Kitobni o'qish: «Проклятье Серебряного леса»

Не смотри в упор – я испарюсь…

Не суди, а то казню навечно…

Просто откровенно и беспечно,

Досыта души твоей напьюсь…

Елена Бочкарева, прорицательница

Зима 1850 года

Евгения сжала виски, чтобы хоть на миг смягчить тупую боль. Она мечтала только об одном: чтобы это все поскорей закончилось.

– С тобой все в порядке, дочка?

Мать выглядела озабоченной. Девушка кивнула и слабо улыбнулась в ответ.

– Вот и умничка, – она подбадривающее похлопала ее по руке, – негоже невесте в день свадьбы печалиться. А то гости подумают, что ты несчастлива.

Мать протянула наполненный бокал прохладного шампанского.

– Выпей это, и сразу станет легче. Я понимаю, что предсвадебная подготовка, венчание в церкви, толпа гостей и новый статус жены тебя выбили из колеи. Поверь мне, все это пройдет. Уже завтра обо всем забудешь и будешь наслаждаться замужеством.

Евгения смотрела на мать, не решаясь признаться той, что действительно творится в ее душе, какая буря внутри бушует. Какая тоска и паника, тревога и страх. Мать никогда не старалась ее понять. Никогда. Вот и сейчас не поймет.

– Все в порядке, матушка, – Евгения подняла бокал и сделала несколько глотков, – сейчас станет легче.

– Вот и славно.

Мать отвернулась, демонстративно улыбаясь гостям. Она всегда была такой. Всегда волновалась за то, что скажет общество, что скажут люди.

Евгения поставила бокал на край стола. Лакей тут же плеснул в него еще шампанского. Сегодня она должна быть счастлива, радоваться за себя и свое беззаботное будущее. Но все было не так.

Она вышла замуж за старика. За Борислава Никитина. Он был старше на тридцать лет. За его плечами остались два неудачных брака, в которых не было детей. Бориславу нужен был наследник, именно поэтому он выбрал ее. Ее молодость и красота – те самые козыри, за которые он был готов платить. Его не смущало, что она была бесприданница, скорее наоборот. Это давало определенную власть над ней и ее родственниками.

Евгения посмотрела на его профиль. Борислав холодно принимал поздравления от друзей, изредка кивая в ответ. Невысокого роста, сухощавый, с орлиным носом. На лбу глубокие морщины. Аккуратная бородка на бледном лице. Его пронзительные черные глаза, казалось, заглядывают в самую душу. Евгения всеми фибрами души боялась этих глаз. Но самым отталкивающим в нем было рваное правое ухо. Это уродство ее пугало.

Борислав сидел рядом с ней на высоком стуле. Его отличали прямая спина и отсутствие каких бы то ни было эмоций на лице: он смотрел на немногочисленных гостей равнодушным взглядом. Для него важно было соблюсти все формальности и поскорее покончить с этим.

Евгения перевела взгляд на присутствующих. Все они молча пробовали закуски, изредка гремя столовыми приборами. Ни звона музыки, ни веселого смеха. Должно быть, на похоронах – и то веселей. Евгения вдруг слабо улыбнулась этой мысли.

Сразу же после застолья молодожены и гости направились на улицу. Перед крыльцом дома стояли сани, запряженные белыми лошадьми.

Мать подошла сзади к дочери, набросила ей на плечи теплую накидку. Пока никто не видел, тихо прошептала Евгении на ухо:

– Будь любезна с Бориславом. Постарайся ему угодить, и тогда он осыплет тебя золотом. Я знаю, о чем говорю. Поверь мне.

– Мама, рядом с ним я ощущаю себя маленьким ребенком, которого ничего не стоит обидеть.

Евгения испуганно посмотрела в глаза матери и, понизив голос до шепота, продолжила:

– Борислав уже дважды был женат. Первая жена пропала, просто исчезла в один прекрасный день. Никто не знает, что с ней. Вторая скончалась год назад при невыясненных обстоятельствах. А какая участь ждет меня? Что со мной станет?

