Kitobni o'qish: «Ключ к сердцу тьмы»
Глава 1
Я привыкла считать его исчадием ада, хотя впервые увидела только сегодня – одинокая фигура, быстрым шагом пересекавшая двор. Неудивительно, что к Арону Рардежу, герцогу Экхему не решались приблизиться по собственной воле. Получить приглашение от него считалось сродни «черной метке». Даже фамилия его напоминало змеиное шипение – Рардеж. Втянув голову в плечи, задержала дыхание. Пусть Тень зла – еще одно прозвище герцога – пройдет мимо. Только что ему делать в королевском дворце? Только ленивый не знал, чьими стараниями почили прошлый монарх. И теперь сын вдруг пожелал увидеть убийцу родителя – странно. Тем не менее ошибиться я не могла. А дворец… Официально Арон не в опале, хотя на самом деле его не желали здесь видеть и отправили на северную границу империи. Там таланты герцога пригодились сполна: мятежники вздрагивали от одного звука его имени, а воинственные соседи предпочли заключить мирный договор, пока Арон не растопил лед кровью. Он обладал поразительным нюхом, без труда находил тайные укрытия врагов и непостижимым образом ускользал от убийц. Видимо, действительно продал душу обитателям ада.
Укрывшись за столбом, поддерживавшим свод обходной галереи, с замиранием сердца следила за фигурой в простом сером камзоле. Отчего-то я представляла герцога другим, непременно мощным широкоплечим жгучим брюнетом с небрежно собранными в хвост волосами. Зло оказалось сухопарым короткостриженым шатеном. Большего с моей наблюдательной позиции не разглядеть, а подходить ближе… Отец и так выступал сегодня в роли просителя, зачем усугублять положение семьи? Увы, с некоторых пор дела у нас шли не лучшим образом. Батюшка не оправдал возложенных на него надежд, лишился поста в министерстве и теперь надеялся разжиться должностью мэра в небольшом городке. Словом, в воздухе остро запахло опалой. Допустить ее отец не мог по многим причинам, в частности, из-за наличия сына и двух дочерей на выданье. И если мне только минуло восемнадцать, с браком можно было обождать, то двадцатилетняя Катарина рассчитывала сменить фамилию до конца года. Она обручена, жених из старой аристократии, а тут такая неприятность. Словом, визит во дворец должен стать судьбоносным.
– Пойдем, Элла!
Катарина потянула меня за рукав, заставив отвести взгляд от герцога.
Зашуршали юбки – мы ступили под сень галереи. Однако я не успела сделать и шагу, когда меня окликнули:
– Леди Элеонора Торени?
– Да, это я, – отозвалась в ответ, недоумевая, кому могла понадобиться.
Положим, мы с сестрой представлены ко двору, исправно получаем приглашения на балы и фейерверки, но не более. Знатностью род Торени никогда не блистал, только прадед сумел взлететь до нынешних высот. Словом, во дворце я «серая мышка». Катарина благодаря жениху – другое дело. Месяц назад ее и вовсе звала на чай сама вдовствующая королева. Невеста Абердина Ласка, барона Новаля – звучит. Собственно, сестру и начали замечать только после помолвки, до того внимание доставалось отцу и брату. Последний, увы, знаменит из-за излишней любви к картам. Не удивлюсь, если монарх прогневался на батюшку и по этой причине. Разве может служить помощником министра финансов человек, чей сын не вылезает из долгов?
Обернувшись, увидела лакея с подносом в руках. На нем лежал белоснежный конверт без подписи. Ее заменяла личная печать владельца.
Катарина вытянула шею и нетерпеливо шепнула:
– Ну же!
Ее терзало любопытство, а я вдруг отчетливо поняла, вскрывать письмо не следовало. Знаете, случаются иногда озарения, так вот, странное чувство напоминало одно из них. Однако лакей ждал, на нас косились, скоро начнут шептаться, поэтому, поборов сомнения, я протянула к подсосу затянутую в перчатку руку.
Печать Рардежа! Все внутри меня похолодело и оборвалось. Улыбка предвкушения стекла с лица сестры: она тоже увидела печать.
– Я не возьму, – покачав головой, вернула письмо. – Тут какая-то ошибка.
Герцогу нет дела до леди Элеоноры Торени, он никогда обо мне не слышал. Или перехватил единственный злополучный взгляд? Решено, больше я не смотрю на мужчин. Только когда Арон успел написать письмо? Прошло не более минуты, выходит… Сердце ухнуло куда-то в пятки. Оно написано заранее, герцог знал о моем приезде, более того, где и когда я окажусь. Демон, самый настоящий демон!
