Kitobni o'qish: «Берегиня»

Shrift:

* * *

Журавлиный полёт поэзии

Ольга Суркова училась на Высших литературных курсах под моим руководством, и поэтому мне хочется называть её по-отечески Оля. Я уважаю её за серьёзное отношение не только к поэтическому творчеству, но и к соратникам по перу. Она с достоинством относится к талантливым авторам и выражает это своими чувствами и поступками.

Ольга умеет держать себя в жизненных рамках, нет у неё колебаний от поля до поля, от берега до берега. В её творчестве есть вдумчивая забота о жизни, о судьбе, о том, что происходит под звёздами небесными. А это самое главное и ценное в творческом человеке. Поэту ни в коем случае нельзя уходить с отчего берега, всегда надо воспринимать и выражать своё и общее мнение о жизни. Очень важно, что её родной русский язык не спрессован, не засорён инородными словами. Она не позволяет себе истязать речь мамы своей, семьи своей, песню нашего народа. И это наполняет её творчество светлым колокольным звучанием, трелью соловьиной, свежестью утренней, чистотой родниковой. Стихи её входят в общую стаю нашего журавлиного полёта поэзии. Желаю Ольге дальнейших творческих успехов и строгой оценочной радости собственной строки.

Руководитель ВЛК Литинститута им. A. M. Горького (1983–2014 гг.),

поэт Валентин Васильевич Сорокин

Отчитаться перед небом

Настоящий поэт рождается не только божьим велением, но и великим трудом, буднями, наполненными горькими прозрениями, верой и постоянной борьбой с самим собой. Хорошая поэтическая книга – это волшебный клад: каждый может обрести не только желанное, но и найти главное – волю к жизни. Автор сборника Ольга Суркова рвётся помочь читателю, хочет всегда быть с ним. Так уж повелось, что Поэт, как правило, борется в одиночку. Но когда он стремится «отчитаться перед небом», это значит, пришла пора зрелости и самоочевидных итогов.

Этот сборник стихов – прямое тому подтверждение. Неслучайно автор открывает его решительным признанием: «сил для жизни не жалела, страсть испить спеша, только вдруг отяжелела грешная душа», «я пойду по белу свету счастье вновь ловить, но по Божьему завету – надо просто жить». Главные стихи сборника – это исповедь и откровение. Причём, каких бы тем ни касалась Ольга, будь это красота природы или непосредственное впечатление от человеческого поступка, рассказ о собратьях по перу или воспоминание о родных и любимых, она до предела искренна.

Именно бесстрашие чувств и мыслей привлечёт читателя в поэтической книге «Берегиня». Каждому стихотворению сопутствует живое, первоначальное впечатление, а это, как известно, самое трудное в поэзии. К сожалению, а может быть, и к счастью, поэту ничего не даётся даром: даже чтобы согрешить по-настоящему, к этому надо отнестись серьёзно. Лирическая героиня этой книги не только борется в одиночку, но именно это противостояние и делает её такой сильной, яркой, ни на кого не похожей. Подлинная поэзия обязана быть в единственном лице, только тогда в неё влюбляешься и не можешь расстаться.

Писатель, режиссёр, Заслуженный артист России

Валерий Иванов-Таганский

I. И слово излучает свет

«Сил для жизни не жалела…»

Сил для жизни не жалела,
Страсть испить спеша.
Только вдруг отяжелела
Грешная душа.
Пригубить святой водицы
Повелел мне Бог.
Жить в согласии, не злиться,
Подводя итог…
Я очищу душу снова
От своих грехов.
Отыщу святое слово
В сущности стихов.
И пойду по белу свету
Счастье вновь ловить…

Но, по Божьему завету,
Надо просто жить…

В царстве медов

В царстве медов из донника
И ароматных лип
Слышу дождинок тонику
И мокрых листьев всхлип.

В гуще травы нескошенной
Слышится стрекотня.
Нет здесь гостей непрошеных —
Травы вокруг звенят.

Травы в июле веером
Цвет выпускать должны…
Вот он, ковёр из клевера,
Пижмы и белены!

К солнцу течёт медовая
Ветреная река.
Травушка, боль садовая,
Запахами сладка.

Небесный вопрос

Кто поставил в небе знак вопроса?
Облаком он плыл средь облаков.
Полукруглый, чёткий и белёсый,
Вдруг растаял, да и был таков.
Но остался в мыслях жить со мною,
Посланным явлением небес.
Я несу своей тропой земною
Освящённый православный крест.
Средь берёз и сосен неустанно
Пусть и спотыкаюсь, но иду.
И уже небесной щедрой манны
Я давно с наивностью не жду.
Думаю, послал вопрос небесный
Облаком воздушным вечный Бог,
Чтобы каждый искренне и честно
Отчитаться перед Небом смог.

