Kitobni o'qish: «Рождество в усадьбе»

Когда мы покидаем дом и разрешаем приключениям посетить нас, жизнь наполняется волшебством.

Подготовка к балу

Рождественский бал нес за собой немало сюрпризов. Неожиданные хлопоты в подготовке к празднеству, вместо привычных зимних каникул и отдыха от суетливых дел.

Мидав отправился с отцом в город к оценщику на второй день после Нового года. Лев Иванович непременно навестил бы оценщика раньше, да вот только увы, того не было на месте. Утром второго января отец с сыном уже запрягли лошадь в повозку и торопились узнать цену находки.

Солидный мужчина в костюме, с приличными седыми усами достал из ящика большое увеличительное стекло, включил лампу и приблизился к камню настолько, что его лицо стало отражаться в само́й лупе. Мидав чуть не рассмеялся при виде этой картины. Лицо было уменьшенным и выглядело сосредоточенным и в какой-то мере карикатурным. Мальчик даже захотел нарисовать его дома, чтобы добавить к своей коллекции картин всего необычного, что он видел за последнее время. К слову, в столе уже лежало несколько портретов жителей подземной пещеры. Веточница Леагозаж с одним целым крылом и обломком второго, занимала самое почетное место среди них.

После тщательного осмотра оценщик озвучил вердикт.

– Камень действительно ценный, – сказал он протяжно. – Зеленый цвет они приобретают благодаря облучению.

– Какому облучению? – удивился мальчик.

– Радиация влияет на алмазы. Альфа излучение. – мужчина отвечал нехотя, продолжая рассматривать камень. – Сколько вы хотите за него? – добавил он.

– В целом, я не собирался продавать его сейчас, хотел только узнать стоимость, – отвечал Лев Иванович.

– Дам вам на несколько тысяч больше, чем он стоит, – надменно произнес оценщик, но сразу же исправился и сменил тон. – Я, по правде сказать, не успел подыскать ничего сто́ящего жене на Рождество. Но ваш камушек, думаю, она оценит. Когда выдается случай, мы добавляем по одному необычному бриллианту в ее кольцо, поэтому получается эксклюзив. Ни у кого на свете не найдется такого украшения. Кольцо уже переполнено, но, думаю, она будет рада начать создавать колье.

Лев Иванович улыбнулся, услышав это, он вспомнил, как в молодости увлекался ювелирным делом, и даже создавал украшения для жены, используя менее драгоценные материалы. Мила всегда была счастлива получать подарки, которые супруг сделал своими руками.

Пока оценщик рассказывал о том, как они с семьей встретили Новый год, у хозяина усадьбы уже возникла идея, что неплохо было бы и сейчас порадовать супругу. Он почти не слушал мужчину, только надеясь на то, что он предложит хорошую цену, и услышав его предложение, замер на месте.

– Дам вам сто тысяч. – сказал он с гордым видом. Лев Иванович так посмотрел на оценщика, что тот, поняв неправильно, добавил: – Ладно, так уж и быть! Сто двадцать и ни рублем больше.

Глаза посетителя просияли от неожиданности и он, взглянув на сына с улыбкой, подмигнул ему, пока оценщик отсчитывал нужную сумму. Лев Иванович сразу понял, что на эти деньги сможет подготовиться как следует, к празднику и оплатить труд новых работников, которых в это время нанимала его супруга.

Олофина помогала матери и старалась слушать каждое ее слово. Мила предложила комнаты только двум дамам, поварихе и горничной. Все остальные принимались на условиях, что смогут сами добираться до усадьбы из соседней деревни. Они решили с мужем, что каждому смогут платить столько же сколько платили предыдущим помощникам, и что всех мужчин будет принимать на работу сам хозяин усадьбы. Супруга объяснила всем пришедшим женщинам условия и сказала, что если они будут готовы, могут приступить к обязанностям.

Лев Иванович впервые почувствовал, что значит забыть о нужде. Спрятав надежно деньги, он предложил сыну поехать за покупками. Ярмарка была полна беззаботного веселья, сладких ароматов и ярких красок. Вся атмосфера передавала праздничную суету и радость. На прилавках стояли яблоки в карамели, ароматные пончики с посыпкой из сахарной пудры. Запах горячего шоколада, который разливали в большие прозрачные шары, украшая воздушным зефиром и разноцветными крошками, тянулся через всю площадь. Отца с сыном привлекли булки с нарезанными с костра сосисками, политые горчицей и томатом.