– Нельзя, – покачал головой лакей. – Вы обязаны взять письмо.
– Что тут происходит?
Назревавшую сцену предотвратило появление отца. Он протиснулся к нам через толпу придворных – высокий, статный. Матушка же, наоборот, миниатюрная, хрупкая, настоящая куколка. Внешне я походила на нее, только повыше ростом, а Катарина и Юзеф пошли в отца, такие же кареглазые шатены, когда как я голубоглазая блондинка. Сестра часто шутила, что именно меня, а не ее должны были сосватать первой. Желающих хватало, только отец всех отваживал. Он советовал не торопиться и хорошенько подумать: «Твоя красота привлекает слишком много дурных людей, Элла, не попадись на их удочку!»
Вместо ответа протянула отцу письмо. Нахмурившись, он повертел его, даже пощупал и, шагнув к лакею, грозно спросил:
– Кто поручил вручить записку?
– Его светлость.
Бедняга пошел пятнами. Не позавидуешь ему, оказаться между двух огней!
– Передай его сиятельству, что моя дочь писем не принимает, – излишне резко, от волнения, закончил отец и швырнул конверт на поднос.
Слуга сглотнул и кивнул. Краем глаза заметила, как он украдкой ослабил ворот рубашки. Не удивлюсь, если на лбу выступил пот. На месте лакея я и вовсе бы скончалась от страха – передать отказ Тени зла! Страшно представить, как отреагирует разозленный герцог!
– Идем!
Теплая рука отца легла на плечо, вернув душевное спокойствие. Однако его то и дело нарушали мысли о письме. Что в нем, почему Арон написал именно мне? Терзаться, увы, пришлось недолго: не прошло и пары минут, как в коридоре нас остановил другой слуга и настойчиво протянул все тот же конверт.
– Его светлость настоятельно просит леди принять и прочесть. Для всеобщего блага.
Обмерев, смотрела на белый прямоугольник в руке лакея. Внезапно накатила дурнота, и я метнулась к окну, рванула шпингалет. Грудь тяжело вздымалась, я жадно глотала воздух и наблюдала за игрой в крокет в дворцовом парке. Прежде она бы увлекла, но теперь все мысли занимало предчувствие неизбежной беды. И я малодушно оттягивала момент встречи с ней.
– Все в порядке? – Катарина заботливо склонилась надо мной.
С трудом выдавив улыбку, кивнула.
– Письмо?..
– Отец забрал.
И к лучшему. Батюшка опытнее, искушеннее, он сумеет найти выход из любой ситуации. Да и не дура ли я – бояться неизвестно чего! Сердце отпустило, мир снова заполнился звуками и красками. Облокотившись о подоконник, равнодушно следила за тем, как кавалер учит даму держать клюшку. Парочка выделялась на фоне других: оба яркие, смешливые, они словно бросали вызов чопорному двору. Мужчина, будто случайно, в процессе обучения, обнимал спутницу за талию, склонялся к лицу, будто намеревался поцеловать. Неслыханная дерзость! Заинтересовавшись, вгляделась в лицо мужчины и признала в нем графа Перси. Безусловно, фавориту ее высочества Евгении, младшей сестры правящего монарха дозволено многое. Однако и ему надлежало соблюдать осторожность, не переходить грани дозволенного, иначе нас ждала очередная громкая опала.
– Элла? – Встревоженная сестра заглянула мне в лицо. – Ты по-прежнему белее полотна.
– Уж прошло.
Рассеянно провела рукой по лицу и попросила у Катарины зеркальце. Действительно бледна, даже слишком. Полно, Элла, хватит выдумывать монстров! В письме наверняка приглашение на бал, мог ведь герцог устроить бал в честь своего возращения. Хотя почему сестра не получила такого же? Или приглашения на две персоны? Все равно не сходится: подобные письма адресовали главам семейств, а никак не их незамужним дочерям.
Поневоле вспомнилась прямая спина, горделивая посадка головы таинственного герцога. На Ароне неплохо бы смотрелась корона, но, к счастью, он не в столь близком родстве с правящей династией.
Немного мимических упражнений, взмах веера, и я готова. Отец успел порядочно обогнать нас, пришлось подхватить юбки и, протискиваясь между придворными, догонять его. Леди не бегают, но королевская аудиенция назначена на строго определенное время, нельзя опоздать ни на минуту. Терзавшие меня сомнения улеглись, сметенные новыми впечатлениями и думами о будущем семьи. Удастся ли батюшке склонить чашу весов в свою сторону? Молодой король горяч, порой импульсивен. И скоро ему потребуется найти невесту. Глупые мечты! Я никогда и ни за что не призналась бы даже Катерине, самой верной подруге в тайной слабости, как тайком заглядывалась на портреты Эдварда. А уж когда увидела воочию… До сих пор помню дрожь, охватившую все тело. Я, юная дебютантка, тогда с трудом удержалась на ногах. Вокруг хлопотал кавалер, предлагая попеременно то воду, то выйти на свежий воздух, а я смотрела на Эдварда и видела себя рядом с ним. Положим, если возобновят старую традицию, и невесту выберут среди наследниц дворянских семейств, у меня есть шанс, но вот уже девяносто лет королевой неизменно становилась иностранная принцесса. Союзы укрепляли политические связи, исключали опасное возвышение каких-либо родов. Словом, Эдвард Третий оставался недостижимой мечтой, но какой соблазн вновь оказаться совсем близко от него!
Погруженная в наивные девичьи мечты, я незаметно дошла до приемной. Тут скопилось много народу, мы с сестрой едва отыскали свободные стулья в углу. О том, чтобы пробраться к отцу, не могло быть и речи. Он стоял рядом с секретарем, собирался с мужеством войти в высокие дубовые двери. По бокам створок замерли ливрейные лакеи, готовые грудью защитить его величество от незваных просителей.
Перехватив мой беспокойный взгляд, отец кивнул и широко улыбнулся. Мол, все обойдется. Так, чтобы никто не видел, скрестила за спиной пальцы на удачу.
– Может, подождем в другом месте?
В отличие от меня, окрыленной близостью предмета грез, Катарина предпочла бы общество дам стайке перешептывающихся мужчин. Женщины среди них, впрочем, тоже попадались, но сплошь вдовы, искавшие помощи и защиты у монарха. Они надеялись выхлопотать пенсию или закончить давние судебные тяжбы.
– Еще пару минут. Вдруг все быстро решится?
– Вряд ли, – покачала головой сестра.
Она смыслила в подобных делах больше меня.
За разговорами мы едва не пропустили момент, когда отворились тяжелые створки, и отец скрылся за дверьми кабинета его величества. Потянулись долгие минуты ожидания, скрашиваемые обсуждением будущей свадьбы Катарины. Мы сообща решали, какие цветы выбрать для букета, стоит ли доводить количество гостей до трехсот, или двести восемьдесят тоже приемлемо для баронессы Новаль. В итоге и вовсе вычеркнули пару фамилий, в частности, старых дев и жутких сплетниц, по недоразумению состоявших в родстве с нашей семьей. Катарина утверждала, они ее ненавидят, даром двоюродные кузины. Я тоже их никогда не любила. Три сестры: Верити, Долорес и Эмилия, – казалось, помнили сотворение мира, одевались в одинаково блеклые наряды и делали все, чтобы заразить окружающих дурным настроением. В последний раз они приезжали на день моего совершеннолетия. Закончился он тем, что я сбежала, не выдержав сочувственных взглядов и поджатых губ. Сестрички заранее предрекли мне неудачный брак с вертопрахом и ранние морщины, потому что красивые барышни, по их мнению, всегда умывались слезами. Словом, не родственницы, а самые настоящие ведьмы!
Я как раз расписывала Катарине платье, которое специально к торжеству заказала у портнихи, когда гул голосов вокруг внезапно стих. Вынужденно замолчав, подняла голову и сразу же уткнуться взглядом в носки туфель. Арон Рардеж! Герцог вошел без приглашения, словно игрушечные, отведя алебарды стражников, и направился прямиком к дверям королевского кабинета. Воздух в приемной накалился до предела, присутствующие, казалось, перестали дышать. В воцарившейся тишине чуть поскрипывал паркет под тяжелой поступью самого Зла. Спрятавшись за чужими спинами, я больше не изучала паркет, а рассматривала профиль Арона, жесткий, хищный. Широкие брови, низко посаженные глаза. Какие именно, точно не скажу, но светлые. Отвести бы взгляд, притвориться невидимкой, но любопытство пересилило.
– Его величество сейчас занят, – промямлил секретарь и ослабил узел шейного платка, словно тот душил его.
– Ничего страшного, я не помешаю. – Голос герцога оказался низким и сочным, глубоким. – Но если что-то действительно серьезное, я могу подождать. Для меня ведь найдется свободное кресло и чашка кофе? – Секретарь активно закивал. – Можно добавить одну палочку корицы.
