Kitobni o'qish: «Королева ходит последней»

Пролог

За окнами сыпал снег. Его не было видно в ночной мгле, но Айку Эйшу не требовалось видеть, чтобы знать. Он стоял, прислонившись лбом к холодному стеклу, и наблюдал, как мир вокруг становится белым. Особое волшебство природы, которая скрывает под покровом все ухабы и ямы, грязь, а иногда – следы чьей-то крови. Зима. Айк любил зиму, потому что весной видения будущего почему-то становились ярче и четче, а сейчас – только снег. Хотя разве? В левом крыле замка Эйшвил ссорилась служанка со своим воздыхателем. Она давно перешла на крик, а он слушал вполуха, зная – накричится, угомонится, и можно будет получить свою порцию любви. Этажом ниже плакала девчонка-кухарка, потому что обварила руку и рука болела. Останься в замке его невестка-целительница, она помогла бы кухарке, но Амелинда навсегда покинула Эйшвил. Айк знал, что ее нога никогда больше не ступит на камни мостовой замка. И это к лучшему.

Надо будет утром послать за городским целителем. Пусть взглянет, потому что чужая боль отдавалась у Айка в висках. Стучала молоточками: тук, тук, тук. Невыносимо!

Из событий настоящего дар, как обычно, увлек в будущее. Надо бы сконцентрироваться на чем-то одном, иначе видения снова будут беспорядочными. На чем? На ком? Обычно Айк выбирал племянницу, Тиану. Было бы забавно наблюдать, как она растет, все больше становясь похожей на его погибшую сестренку. Но на этот раз не удалось зацепить образ Тианы. Вместо этого дар увлек куда глубже, чем хотелось бы Айку. Он узнал это место. Дворец короля Литонии. Только новому королю Литонии было всего семь, он дурачился и гонял голубей в парке, а правила его матушка, будь она проклята во веки веков.

И все бы ничего, но дворец в видении Айка пылал. Он отвернулся, потому что от огня слепило глаза, и увидел, что улицы Самарина заполнены людьми в форме. И это не зеленая форма Литонии, не черная форма Изельгарда, а… синяя. Темно-синий цвет. Верания? Знаков отличия было не разглядеть, вот только люди в синем атаковали дворец, а его защитников осталось слишком мало. Литония пала… Никто не пришел на помощь.

– В чем причина? – вслух спросил Айк и вдруг явственно увидел ее, королеву Бранду. Как и семь лет назад, руки ее были в крови. Она смотрела на Самарин, а потом распахнула ворота города, чтобы враг мог войти. Вот в чем причина… Конечно, это не означало, что королева пригласила захватчиков. Нет, это был намек, что Бранда станет причиной грядущей войны.

– Жертвы? – спросил Айк – и пошатнулся. От железистого запаха крови заложило нос, заслезились глаза, а горы тел в зеленой форме клевали вороны. Нет!

Теплые ладони легли на плечи, вырывая из видения. Айка трясло, как и всегда, когда он видел смерть. Он слепо зашарил руками, стараясь вспомнить, где находится, потому что зрение возвращалось не сразу, а разорванные, искалеченные тела все еще стояли перед глазами.

«Что ты видел?»

Голос Аниты, как всегда, прорвался сквозь заслон дара. Точнее, как голос? Нита уже много лет была немой. Столько, сколько Айк ее знал, но благодаря магии он мог слышать девушку.

– Будет война, – прошептал он, позволяя обнять себя за плечи. Привычно прижался лбом к груди Аниты и замер.

«С кем?»

– С веранцами. И Верания победит. Если только…

«Что?»

Айк попытался зацепить ускользающее видение. А если королева умрет? Что тогда? Теперь он видел Бранду мертвой в окружении белых цветов. Рядом с гробом стоял мальчик, похожий на нее, и смутно знакомый мужчина. Он что-то говорил мальчишке, а затем повел его прочь. А война? Войны тогда не будет. Айк видел мирный Самарин, провожающий королеву в последний путь.

