Kitobni o'qish: «Простить или проститься»

Суббота

Она сидела за рулем своего автомобиля и не знала куда ехать. Уехать было необходимо. Немедленно. Сейчас же. Только вот куда?

На улице было уже темно. Половина одиннадцатого вечера. Мелко накрапывал дождь, медленно стекая холодными слезами по лобовому стеклу и по Её щекам. Её руки лежали на руле, тело дрожало, как осиновый лист, глаза, не отражая унылого пейзажа, бессмысленно уставились в темноту.

Она думала о том, как сильно Его любила. Очень любила. Готова была на все ради Него. И в огонь, и в воду. Она любила смотреть, как Он спит. Лежа на спине, слегка приоткрыв рот, и храп такой, что стены дрожат. Она любила, когда Он прикасался к Её телу, губам, волосам. Сначала нежно, потом чуть грубее, обхватывая Её за талию и крепко прижимая к себе. Она любила Его улыбку, Его смех, руки, глаза…Она любила Его. А сейчас…

Он пришел сегодня в час ночи. Выпивши. Накатил еще пару рюмок и уснул мертвецким сном. Она взяла Его телефон. Последнее сообщение было отправлено за десять минут до того, как Он уснул. Она пролистала сообщения за несколько последних дней. Все было ясно… Руки задрожали. Паника и ужас сжали сердце. Она открыла фотографию. Это была молодая девушка…

Воздуха не хватало, чтобы вздохнуть. Она сфотографировала на свой телефон переписку и фотографию. Что делать дальше? Мир перевернулся! Слезы покатились из глаз. Она встала у окна и закурила.

Безлюдная ночная улица. Черное небо без единой звездочки. Мир замер в испуге, как перед грозой. Только одинокие тусклые фонари слабо освещают спящие автомобили.

Семнадцать лет брака и счастливой жизни покатились в тартарары. Она вдруг осознала, что все это время жила во лжи. Вся Её жизнь рядом с Ним была ложью. Открыла свой телефон. Перечитала сообщения. Снова взглянула на фото. Ничего особенного – кривые ноги, целлюлитная задница…

Она в свои сорок лет и после рождения детей выглядела намного круче этой молодой девицы. Длинные стройные ноги, подтянутая фигура, аккуратная грудь, на лице ни единой морщинки… К тому же Она любила Его, так, как никто никогда не любил. Разве может кто-то любить Его больше, чем Она?

Погасила сигарету. Подумав немного, переслала сообщения и фото сестре. Минута, другая… Набрала номер.

– Не могу поверить! Ты когда узнала? – Она услышала в трубке голос сестры.

– Полчаса назад.

– Он где?

– Спит. Ксюша, что мне делать?

– Постарайся успокоиться. И ничего Ему не говори. Завтра подумаем, как быть. Люблю тебя! Держись!

Отключилась. Сестра жила в другом городе. Собрать вещи и укатить к ней? А дети? А с детьми пусть Он остается. Да и дети уже большие. Справятся.

Убегая от чего-то, всегда бежишь к чему-то другому. Если замереть и представить себе завтрашний день – какой он должен быть, кто встретится тебе завтра, что должно случиться хорошего? Руки дрожали, в голове туман, никакого «завтра» не существует. Он уничтожил всякое возможное «завтра».

Она взвалила на себя все домашние дела и заботу о детях. Избавила Его от любых бытовых проблем. Он же работал. «Кормилец!» Задержки допоздна на работе, деловые встречи, переговоры… А грязные улики на рубашке? Он отшучивался, а Она верила. Заставляла себя верить. Потому что любила. Боже, какая дура!

Она зашла в спальню. Он лежал на спине, и слегка приоткрыв рот, храпел. Стало мерзко до тошноты. Ушла на кухню и снова закурила. И что теперь? Развод? Боже, за что? Почему это случилось именно с Ней?

Ничего Ему не говорить? Сможет ли Она? А дальше что? Какая мука находиться рядом с Ним поcле этого, смотреть Ему в глаза, натягивать улыбку, ложиться с Ним в постель…

А ведь Он ничем не выдавал себя. Вел себя, как ни в чем не бывало. Носил Её на руках, сдувал пылинки, обнимал, целовал, говорил, что любит… И врал, врал, врал! Подонок!

Сна ни в одном глазу и выкуренная пачка сигарет. Вот и утро. Небо постепенно меняет свой цвет, предавая тихую спокойную ночь. Тишина. Даже листья на деревьях не шелохнутся. Утро боится пробуждения дня. Потому, что ничего хорошего этот новый день не принесет.

Она тихонько зашла в спальню и прилегла на кровать, дрожа всем телом. Он проснулся, обнял Её сзади, повернул к себе.

– Что с тобой, любимая?