Среди просителей королевской милости наметилось движение, и вскоре свободной оказалась вся часть приемной, примыкавшая к заветным дверям. Арон воспринял это как должное. Он развалился в кресле, закинув ногу на ногу, и благостно принял из рук слуги чашку бодрящего напитка.
– Кто там? – Герцог кивнул на двери.
– Маркиз Торени, – сверившись со списками, ответил секретарь.
Платок продолжал душить, и мужчина предпочел его вовсе снять. Показалось, или по виску секретаря стекла капелька пота? Я находилась слишком далеко, чтобы разглядеть толком, но вряд ли он просто так провел рукой по лицу. Как бы незаметно уйти? Теперь я горько сожалела о своем капризе – дождаться отца в приемной. Следовало облюбовать скамейку в саду, а то и вовсе остаться дома, а не упрашивать отца взять нас с сестрой с собой. Король все равно не вышел в приемную, зато я рисковала стать объектом повышенного внимания одного из его подданных.
– Маркиз Торени, – словно взвешивая каждый звук, повторил герцог и неожиданно повернул голову в нашу сторону. – Полагаю, аудиенция не затянется. И вряд ли она окажется столь удачной, как вы ожидаете, леди. – Наши взгляды встретились, сомнений, к кому он обращался, не возникло. – Ну же, встаньте и подойдите сюда. Моя слава чернокнижника чересчур преувеличена, я не умею убивать людей силой мысли.
Катарина мотнула головой и крепко сжала мою руку. Излишняя предосторожность, я не собиралась выдавать себя. Ссутулившись, отчаянно вцепившись в подлокотники, молилась, чтобы скорее вышел отец, или, наоборот, вошел герцог. Однако ни того, ни другого не случилось.
– Леди Элеонора, – собственное имя в чужих устах заставило вздрогнуть, – мы даже не представлены, а вы уже дважды оскорбили меня отказом. Третий раз я пока считаю недоразумением.
– Послушайте, ваша светлость, – Катарина встала и на правах старшей вступила в диалог с Ароном, – ваше поведение неприлично. Как вы верно заметили, Элеонора вам не представлена…
– Сущие мелочи! – невежливо, впрочем, он не обладал такой добродетелью, как терпение, оборвал сестру Арон. – Полагаю, здесь, – мужчина обвел рукой приемную, – не найдется человека, который не мог бы исправить досадную формальность. Например, вы.
Герцог ткнул пальцем в секретаря. Тот побледнел еще больше и покосился на стражу, словно раздумывая, успеет она прийти ему на помощь или нет.
– Охотно, ваша светлость. – Однако должность приучила мужчину лгать и носить маску светскости. – Миледи, перед вами его светлость наместник Нордланда Арон Рардеж, герцог Экхем.
– Замечательно! – кивнул герцог и неожиданно быстрым текучим движением поднялся на ноги. – Теперь ничего не помешает нам поговорить с глазу на глаз. Миледи Катарина, вы ведь ненадолго доверите мне заботу о леди Элеоноре?
Я кинула на сестру умоляющий взгляд, но та в бессилии развела руками. Нарушить просьбу-приказ Арона означало навлечь на себя неминуемое наказание. Герцог – маг, связанный с темными силами, страшно представит, что взбредет ему на ум.
Люди поспешно расступались, образовав проход. Арон шествовал по нему, словно король, столь же властный и надменный. Притворяться невидимкой больше не имело смысла, и я поднялась, чтобы через минуту замереть в реверансе перед вершителем чужих судеб. О, теперь я поняла, отчего король не избавился от него! Он боялся, как боялись сейчас все присутствующие, и наверняка втайне мечтал о смерти Арона. Только вот тяжело убить колдуна, продавшего душу Тьме.
– Вблизи вы еще прекраснее, нежели я себе представлял.
Комплимент в устах герцога напоминал глоток яда. Все, что могла, это промямлить:
– Благодарю, ваша светлость.
– А мне, увы, пока благодарить вас не за что, – укоризненно заметил Арон.
Он пытался быть мягким, но истинная суть сквозила в каждом жесте.
– Письмо? – упавшим голосом озвучила догадку и положила дрожащую руку на локоть герцога.
Я не могла поступить иначе, как бы ни хотела обратного. Катарина беззвучным шепотом обещала: «Мы тебя не бросим». Только что мог отец, если Арон Рардеж решил завести новую игрушку? Хоть бы его интерес быстро потух!