– Не говори ерунды!

Мать толкнула ее к выходу. Быстро огляделась, боясь, что кто-то может их подслушать, и, нахмурив брови, прошипела:

– Ты прекрасно знаешь, в каком положении наша семья. Мы даже экипаж позволить себе не можем. У тебя за душой ни гроша. Брак с Бориславом дает тебе статус баронессы, драгоценности, новый гардероб, штат собственных слуг, возможность посещать балы и маскарады. Этот брак нужен тебе больше, чем ему. Помни об этом.

И она бесцеремонно толкнула ее к двери. Евгения едва не упала, но все же смогла устоять. Приподняв подол свадебного платья, она шагнула за дверь отчего дома. Что ждало ее впереди, она не могла себе представить.

Глава 1

Неожиданно небо стало черным. Если бы не зима, Евгения решила бы, что сейчас грянет гром и стеной пойдет дождь.

Вдоль дороги стояли высокие ели, покрытые снегом. Поблизости – ни единого жилого дома, один мрачный лес и высокие сугробы.

Кучер подстегнул коней, заставляя их двигаться быстрее. За поворотом проселочной дороги наконец показалась усадьба барона. Вокруг нее расположился прекрасный сад.

Дорога заканчивалась каменной оградой с коваными решетками. Грум спрыгнул на землю и бросился отворять ворота. Сани медленно въехали на территорию усадьбы.

Евгения с любопытством огляделась вокруг. Главный двухэтажный дом был с высокими окнами и широкой лестницей. По краям – одноэтажные флигели с железными крышами. Огромные мраморные вазы, припорошенные снегом, стояли по углам.

Из дома вышел дворецкий. Едва сани остановились у крыльца, он сдержанно поклонился, приветствуя барона и его молодую жену.

Борислав сошел с саней и, не оглядываясь, направился в дом. Евгения осталась одна. Несколько минут она просто смотрела на дверь, которая закрылась за ним. Равнодушие барона, которое он даже не пытался скрыть, больно задевало. С самого начала он держался с ней холодно и небрежно.

Наконец, девушка приподняла подол накидки и гордо сошла с саней. Поравнявшись с дворецким, она вдруг услышала его наполненный неподдельным сочувствием голос:

– Добро пожаловать, баронесса. Мы очень ждали вашего приезда.

Евгения остановилась и посмотрела на седовласого мужчину с недоверием. На миг ей даже показалось, что он ее жалеет. Однако в следующий миг мужчина взял себя в руки и бодрым голосом продолжил:

– Прошу вас. В доме намного теплее.

– Благодарю.

Дворецкий смущенно распахнул перед ней входную дверь. Евгения ничего не ответила и молча вошла внутрь. Там она увидела огромный холл со светлыми панелями и черным деревом, мрачные балки под высоким потолком и вдоль стены – широкую лестницу с резными перилами и окончанием в виде медвежьей пасти. С потолка свисала хрустальная люстра с зажженными свечами.

В доме было несколько прохладно. Евгения поспешила стянуть перчатки и согреть замерзшие пальцы своим дыханием. Она настолько сильно замерзла, что снять теплую накидку так и не решилась.

Дворецкий прикрыл дверь за ее спиной. Предложил забрать у нее верхнюю накидку, но она отказалась. Тогда он направился вперед через весь холл к лестнице.

– Ваши вещи привезли еще утром. Следуйте за мной, я покажу покои.

Евгения откинула капюшон и двинулась следом. В доме было тихо и немного мрачно. Дворецкий взял с подставки подсвечник и стал медленно подниматься по широким ступенькам.

Они долго шли по длинному коридору и вдруг остановились перед высокой дверью.

– Прошу вас. – Евгения вошла внутрь и огляделась. – Это ваша комната.

Комната была довольно просторная, с тремя зашторенными окнами. На полу ковер, вышитый синими цветами. В углу висело старинное зеркало, завешенное серым покрывалом.