«Айк, не пугай меня!»

– Все хорошо, Нита. – Он обнял девушку, привлек к себе. – Все будет хорошо.

Она вряд ли поверила. Иногда Нита понимала его видения лучше, чем он сам, но сейчас не хотелось рассказывать подробности.

«Давай спать».

Да, спать. Сейчас это лучший выход. Айк позволил увлечь себя в спальню. Как раздевался, позднее помнил с трудом. Зато тепло Ниты дарило покой, которого так не хватало. Нита лежала рядом, перебирала его волосы, гладила по голове, по плечам. И становилось хорошо, лучше, чем когда-либо. У них сложились странные отношения. Кем была для него Анита? Ни сестрой, ни женой. Ни любовницей. Но единственным человеком, к которому Айк был привязан, не считая племянницы. Только Тиану он и вовсе видел последний раз полгода назад, а Нита – вот она, рядом. Живая, теплая. Родная.

«Спи».

– Сплю.

«И болтаешь?»

Айк тихо рассмеялся и послушно закрыл глаза. Но иногда видения не отпускали даже во сне. Он стоял на площади перед дворцом и видел, как бой идет прямо под стенами. Падали люди. Кто-то кричал, звал друга. Кто-то молился богам-покровителям, чтобы отвели беду. Отвели беду… Ни одно видение не приходило просто так, это Айк знал наверняка, но всегда предпочитал не вмешиваться. Пусть себе…

– А Изельгард? Король Осмонд? – спросил он неведомо у кого и увидел еще один королевский дворец, только восседал в нем старший брат Бранды. И ни один солдат не выдвинулся в сторону Литонии. Ни один.

– Жалкий трус.

Айк снова вернулся к королеве. Теперь она сидела у окна и смотрела, как гибнет ее народ. Спокойно, безучастно. Откуда-то пришло понимание: если Бранда умрет, у Литонии будет шанс. Но как она может умереть? И Айк увидел чью-то руку. Окровавленный кинжал. Миг – и кинжал оказался в его собственной руке, а у ног лежала мертвая Бранда.

– Нет, – сказал он кому-то. – Я не хочу.

И голову пронзило болью. Такой болью, что Айк захлебнулся криком.

«Что?»

Анита тут же встрепенулась, прижала его к себе, пытаясь вызнать, что случилось. Айк не мог и не хотел объяснять, но разве Нита отступится? Нет, она допытывалась до последнего.

– Королева… Ее нужно убить, – ответил он скорее себе, чем ей.

«Шутишь?»

– Если бы, Нита. Или Литония падет.

«Почему? Есть ведь король Осмонд. Он придет на помощь сестре».

– Не придет. – Айк тихо рассмеялся, чувствуя, как безумие подступило ближе, коснулось коготками его души. – Никто не придет, Нита. Нынешний главнокомандующий Изельгарда – трус. Он убедит своего короля не вмешиваться в кровопролитный бой и отдать спорную территорию. Поделить Литонию с Веранией пополам. Понимаешь?

Нита покачала головой. Она была слишком далека от политики. Айк тоже, но и в Эйшвил доходили последние новости. Да и видения не оставляли вопросов. Изельгард не придет.

– Мне надо уехать ненадолго.

Стоило произнести это, и головная боль утихла, а Нита уставилась на Айка испуганными глазами, сжала его руки, словно стараясь удержать. Забавная она иногда. Особенно сейчас, растрепанная со сна, светлая, как летнее солнце, с веснушками на носу.

– А ты останешься здесь. – Айк не стал дожидаться вопроса. – Присмотришь за замком, больше некому. Это не продлится долго.

Он лгал. Если он уедет, скорее всего, они больше не встретятся. Не надо быть провидцем, чтобы это понимать.

«Нет, Айк. Я никуда тебя не пущу. А если уедешь, я еду с тобой».