– Ум украшает женщину. – Холодная улыбка на мгновение коснулась губ герцога. – Жаль, вам не досталось другой добродетели – благоразумия. Идемте же!
Спросить: «Куда?» побоялась и покорно последовала за герцогом.
Стражники, как по команде, подняли алебарды, и мы вышли в длинный коридор, опоясывавший восточный корпус дворца. Он выводил к анфиладе парадных залов. Десятки зеркал отражали странную пару: испуганную девушку и апатичного полуопального мага. Как и в приемной, встречные торопливо расступались, не желая оказаться на пути Арона.
Все дальше и дальше от Катарины и отца…
Герцог уверенным шагом, ни разу не взглянув на меня, миновал коридор и свернул не в парадные залы, а к лестнице на второй этаж. Скользя рукой по отполированным временем перилам, не раз ловила себя на мысли, что хочу вцепиться в них, задержать неуклонное движение к пугавшей неизбежности.
Наверху, в личных покоях короля, членов его семьи и их фаворитов, которых тактично называли приближенной свитой, царила небывалая тишина. Сначала даже показалось, будто я оглохла. Никаких суетливых придворных, вечного гула от шепота голосов, только живые статуи стражей. Думала, первый же солдат остановит герцога, но он, наоборот, вытянулся во фронт и почтительно распахнул перед Ароном двери. Мы очутились в очередной анфиладе из одинаково мрачных комнат, обитых узорчатым шелком. Чьи же это покои? Ответ подсказал герцог, когда непринужденно, по-хозяйски открыл резное бюро и вытащил из него пухлый конверт. Судя по размеру, в нем хранили документы.
– Иметь свой дом в столице расточительно, я предпочитаю останавливаться во дворце.
Взгляд торопливо обежал стены, ища пожелтевшие скелеты, трупики летучих мышей и прочие свидетельства сомнительных занятий владельца. Однако меня постигло горькое разочарование. То ли герцог здесь не появлялся годами и не озаботился декором своих покоев, то ли он предпочитал пугать людей поступками, а не внешними атрибутами зла. Краски штофных обоев с геометрическим рисунком разбавляли натюрморты с фруктами и дичью; в углу на постаменте стояла мраморная голова девушки. Мебели мало, вся старинная, пухлая и немного аляповатая. Нет, такой человек, как Арон Рардеж, никогда бы не выбрал такую комнату. Выходит, ему временно выделили чьи-то покои.
– Вот, передайте отцу и подпишите сами.
Герцог протянул мне тот самый конверт.
– Что здесь?
Я с опаской ощупала его – так и есть, внутри бумаги. Печати нет, никаких надписей тоже.
– Брачный контракт. Вы станете моей женой, Элеонора.
Если бы сейчас разверзлись небеса, я бы не заметила. Ноги подкосились, не подставь Арон вовремя стул, упала бы на пол. Так же всего лишь обмякла на мягкой обивке.
– Но… – Протест вышел слабым и невразумительным.
О герцоге ходило много легенд, в том числе о его личной жизни. Он уже дважды был женат и дважды же довольно быстро овдовел, не успев обзавестись детьми.
– Вы мне подходите.
Очевидно, после подобного аргумента мне надлежало немедленно согласиться и заказать свадебное платье, но я поступила иначе. Оправившись от первоначального потрясения, гордо распрямила спину и со всей возможной учтивостью отказала самому Злу:
– Прошу прощения, милорд, ваше предложение чрезвычайно лестно, но я еще слишком молода.
– Вздор! – раздраженно отмахнулся Арон. – Да и рожать детей лучше в юном возрасте. Я женюсь не для ведения философских бесед и хочу, чтобы вы сделали то, на что оказались неспособны мои прошлые жены.
Передо мной вновь забрезжил маяк надежды. Герцог сам подарил причину остаться незамужней – упомянул безвременно почивших супруг. Я не желала пополнить их ряды.
– Поэтому вы предпочли от них избавиться?
Дерзко, но когда тебя загоняют в угол, забываешь о страхе и манерах.
Арон воззрел на меня так, словно впервые увидел. На лице последовательно сменилась полная гамма эмоций, от удивления до презрения. Последнее, вкупе с легкой усмешкой, в итоге закрепилось на лице. Ну да, какая-то мошка смеет бросаться громкими обвинениями.
– Слухи не лучший источник информации. Надеюсь, впредь вы останетесь к ним глухи.