– Служанка распаковала багаж. Вот здесь над кроватью висит колокольчик. Если что понадобится, просто дерните за шнурок.

Евгения проследила за его взглядом и увидела широкую массивную кровать с балдахином у противоположной стены. Медный колокольчик висел слева.

– Здесь немного теплее, чем внизу, – призналась она, направляясь к камину, в котором трещал огонь.

Дворецкий склонился в легком поклоне:

– Я пришлю к вам служанку, чтобы помогла переодеться. Ужин через полчаса.

Евгения дождалась, когда дверь за ним закроется, и облегченно вздохнула. Наконец-то она осталось одна, наедине со своими мыслями.

Мягкой поступью она медленно подошла к камину. Яркое пламя согревало. Евгения развязала тесемки накидки и равнодушно отбросила на спинку кресла.

Больше всего на свете ей хотелось лечь под одеяло. Спрятаться от всех и никого не видеть.

Она запустила пальцы в волосы и вынула шпильки. Белокурые локоны рассыпались по плечам.

В дверь тихо постучали:

– Входите.

– Добрый вечер, госпожа. – В комнату вошла хрупкая девушка лет пятнадцати, с белым чепцом и в фартуке. – Меня зовут Зоя. Что пожелаете?

Бледное личико оттенялось огромными серыми глазами. Зоя была совсем юная и такая хрупкая. Она выглядела несколько болезненно.

Девушка изучала новую госпожу, внимательно рассматривая ее профиль.

– Принеси праздничное голубое платье с бордовыми цветами. Мне нужно привести себя в порядок к ужину.

Девушка послушно направилась к шкафу. Через несколько минут, когда Евгения переоделась, Зоя помогла ей уложить волосы.

– Можешь идти.

– Но я должна вас сопроводить, – девушка вдруг испуганно покосилась на дверь. – Это приказ хозяина, и я не могу ему не подчиниться.

Евгения в недоумении обернулась:

– Не вижу причин для тревоги. Думаю, что смогу найти дорогу, тем более что усадьба не настолько огромна. Ступай.

– Но я не могу, – девушка замешкалась, – хозяин меня накажет. Я подожду вас у дверей.

И она тихонько выскользнула за порог. Странная реакция служанки не произвела на Евгению ни малейшего впечатления. Она решила, что девушка просто-напросто очень ответственно относится к поручениям Борислава. Боится оплошностей.

Она подошла к окну и отодвинула портьеру. Солнце уже давно зашло за горизонт. Однако на улице все же было достаточно светло, чтобы понять, что ее окна выходят в сад. Заснеженная дорожка уводила в темный лес. Она различила шпиль какого-то здания, очень похожего на часовню.

Через несколько минут Евгения вышла за дверь и нос к носу столкнулась с Зоей. Девушка нервно сжимала подол фартука:

– Хозяин уже справлялся о вас. Спрашивал, когда ждать и почему опаздываете.

Вместо ответа Евгения молча прошла мимо по коридору, направляясь к лестнице. Меньше всего на свете ей сейчас хотелось отчитываться перед прислугой.

Девушка догнала ее, когда та уже принялась спускаться вниз.

– Госпожа, подождите меня.

– Показывай, куда идти, и перестань нервничать. Я ужасно устала днем. Будь любезна, помолчи хоть минуту.

Зоя опустила голову и быстро сбежала вниз. Столовая находилась в левом крыле. Во главе широкого стола восседал барон. Откинувшись на стуле, он пил вино, рассматривая изумрудный перстень на правой руке.

– Добрый вечер.

На ее приветствие он не ответил. Осторожно поставил бокал на край стола и внимательно посмотрел на супругу.

– Вы опоздали более чем на пять минут. Это непозволительно. Каждый божий день я ужинаю в это время и не намерен менять привычки только потому, что женился на вас.

