Kitobni o'qish: «Призрак»
Пролог
Переводя дух, старуха стояла под козырьком здания, опираясь на деревянную трость. Невыносимая жара заставляла сердце биться чаще, трудно было дышать. Добраться до своего дома стоило ей немалых усилий. Каждый день поход в магазин отнимал много времени и сил.
Женщина вздохнула, затем прикрыла глаза и на миг застыла. Ей хотелось немного тишины и покоя. Со стороны аптеки послышался громкий лай собак.
– Только этого не хватало, – прошептала старуха и нехотя открыла глаза.
Стая бездомных собак медленно направлялась к серому дому, где стояла женщина. Разгоняя голубей, животные обнюхивали землю в поисках пищи. Как на подбор все были огромные, неухоженные, с голодным взглядом.
При виде злобных животных прохожие разбегались врассыпную, боясь оказаться у них на пути. Молодые мамочки с колясками разворачивались и уезжали прочь. Кто-то предусмотрительно свернул в подъезды. Спустя пять минут скрылись все.
Все, кроме маленькой девочки, которая что-то искала в земле у дерева, присев на корточки.
На вид ей было пять-шесть лет. У нее были спутанные волосы, запачканное лицо и бесформенное платье с засаленными пятнами. Ее босые ноги с язвами и мозолями были по щиколотку в грязи. На нее без слез нельзя было смотреть.
Ребенок не боялся бездомных животных. Подняв с земли горбушку черствого хлеба, девочка быстро отряхнула ее от листьев и отправила в рот. Не смущаясь плесени и грязи, она умяла все до последней крошки. Огромные глаза равнодушно скользнули по животным, которые, учуяв запах еды, бросились к ней.
Представив, что затем должно произойти, старуха поспешила на помощь. Размахивая своей тростью, пожилая женщина громко крикнула, отвлекая собак. Однако это не возымело никакого действия, животные лишь злобно ощетинились. Продолжив путь к жертве, они злобно залаяли, поддерживая друг друга.
Старуха громко позвала на помощь, затем, подняв с земли камень, запустила в собак. Никакой реакции.
Вдруг женщина остановилась. У дерева происходило что-то странное.
Запустив тоненькие ручки в рыхлую землю, девочка прошептала несколько непонятных слов. Собаки стали обнюхивать воздух и не спеша сели плотным кольцом вокруг ребенка.
Тогда девочка выпрямилась и раскинула руки в стороны. Земля стала медленно сыпаться сквозь пальцы вниз и кружиться кольцом вокруг маленькой фигурки. Набирая обороты, частицы земли медленно поднимались вверх.
Словно под гипнозом, собаки наблюдали за кольцами земли в воздухе.
Закрыв глаза, девочка произнесла что-то вроде «брось» или «брысь» и хлопнула в ладоши. В то же мгновение земляные кольца с силой обрушились на собак, больно стукая их по мордам.
Стая, скуля, разбежалась, забыв про маленькую девочку.
Словно ничего особенного не произошло, малютка отряхнула руки и оглянулась. Именно в это мгновение она заметила пожилую женщину, которая стояла напротив, опираясь на трость.
Глубокое изумление отразилось на лице старухи. Через мгновение женщина взяла себя в руки и вдруг неожиданно спросила:
– С тобой все в порядке?
– Угу, – ответила девочка и поспешила спрятать свой взгляд.
– Кушать хочешь? Вижу, что хочешь. У меня дома есть вкусные щи и горячий пирог с мясом. Могу тебя угостить…
Женщина не знала, что еще сказать, поэтому замолчала. Однако девочка шагнула к ней навстречу. Не говоря ни слова, малютка протянула ей свою крошечную ладошку и заглянула в глаза. Они были ярко-зеленые, с желтым ободком вокруг зрачков. Необычный взгляд. Одновременно наивный и тяжелый.
– Я пойду с вами, и Лева пойдет, – прошептала девочка, демонстрируя тряпичного львенка из кармана. – Можно?
– Конечно, можно, места хватит всем.
Опираясь на трость, женщина медленно направилась в сторону желтой пятиэтажки. Ребенок последовал за ней.
У женщины из головы не выходила картина увиденного. Как у маленькой девочки могло получится такое? Что это за способности? Кто ее научил? Странное создание – эта малютка.
– Твои родители – они где? Наверное, волнуются за тебя?.. Хотя, судя по всему, нет.
Усмехнувшись своим невеселым мыслям, женщина покосилась на засаленное платье и спутанные волосы ребенка. Что это за родители такие, которые отпустили ребенка одного на улицу?
– У меня никого нет, я сама по себе, – послышался ответ, – хотя, может, кто и есть. Я не знаю.
– То есть как? Ты действительно не знаешь?
Женщина на миг остановилась и удивленно покосилась на девочку. Огромные глаза смотрели не мигая.
– Я не помню ничего. Ни мамы, ни папы. Знаю только, что зовут меня Аней, и все.
– Анна, значит, – повторила женщина и медленно продолжила свой путь. – