, – произнес тот же мальчуган, после чего посыльные быстро поделили город и разъехались в разные стороны.
–Надеюсь у тех, кто придёт, коньки будут лучше, – добавил в полголоса тренер, провожая взглядом посыльных, оценивая моноколёсные ролики кустарного производства. – Да, и хорошо, чтобы кататься умели, а не просто ногами перебирать!
–И вы думаете, что сможете набрать здесь команду? – спросила Тарла, когда они остались вдвоем.
–Не только здесь, впереди ещё будет достаточно городков, – ответил Крокс, всё так же уверенно улыбаясь. – В таких выгребных ямах всегда хватает молодых и голодных волчат, готовых намертво вцепится в тот единственный шанс, что предложит им судьба.
Весть о том, что в прибывший караван набирают команду и каждый, кто захочет может попробовать пробиться и уже вечером покинуть город отправившись в путь к заветной мечте, разлетелась по городу, словно пожар в жаркий засушливый сезон, обрастая слухами и домыслами.
Видж не жалея сил летел к «себе домой», новости услышанные на рынке заставили бросить все дела. Какой-то тренер набирает команду для каравана не бывалое событие для их городка не выделявшегося не чем на фоне других. Большую часть Штольма занимали маленькие, убогие домики шахтеров добывавших минералы, да несколько ферм на окраинах города, где разводили тарглов и домашнюю птицу. Яйца и куриное мясо были единственными продуктами, производимыми здесь все остальное завозилась с севера. Штольм был не чем не примечательным унылым периферийным городом из за чего и без того удивительная новость о наборе команды, казалось сказочной, как в самых смелых за облачных мечтах. Для Виджа беспризорника живущего на улице это был главный и скорей всего единственный шанс в жизни все изменить. Он не выгладил спортивным и накачены, скорее на оборот худощавый парень среднего роста лет четырнадцати с копной плохо подстриженных тёмно-русых волос и добрым наивным взглядом. Но зато он отлично катался на роликах, неплохо обращался с мячом на фоне других живших в Штольме и что самое главное имел пару отличных монокатных роликов
Видж так спешил что пренебрёг мерами конспирации, не стал делать большой круг объезжая территорию дубильной фабрике, поехав напрямки прошмыгнул через щель в заборе, обогнул здание фабрики, оказался с тыльной стороны. Здесь между стеной и забором был узкий проход всего пара метров не больше. Остановился, по привычки осмотрелся по сторонам, Убедившись что не кого рядом нет, Видж поднял с земли замаскированную самодельную лестницу около трех метров в длину, приставил к площадке пожарного выхода идущего с крыши и полез на верх. Эмоции били ключом и парень уже не мог сдерживать в себе столь чудесную новость
– Мишку, вставай, просыпайся. У меня отличные новости, – вопил во всё горло Видж, взбегая вверх по пожарной лестнице. – Мишку, вставай, это наконец-то случилось, – он настолько был поглощён своей новостью, что даже забыл снять ролики и сейчас бежал по ступенькам прямо в них. – Мишку, да просыпайся ты, наконец! – продолжал Видж, поднявшись на крышу, пригибая голову, вбежал на чердак через окно, служившее дверью в их берлоге.
– Если ты не прекратишь так шуметь, нас побьют и выгонят отсюда, – медленно проворчал Мишку, сидевший на постели, пытаясь открыть по шире заспанные глаза. – Ты что, уже все грибы продал? Всё равно не за чем так шуметь…– сладостно зевнув, потянулся. Сегодня ночью он собирал грибы в дивном лесу, находящемся неподалеку от города.
Не имея родителей и своего жилья, Видж и Мишку жили, где придётся, зарабатывали как могли. Весной лес просыпался после зимы, и сейчас можно было рассчитывать лишь на скудный урожай грибов, что появлялись по ночам. Они по очереди отправлялись в лес на сбор сыропят и поприков небольшие грибы абсолютно незаметные днём. С утра Мишку вернулся из леса и лег спать всего несколько часов назад. Видж отправился на рынок, а сейчас стоял на пороге их жилища крива подстриженные тёмно-русые взъерошенные волосы торчали в разные стороны, немного вздернутый нос, бегающие от возбуждение серо-зеленые глаза все это придавала парню ошалелый вид.