Евгения открыла было рот, чтобы сказать слова в свое оправдание, но он бесцеремонно перебил ее:

– В следующий раз, если случится подобное, вы будете ужинать у себя в покоях одна. Я не намерен терпеть беспорядки в своем доме, – и уже более мягким тоном продолжил: – А теперь присаживайтесь, моя милая. Ужин давно стынет.

Борислав демонстративно придвинул к себе приборы и уткнулся в тарелку. В этот момент она поняла, что вечер безнадежно испорчен.

Словно на плаху, она направилась к столу, стараясь не смотреть в его сторону. Лакей придвинул стул, и она села напротив барона.

Взглянула на тарелку с салатом, думая только об одном: почему муж так с ней холоден? Что изменилось за эти дни? Ведь всего несколько месяцев назад он был с ней любезен и даже мил. А в тот день, когда предложил руку и сердце, даже шутил.

И вот сейчас, в день их свадьбы, он с ней не сдержан и груб. Евгения не знала, что и подумать.

Единственное, что его может оправдать, – это усталость. Должно быть, барон просто устал от свадебной суматохи и поэтому не сдержан. От этой мысли она вдруг как-то успокоилась.

Бокал красного вина и кусочек сыра помогли ей поднять настроение. Через минуту она даже улыбнулась барону. В ответ Борислав нахмурил брови:

– Что смешного?

– Я просто подумала о том, как мне нравится ваша усадьба, – солгала она. – Хочется походить, посмотреть. Планирую завтра утром прогуляться по заснеженному саду.

Борислав с недоверием покосился на жену:

– Если вам будет угодно, я прикажу одному из слуг сопровождать вас.

Евгения обрадовалась тому, что барон немного оттаял и поддерживает разговор. Поэтому она с воодушевлением откинулась на спинку стула и продолжила:

– Мне говорили, что ваша усадьба называется Серебряный лес, потому что зимой он похож на белое кружево. Ветки деревьев в обрамлении снега – должно быть, это зрелище очень красиво.

Борислав кивнул в ответ, отрезая баранину. Евгения продолжила:

– Хочу сходить с часовню, что стоит в глубине сада. Там ведь часовня, верно?

В этот момент Борислав поменялся в лице. Затем отшвырнул от себя приборы и с ненавистью посмотрел на жену.

– Я запрещаю тебе ходить туда.

Он резко поднялся со стула, с силой бросив салфетку на тарелки. Несколько секунд молча смотрел в глаза испуганной жены, после чего широким шагом вышел за дверь.

Таким, как сейчас, она видела его впервые. В какую-то долю секунды ей даже показалось, что перед ней совсем чужой человек, жестокий и чужой. Собственно, так оно и было, но ей не хотелось в это верить. Она надеялась, что он все-таки испытывает к ней теплые чувства.

Аппетит совсем пропал, и она покинула столовую. В доме было тихо и как-то безлюдно. Словно никого в нем не было.

Евгения взяла подсвечник и тихо бродила по длинным коридорам, погрузившись в свои невеселые мысли. Она думала о том, какой станет ее первая брачная ночь, что переменится в ее жизни, что приготовила ей судьба.

Евгения свернула за угол и остановилась перед массивной дверью с железной ручкой. Несколько секунд стояла в раздумье, однако любопытство взяло вверх. Она немного потянула на себя и заглянула внутрь.

Комната была небольшой, но очень уютной. Одно окно со старыми портьерами, полуразрушенный камин в углу, разбитый шкаф, перевернутые стулья и сильно запыленный столик у дубовой кровати.

Евгения прикрыла за собой дверь и направилась на середину комнаты. Хоть места было не много, но здесь ей нравилось.

Еще несколько минут она походила по комнате, затем направилась к двери. Взялась за железную ручку и вдруг остановилась, заметив засов. Внизу в скважине был вставлен ключ, а это значило, что дверь запиралась изнутри.

В ее комнате, той, что для нее выделил барон, дверь не запиралась. Более того, она выглядела абсолютно нежилой. Мысль была мимолетной, поэтому Евгения не придала ей значения.

– Госпожа, госпожа, – голос Зои звучал совсем рядом, в коридоре, – где вы?

– Я здесь, – Евгения дождалась, пока служанка отыщет ее и, отмахнувшись от причитаний, указала на дверь: – Что это за комната? Почему в таком запустении? Кто жил в ней?

И без того бледное лицо Зои превратилось в полотно. Девушка испуганно покосилась в указанном направлении, после чего отступила назад. Эта реакция на простые вещи начинала раздражать Евгению.

– Эта комната сейчас пустует, в ней никто давно не живет. Пойдемте, я должна вас подготовить к ночи.

Евгения от нее отмахнулась:

– Я и без тебя поняла, что в ней никто не живет. Это очевидно. Столько пыли и вся мебель сломана. Ты так и не ответила на мой вопрос. Кто в ней жил и почему в ней такая разруха?

Зоя нервно рассмеялась, отступая к стене. Ее огромные глаза нервно забегали, придумывая правдоподобный ответ:

– Это было так давно, что и не вспомнить. Может быть, кто-то из слуг. Я не знаю.

– Не знаешь или не хочешь говорить?

– Госпожа, я же сказала, что, возможно, это комната принадлежала кому-то из слуг.

– Мебель очень старинная и дорогая. Она не могла принадлежать кому-то из слуг.

В коридоре послышались громкие шаги. Через минуту они увидели дворецкого. Мужчина склонился в поклоне, предлагая баронессе следовать за ним.

Воспользовавшись моментом, Зоя прошмыгнула в коридор и скрылась в одной из комнат.

Не дожидаясь ответа, дворецкий развернулся на каблуках и направился по коридору в сторону спален.

Евгении так хотелось побольше узнать о прежней жизни барона, что она не удержалась от вопроса:

– Кто жил в этой комнате? Мне нравится стиль. Кому она принадлежала?

– Никому, – невозмутимый дворецкий свернул за угол.

– Скажите, как давно исчезла его первая жена?

– Это было очень давно, почти двадцать лет прошло с тех пор. Разве вам не известно об этом?

– Нет, мы не говорили с бароном. Она была красивой, первая жена?

– Да, очень изящная, с утонченными чертами лица. Я бы сказал, что она походила на ангела. Такая же чистая и непорочная.

– Барон любил ее?

– Думаю, что да. Во всяком случае, некоторое время они были счастливы. Пока однажды кое-что не произошло.

Дворецкий замолчал.

– Не произошло что?

Евгении было безумно интересно, что же такого между любящими друг друга людьми стряслось, что разрушило счастье и брак.

– Госпожа, мы пришли, – дворецкий остановился перед дверью ее спальни и склонился в поклоне, намереваясь уйти. – Доброй ночи, госпожа.

– Нет, нет, останьтесь. Мы не договорили.

Однако дворецкий молча смотрел на приоткрытую дверь. Стало очевидным, что он не намерен продолжать сей разговор.

Евгения разочарованно отвернулась и распахнула дверь. Внутри ее спальни было тепло и светло. На столике зажженные свечи, у яркого камина лохань с водой.

Зои нигде не было. Должно быть, она избегала расспросов своей новой хозяйки. Глупая девчонка.

Евгения закрыла плотней дверь, на ходу развязала пояс платья, распустила волосы и встала у лохани. Горячая вода и ароматное мыло творили чудеса.

Несколько безмятежных минут сняли всю усталость суматошного дня. Она сама себе вымыла волосы, намылила все тело и смыла пену теплой водой.

Полотенце пахло цветами. Евгения села в кресло у камина и принялась медленно расчесывать влажные локоны.

Должно быть, барон был совсем не таким, каким хотел ей показаться сегодня. Он вовсе не такой холодный и равнодушный. Может быть, он хочет казаться таким, а внутри очень добрый и даже ласковый.

Как примерная и мудрая жена, Евгения просто обязана с этим разобраться. Найти ключик к сердцу своего мужа. Стать для него единственной.