Она никогда не умела скрывать эмоции. Все читалось на Её лице. Она подскочила и побежала в ванную. «Ничего не говорить! Ничего не говорить!» Слезы предательски катились по щекам. Он устремился за Ней. Попытался обнять и… Она не смогла промолчать. Она не смогла!

– Как ты мог?! – всхлипывая, произнесла Она. – Кто она?

– Кто? О чём ты?

– Тебе имя назвать?

Несколько секунд Он смотрел на Нее молча. Он все понял.

– Ты смотрела мой телефон?

Она молчала.

– Я не идеален, но я люблю только тебя! Люблю только тебя! – сказал Он с внезапным раздражением.

Зашёл в спальню, оделся и ушел. По субботам, утром, Он уезжал на пару часов на работу. Или не на работу. Она больше не верила Ему. Ни единому слову. И сможет ли вообще когда-нибудь поверить?

Ушёл. Бросив лживое «люблю». Человек, который любит, никогда не уйдет, не отпустит. И неважно, насколько тяжела ситуация.

Скоро Он вернется. Видеть Его, разговаривать с Ним? Нет! Она не сможет.

Она быстро натянула джинсы, длинную серую кофту – то, что было под рукой, схватила сумку и побежала к двери.

– Я в спортзал, – коротко бросила Она только проснувшимся детям и выскочила из дома.

Какие у Неё послушные, воспитанные, понимающие дети! Она знала, что они и позавтракают, и посуду помоют, и уроки сделают. Всё сами. Это Её заслуга. Только Её. Ему некогда было заниматься воспитанием детей. Он же работал. Мерзавец!

Ехала, не разбирая дороги. Как не врезалась никуда – непонятно. Чувство такое, будто вынули сердце из груди. Ни вздохнуть, ни крикнуть. И вынул не кто-нибудь, а самый близкий, дорогой, любимый. Резко, без предупреждений и объяснений. Больно, больно, больно…

Слева показался храм. Она припарковалась. Дождь лил стеной, изредка ослабевая, будто брал передышку и возобновлялся с ещё большей силой. Струи выходили из неба ровные, как под линейку. Сильные, крупные капли молотили по машине.

Вспомнились Его слова: «Я волк, а ты моя волчица». Она и была волчицей. Готова была броситься на его защиту и перегрызть любому глотку. В драке между волками, волчица прикрывает собой горло своего волка. А волк, выбирая волчицу, остается с ней навсегда. И лишь бараны бегают за овцами. Так что никакой Он не волк…

Дождь снова замер на мгновение. Она взяла зонтик и направилась в храм. Шла неспешная, незримо светлая служба, звучали песнопения. От пола до купола разливалась какая-то особенная благодать. Такое впечатление, будто время замерло. Именно здесь, в этом помещении.

Подошла к иконе Божьей матери, поставила свечку. Вспомнила, как когда-то просила Святую о здоровье своих детей.

– Что мне делать? – прошептала Она. – Пожалуйста, помоги мне.

Захотелось спрятаться, исчезнуть, чтоб никто не нашел. Поговорить с батюшкой? А что он скажет? Пути Господни неисповедимы? А что же делать Ей? Принять? Простить? Разве предательство можно простить?

Она вышла на улицу и, сквозь завесу дождя, пошла к машине. Передвигаться было сложно. Болело все тело, будто Её всю ночь били о ступеньку. А может это душевная боль такая сильная, что передается каждой клеточке тела? Кажется, если сейчас Она упадет, то рассыплется на тысячу осколков. Их смоет дождь. Они растают, как сахарные кусочки. И боль уйдет.

Она была готова разделить с Ним что угодно, любые беды и несчастья. Но делить его с другой Она не сможет никогда. Верность – в голове. Это решение. Состояние отвращения, отчуждение от чужих прикосновений и шумных компаний. Верными могут быть только любящие. Он Её любит? Да нет, о любви Он ничего не знает.

Она ехала за рулем и приговаривала: «Смотри на дорогу! Смотри на дорогу!» Не хватало ещё разбиться. Возможно, это был бы сейчас идеальный вариант. Но – как же дети? Если бы не было детей, Она бы смахнула пыль с плеча и забыла, как Его зовут. А может быть и нет… В голове сплошной кисель. «Смотри на дорогу! Смотри на дорогу!»

Куда поехать? К Аньке? К Ленке? Нет, у них мужья, дети. Да и Он тогда узнает, где Она. А этого Ей совсем не хотелось. Пусть поищет, подёргается. Да и что они Ей скажут? Анька по-своему: «Ну, сходил мужик в туалет, а эта – была унитазом». Ленка расплачется, прошелестит, что всё пройдёт, надо это пережить.

Поехать к маме? Ну, уж это точно нет. Волновать её своим состоянием Она не сможет. Да и мама отрежет: «Делай что хочешь, а семью сохрани!» А разве есть, что сохранять? Всё, во что Она верила, оказалось полной чушью.