– Хорошо, поговорим об этом утром.

Теперь Айк заставил Аниту лечь. Она долго ворочалась, но затем уснула. Пора! Он осторожно поднялся, вышел из комнаты и кликнул прислугу. Если служанка и удивилась, услышав приказ немедленно подготовить вещи к его отъезду, то ничего не сказала. Сборы получились быстрыми: предупредить управляющего замком, отдать распоряжения, проверить, все ли собрано, и… Наконец, самое сложное.

Айк на миг вернулся в спальню. Нита все еще спала – и улыбалась во сне. Ее светлые волосы разметались по подушке. Он осторожно коснулся их пальцами, поднес к губам.

– Люблю тебя, – шепнул на ухо и вышел из комнаты. Час спустя Айк Эйш покинул замок, направляясь в столицу.

Глава 1

Ник Вейс

Королевский дворец Изельгарда всегда казался мне излишне помпезным. Ему лучше всего подходило емкое слово «слишком»: слишком много позолоты, слишком ярко, слишком напыщенно, слишком… Но я не мог в нем не бывать, несмотря на то что само здание, как и те, кто обычно наполнял его коридоры, вызывали тошноту. Наверное, потому, что я слишком много знал – и об этом дворце, и о придворных, и о самом короле Осмонде. И это знание не добавляло симпатии. Но сегодня его величество жаждал меня видеть, и я не имел права отказать.

Именно поэтому и шагал по полупустым коридорам – мало кто из придворных просыпался в столь ранний час. А Осмонд не желал, чтобы у нашей встречи были лишние свидетели.

– Его величество уже проснулся? – поймал я слугу.

– Да, дэй Вейс, – поклонился тот. – Я доложу, что вы уже прибыли. Ожидайте.

Ожидайте… Это могло растянуться на несколько часов, но я привык ждать. В приемных, в засаде, во время какой-либо замысловатой операции. И теперь несколько лишних минут ничего не значили. Однако, видимо, повод действительно был серьезный, потому что не прошло и четверти часа, как меня пригласили в кабинет короля.

Сам Осмонд сидел за столом – широкоплечий, коренастый. Его квадратный подбородок скрывала густая борода, темные брови хмурились, а в светлых глазах не читалось ничего хорошего. Я поклонился и замер, ожидая, пока король заговорит первым.

– Рад, что нашли время посетить нас, дэй Вейс, – загрохотал низкий голос.

– Я предан моему королю, ваше величество, – ответил спокойно. – Вы желали видеть меня, и я перед вами.

– Ценю. – Осмонд угрюмо усмехнулся. – Присаживайтесь, дэй Вейс, разговор будет долгим.

Кажется, сейчас мне навесят очередное поручение, и оно мне не понравится. Но я занял кресло напротив короля, присел на самый край. Привычка, так можно быстрее вскочить, чтобы защитить свою жизнь. Приходилось не раз, еще не раз придется. Надеюсь, что не сейчас.

– Пришли новости от вашего отца из Литонии. – Осмонд постучал по столу пухлым конвертом. – Обстановка накаляется, а моя сестра Бранда пустила все на самотек. Прочтете?

Я протянул руку, затянутую в жесткую перчатку.

– Все так же не снимаете перчаток, дэй Вейс?

Чаще всего да. Надоели взгляды, вечно прикованные к моей обезображенной кисти. Что в этом такого? Да, за предпоследнюю Изельгардско-Литонскую войну я заплатил пальцем. И что с того? Хорошо не жизнью. Судьба миловала меня и давала шанс за шансом. Иногда удавалось ими воспользоваться, иногда – нет. Тогда, в Литонии, удалось, и я вернулся домой живым, но с тех пор живу на две страны. Слишком много дел удерживало меня в Литонии.

Кажется, я ничего не ответил Осмонду. Не помню, потому что сразу принялся читать. Мой приемный отец писал, что знать бунтует. Не всех устраивает молодая королева и ее малолетний сын. Люди уверены – Бранда действует в интересах Изельгарда, а не Литонии. Я знал, что это не так, но разве с кем-то делился своими соображениями? С Брандой мы не сталкивались. Точнее, я-то наблюдал за ней достаточно часто, как и мои люди, но прямого приказа войти в окружение королевы от Осмонда не поступало. А главе разведки не обязательно знакомиться со всеми, за кем он присматривает.

– Видите, дэй Вейс? Ситуация в Литонии внушает мне опасения.

Я тоже получил письмо от отца этим утром, куда более подробное. Так что не новость…

– Какие будут поручения, ваше величество? – уточнил я.

– Поручения? – Осмонд потеребил темную бороду. – Как всегда, зрите в корень, дэй Вейс. Поручения будут. Поезжайте в Литонию. Я напишу для вас рекомендательные письма моей сестре Бранде. Займите должность начальника охраны при королеве, следуйте за ней по пятам и доложите мне, действительно ли ситуация так плоха и не заключает ли Бранда договоры с другими странами за моей спиной.

Снова в Литонию. На этот раз надолго.

– Слушаюсь, ваше величество. – Я наклонил голову. – Когда мне отправляться?

– До завтрашнего утра бумаги будут готовы. Их передадут вам, и можете ехать. Стоит ли напоминать, что вы должны держать язык за зубами?

– Не стоит оскорблять меня подозрениями, ваше величество.

Осмонд жестко усмехнулся. Да, сейчас я едва не перешагнул через черту этикета, но сказал именно то, что хотел сказать.

– Ступайте, дэй Вейс. Счастливого пути.

И он махнул рукой, отпуская меня на все четыре стороны. У меня были всего сутки, чтобы привести в порядок дела и отдать распоряжения людям на местах. Не в первый раз. Привычный механизм, потому что уезжал я часто. И уже к вечеру все инструкции были доведены до сведения подчиненных, вещи собраны, а я стоял у окна и наблюдал, как загораются вечерние огни. Столица готовилась к празднику. Приближалась седьмая годовщина взятия Самарина войсками Изельгарда – этот день праздновался как дата окончания войны между Изельгардом и Литонией. Что ж, был еще один визит, который хотелось нанести в этот вечер. Поэтому я вызвал экипаж и поехал к знакомому особняку.

В нем жил мой старинный приятель, герой последней войны Эрвинг Аттеус. Точнее, как жил? Появлялся раз в году, так как королям не отказывают. Мы виделись редко, чаще писали друг другу, потому что Эрвинг заперся в своем родовом замке и редко показывал оттуда нос, а я все время был в разъездах. Но из-за празднеств ему пришлось приехать в столицу, так зачем упускать повод увидеться?

Экипаж остановился. Прислуга знала меня в лицо, поэтому в особняк пропустили без лишних слов, а затем провели в знакомую большую гостиную.

– Подождите несколько минут, – попросил слуга. – Мы доложим о вашем визите.

И снова ждать? Я для вида кивнул, а сам тайком пошел за слугой. Он даже меня не заметил. Что ж, это была способность, нажитая за годы службы. А слуга поднялся на второй этаж и уже собирался постучать в двери тренировочного зала, когда я опустил руку ему на плечо и приложил палец к губам. Понятно, Эрвинг тренировался. Проверим, не потерял ли полковник Аттеус боевую хватку.

Я бесшумно приоткрыл дверь. Как и ожидал, Эрвинг кружился с мечом. Меня всегда поражала его тактика боя. Я был не настолько ловок с мечами, из оружия я предпочитал кинжал или, на худой конец, кастет, а Эрвинг управлялся с мечом так, будто родился с ним в руках. За тот год, что я не видел друга, он ничуть не изменился: все то же суровое лицо, острый взгляд черных глаз, стянутые на затылке волосы. Эрвинг делал выпад за выпадом, а я тихонько подкрался сзади и попытался проделать тот же фокус, что и со слугой – опустить руку на плечо. Вот только не успел, потому что Эри резко обернулся, и острие меча уперлось мне в грудь.

