Kitobni o'qish: «Поединок с мечтой»

Shrift:

* * *

Пролог

Он был одет не по погоде. Стояла жара, пусть не африканская, но вот уже неделю термометр показывал выше двадцати, и это в средней полосе России в первой половине мая. Горожане носили футболки, особенно теплолюбивые – тонкие свитера, и только Саид – куртку с капюшоном. Не по размеру большую, длинную, грязно-зеленого цвета. Его худое тело тонуло в ней. Руки Саид засунул в карманы, капюшон натянул на голову, чтобы скрыть лицо.

Он стоял у большого офисного здания. Роскошного, сверкающего идеально намытыми окнами и хромированными вывесками. К нему подкатывали дорогие иномарки, из которых выходили холеные господа и дамы, говорящие на непонятном языке. Саид, хоть и вырос в Таджикистане, отлично знал русский, но эти люди употребляли слова, незнакомые ему: консалтинг, брифинг, тендер…

Саид стоял у здания уже два часа и устал. Он был бы рад присесть на одну из лавок у крыльца, но когда он попытался это сделать, его отогнал охранник. Пришлось отойти подальше, не привлекать внимания. Но Саиду нужно было видеть тех, кто подъезжает и подходит, чтобы не пропустить того, по чью душу он явился.

Его мелко трясло. Но, естественно, не от холода. Нервы были на пределе, вот и пробирало… Практически до костей. Которые обтягивала смуглая сухая кожа. У Саида не было ни грамма жира. И минимум мышц. Он был очень худ. Но все же физически слабым его трудно было назвать. Саид не гнул гвозди и не ломал о голову кирпичи, зато легко преодолевал огромные расстояния. Шел себе и шел. До города, в котором он сейчас находился, Саид топал четыреста километров. Денег на поезд или автобус не было, а автостопом он по России передвигаться опасался. Незнакомая страна, мало ли…

Саид посмотрел на часы, что висели над крыльцом. Они показывали четверть одиннадцатого. Офисы начинали работать в девять (а он явился заранее – к восьми), и сейчас мало кто подъезжал к зданию. Охраннику на входе нечем было занять себя, и он сверлил Саида взглядом. Тот понял, что, если не скрыться в ближайшие несколько минут, неприятностей не избежать. Но как уйти, если миссия не выполнена?

Еще глубже спрятав лицо под капюшоном, Саид стал подаваться назад, чтоб хотя бы частично скрыться от взгляда сурового богатыря, охраняющего подступы к зданию. Но тут в поле его зрения попал высокий русоволосый мужчина. До этого Саид видел его лишь на фотографии, но сразу узнал. Это был Святослав Глинка…

Тот, кого он ждал.

Пальцами правой руки Саид нащупал рукоятку пистолета и сжал ее. Стало немного спокойнее.

Пора, сказал себе Саид, и рванул в сторону Глинки.

Часть первая

Глава 1

Святослав Глинка плохо спал этой ночью. Ему снилась какая-то дрянь. Но какая именно, он не мог вспомнить, как ни старался. Кошмары редко посещали Святослава. Он спал крепко и безмятежно, хоть и немного: пять-шесть часов его организму вполне хватало на отдых. Еще Глинка ни разу в жизни не принимал снотворного. Даже когда летал по делам в Америку, он в отличие от своих партнеров и помощников не закидывался таблетками, чтобы одиннадцать часов не мучиться, а после бокальчика вина и бутерброда с икрой откидывал кресло, закрывал глаза и проваливался в спокойный сон. Пробуждался за три часа до посадки, пил кофе, просматривал рабочие материалы и бодро спускался по трапу, тогда как его спутники еле тащили ноги. Почти все спрашивали, в чем его секрет. Глинка с легкой улыбкой отвечал: «В чистой совести».

Но сегодня он спал плохо. Поэтому встал разбитым. Привести себя в норму не смог – не помогли ни контрастный душ, ни кофе, ни огромный кусок шоколадного торта, съеденный на завтрак вместо привычной каши. Сейчас Глинка ехал в офис. А так как до пробок не успел, то передвигался на черепашьей скорости, что раздражало еще больше.