– Но обе ваши супруги умерли.
Факт оставался фактом. Я даже припомнила первую несчастную, вторую жену герцог завел уже в Нордланде. Бедняжка скончалась незадолго до отъезда Арона в северную провинцию, по официальной версии от чахотки. Я тогда по причине малолетства не интересовалась политикой, но о герцоге Экхеме шептались слишком громко, чтобы не слышать.
– Умерли, – скучающим тоном согласился Арон и с непонятной мне уверенностью заверил: – Но вам это не грозит. У вас крепкое здоровье, и вы не склонны к авантюрам. Нордланд – суровый край, он не прощает беспечности.
Воображение тут же нарисовало острые пики гор, стены древних замков, будто выраставших из скал, и снежные бураны, превращавшие дороги в непроходимую целину. Ни одна женщина не поедет туда добровольно, только по большой любви. Никаких чувств, кроме страха, к Арону я не питала, посему попасть в Нордланд не стремилась. Да и отец никогда не отдаст меня за воплощение демонов на земле. Лучше остаться старой девой!
– Почему я? – в отчаянье решила зайти с другой стороны. – Наш род самый обычный, никакой выгоды брак вам не принесет, а вокруг столько красавиц, готовых осчастливить вашу светлость.
Арон издал сдавленный смешок и запрокинул голову, сдерживая рвущееся наружу саркастическое веселье.
– Осчастливить? – хмыкнул он. – Вряд ли. Скорее сбежать без оглядки, как и вы. Надеюсь, в обморок не упадете. Предупреждаю, нюхательной соли не ношу, заработаете пощечину.
Я потерла лицо, словно на нем уже горела оплеуха. Рука у герцога тяжелая, может остаться след.
– Нет, меня устраиваете именно вы, Элеонора. Я дал задание слугам, они отобрали несколько кандидатур, ваша подошла больше других.
Нервно сжала пальцы и закусила нижнюю губу. То есть он сам даже не удосужился… Хотя о чем это я, жена для Арона Рардежа нечто вроде табуретки: пользуешься и не замечаешь.
– Можно узнать критерии отбора?
Я снова взяла себя в руки, понимая, мольбами и слезами мужчину не пронять.
– Отсутствие дальнейших проблем и внешние данные. Для мальчиков красота не важна, а вот симпатичных девушек выдать замуж гораздо проще. Я намерен заключить ряд политических союзов.
И так обидно стало, горько за себя и будущих детей. Им не перепадет ни капельки любви и заботы, их участь – дрожать и слепо подчиняться воле отца.
– Боюсь, проблемы уже начались, милорд.
Арон жестоко ошибся, если решил, будто я сдамся без боя. Речь о моей судьбе, а тут даже серая мышка становится серым волком.
– Разве? – поднял брови герцог.
Похоже, я его забавляла: мужчина изволил улыбаться, только вот глаза все равно дикого зверя, ледяные, безжалостные.
– Закон запрещает похищения, а иным способом вы меня не добьетесь.
– Я и не собираюсь добиваться вас, миледи, я вас просто получу.
Застыв с приоткрытым ртом, не могла понять, серьезен герцог или шутит. Однако проходили мгновения, а выражение лица Арона не менялось. Он действительно собирался взять меня, словно бездушную вещь.
– Внимательно прочитайте, – герцог невозмутимо вернулся к брачному договору. – Если не устроят какие-то пункты, свяжитесь с моим поверенным. Возможно, я пойду на некоторые уступки, но в рамках разумного.
Арон склонился над моей рукой и запечатлел на ней чопорный придворный поцелуй. Пусть губы не коснулись перчатки, казалось, кожа под ней горела. Жутко хотелось стянуть душивший атлас и смыть чужое прикосновение.
– Но я не давала согласия, ваша светлость! – крикнула в удаляющуюся спину.
Герцог даже не соизволил проводить меня, вернуть сестре!
– Вы его дадите.
Он ни на мгновение не сомневался в собственных словах, Арон все решил за обоих. Мне надлежало либо подчиниться, либо стать очередным хладным трупом на пути Тени зла. Оставалась слабая надежда, что отец сумеет как-то помешать скоропалительному браку, но я слишком хорошо понимала, какую цену придется за это заплатить. Оставался король, предмет моих девичьих грез. Сегодня приемный день, а Эдвард справедлив, он заставит Арона отступиться. И, прижимая конверт с брачным договором к груди, я поспешила обратно в приемную, готовая умолять секретаря на коленях, чтобы он внес меня в список просителей.