– Сдаюсь! – Я примиряюще поднял ладони.

– Никогда ко мне не подкрадывайся, – усмехнулся Аттеус, – а то зашибу ненароком.

– Да ладно, можно подумать, ты стал хуже контролировать меч. Здравствуй, брат.

И протянул Эрвингу руку. Тот передал меч слуге и ответил на рукопожатие:

– Здравствуй. Мы ждали тебя только завтра.

– Увы, завтра меня уже не будет в Изельгарде, поэтому решил заглянуть перед тем, как отправляться в путь.

– Снова отправляют в Литонию? – Эрвинг сразу нахмурился. Его связывали с Литонией не лучшие воспоминания.

– Да, дружище. Его величество считает, что за королевой Брандой необходимо присмотреть. И, судя по всему, опасения оправданны, поэтому я уезжаю.

– Жаль. Дети расстроятся. Они надеялись напроситься к тебе в гости.

– И где же мои любимые племянники?

Хоть Эрвинг и не был мне братом по крови, война связала нас иными узами братства.

– Дядя Ник!

Легки на помине. Первой до меня домчалась Тиана. Приемная дочь Эрвинга была светленькой, как одуванчик, и такой же воздушной. Она повисла у меня на шее, а я подхватил ее на руки. Эдгар опоздал на пару мгновений и теперь обиженно насупился. Он был копией отца – черноволосый, черноглазый, бойкий. И влюбленный во все, что колет и режет. Младший сын, мой тезка Ники, был на два года младше брата с сестрой и глядел на меня настороженно. Но по примеру старших тоже подошел. У него были тепло-карие глаза матери. И сама дейра Аттеус тоже появилась в дверях.

– Ник! – Она радостно улыбнулась. – А мы думали, ты заглянешь завтра.

Материнство сделало Амелинду мягче. Особенно когда появился на свет младший сын. Когда родился старший, она до конца не понимала, что происходит, и не осознавала приближающегося счастья. С Ники все было по-другому. Да он и рос другим – более вдумчивым и скрытным.

Эмми замерла рядом с мужем, пока я здоровался с детьми. Когда я видел Эрвинга и Эмми рядом, иногда начинал сожалеть о принятом решении никогда не создавать семью. Но с моей профессией я мог отвечать только за себя. Это и помогало выжить в многочисленных передрягах.

– Поужинаешь с нами? – спросила Амелинда.

– Не откажусь, – с охотой согласился я, вспомнив, что как раз об ужине и забыл.

– Тогда прикажу накрывать на стол. Дети, быстро мыть руки!

Детвора нехотя послушалась. Еще бы они попробовали спорить с матерью! А мы с Эрвингом остались вдвоем.

– Идем, – пригласил он, – подождем в гостиной. Здесь, правда, не мой замок, и Лайза с нами не приехала, поэтому придется довольствоваться искусством местного повара.

– Какое несчастье, – усмехнулся я. – А на самом деле я хотел с тобой поговорить, брат. Ты знаешь Бранду Литонскую лучше меня. Что она за человек?

Когда-то у Эрвинга с Брандой был бурный роман, но это давно осталось в прошлом. Тем не менее Эри действительно мог что-то мне подсказать.

– Бранда – женщина сложная. – Он пожал плечами. – Мы давно не виделись, но не думаю, чтобы она сильно изменилась. С ней стоит быть осторожным, Ник. Илверт стоял у нее на пути, и где теперь Илверт?

На том свете. Ее величество лично воткнула кинжал в тело супруга.

– Впрочем, ты ведь пробыл в Литонии дольше моего, – продолжил Эри, когда мы вошли в гостиную. – Должен сам знать.