Как говорила Фаина Раневская: «У мужчины, как у зубной щётки, должна быть одна хозяйка, а иначе это уже не мужчина, а ёршик для унитаза».

Остановила автомобиль у парка. Набрала сестру.

– Ну, ты как?

– Плохо, – ответила Она. – Я не смогла промолчать.

– И что Он?

– Сказал, что любит только меня и ушёл…

– Куда? – испуганно воскликнула Ксюша.

– На работу.

– Фу, слава богу! Не вздумай Его выгонять из дома. Мужики, они все сволочи.

– Ксюша, что мне делать? Я Его видеть не могу.

– Измена – это инстинкт. Да, отвратительный. И люди полны этого дерьма по горло. Особенно мужчины. Они могут любить одну женщину всю жизнь, но не гнушаться походами налево. Возможно, Он и испытывал угрызения совести, но при этом совершенно не задумывался, что может причинить тебе боль. Редкая женщина способна посмотреть на измену мужа под другим углом и закрыть на это глаза. Таких женщин называют мудрыми. Я понимаю, что тебе больно, и ты разочарована. И тебе сейчас кажется, что это страшнее, чем, если бы Он умер. Но поверь, это – только кажется.

– Не прощу никогда!

– Простишь, – продолжала сестра. – Со временем. Езжай домой и поговори с Ним. Держи хвост пистолетом.

Можно ли простить измену? Она не знала ответа на этот вопрос. Вернее, сейчас, конечно же, знала – предательство не прощается! А если посмотреть со стороны? Может быть, и можно. Но если даже и так, то как воскресить любовь к этому человеку? Скорее всего, это практически невозможно.

Было уже три часа дня. Она набрала домашний номер.

– Мамочка, ты где? С тобой все в порядке?

– Все хорошо, – Она старалась разговаривать спокойно. – Папа дома?

– Нет, папы ещё не было.

Не было? Он Её не ищет. Он даже не заметил Её ухода. Значит Она не зря ушла. Надо ехать домой, к детям.

Зайдя в квартиру, Она быстро прошла в свою комнату и закрыла за собой дверь. Чувство было такое, будто Она – хрустальная ваза, которая, если упадет, непременно разобьётся. Она медленно подошла к кровати, осторожно села, обняла свои колени.

Господи, за что? Почему? В чём Она виновата? Разве Ему было плохо с Ней? Неужели Она в Нём ошиблась? Неужели Он совсем не Её человек? Как страшно осознать это через столько лет.

Вот так живёшь и не знаешь, что там – за поворотом… Там, вроде бы светит солнце, и ты стремишься к теплу. А в реальности оказывается, горит фонарь. И тогда ты признаешь: да, я ошиблась.

Ему было хорошо с Ней. Она это знала точно. Ведь не мог же Он притворяться столько лет. Но если Она Его человек, и Ему с Ней хорошо, то без Неё Ему должно быть плохо. А Ему было хорошо без Неё. Ему было весело без Неё. Теперь Она поняла почему рядом с Ней Он чаще молчал, был смурной и задумчивый. Потому что веселился Он с другой. И осознание этого, увы, непреложного факта отравляло сильнее всего.

Так Она просидела до самого вечера. Самые замечательные дети на свете Её не беспокоили. Понимали, что маме сейчас плохо. Только изредка заглядывали в комнату и осторожно предлагали Ей покушать или попить. Она от всего отказывалась. Не хотелось ни есть, ни спать, ни пить, ни жить.

Он приехал в семь часов вечера. Молча прошел в свой кабинет, закрыл за собой дверь. Он не подошел к Ней поговорить, объясниться или хоть что-нибудь сделать. Наверное, хочет подождать, когда дети уснут.

И что же будет? Какой разговор? Будет скандал? Что Он скажет? И что Она ответит? Она понятия не имела. Просто сидела в тёмной комнате и тряслась от страха.

В девять часов дети сами пошли спать. Он из рабочей своей комнаты так и не вышел. И в десять часов Он продолжал торчать в своем долбаном кабинете.

Какого чёрта Она делает? Чего Она ждёт? У моря погоды? Он бросил Её одну со своими мыслями и чувствами на целый день. Он просто игнорирует Ее. Позиция труса – нагадить и сбежать.

Она решительно вышла из комнаты, надела туфли, взяла сумочку и вышла из квартиры…

Сидя за рулем своего автомобиля, Она смотрела в мокрую темноту и не знала куда ехать. Набрала номер.

– Наташка, привет. Можно к тебе?

– Конечно, приезжай, – помедлив, ответила Наташка.

Наташку не знал никто. Ни Анька, ни Ленка, ни мама, ни Он. Там Он Её точно не найдет. Если вообще будет искать.