Kitobni o'qish: «Шаг в реальность»
Кружок арены казался маленьким и недостижимо далёким, гул толпы забивался в уши, а свет софитов слепил, вместо того, чтобы подсвечивать путь. Эйприл О’Райли шагала по канату, натянутому под куполом цирка.
«Вдох-выдох».
Только позволишь дыханию сбиться, тут же накатит страх, поэтому дыши, Эйприл, вдох-выдох, вот так.
Сделать два крошечных шажка, отвести ногу за спину, выгнуться ласточкой и соединить руки за головой: такая программа, Эйприл.
Обувь мягкая, канат широкий, балетная пачка в этот раз зелёная, а на спине у тебя стрекозиные крылышки, Эйприл. Ты выступаешь в цирке с четырёх лет, так что… вдох-выдох.
Перехватить шест, раскрутить, конец упереть в канат и прыгнуть – всё по программе, Эйприл.
Толпа внизу ревёт и аплодирует. Давно придумана страховка на магнитной подушке, динамическая петля и даже портативный имитатор невесомости, но сегодня всего этого нет. Даже банальной страховочной сетки и той – нет. Толстосумы с Эрзума захотели «настоящего» выступления. Чтобы как в старые времена, чтобы был риск и опасность.
Вдох-выдох, Эйприл. Это твоя обычная программа. Тебе не нужна страховка.
«Интересно, ковёр на арене красный, чтобы с него проще было отмывать кровь?»
Хватит, Эйприл, ты же знаешь, нельзя смотреть вниз и думать о смерти. Переключись, вспоминай сына.
Рик уже большой, ему через месяц семь, и в качестве подарка он получит новую тазобедренную кость, взамен негодной больной. На Эрзуме отличные клиники.
Середина каната отмечена зелёной чёрточкой. Эйприл замирает на середине балетного па. С противоположной стороны выходит Кристиан. Его лицо покрывает красно-коричневый грим, трико обтягивает костлявую фигуру, а к плечам прилеплены крылья-полусферы. Крис – жук. Предстоит станцевать парный танец.
Канат колеблется от чужих движений, Крис подходит всё ближе, встаёт на свою отметку и перехватывает длинный шест. Жук и стрекоза встретились на тонкой ветке.
Ты отталкиваешься, помогая себе шестом, делаешь двойное сальто и приземляешься прямо на плечи жука. Он делает вид, что сердится, пытается тебя стряхнуть и подбрасывает ещё выше, под самый купол. Свет софитов выхватывает шестигранные ячейки совсем рядом, только руку протяни, но гравитация уводит вниз. Зал взрывается аплодисментами. Одна нога на канате, ты заканчиваешь плавный пируэт, но тут прыгает он.
Нет, рано! Вторая нога ещё в воздухе, а под первой опоры уже нет. Крис этого не видит, продолжая свою программу, а ты летишь вниз.
«Вдох-выдох».
Не помогает?
Пятно ковра стремительно разрастается, зрители неистово орут. Они схематичные, словно куклы с грубо-нарисованными лицами и кружочками глаз.
Они хотят этого: ошибки, падения, боли.
* * *
Эйприл нервно вздохнула, открыла глаза, стянула с головы шапочку ментал-проектора и посмотрела на режиссёра. Монтелье показал большой палец, а потом приложил указательный к губам, кивая на тёмные капсулы ментального транса, и отвернулся к огромному монитору.
Ну и хорошо. Она кивнула и отправилась смывать с себя густую голубую жидкость, помогающую записывать нервные импульсы. Пять бесплатных минут в душе, и она перемещается в комнату отдыха, где автоматическая кухня уже приготовила холодный чай. Полчаса тишины и одиночества – невиданная роскошь для жителей средних уровней города-улья номер семнадцать планеты Эрзум, поэтому Эйприл смакует каждую минуту. На её взгляд, эти переживания продавались бы гораздо лучше, чем падение гимнастки с каната, но Монтелье виднее. Тем более, этот заказ был оплачен неожиданно щедро.