– Я-то знаю, но мы не сталкивались близко. Осмонд считает, что Бранда ведет игру за его спиной.

– Она может, но не уверен, что это плохо.

– Слышал бы тебя его величество.

Эрвинг с горечью усмехнулся. Да уж, Осмонд никогда и никого не слушал. И пока они с Эри придерживались нейтралитета: ровно до тех пор, пока Аттеус оставался у себя в замке и приезжал в столицу раз в году.

– Ты сам-то как? – решил я сменить тему. – Как детвора?

– Сам видишь, все благополучно, только…

– Что?

Эрвинг взглядом указал за свое плечо. Он, как всегда, почувствовал приближение детей раньше, чем они появились. А из-за двери виднелись две маленькие тени. Понятно, Эд и Тиа. Они воистину были неразлучны, как настоящие двойняшки.

– А подслушивать нехорошо, – громко сказал я, и две виноватые мордашки возникли в дверном проеме.

– Мама сказала, чтобы мы вам не мешали, – тут же выдала Тиана.

– Вы нам не мешаете. – Эрвинг похлопал рукой по дивану рядом с собой, и сын тут же сел с отцом, а Тиа забралась ему на руки. – Тиа, покажи-ка дяде Нику наш секрет.

– А ему можно? – Девочка сделала большие глаза.

– Ему – можно, и никому больше.

Что за секрет такой? А девчонка вытянула вперед узкую ладошку, и над ней зависла магическая искра. Алая магическая искра, чтоб мне провалиться!

– Боевая магия? У девочки? – Я удивленно уставился на Аттеуса.

– Да.

Понятно, почему мой друг невесел. Он сам не владел магией, а Эмми была целительницей. Зато у Эда еще год назад появились задатки к стихийной магии, и вот теперь Тиа. Что поделать, если ее настоящий отец был боевым магом. Но ведь тип магии – дело не наследственное. Тогда почему?

Искра исчезла, а Тиана уставилась на меня.

– Ничего себе! – Я изобразил полнейший восторг. – Но твой папа прав, никому больше не показывай. Люди будут тебе завидовать, а это нехорошо.

И не только завидовать… А использовать в своих целях, учитывая, как мало магов в Изельгарде.

– Я за последний год изучил о магии все, – сказал Эрвинг. – Но мало помогло. Хорошо, хоть Эмми знает, что с этим делать.

Да уж, история та еще. Но в комнату вошла Эмми, и Эрвинг замолчал, вроде мы разговаривали совсем о другом. Нас пригласили в столовую. Хорошо все-таки иногда почувствовать себя в кругу семьи! Дети наперебой рассказывали о своих маленьких, но очень важных для них достижениях и проблемах. Эд летом грохнулся с дерева и теперь с гордостью распинался, как мама два дня лечила его ногу. Тиана хвасталась, какие у нее куклы дома. Ники, и тот принялся рассказывать о своем щенке. Счастливая большая семья. То, чего у меня никогда не будет. И я был счастлив, что могу хоть изредка почувствовать себя где-то своим. Почувствовать, что мне рады.

Домой я вернулся за полночь. Пообещал Эрвингу написать, как доберусь в Литонию, а дети тут же взяли с меня слово, что привезу им подарки. Провожали меня всей семьей, и на сердце все еще было тепло. Впервые мне не хотелось уезжать из Изельгарда. Почему-то казалось не по себе, как перед предыдущей Изельгардско-Литонской войной, которая обернулась пленом. Но я не верил предчувствиям, потому что не был магом. Это просто возраст… Чем старше становишься, тем тяжелее прощаться с домом и тем меньше тянет куда-то за горизонт. Хотя какие мои годы?

Вещи были собраны. Я думал выехать поутру, но потом понял, что спать не хочется, поэтому приказал готовить коня. Пробило третий час ночи, когда выехал за ворота столицы. А впереди ожидало несколько недель пути – и Литония.