С этим намерением она вдруг почувствовала себя намного увереннее. Когда волосы высохли, девушка направилась к постели, скинула на пол полотенце и облачилась в ночную сорочку.

Вдруг она почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Тихий голос барона заставил ее медленно обернуться:

– Моя милая женушка, прошу, сядь на край ложа. У меня для тебя подарок.

Он бесшумно приблизился к ней и посмотрел в глаза. От его взгляда она даже как-то растерялась. Это был взгляд мужчины, который восхищен красотой женщины, который готов любоваться ею и служить.

Евгения послушно опустилась на кровать и вопросительно вскинула бровь. Барон откинул с ее шеи прядь волос и застегнул застежку ожерелья.

– Что это?

– Мой подарок для тебя, – он протянул ей зеркало, – взгляни.

В зеркале отразились аметисты и жемчуг. Девушка восхищенно вздохнула:

– Это потрясающий подарок, – и в ту же секунду откинула зеркальце на подушки, – спасибо, Борислав.

На лице барона заиграла довольная улыбка. Девушка посмотрела на него и вдруг увидела его обезображенное рваное ухо и уродливый шрам на шее. На ее лице отразилось отвращение. И хотя это длилось всего секунду, с лица барона вмиг исчез теплый взгляд. Вместо него появилось всё то же отстраненно-холодное выражение лица. Он отступил на шаг, тяжело вздохнул и ледяным тоном произнес:

– Раздевайся!

– Что?

Она смотрела в его черные глаза и не верила своим ушам. Разинув рот, она, словно защищаясь, коснулась ожерелья, затем пуговиц на сорочке.

– Ты прекрасно слышала, что я тебе сказал, – барон придвинул стул к кровати и спокойно сел на него, – раздевайся!

Евгения захлопала ресницами. С трудом соображая, как ей правильно поступить, она медленно поднялась и повернулась спиной от пронизывающего взгляда мужа.

– Повернись, я должен видеть все.

Пальцы не слушались. Руки дрожали. Евгения расстегивала пуговицу за пуговицей. На лице появился предательский румянец. Внутри нарастал комок, который не давал дышать.

За каждым ее движением следил барон. Он прожигал ей кожу. Словно касался ее.

Когда все пуговицы были расстегнуты, она медленно скинула сорочку на пол и, наконец, посмотрела ему в глаза.

– Теперь ложись.

Она видела, как его руки предательски дрожат. Как он смотрел на нее, как пожирал глазами. Как боролся с собой, чтобы не коснуться.

Для нее это было унижением. Ни один мужчина никогда не видел ее обнаженной. Не касался ее. Она инстинктивно прикрыла полную грудь руками. В ту же секунду услышала его рык:

– Убери их. Я должен видеть тебя всю.

Стараясь на него не смотреть, она осторожно легла на постель и посмотрела в потолок. Несколько минут он молча смотрел на ее обнаженные ноги, затем взгляд скользнул на округлые бедра, плоский живот и, наконец, задержался на груди.

Евгения вдруг ощутила на своем плече его холодную руку. Барон задумчиво откинул прядь ее белокурых волос и кончиком пальцев погладил изящную шею.

– Я так ждал этого, так мечтал.

Затем он устало поднялся с кресла и направился в сторону камина.

– Спокойной ночи, моя милая.

Легким движением он толкнул панель в стене, и та бесшумно открылась. Там была потайная дверь, которую она не заметила сразу. Через секунду барон исчез.

Она была готова к любому повороту, только не к этому. Она, конечно, винила себя. За то, что была такой грубой, за то, что обидела его. За свою глупость и неопытность.

Несколько минут Евгения смотрела в потолок. С самого начало все пошло не так. Она была неловкой и эгоистичной. Она должна была все исправить. Заставить мужа поверить, что она старается быть ему хорошей женой.

Девушка повернулась на бок, свернулась калачиком, накрылась одеялом и тут же уснула.