– Да плевать на них, побьют, выгонят всё это не важно, – продолжал говорить Видж с горящим взглядом. – Наконец-то мы свалим из этой дыры, нас ждёт дорога.
– Какая? Куда? – пытался понять спросонья слова друга Мишку.
– Сегодня с утра в город прибыл караван, и тренер послал посыльных рассказать всем о том, что он набирает команду и все желающие могут попытать удачу, – затараторил Видж. – Это тот случай, который мы так долго ждали, наш шанс и никто у нас его не заберёт.
– Вот как, – только и мог ответить Мишку. – А как мы попадём в команду?
– В полдень, у главных складских ворот пройдёт отбор игроков. У тебя ещё есть пару часиков на сон, так что спи, а я пока ролики проверю, – хлопнув друга по плечу, ответил Видж
– Ну, а зачем тогда будиииилллл? – мощный зевок растянул слово, – хотя ты бы лопнул, если бы два часа пришлось молча ждать, – усмехнувшись, Мишку вновь прилёг, бормоча что-то себе под нос, и вскоре вместо неразборчивых слов слух улавливал только тихое, мирное посапывание крепыша.
Мишку был того же возраста, но гораздо крупнее друга, на полголовы выше и пошире в плечах, довольно сильный и крупный для беспризорника своего возраста. С добродушным открытым лицом полностью соответствующем его характеру. Лысая голова и смуглая кожа говорили о сильном минеральном отравлении в прошлом, едва не стоившим ему жизни. Ещё раз посмотрев на мирно спящего друга, Видж уселся на пол, разложив вокруг себя две пары коньков. В сравнении с большинством самоделок, на которых гоняют такие же, оборванцы, их ролики выгодно отличались. Им повезло, на свой прошлый день рождения, обменяли половину собранного «урожая» на две пары отличных колёс. Добротные целиковые диски с покрышками из плотной резины. А роликовые рамы у них и так были хорошие, с надёжными амортизаторами и креплениями. Получившиеся коньки можно было считать лучшими в городе. Сняв защиту с внешний стороны, начал проверять колёса. Затем натяжку ремешков крепления и амортизационной подвески с внутренней стороны. Смазал оси, чтобы лучше крутились. Попробовал крутануть, колесо с лёгкостью закрутилось, издавая очень тихий шуршащий звук. «Пора будить Мишку. Время, конечно, ещё есть, но лучше прийти пораньше, чем опоздать».
К их приходу у ворот уже столпилось не менее полусотни человек. Большая разношёрстная толпа, самым младшим с трудом можно было дать лет двенадцать, а самым старшим – не менее двадцати пяти. И народ продолжал всё подъезжать и подъезжать: посыльные, курьеры, дети фермеров и шахтёров. Каждый желал новой интересной жизни, которая, как он считал, будет в сотни раз интереснее, слаще и богаче на приключения, чем нынешняя. В общей массе попадались коньки с одним или двумя дополнительными малыми колёсами. Благодаря им передвигаться в городе и по пересечённой местности было проще, хотя в целом от этого они становились тяжелее и менее манёвренными.
– Ну ничего, мы всем покажем, кто здесь лучший! – произнес Видж, обращаясь к Мишку. Его друг уже полностью поборол сон и был готов побороться за заветные места в команде.
– Да, – согласился тот. – Пускай думают, что хотят, но мы сегодня покинем этот город вместе с караваном, – с твёрдой уверенностью добавил парень.
– Ты прав, не забыл нашу фишку, пускай тренер с ходу запомнит нас, – произнес Видж, глядя на кивающего друга.
После этих слов двое друзей приняли крайне странную, устрашающую, на их взгляд, позу. Скрестив руки на груди и выставив локти в стороны, склонили головы немного вниз и набок, глядели на всех исподлобья. Будь Видж один, его бы точно побили, но он стоял, прислонившись к другу, а вот связываться с Мушку желающих не было, даже из расчёта – двое на одного. Могло выйти себе дороже.
