Kitobni o'qish: «Слияние Лун»

1.

Валенсия, обитель Сан-Джерони, 1670 год от Рождества Христова.

На уединенной горе, будто являясь ее гармоничным продолжением, возвышался величественный, каменный замок. Одна из его четырех сторон смотрела на невысокие холмы, поросшие лесом, над которыми голубело полуденное небо. Укрепленные контрфорсами стены серого кирпича, с узкими, длинными проемами для окон, поражали своей неприступностью. Но внутренний дворик, на удивление, казался слишком маленьким и тесным. К нему примыкала трехъярусная колокольня. Остальное убранство монастыря, лишенное роскоши и изысканности, говорило само за себя: живущие здесь, давно отказались от всего мирского.

На каменной скамье, нагретой солнцем, расположились двое. Один из них – аббат-настоятель, сухощавый, пожилой мужчина, с лицом, несущим на себе отпечаток смирения. Второй не принадлежал монашескому ордену и был еще довольно молод. Но это впечатление сразу терялось, как только собеседник встречался с ним взглядом. Глаза выдавали в молодом человеке его истинный возраст.

– Мы не требуем от своих монахов радикального аскетизма и постоянного сражения с собственной плотью. Наш устав выдержан в духе умеренности и предназначается скорее для тех, кто лишь только ступил на путь воздержания. Братья должны беспрекословно подчиняться настоятелю и не покидать стен монастыря, – звучал тихий голос аббата. Гость согласно кивал. На его лице блуждала странная улыбка.

Их беседу прервал появившийся во дворике монах-госпиталий и мужчины прекратили беседу.

– Он проснулся и ждет вас, – слегка поклонившись, сообщил монах, обращаясь к гостю. Тот сразу встал со скамьи и чуть одернул удлиненную куртку черного бархата. Его рука задержалась на поясе, где должны висеть ножны. Он на секунду напрягся, потом, словно что-то вспомнив, расслабился. Заходить в обитель с оружием, было строжайше запрещено.

– Идите сын мой, – аббат поднялся следом. – Брат проводит вас, – настоятель обители вновь заглянул в глаза гостя, безуспешно пытаясь разгадать тайну, скрывавшуюся в глубине черных зрачков.

Келья была небольшой. Крохотное окошко под самым потолком давало достаточно света, чтобы увидеть убранство комнаты, состоящее лишь из деревянного ложа, табурета и большого распятия, висящего у изголовья.

На кровати, укрытый тонким шерстяным одеялом лежал граф Эльде. Он был худ и изможден, но не болезнью, а старостью. В глазах светился ум. Когда дверь, тихо скрипнув, открылась, и в проем, нагнув голову, вошел мужчина, что недавно беседовал с аббатом во внутреннем дворике монастыря, старик приподнялся со своего ложа.

– Эстебан, мальчик мой! – иссохшая рука потянулась навстречу. – С хорошими ли ты известиями?

Мужчина опустился на колени, выражая почтение, потом присел на край ложа, приник губами к иссохшей руке.

– Да, – наконец, ответил он, подтверждая сказанное кивком головы.

– Покажи! – было видно, что старик очень волнуется. Эстебан развязал походный мешок и вынул из него некий предмет. В глазах графа вспыхнул свет, а следом их озарило облегчение. Чуть подрагивающими пальцами он дотронулся до круглой серебристой пряжки.

– Пояс Кахины! Ты нашел его мой мальчик! – хриплый голос окрасили торжественные нотки. – Теперь я спокоен, – старик откинулся на подушку и прикрыл веки, но тут же снова их распахнул. Во взгляде горела озабоченность, а руки тянулись к поясу:

– Все ли части на месте?

– Да, дядя, – племянник улыбнулся. Улыбка очень шла Эстебану де Лара, его лицо преображалось, делалось еще притягательнее.

– Я не сомневался, что у тебя получится, мальчик мой, – граф устало улыбнулся в ответ. – Теперь мне не страшно покидать этот мир, зная, что наш род в безопасности.

– Ты веришь в это дядя? – спросил племянник.

– Верю! Всем своим сердцем и душой! – в голосе старика звучала неподдельная искренность. – Скажи, было ли трудно?

Вопрос вызвал воспоминания, отразившиеся загадкой в темных глазах гостя.

– Было трудно, – чуть помедлив, ответил тот. – Но это стоило потраченных сил и времени, – взгляд его неожиданно потеплел, будто мужчина подумал о чем-то очень приятном.

– Тебе пришлось глотать жаркий воздух пустыни, мой дорогой мальчик, и я счастлив и горд, что ты нашел в себе силы и мужество выполнить мою просьбу, – граф плохо видел, и поселившаяся в глазах племянника загадка, что еще полчаса назад так интриговала аббата-настоятеля, осталась без внимания. – А помнишь ли ты о судьбе последнего из царей Альморавидов? – голос старика вдруг окреп. – С ним пало могущество нашего рода. Лишь чудом удалось спастись одному из младших принцев, бежавшему тогда из Магриба в Испанию. Это его внук стал королем Арагона, и великим правителем, вернувшим наконец-то реликвию, так бездарно утерянную последним царем. Потом были другие, те, кто не знал цены артефакту! И последний из них твой отец, и мой непутевый брат!

Длинный монолог утомил старика. Он откинулся на подушки и прикрыл веки, будто уснул. Племянник, не смея его тревожить, терпеливо ждал, погрузившись в свои думы.

– Эстебан, – граф первым нарушил тишину, воцарившуюся в небольшой келье. – Все, что есть у меня, теперь твое. Я знаю, ты достойно проживешь свой век, родишь много сыновей, и приумножишь богатство нашего рода.

После этих слов Хуан Алонсо де Колома, испанский гранд, граф Эльде, снял с безымянного пальца серебряную печатку, с гербом своего Дома, и протянул ее племяннику.

Через четверть часа Эстебан де Лара, новый граф Эльде, покинул обитель.

***

Великолепная морская яхта премиум-класса «Serenity» покачивалась на лазурных волнах. Теплые воды Андаманского моря словно баюкали лодку, а с ней и расслабленную под лучами жаркого солнца пассажирку. Обнаженная фигура девушки, загоравшей в шезлонге, могла поспорить идеальными пропорциями с самыми лучшими красавицами мира. Впрочем, она и являлась таковой, совсем недавно завоевав титул «мисс совершенство».

– Ники, ты не обгоришь? – на палубу вышел высокий, босой мужчина, одетый лишь в белые шаровары. Какое-то время он просто смотрел на девушку, потом подошел ближе и протянул ей необычный предмет.

– Эрик…, не сейчас, – красотка попыталась отстраниться, но не тут то было.

– Надень, – ее отказ не был принят и серебряный пояс защелкнулся на тонкой талии. Мужчина, любуясь работой неизвестного мастера, обвел указательным пальцем чеканный узор – символ солнца на серебряной пряжке, потом, плавным движением рука соскользнула на внутреннюю сторону женского бедра, туда, где самое нежное место.

Спустя время, получив то, что хотел, он развалился в шезлонге, где еще недавно загорала его любовница. Кожа мужчины блестела от пота. Виной тому были горячий секс и жаркое солнце.

– Ты сказка, сладкая, – он облизнул губы, посмотрел на девушку и добавил:

– Я буду холодный чай.

Ники потерла локоть: распаленный страстью Эрик, даже не подумал о том, что их «ложе любви» довольно жесткое. Захватив лежавшее на полу пушистое полотенце, она спустилась в каюту. Там, немного повозившись с пряжкой, расстегнула серебряный пояс, небрежно бросила его на кровать, и направилась в душ. После, встав перед зеркалом, осмотрела себя. Крем, что был предусмотрительно нанесен, дал результат и защитил от ожогов. Золотистый загар покрывал тело ровно. Серо-голубые глаза на загорелом лице теперь выделялись еще ярче. Пригладив темно-каштановые, волнистые волосы расческой и убрав их в хвост, она накинула на тело короткий халатик, еще раз глянула на свое отражение, и вышла из душа.

Чай нашелся в холодильнике. Поставив на поднос графин и два стакана, Ники поднялась на палубу.

– Спасибо, сладкая, – мужчина уже искупался в море: с кончиков волос, стекая по плечам и груди, капала вода. – Пойду, смою соль, – он опустошил половину графина, чмокнул ее в щеку и спустился вниз.

Девушка осталась одна. К чаю она не притронулась, напиток напоминал ей вкусом компот и казался слишком приторным. Но Эрику нравился именно такой. Она вздохнула – здесь все было так, как нравилось Эрику.

Ники выплеснула содержимое своего стакана за борт, потом оглядела пространство вокруг. Море. Одно море. Этот вид ей уже осточертел. Как и секс.

Три дня, что они были на яхте, Эрик, будто сошел с ума. Они занимались любовью везде, где это было возможно и, казалось бы, невозможно, начав с удобной мягкой кровати в каюте и заканчивая, как некоторое время назад, на голом полу палубы. Кстати, сегодня это уже был второй раз, хотя часы, что висели в кают-компании, показывали только час дня.

Нет, он, несомненно, ей нравился. Еще бы! Эрик Данкейт считался завидным женихом: имел привлекательную внешность, повадки аристократа и владел внушительным состоянием. В свои тридцать, мужчина не был ни разу женат, не завел детей. Красавец, богач, без обязательств в виде детей и бывших жен. Она знала, что у него было много женщин, но он выбрал ее, нищую провинциалку, которой повезло попасться на глаза миллионеру. Ей ли капризничать?

Но Ники капризничала.

Судьба свела ее с Эриком в одном из бристольских ювелирных магазинов, где Ники работала простым продавцом-консультантом. В плане финансов, последний год был для девушки очень тяжелым. Родители, что обеспечивали существование дочери в дорогом городе, в один прекрасный момент сообщили, что больше этого делать не могут. Их маленькая цветочная ферма стала терпеть большие убытки. Дело пришлось свернуть, до лучших времен. Она в тот момент только поступила в магистратуру. Денег, что давали родители, и так еле-еле хватало на учебу и очень скромную жизнь студентки, и теперь, в новых обстоятельствах, ей пришлось заботиться о себе самой.

Конечно, можно было обойтись уже полученным потом и кровью дипломом, и устроиться на работу, по специальности: уже полгода она стажировалась в бристольском офисе юридической фирмы Slaughter and May, и не сомневалась, что место ей там обеспечено. Но Ники была амбициозна. Максимум, на что могла рассчитывать вчерашняя студентка, это быть несколько лет на побегушках у начальника офиса, а то и еще хуже, разбирать бумажные и файловые завалы незначительных дел. Она же не хотела себе такой участи и шла к мечте, поставленной перед собою еще в тринадцать лет – стать высококлассным юристом, чтобы быть сильной и независимой, выбрав для этого университет в Бристоле, чей девиз «Знание – сила» полностью совпадал с одним из ее жизненных кредо. А после окончания магистратуры, перед ней открывались новые горизонты! Нужно было срочно искать другие пути решения проблемы.

В ювелирный салон ее устроила сокурсница, одна из немногих подруг, чей отец – довольно известный ювелир и владелец магазина, как раз подыскивал новую продавщицу. Взяв Ники на работу, тот не прогадал, получив дисциплинированную и ответственную сотрудницу, приятная внешность которой шла дополнительным бонусом.

Ники никогда не нуждалась во внимании мужчин. Но получая недвусмысленные предложения от богатых клиентов ювелира, всегда отказывала. Во-первых, это было запрещено правилами, а во-вторых, она слишком ценила свою независимость. Оставался последний шаг, который приведет ее к заветной цели. Так зачем все портить? Но Данкейт оказался слишком настойчивым. Он ухаживал ненавязчиво, ничего от нее не требовал и Ники попалась. Сначала она согласилась пойти на выставку русских авангардистов, потом на премьеру в театр, потом на ужин в одном из самых дорогих ресторанов, и как-то незаметно разрешила себя поцеловать. А вскоре он уговорил ее участвовать в конкурсе красоты, в Сингапуре, проходившем в знаменитом «Раффлз». Там, в самом старейшем отеле удивительного города-государства, мужчина снял для них шикарные апартаменты, а на одной из частных якорных стоянок, любовников дожидалась круизная красавица-яхта.

Эрик любил говорить, что в этой жизни он предпочитает лишь «высший сорт». И женщина, с которой он спит, должна соответствовать этим требованиям. И пусть она не аристократка, зато «королева красоты». Ключевым в этом сочетании слов считалось слово «королева». Жаль, что об этом Ники узнала слишком поздно. Ее победа была куплена, и от этого становилось тошно. Лишь одно грело душу – полугодовой контракт с известным брендом одежды. Это позволит и заработать на учебу, и на собственную жизнь. Про себя она уже решила, что содержанкой не будет.

Ее мысли прервал появившийся из кают-компании Эрик, переодевшийся в светло-серые бриджи и тонкую, этого же цвета рубашку с длинными рукавами. Голову покрывала бейсболка, повернутая козырьком назад.

– Сладкая, у меня есть идея! – он приблизился, обхватил ее за тонкую талию, прижал, поцеловал в оголенное плечо, потом выше, в нежную шею. Руки скользнули под подол халатика.

– Это твоя идея? – Ники увернулась от поцелуя в губы.

– Нет, – мужчина рассмеялся. Потом, чуть кривя губы в улыбке, сказал: – Впрочем, если ты хочешь, мы можем заняться этим…, – его взгляд прошелся по палубе. – На крыше рубки. Как тебе идея?

– В другой раз, – девушка натянуто улыбнулась в ответ, и выскользнула из объятий. – Мне нужно позвонить родителям.

– Ловлю тебя на слове, – он плеснул в стакан из запотевшего графина сладкий напиток и выпил залпом. – Кстати, моя идея – посетить один очень красивый остров, куда мы, прямо сейчас, и направляемся.

– Но Эрик! – возмутилась Ники. – Мы договаривались на три дня. Ты же знаешь, у меня контракт!

Плыть куда-то еще, желания не было. Она устала. Устала ничего не делать, а только заниматься сексом. Казалось, Данкейт хочет наверстать за все упущенные месяцы ухаживания. Но главное, пожалуй, что ее злило, так это то, что он стал вести себя с ней по-хозяйски. А этого Ники уже терпеть не могла.

– Ничего с твоим контрактом не случится, – подтвердил мужчина ее мысли.

«А ведь действительно! Ему не важна моя карьера, мои интересы», – невесело подумала она. Но Эрик даже не заметил изменения в настроении девушки. В этот момент его внимание занимал горизонт. Наконец, оторвав взгляд от моря, он сообщил:

– Я в рубку. Нам идти часа два, так что перекушу за штурвалом. Мне сэндвич с тунцом и манговый сок.

Последняя фраза прозвучала как приказ. Оставалось лишь подчиниться.

2.

Маленькая лагуна, будто созданная самой природой для уединения влюбленных, была живописно восхитительна. В окружении высоких скал, поросших зеленым кустарником, разлилось бирюзовое «озеро». Вода казалась настолько прозрачной, что можно было видеть дно и его обитателей. Остров очаровывал.

– Райское место! – Ники улыбнулась Эрику. Она и забыла, что злилась на него и не хотела сюда плыть.

– Представим, что мы аборигены, дети природы, – хозяин яхты уже стаскивал с себя одежду. – Искупаемся?

Они провели в воде дольше, чем бы Ники хотелось. Все закончилось сексом на крохотном пляже, прямо на горячем песке. Эрик придумал игру в русалку и морского царя. При этом он проявил с ней излишнюю грубость, чего раньше себе не позволял. На запястье остались следы от его рук. Приятные ощущения от красоты необитаемого острова тут же растаяли. В довесок, она поранила об ракушку ногу на мелководье, а поднявшись на палубу, обнаружила, что порез довольно глубокий и из него сочится кровь. Рану тут же, как следует, обработали и забинтовали, но нога болела и ныла.

Ники все больше злилась на себя. Связь с этим мужчиной, оборачивается для нее, пусть и мелкими, но неприятностями. Даже если вдруг случится чудо, и Эрик предложит ей руку и сердце, она знала, что не согласится. Внутреннее чутье подсказывало, что он превратит ее в матрону, запрет в четырех стенах и заставит воспитывать детей. Чем будет заниматься он сам, представлялось довольно ясно. Девушка уже жалела о том, что поддалась на «чары» Данкейта.

– Останемся здесь, до утра, сладкая. – Было непонятно: вопрос это или утверждение. – «Скорее – второе», – морщась от ноющей боли в ранке, подумала Ники. Почему-то, сразу стало раздражать это его постоянное к ней обращение «сладкая». Она пожала плечами, но решила завтра же утром настоять на их возвращении, и где-то, в глубине души, даже радовалась, что так неудачно напоролась на ракушку. По крайней мере, теперь у нее есть причина отказать Эрику в его необузданном желании секса.

Закат мужчина провожал на палубе в одиночестве, но «кислая мина» любовника, сейчас, волновала Ники меньше всего. Сославшись на плохое самочувствие, она сообщила, что идет спать. Приняв анальгетик, девушка завернулась в тонкий плед, и сразу уснула.

Проснулась она на рассвете. Эрик, по-хозяйски раскинув на кровати руки и ноги, еще спал.

Ники встала и попробовала наступить на раненую ногу: отдалось тупой болью. Прихрамывая, она добралась до кают-компании, где находилась аптечка, и разбинтовала стопу. Рана казалась воспаленной.

– Черт, – вырвалось у нее ругательство. Еще не хватало, чтобы в порез попала инфекция!

К счастью, нашлись антибиотики. «Лучше перестраховаться, чем остаться без ноги», – решила она и сразу приняла одну капсулу. Потом обработала порез и забинтовала ногу. Свежесваренный кофе немного взбодрил, придал сил и вернул настроение.

Ники вышла на палубу. Рассвет разгорался медленно, словно нехотя. Природа замерла. Стих даже легкий, ласковый бриз. Наконец, из-за горизонта, показались первые лучи. Они тонули в волнах, отражались, умножаясь на поверхности моря. Солнце упорно и настойчиво поднималось, принося с собой новый день и новые мысли. И в голове девушки созрело окончательное решение. Как только они вернутся в Англию, она расстанется с Данкейтом. В этой жизни есть большой шанс всего добиться самой, чтобы никогда не слышать и намеков на какой-то упрек. А о семье, детях, о муже, даже о постоянном любовнике, она подумает, когда будет иметь собственный дом и круглый счет в банке.

От этих мыслей ее отвлек внезапно ворвавшийся в рассветную тишину гул. В узких «воротах» лагуны показалась лодка. Нет, даже не лодка, а большой катер, похожий на лоцманский.

Ники насторожилась. Что-то ее напрягло. Она и сама не могла понять, пока катер не приблизился. Сердце ухнуло. На палубе стояли трое вооруженных людей, с автоматами наизготовку. – «Местная морская полиция», – пронеслось в голове, но глаза тут же отметили, что одеты мужчины не в униформу, а в камуфляж. – «Неужели, военные? И что они здесь забыли?»

Катер, тем временем, был уже близко, и стало понятно, что направляется он прямиком к яхте. К тем троим, стоящим на палубе, прибавилось еще несколько человек. Их внешний вид совсем не соответствовал людям, находящимся на службе: длинные, помятые майки и рубашки, штаны и шорты разных оттенков. Но все, без исключения, вооружены.

Незнакомый корабль приблизился вплотную и на борт упали две алюминиевые лестницы. Ники не успела ничего предпринять, как ее окружили.

– Кто еще есть на лодке? – вопрос задал самый высокий, и лучше всех одетый чернокожий мужчина.

Она кивнула в сторону. Взгляд метнулся к проему, ведущему в кают-компанию. Главарь подал знак. От толпы отделились четверо, и друг за другом нырнули в проем. Ники заметила, что у одного перевязана рука у предплечья.

Через пару минут, толкая перед собой Эрика, двое из них вернулись. Данкейт был обнажен. Похоже, бандиты подняли его с постели даже не дав одеться. Они заломили мужчине руки за голову и заставили встать на колени. Следом появились остальные. Один из них что-то выкрикнул, видимо сообщил о том, что больше никого нет.

Это отвлекло главаря, а Ники уже не сомневалась, что чернокожий, высокий мужчина, с крупными чертами лица и глазами, выдававшими, что он когда-то страдал «базедовой болезнью», и есть главарь банды. Пока его сообщники шарили в нижних помещениях яхты в поисках пассажиров, он, и еще двое, тоже чернокожих, оставались около девушки.

Его устрашающий, из-за излишне выпученных глаз, внешний вид, пугал Ники. Она похвалила себя, что надела бриджи и футболку – оверсайз, скрывающую формы и выпуклости. Под его странным взглядом хотелось съёжиться. Но как только привели Эрика, главарь сразу переключился, оставив девушку под присмотром двух вооруженных парней.

– Кто вы такие?! – Данкейт наконец-то окончательно проснулся, и понял, что происходит. – Мы граждане иностранного государства! Вы не имеете…, – он не договорил, получив прикладом в челюсть, и потерял сознание.

Главарь снова что-то сказал, и бандиты заржали. Один из них набрал из-за борта воды и выплеснул на голову бедного Эрика. Тот открыл затуманенные глаза, помотал головой. Его волосы слиплись, с них капало. Ники, до боли стало жаль мужчину.

– Как вы смеете! Отпустите его, – она рванулась вперед, но схлопотала увесистую оплеуху от одного из парней, охранявших ее, и упала на палубу. Откуда-то, вдруг, нахлынула злость. Забыв про рану в ноге, Ники вскочила и набросилась на обидчика. Тот, видимо, не ожидал такой прыти от хрупкой с виду жертвы и растерялся. Она успела расцарапать ему лицо, и укусить за ухо, прежде чем другие бандиты смогли оторвать ее от вопящего бандита.

Больше дергаться не было смысла. Ники держали сразу двое сильных мужчин. Она демонстративно выплюнула чужую кровь на палубу и с вызовом посмотрела на главаря. Но тот лишь ухмыльнулся, что-то быстро сказал пострадавшему от ногтей и зубов парню, на что тот насупился и прошипел сквозь зубы какое-то ругательство. Главарь, тем временем, вновь занялся Эриком.

– Мистер должен понимать, – пучеглазый говорил на английском вполне сносно. – В какой ситуации он и его женщина оказались.

– В какой? – Эрик посмотрел прямо в глаза бандита. На его лице, в районе скулы, разливался синяк.

– Объясни, – приказал главарь одному из своих людей и тот замахнулся прикладом.

– Понял, понял! – Эрик выставил вперед руку. – Что вы хотите?

– Мы торговцы, – пират осклабился. – Хотим продать вам ваши жизни. – Его подельники нестройно засмеялись. Похоже, не все понимали по-английски.

– Интересное предложение, – невесело ухмыльнулся хозяин яхты.

– Вы находите? – будто издеваясь, спросил главарь.

– Еще бы, – мужчина поморщился, дотронувшись тыльной стороной ладони до ссадины на лице. – Сколько?

– С вами приятно иметь дело, мистер, – пучеглазый снова устрашающе улыбнулся. – Один миллион за вас и один за вашу прекрасную спутницу.

– Неплохие аппетиты теперь у пиратов, – присвистнул Эрик. – Два миллиона в долларах?

– Все в этом мире дорожает, мистер. К тому же, – главарь хитро прищурил один глаз, – нужно помогать бедным. А мы очень бедные люди, не так ли? – он оглядел свою банду. Те загомонили, закивали головами, притворно заулыбались.

– Я не могу столько заплатить, – дождавшись, когда они все замолчат, объявил Эрик.

– Тогда мы заберем эту яхту, – «обрадовал» его пират. – Мы можем неплохо выручить за нее.

– Хорошо! – Данкейт сдался. – Деньги в сейфе, внизу.

Сейф был спрятан в одной из стен кают-компании, за картиной, изображавшей морской пейзаж. Несколько раз Ники видела, как Эрик доставал из него деньги. Там же хранился серебряный пояс – своеобразный фетиш миллионера.

– Здесь только сто тысяч, – главарь вопросительно уставился на Ники, будто это она отвечала за их наличие.

– Больше нет, – пожала она плечами.

– А это что? – бандит выудил из сейфа пояс и побрякал им.

– Это ничего не стоит! Побрякушка!

Данкейт ответил слишком поспешно, и это не укрылось от пирата. – А за нее кто заплатит? – кивнул тот в сторону Ники. – Сто тысяч за двоих слишком мало. И…, – он поднял украшение на уровне глаз, будто внимательно изучая. – Побрякушки в сейфе не держат. Впрочем, – его пальцы разжались, и пояс с металлическим звоном упал на пол. – Я тебе верю.

– Я могу заплатить, но не здесь и не сейчас. Давайте договоримся, когда и где, – взгляд Эрика оторвался от лежавшей на полу серебристой кучки и остановился на лице главаря.

– Хорошо, – легко согласился пучеглазый. Он достал из кармана небольшой мобильник и протянул его Эрику. – Мы свяжемся с тобой по этому номеру и определим место и время. А пока, заберем твою женщину. Так ты будешь сговорчивее.

– Забирайте, – процедил сквозь зубы мужчина.

У Ники похолодело внутри. Мир будто перевернулся и перед глазами все поплыло.

– Эрик?! – она дернулась в руках державших ее бандитов. – Эрик, не отдавай меня им!

Но главарь пиратов уже подал знак и те, что держали девушку, подхватили ее под локти, и потащили наверх, на палубу, мимо стоящего на коленях миллионера. Когда они поравнялись, Ники с ненавистью плюнула в сторону своего, уже бывшего любовника.

– Мерзавец! – в отчаянии выкрикнула она, но тот промолчал, и не поднял на нее даже взгляда.