«Жизненной природы кутерьма…»

Памяти Е. Евтушенко и Б. Ахмадулиной

Жизненной природы кутерьма
Замела Россию снегом белым…
Уроженец станции Зима
Полюбил пленительную Беллу…
Давняя любовь теперь живёт
В лирике, и вечные страницы
Время беспощадно не порвёт,
Не погубит голос райской птицы.
Белла, Белла – сладостная страсть…
Не забудет парень голос этот.
Тех стихов невидимая власть
Породнила души двух поэтов.
Много в жизни пройдено дорог,
Смело выбирал пути Евгений.
Беллу в сердце преданно берёг
Наш американо-русский гений.
С пьедестала пережитых лет
Всё первостепенное виднее.
Пусть возврата к молодости нет,
Станция Зима – других роднее.
Та Зима, где станционный двор
Снова задремал под снегом белым.
Та Россия, где немой укор,
Вязь стихов да солнечная Белла…

«Домик с виду одноэтажный…»

Домик с виду одноэтажный,
Только в том сомневаюсь уже.
Я не вдруг поняла однажды:
На втором живу этаже.
Ведь на первом – скребутся мыши,
Все в подвале нашли приют.
По ночам я частенько слышу,
Как под полом они снуют.
Надо мною – уют чердачный,
Птичьи гнёзда чердак укрыл.
Слышу я в полудрёме дачной
Щебет, шорох и взмахи крыл.
Без сомнения, это третий,
Самый верхний жилой этаж.
Там в трубе завывает ветер,
Но есть крыши надёжный страж.
В холода там живут синицы,
Летом – ласточки гнёзда вьют.
Уживаются мирно птицы,
Круглый год мне песни поют.
Все соседи часто и смело
В дом ко мне заглянуть хотят.
Мыши бегают то и дело,
И синицы в окна летят…
Я соседский уют не рушу,
Хоть и в гости их не зову.
Всё же рядом живые души,
И я связи с ними не рву.
Величаю дом трёхэтажным,
Ведь он доверху заселён.
Кто живёт в нём – это не важно,
Всяк жилец душой окрылён.

«Вкусный воздух Верешугино…»

Вкусный воздух Верешугино:
Свежий, хвойный, смоляной…
Воздух пью, а не ищу вино —
Аромат лесной – хмельной.
Эти запахи доносятся
Ветром с окружных лесов.
Подступает лес и просится
Во дворы зайти с лугов.
Сосны, липы рядом, вот они —
Освежают всё село.
У соседки над воротами
Машет хвойное крыло.
Незаметно приближается
Благодатный, вечный лес.
Вот берёзка пробивается,
Вот дубок в саду воскрес.
Их соседству только рады мы,
Пусть дома стоят в лесу.
Мы живём его наградами —
Пьём и воздух, и красу.

Маме

Памяти Л. А. Шевкуновой

Старость – это не страшно,
Если ты не одна.
Выпит день твой вчерашний,
Новый выпей до дна.
Не волнуйся, я рядом,
Мама, только живи.
Добрым старческим взглядом
Все мгновенья лови.
Выпивай это лето,
Сочность ягод, цветов,
Щедрость летнего цвета,
Зелень трав и листов…
Пусть светлеет сознание
От земной красоты.
Чувствуй рядом внимание,
Жизни радуйся ты.

…Истончает старение
И стирает совсем
Грань и предвосхищение
Светом этим и тем.
Старость в души вселяет
Неизведанный страх.
Если грань исчезает,
Крепнет крыльев размах.
И уносятся души
На крылах в небеса.
Мама, небо послушай —
И услышь голоса.
Журавлиную песню
В небесах над селом.
Вечной жизни предвестник
Машет в небе крылом.
Души не умирают,
Землю помнят всегда.
Память их не стирают
Ни огонь, ни вода.
На земле остаются
Дети – корни, ростки…
С ними связи не рвутся
Там, у Райской реки.

«Моё заманчивое лето…»

Моё заманчивое лето
Цветёт в есенинских краях.
Здесь больше солнечного света,
Чем в задымлённых городах.
Здесь соловьиное приволье
По-русски льётся в небеса.
И превращается раздолье
Лугов в тенистые леса…
Так защищается природа
От свалок, пил и топоров,
От нерадивого народа,
Который наломает дров.
Зияют тысячи проплешин
В густых нечёсаных лесах.
Здесь человек прошёл, не леший,
Но след его вселяет страх.
Лежат поваленные сосны,
Как павшие богатыри.
Торчат из трав несенокосных
Корней гниющие штыри.
А не попросит ли природа
За алчность нашу дать ответ?
…Пусть поднялись деревьев всходы,
Но им ещё расти сто лет.