Скромный, но праздничный мужской обед и всевозможные сладости и угощения для женщин и детей. Лев Иванович попросил упаковать все сладости в корзину, и разрешил сыну выбрать в дорогу все, что он пожелает.

У мальчишки разбегались глаза, он хотел попробовать все, но выбрал шар с горячим шоколадом и набор вафельных трубочек с начинкой. Для отца он смог захватить ароматный пряный напиток с апельсином и корицей и вот уже корзины с едой стояли в телеге под охраной мальчика. Пока он выбирал сладости, отец нашел прилавок с овощами и купил несколько мешков картофеля, моркови, лука, свеклы и капусты. Все это пригодится для блюд на праздник и на каждый день.

Лев Иванович украдкой посетил лавку со всевозможными инструментами, наскоро выбрал необходимые, для создания украшений и уже хотел выходи́ть, но продавец услужливо напомнил про золото и серебро и сказал, что у него как раз есть подходящие слитки. Довольный, отец семейства вернулся к сыну с покупками и предупредил его, что им еще предстоит заехать в деревню за молоком и яйцами.

Попивая напитки, отец с сыном рассуждали о том, как тяжело, должно быть, лошади везти нагруженную повозку. Шесть лет назад, когда Лев Иванович с семьей получили в наследство усадьбу, вместе с ней им досталась одна старая, как все думали лошадь. Она не была объезжена и знала только телегу и небольшой загон со своим сараем у леса. Летом ее отпускали гулять в лес, и каждый вечер лошадь сама возвращалась на ночлег. Детям строго настрого запрели к ней подходить из-за диких повадок животного. Несмотря на все уговоры Олофины, после того как она уже оседлала цирковую красавицу, и ей хотелось тренироваться, отец сказал, что этому не бывать. Он сам с трудом запрягал упрямицу в телегу, когда та совершенно не желала этого. В тот раз и помощи ждать было не от кого, и на удивление все прошло гладко. В благодарность за послушание он взял для кобылы мешок свежего зерна и сена.

По возвращении отец с сыном разгружали телегу. Мидав удивлялся тому, как много он пропустил, как коробку с колбасами и ветчиной из индейки успел взять отец на рынке, как рыба появилась в ведрах, наполненных водой. Принятая повариха и ее помощники принялись забирать все коробки, а Олофина подоспела за корзиной ароматных угощений.

– Иди скорее, обрадуй маму, а мы уже пообедали и поедем в деревню за сыром и творогом. – сказал Лев Иванович, поцеловав дочку в лоб.

– Но папочка, наши новые работники уже все привезли. Мама дала список продуктов из деревни, и они все доставили. – сказала девочка с радостью оттого, что брат скорее освободится.

– Вот мама у нас. Все быстро организовала, какая умница. – Лев Иванович горделиво покачал головой. Он всегда удивлялся тому, как жена его может вести хозяйство и все контролировать без спешки и паники. – Мы распряжем лошадь и придём в дом, – добавил он.

Хозяин усадьбы все делал по памяти. Он наблюдал несколько раз, как конюх распрягает лошадь и старался делать все по очереди, приговаривая при этом, что нужно поскорее нанять нового конюха. Мидав, пока доставал сено, подсказывал отцу и старался помочь, потому что видел эти действия в цирке чаще.

– Можно я нарежу для нее моркови? – спросил мальчик, украдкой гладя лошадь по гриве.

– Давай сынок, это будет хорошее дело! – ответил отец и оба разошлись по дому. Лев Иванович закрылся в своем кабинете, а мальчик пошел исполнять свой обещанный долг.

Девушки обедали в гостиной, они пробовали все понемногу, оставляя лакомство на потом. Олофине особенно пришлись по нраву орешки в разноцветной глазури. Некоторые из них так сверкали, что казалось, будто они сделаны из золота.

В доме было по-прежнему холодно. Спасали лишь старые обогреватели, которые хоть и сжигали кислород, и голова из-за них начинала кружиться, но неплохо спасали от морозов и поддерживали минимальное тепло. В ход шел и старый камин в гостиной. Он постоянно был растоплен, и все обитатели дома, поочередно подкидывали дрова. Чаще этим занималась мама. Она почти не выходи́ла в мороз на улицу и следила за тем, чтобы всем было комфортно внутри. Дети в самые холодные ночи спали в гостиной возле огня, разложив свои матрасы, но ни у кого даже мысли не возникло покинуть усадьбу.