Стоя на очередном светофоре, Святослав принялся рассматривать свое отражение. Хоть он и был красив, но самолюбование его не увлекало. В том, что черты Глинки были близки к идеальным, не его заслуга. Спасибо за это родителям. А Святослав гордился только своими достижениями.

Ему исполнился тридцать один год месяц назад. Идеальный возраст для идеального мужчины. Красивый, успешный, здоровый… Еще молодой, но уже не бестолковый. К тому же холостой. На Глинку кидались женщины от пятнадцати до пятидесяти. Первые годились ему в дочери, вторые – в матери (он потерял невинность в четырнадцать, а его мама родила в девятнадцать), но Святослав не любил крайностей, поэтому выбрал для себя девушку среднего возраста. На праздновании ее двадцатипятилетия они познакомились и встречались восемь месяцев. Святослав отметил в электронном календаре дату знакомства, чтоб не забывать ежемесячно поздравлять свою пассию с этим знаменательным событием. Глинка знал, что девушки щепетильны в этих вопросах, и не хотел омрачать отношения. Он был перфекционистом и стремился к совершенству во всем. Как правило, добивался его. Даже в отношениях. Благо, эмоции ему не мешали. Святослав не любил ни одну из своих избранниц, однако симпатизировал каждой. Но последняя казалось ему самой подходящей на роль жены. Собственный образ жизни пока Святослав считал идеальным, но понимал, что через пару лет все изменится. Великовозрастные холостяки вызывают недоумение. И не только у простых обывателей. Святослав настороженно относился к мужчинам из бизнес-среды, которые в тридцать пять, а тем более в сорок ни разу не были женаты и не имели детей. Женщин он за это не корил, потому что знал – удовлетворительного мужа (хорошего ищут до тридцати) найти сложно, а родить «для себя» не каждая решится.

…Показалось здание, в котором располагался офис компании Святослава Глинки. Но подъехать к нему в ближайшие десять минут не представлялось возможным: деловой центр города был перегружен с утра и до самого вечера. Поскольку Глинка и так опаздывал и не хотел тратить лишнее время в пробке, то оставил машину на ближайшей парковке и отправился к офису пешком. В отличие от большинства людей своего круга он не занимался спортом. Ни в тренажерный зал не ходил, ни в бассейн. Не играл в футбол или волейбол. Не катался на горных лыжах или сноуборде. Но при возможности Святослав ходил пешком. И ему это нравилось. Если выпадал часок-другой свободного времени, он отправлялся на прогулку. Любил бродить по лесу, благо жил в загородном доме. Но и по улицам мегаполиса было приятно пройтись.

Когда Глинка достиг офисного здания, на котором самой заметной была вывеска с названием его фирмы, то прежде, чем зайти в него, приостановился. Зазвонил телефон, а он никак не мог найти его в портфеле. Когда Святославу это удалось, он услышал крики. Среагировав на них, увидел, как охранник, дежуривший на улице, налетел на худого мужчину в огромной куртке. Он сбил его с ног и стал заламывать руки. При этом он вопил: «Лежать! Не двигаться!», а бедолага, чье лицо в кровь разбилось о брусчатку, требовал его отпустить и называл имя…

Святослава Глинки.

– Что тут происходит? – спросил тот, подойдя к дерущимся.

– Террориста поймал, – пропыхтел охранник. – Я его давно приметил. Отирался тут уже два часа, нужный момент выжидал…

– Я не… – начал было протестовать «террорист», но получил по зубам.

– Перестаньте его бить и поднимите, – разозлился Глинка. – Покалечите человека.

– Да у него наверняка под курткой бомба!

– Так проверьте.

– Я это и собираюсь сделать.

Охранник, которого согласно бейджику звали Олегом, выдернул из брюк ремень и ловко обмотал запястья своего пленника. После этого перевернул его на спину и стал расстегивать молнию куртки. Когда он сделал это, оказалось, что под курткой ничего, даже майки. Она была надета на голое тело, худющее и смуглое. Под правым соском Глинка заметил бугристый, но побелевший от времени шрам.

– Теперь вы успокоились? – холодно проговорил Святослав.

– Нет, – мотнул коротко стриженной башкой охранник. – Пусть я ошибся на счет бомбы, но у этого типа явно недобрые намерения.

– С чего вы взяли?

– С того! – и вытащил из кармана пленника пистолет.

– Этот человек называл мое имя, – заметил Глинка.

– Да. Я слышал. И видел…

– Что именно?

– Как задергался, когда вы оказались в поле его зрения. А потом бросился в вашу сторону, пытаясь что-то вытащить из кармана. Угадайте что?

Пока они разговаривали, спаситель Глинки осматривал другие карманы пленника. В нагрудном отыскал паспорт.

– Гражданин Таджикистана Саид Искандерович Гарифов, – сообщил мужчина Святославу. – Вы с ним знакомы?

– Нет.

– Да, – возразил Саид, сплюнув кровавые слюни.

Святослав посмотрел на него пристально. Молодой. Лет восемнадцати-двадцати. Смуглый, кареглазый… Но не похожий на таджика. Возможно, полукровка. И Глинка совершенно точно видел парня впервые.

– Дайте уже ему встать, – раздраженно проговорил он.

Охранник легко поднял Саида. Он оказался довольно высоким, в районе ста восьмидесяти сантиметров.

– Вы делали ремонт в моем доме? – осенило Глинку. Недавно он перестраивал террасу, и бригада рабочих состояла из таджиков.

– Я Макс. Твой брат, – услышал Святослав и едва не уподобился охраннику, двинувшему Саиду по зубам.

– Мой брат погиб семнадцать лет назад, – сдержав ярость, процедил Глинка.

– Нет. Меня спасли. И я преодолел тысячи километров, чтобы встретиться с тобой.

– Для чего? – и красноречиво посмотрел на пистолет.

– Это зажигалка нашего отца. Неужели не помнишь?

Глинка протянул руку, охранник вложил в нее пистолет. Он выглядел как настоящий. И весил так же. И все же это была зажигалка. Отцу ее подарили друзья из Тулы на день рождения. Заказали на оружейном заводе, сделали гравировку (Святослав как раз смотрел на нее в данный момент). Презент очень понравился имениннику. Всякий раз он прикуривал сигары именно от него. Но зажигалка оказалась одноразовой, и, когда в ней кончился газ, она стала бесполезной. Отец отдал ее своему сыну вместо игрушки. Старшему, Святославу. А когда в их семье появился Макс, пистолет перекочевал к нему.

– Саид, где ты взял эту вещь? – спросил Святослав.

– Она всегда была при мне… – ответил тот, утерев рот – кровь все еще сочилась из его уголка. – С детства. Я не расстаюсь с ней с трех лет.

Максим погиб в возрасте трех лет!

– Что будем с ним делать, господин Глинка? – подал голос охранник.

Святослав молчал – думал.

– Предлагаю вызвать полицию. Пусть пробьют по базам этого Саида Гарифова. Подозрительный тип, у меня нюх на таких.

– Не надо вмешивать органы, – взволнованно выпалил пленник и впился своими черными глазами в лицо Глинки. – Это наше семейное дело… И ты, Святослав, знаешь, о чем я.

И Глинка решился.

– Освободите его, – велел он охраннику.

Тот недоуменно на него воззрился.

– Под мою ответственность, – затем достал из кошелька две пятитысячные купюры и сунул их в карман Олегова пиджака. – Благодарю за бдительность.

– И все же я не советовал бы вам доверять этому человеку…

– Я никому не доверяю. А теперь отпустите парня.

Охранник освободил руки Саида, но Святослав заметил, как напряглось его тело – приготовился к удару или любому другому проявлению агрессии. Но освобожденный пленник только стыдливо запахнул свою куртку.

– Олег, я могу вам доверять? – обратился к охраннику Глинка.

Тот с готовностью кивнул. Голова как тыква. Большая, круглая. Шишковатый низкий лоб неандертальца. А лицо умное. Глаза проницательные.

– Вы не могли бы по-тихому провести Саида в какое-нибудь необитаемое в этот час помещение?

– Конференц-зал пустует, и он на первом этаже, недалеко от входа.

– Отлично. Будьте добры, сопроводите его туда. Я отправлюсь следом.

– Сделаем.

И повел Саида к крыльцу. Тот пару раз обернулся на Святослава, но он с каменным лицом доставал телефон – нужно было сделать несколько звонков.

…Младшего брата, который появился в семье, когда старшему было одиннадцать, звали Максимилианом. Но все называли его Максом. В отличие от Святослава, не признающего сокращений своего имени, младшенький просил, чтоб его называли Масей. Макс он не выговаривал и говорил – Мась.

Он не был похож на брата, русоволосого, голубоглазого хулигана, которому даже в колыбельке не лежалось спокойно. Темненький, пухлый, спокойный, он напоминал маленького Будду. Родители так и называли Максимилиана – наш маленький Будда. Он родился с улыбкой на губах, но, познав мир, стал серьезным. Не грустным или сердитым, а вдумчивым. Хорошо чувствовал настроение всех членов семьи. Когда кто-то нуждался в поддержке, но умалчивал об этом, Мася подходил и обнимал. Крепко-крепко. И становилось легче.

Мася обожал старшего брата и расстраивался из-за того, что тот редко с ним играл. Но у подростка было много своих важных дел. Отец мальчишек, крупнейший в их городе бизнесмен, хотел, чтоб Святослав стал ему достойной сменой. Поэтому у мальчика было несколько репетиторов. С восьми лет он занимался английским и немецким, в одиннадцать стал учиться программированию, в тринадцать постигать основы экономики. Еще он посещал психолога и занимался гимнастикой цигун. При такой загруженности у Святослава не оставалось времени на друзей и компьютерные стрелялки. Не говоря уже о девчонках. А тут еще братик лезет со своими обнимашками…

Святослав любил рубиться в космические войны. Но отец считал, что игры на приставках превращают детей в зомби, поэтому не покупал ему их. Разрешал иногда побаловаться на компьютере. Но следил за тем, чтоб ребенок не увлекался, а свободное время посвящал чтению. И поскольку отец вечно пропадал на работе, а мама давала слабину, для контроля за Святославом был приставлен гувернер. Мстислав Васильевич Бояров. Заумный, педантичный, холодный на грани надменности, но обращающийся на «вы» и к воспитаннику (а ему было всего десять, когда Мстислава наняли), и к горничным, и к дурачку Павлику, работающему садовником. Святославу казалось, что тот прибыл к ним из прошлого и еще вчера наставлял какого-нибудь барчука, а сегодня его, современного тинейджера. Созревать парень начал рано и уже в двенадцать вступил в фазу переходного возраста. Как и любому другому подростку, Святославу хотелось больше свободы. Он упросил отца избавить его хотя бы от гимнастики. Тот пошел сыну навстречу, отменил цигун. Но вскоре отдал его на карате, а программирование заменил на высшую математику.

Чтобы заниматься тем, что приносит не только пользу, но и удовольствие, Святославу приходилось хитрить. Благо и Боярова можно провести. Когда лучшему другу Вовке родители на день рождения подарили приставку со стереоочками, Святослав, чтобы бывать у него ежедневно, выдумал, что тот заболел воспалением легких и он обязался проведывать товарища и заниматься с ним. Пока мальчишки рубились в «Звездные войны», гувернер ждал Святослава в машине. Спустя час начинал звонить. Если через десять минут воспитанник не появлялся, шел за ним…

Но только не в ТОТ день.

Святослав с Вовкой играли до тех пор, пока мама друга не сказала, что им пора закругляться. Глянув на часы, ребята обалдели – три часа прошло. Глинка набрал номер гувернера, тот не ответил. И так пять раз подряд. Машины, на которой Мстислав Васильевич передвигался, у дома не обнаружилось. Святослав начал звонить родителям, у обоих было занято. И так на протяжении четверти часа. Вовкиной маме ничего не оставалось, как везти парня домой.

Когда Святослав вошел в коттедж, то сразу услышал мамин плач. Затем крик отца и еще один мужской голос. Он звучал тихо, но твердо. По всей видимости, человек в чем-то убеждал отца. Когда Святослав прошел в гостиную, где эти трое находились, то понял, что папа разговаривает с начальником службы безопасности своей фирмы. Имени его парнишка не знал, только фамилию – Хренов. Он запомнил ее, потому что, едва услышав, подумал, что хреново быть Хреновым, в их школе его точно задразнили бы.

– Что случилось? – спросил Святослав у мамы.

Она еще горше зарыдала и убежала в комнату. Пришлось адресовать вопрос отцу. Он, помявшись немного, дал ответ:

– Похитили твоего брата. Требуют выкуп.

Святослав хотел получить больше информации, но его отправили в свою комнату, а утром увезли в какой-то пансионат. Сопровождал его не Мстислав Васильевич, а Хренов. Вернулся Святослав в родной город спустя три дня. И сразу попал на похороны Маси. Отец, как ему и велели, заплатил за жизнь сына три миллиона долларов, но его все равно убили. Когда он явился в указанное похитителями место, оно полыхало. Это был заброшенный амбар на территории огромных угодий семьи Глинки. И, когда пожар был потушен, в нем нашли останки трехлетнего мальчика…

Максимилиана.

В его похищении обвинили гувернера Святослава. Улики были неоспоримы. Мстиславу Васильевичу дали двадцать лет.

Глава 2

Они сидели друг напротив друга. Молчали.

Саид пил воду, которую попросил у старшего брата. Тот барабанил пальцами по столу. Выстукивал мотивчик. У Саида не было слуха, но он предположил, что это «Сердце красавицы склонно к измене…».

– Откуда ты приехал? – спросил Святослав, сжав пальцы в горсть.

– Из Таджикистана.

– Город?

– Я жил в поселке Навабад. Он довольно большой. Пять тысяч жителей.

– Половина из которых уехали в Россию на заработки? – криво усмехнулся Святослав. – Кажется, у вас поселок называется кишлаком?

Саид не стал отвечать. Все то время, что они находились в конференц-зале, он рассматривал брата и пытался найти сходство между ним и собой. У них одни родители, и хоть одна фамильная черта должна быть общей… Но нет! Два абсолютно разных человека. Фигура, черты лица, цвет глаз и волос – все разное. Саид гадкий утенок по сравнению со Святославом. И дело не в его худобе и неухоженности. Просто он некрасивый, а брат – да. Породистое лицо, чуть волнистые густые волосы, длинные, умеренно тонкие пальцы… Голова правильной формы сидит на мощной кадыкастой шее, которая, в свою очередь, перетекает в широкие плечи. Саид не увидел в Святославе ни единого изъяна, пока не посмотрел на его ступни. Очень и очень маленькие для такого крупного мужчины. Размера тридцать восьмого.

– Ты в таком виде приехал? – продолжил допрос (а как его еще назвать?) Святослав.

– Нет, я был в приличной одежде, но ее украли в поезде. Как и деньги, они лежали в кармане джинсовой куртки, я забыл переложить их. Немного, двести долларов, но мне бы их хватило на первое время.

– Как же ты паспорт и зажигалку-пистолет уберег?

– Они лежали в рюкзаке, его я положил под голову.

– И где он сейчас? Рюкзак твой? Тоже украли?

– Я продал его за двести рублей, чтобы поесть горячей еды, выпить чаю и купить средство от комаров. Рюкзак был хорошим, армейским, из брезента.

– И в нем хранилась эта куртка?

– Нет, ее я подобрал у мусорных баков. Кто-то выкинул, а я взял. В рюкзаке были гостинцы для тебя. Курага, чернослив, изюм, но я съел все это, увы.

– Сухофрукты для тебя ценнее денег? Их ты под голову сунул, а доллары оставил в куртке?

– Подушки в поездах тонкие, приплюснутые, а я только на высоких спать могу, вот рюкзак и подложил. – Саид допил воду и бросил бутылку в урну. – Зачем ты задаешь мне все эти вопросы? Ловишь меня, как следователь на допросе? Пытаешься уличить во лжи, придираясь к мелочам? Я не обманываю тебя. Ни в чем. Ни в большом, ни в малом. Я твой брат. И я приехал из Таджикистана, где провел почти всю свою жизнь. Приехал, чтобы воссоединиться.

– Чтобы доказать родство, тебе придется пройти через ДНК-тест.

– Я это понимаю и готов. А теперь задай мне самый главный вопрос: как я выжил?

Святослав наморщил свой красивый нос и, разомкнув пальцы, начал вновь выстукивать мотивчик. Через пару секунд спросил:

– Ты есть хочешь?

– Нет.

– Что, курагой и урюком насытился?

Саид тяжело вздохнул. Он понимал, что брат в полной растерянности и не знает, как себя вести, но…

Не так же!

Дверь отворилась, в проеме возник охранник Олег.

– У вас все нормально? – спросил он у Святослава. Тот кивнул. – Через час тут заседание, я пришел предупредить.

– Спасибо, – кивнул Святослав.

Махнул рукой, торопя Олега – «уходи!», а когда за ним закрылась дверь, решительно проговорил:

– Поехали в ресторан, Я не могу на тебя смотреть. Ты истощен. Даже если ты и не Мася, все равно… Я хочу тебя покормить…

– А поговорить?

– Потом.

Святослав резко встал. Прошествовал к выходу походкой офицера, привыкшего к тому, что за ним следуют рядовые. И очень удивился, когда не увидел за спиной Саида. Обнаружив его на прежнем месте, хмуро проворчал:

– Чего сидишь?

– Я не могу поехать в ресторан в таком виде.

– Это я и без тебя знаю. В багажнике моей машины есть кое-какое барахлишко. Не бог весть что, но все лучше твой куртки. Пошли.

– Почему ты тянешь? Боишься услышать правду?

– Да куда я уже от нее денусь? Сам согласился на разговор с тобой… А мог бы сказать Олегу «фас», – с этими словами Святослав распахнул дверь. Толкнул ее так резко, что она с грохотом ударилась о стену. – Я и сейчас еще могу тебя сдать полиции, и тебя, как субъекта без регистрации, загребут в обезьянник, после чего депортируют. Ты этого хочешь?

– Нет.

– Тогда поднимай свою худосочную задницу со стула!

Саид встал. Едва он это сделал, Святослав вышел за дверь. Двигался он стремительно, так что Саиду пришлось ускориться. Нагнал он брата только у проходной.

Когда они покинули здание, Святослав молча указал направление, в котором двигаться. Саид шел вслед за братом, который минут пять молчал, а потом заговорил.

– У тебя шрам есть?

– И не один.

– На груди я видел. Еще?

– Вот. – Саид задрал рукав и показал зигзагообразный шрам, похожий на молнию.

– Все?

– Нет, увы.

– Где третий?

– А какая разница?

– Ответь.

– В паху. На внутренней стороне бедра.

– Откуда он у тебя?

– Я не знаю. С детства. А что?

– Максимилиан уронил на себя кастрюлю с кипятком. Чуть писюн не сжег.

– Выходит, мой шрам сможет доказать мою личность?

– Даже не надейся, парень. Только анализ ДНК.

Саид не стал возражать. Экспертизы он не боялся, знал, пройдет ее, но доверие брата его порадовало бы.

– Я читал, что наши родители погибли, – вновь заговорил Саид. – Как это случилось?

– На машине разбились, – коротко бросил Святослав. – А где читал?

– В Интернете. Благодаря ему я тебя нашел.

– О, в вашем кишлаке имелся Интернет?

– Представь себе.

– Откуда ты так хорошо знаешь язык?

– Мама учила меня ему. Она при СССР работала в школе, преподавала русский язык и литературу.

– Мама?

– Женщина, которая меня воспитала. Ты должен помнить ее. Она работала горничной в нашем доме. Ее звали Чини.

Услышав это имя, брат изменился в лице. Пусть на мгновение, но оно утратило свое невозмутимость. Саид не успел уловить на нем ничего, кроме взволнованности, но и этого было достаточно. Святослав помнил Чини!

– У нас было много горничных, – проговорил Святослав, вернув на лицо привычную маску. – Возможно, среди них была и… – Он пощелкал пальцами. – Чини, так, кажется?

– А мама говорила, что вы довольно тесно общались. Ей даже казалось, ты питал к ней пылкие чувства.

– Да уж конечно, – хохотнул брат. – Вот моя тачка, пришли.

Саид плохо разбирался в сленге и современных идиомах. Но знал, что «тачка» в данном случае означает «машина». Та, которой владел Святослав, была хороша: большая, блестящая, темно-бордовая. Саид особо не интересовался автомобилями (если он и мог позволить себе тачку, то обычную садовую), но по эмблеме в виде четырех колец понял, что это «Ауди».

Святослав открыл багажник и стал в нем рыться.

– Где-то тут у меня был пакет с футболками, – бормотал он. – Купил и забыл. Ага, вот. – Он вытащил пакет с логотипом известной и, по меркам Навабада, невероятно дорогой фирмы. Многие его жители себе даже подделку под нее позволить не могли. – Еще кроссовки есть. Всегда с собой вожу на случай, если захочется пройтись. У тебя какой размер?

– Сорок второй.

– Будут маловаты, но ничего. Все лучше, чем твои… кхм… сандалии.

На Саиде были резиновые сланцы. А все потому, что его ботинки тоже украли. Они хорошими были, кожаными. Он во все лучшее оделся, когда отправился в путешествие. Вот и джинсы на нем сейчас неплохие. Не фирменные, конечно, но качественные. Сохранились они лишь потому, что он уснул в них.

– Иди в салон, переодевайся, – скомандовал Святослав. – В бардачке влажные салфетки возьми, оботрись.

– Какую из футболок я могу надеть? – уточнил Саид.

– Да какую пожелаешь. И вот еще что, носки сними. Запасных нет, но лучше обуй кроссовки без них.

Да, Саид был в носках. Он никогда раньше не носил их со сланцами, но без них он стер бы ноги, пока шел.

– Да топай уже, – прикрикнул на него Святослав.

Саид тут же скрылся в машине. Салон ее был из белой кожи. В нем чудно пахло. Парню казалось, что он оскверняет машину своим присутствием. Грязная одежда, тело, волосы… Он старался мыться при возможности, но разве приведешь себя в порядок, ополаскиваясь в туалетах. Он шел вдоль трассы. По обеим ее сторонам было множество гостиниц, но у него не было денег, чтобы снять номер с ванной хотя бы на пару часов.

Изведя пачку салфеток, Саид натянул на себя футболку-поло небесно-голубого цвета. Она была велика, но не так, как куртка. Просто свободно села – плечи у него были широкими. Саид глянул на себя в зеркало и с удивлением отметил, что выглядит неплохо. Голубой цвет шел ему. К темным глазам, смуглому лицу. Саид приподнял воротник, взъерошил челку и почувствовал себя настоящим мачо. Обувшись в белоснежные кроссовки, он выбрался из салона.

– Это еще что за кошмар? – первое, что услышал он от брата. – Немедленно опусти воротник и пригладь волосы, выглядишь как дешевый жиголо на турецком курорте.

Когда Саид сделал как велели, Святослав закрыл машину и кивком пригласил следовать за собой. Пройдя метров двадцать, он остановился у заведения с названием «Алыча».

– Ресторан кавказской кухни, – бросил Святослав, толкнув дверь. – Баранину для тебя тут так приготовят, что ум отъешь. Или ты и свинину ешь?

– Не ем.

– Мусульманин?

– В мечеть ходил, но вообще я атеист. К свинине я просто не привык. У нас никто не готовил ее, даже в русских семьях ели говядину и баранину.

– Боялись, что их камнями закидают? – вновь не удержался от колкости брат.

– Нет, просто на рынке не продавали свинину, а ехать за ней в город глупо. К тому же в дороге она, скорее всего, протухла бы. Ты наверняка знаешь, откуда пошел запрет на свинину у мусульман?

– Они считали хрюшек грязными животными?

– На территориях, где зарождался ислам, жаркий климат. А свинина – мясо скоропортящееся. Еще в нем полно паразитов, вызывающих разные инфекции. Поэтому люди травились, заболевали и даже умирали. Ради их блага и ввели запрет.

За разговором они пересекли холл ресторана и устремились к одной из кабинок, больше похожей на шатер. Их пытался до нее сопроводить администратор, но Святослав отмахнулся от него. И велел сразу же прислать официанта.

– Что хочешь? – спросил брат у Саида, когда они уселись.

– Супа какого-нибудь.

– Еще?

– Я говорил, что не голоден.

– Анорексик, – покачал головой Святослав.

Значение этого слова Саид не знал, поэтому переспросил:

– Кто я?

– Ты всегда таким тощим был?