Гармонь

Не слышно гармони в деревне
И песен давно не поют.
В прохладу зелёных деревьев
Соловушки трелью зовут.

Гармонь, разбуди наши сёла
И радость в дома принеси!
Без песен народных весёлых
Не выжить великой Руси.

Красивый обычай нарушен
Без русской гармони у нас.
Воспрянут с гармошкою души,
Воскреснет лихой перепляс.

И песня привольно польётся
Под птичий заливистый свист…
Я верю, деревня проснётся,
Родится на свет гармонист!

«Досталась мне помещичья земля…»

Досталась мне помещичья земля.
Вернее – лишь клочок земли, остаток,
Где древностью пропахли тополя,
Где ивы ствол от времени стал шаток.
Вишнёвый сад в плену сухих лиан
Застыл и словно в прошлом затерялся.
То ямы, то бугры – изрыт бурьян —
Кладоискатель явно постарался.
Хотел найти, наверно, жемчуга,
Алмазы, изумруды и рубины…
А мне земля родная дорога,
И я построю домик у рябины.
Очищу по весне вишнёвый сад,
Проснётся он от соловьиной трели…
Я вдруг пойму, что отыскала клад
В наземном царстве сочной акварели.

«Снег повалил как наважденье…»

Снег повалил как наважденье,
Добавив радостных хлопот,
Приветствуя Христа Рожденье,
И жизнь, и этот новый год.
Нас заметает свежим снегом,
И освежается земля.
Снег одеялом-оберегом
Согреет стылые поля.
Переживём и эту зиму.
Куда без снега на Руси?
А если жизнь невыносима —
Добра у Господа проси.
Надеюсь на него всечасно,
Ещё надеюсь – на себя.
Не станет человек несчастным,
Так безоглядно жизнь любя.
Свистят все птицы у кормушки,
Привольно зёрнышки клюют.
Ну а меня родные плюшки
Румяной корочкой влекут.
Но я сыта не только хлебом —
Храню я в теле крепкий дух
Для связи с миром, связи с небом,
Пока огонь мой не потух…

«На стародачных улицах…»

На стародачных улицах
Окраины Москвы
Глаза блаженно щурятся
От ясной синевы.
Кипит волной сиреневой
Махровая сирень.
Здесь возле крыш шагреневых
Есть крыши набекрень.
За крепкими заборами
Вокруг растут дворцы
Среди домов с узорами,
Где рушатся венцы.
С распахнутыми ставнями
От плотницких трудов
Живут мечтами давними
Дома в сетях садов.
Пусть яблони здесь древние,
Но майский белый цвет
Их обрядил царевнами,
Что излучают свет.
Здесь птицы заливаются,
И даже воробьи
Листвою укрываются
И свищут о любви…

Майский дождь

Майский дождь на Москву навалился,
И раскрыли каштаны зонты.
Город свежей водою умылся
И раскрасил на клумбах цветы.
И впитав проливную водицу,
Зеленей заблистала листва.
И торопится вновь возродиться
Между скошенных стеблей трава.
Ливень схлынул, и радостно птицы
Засвистели в тенистых садах…
Почему даже дождик в столице
Мне родней, чем в других городах?

Улицы Москвы

1

Я иду по Москве —
По Тверской и Неглинной…
Этот город меня приютил навсегда.
Здесь на площади Красной на башне старинной
Поселилась упавшая с неба звезда.
И люблю я Москву всё сильней год от года.
В быстром ритме живу с ней теперь в унисон.
Город – слово, конечно, не женского рода.
Только как назову я Москву словом «он»?
Имя женское носит родная столица,
И царицей хочу я её называть.
И когда мне встречаются добрые лица,
То готова я всех москвичей обнимать.
Я иду по Москве – по Волхонке, Арбату…
Перезвон колокольный зовёт и глухих.
Только б эхо Москвы не звучало набатом
И не стал бы тревожным мой преданный стих!

2

Мимо дома, где читал «Полтаву» Пушкин,
Мимо дома, где Цветаева жила,
Я иду по Поварской, а на опушке
На деревьях сеть зарница наплела.

Там в музее и поныне дух Марины
По ночам листом бумаги шелестит…
И в окно, всё настоящее отринув,
Ночью пуля революции летит.

На Арбат сверну, ведь там, я точно знаю,
Пушкин жил с неповторимой Натали.
Мёд небесный плюс вся соль земная…
Совместимы мёд и соль земли?

Женщина-судьба, пусть роковая,
В жизни с вечным гением слилась.
За руку идёт, не отставая…
И не только в бронзе эта связь!

В каждом кирпиче – виток истории,
Даже стены с нами говорят.
Время с любопытными не спорит,
Если их сердца добром горят…