– Нет, был нормальным. Твоего примерно телосложения. За последний месяц исхудал. Из-за стресса вес начал терять. Привычно питался, но худел.

– Курагой и черносливом?

– Пловом и мантами. Дед барашков держал, поэтому у нас с мамой всегда мясо было. Мы к нему привыкли. Ели каждый день, а не по праздникам. Когда дед умер, наш стол оскудел, конечно, но мы не голодали.

– Кстати, в меню наверняка есть хинкали, – нетерпеливо отмахиваясь от ненужной информации, проговорил Святослав. – Не манты, но похожи. Хочешь?

Саид пожал плечами. Он не чувствовал голода, но, представив, как бульон, наполняющий вместе с фаршем пирамидки из теста, брызжет ему в рот при первом укусе, мысленно облизнулся.

– Пьешь алкоголь?

– Нет.

– Свинину не ешь, не бухаешь… И хочешь убедить меня, что не веришь в Аллаха? Кстати, что с писюном? Отчекрыжена макушка?

– Если ты хочешь спросить, обрезан ли я, то мой ответ – да. Маме пришлось отвезти меня к врачу, чтоб он удалил крайнюю плоть. Я не мог быть Саидом со шкуркой.

Едва он договорил, в их кабинет ворвался официант. Суетливый, говорливый, он сразу же начал раздражать Святослава.

– Если хочешь чаевых, заткнись и замри, – рявкнул он, отобрав у парня меню. Пробежав глазами по списку блюд, он сделал заказ: – Чечевичная похлебка, салат овощной, шашлык из баранины на две персоны, баклажаны с орехами, хлебная корзина.

– Что будете пить? – робко спросил официант.

– Минералку, гранатовый сок и водку. Вот эту. – Он ткнул в строчку меню. – Ледяную. С закупоренной крышкой. А теперь брысь отсюда.

Паренек унесся.

– Сурово ты с ним, – заметил Саид.

– Я гомофоб.

– Что это значит?

– Не люблю голубых.

– А этот паренек…

– Как небо в июне, – заявил Святослав и поморщился.

Саид в отличие от брата гомофобом не был, поэтому, когда официант вернулся с корзиной, наполненной хлебом, и подносом, на котором стояли запотевшая бутылка водки и «боржоми», ободряюще улыбнулся ему. Парень тут же зачирикал:

– Салатик будет через минуту, баклажанчики и супчик следом, а шашлычка придется подождать.

Святослав тяжело посмотрел на парня. Тот, поймав взгляд, торопливо сунул поднос под мышку и нырнул под балдахин, которым был отгорожен от ресторанного зала кабинет.

– Салатик, баклажанчики, супчик, шашлычок, – передразнил его Святослав. – Уши режут эти уменьшительно-ласкательные суффиксы. – Он взял бутылку и скрутил с нее крышку. – Давай выпьем.

– Я же сказал, что не употребляю. – отрицательно покачал головой Саид.

– Я тоже… – вздохнул Святослав. – Точнее, употребляю редко и никогда в первой половине дня. Но сейчас нужно.

– Ты же за рулем.

– Не проблема.

– Поедешь пьяным? – испугался Саид.

– Вызову трезвого водителя.

Святослав взял стаканы, предназначенные для воды или сока, и стал разливать в них водку. Саид с ужасом на это смотрел. Нет, он слышал, что в России мужики глушат алкоголь стаканами, но где-нибудь в подворотне и алкаши, а не миллионеры в дорогих ресторанах. К счастью, брат налил не по целому. И все равно получилось много – где-то сто пятьдесят миллилитров.

– Ну, давай выпьем! – Святослав подвинул один стакан Саиду, второй взял в правую руку. – Без тоста. Залпом.

– Я не смогу.

– Будь мужиком, – сказал Святослав и опрокинул стакан.

Саид, помявшись, сделал то же самое. Водка, пусть и ледяная, обожгла горло. Захотелось ее выплюнуть, но это за столом непозволительно. Пришлось проглотить. Огонь распространился. Теперь жгло и желудок. Саид закашлялся. Святослав протянул ему хлебную палочку, проговорив:

– Закуси.

Саид мотнул головой и припал к бутылке с минералкой.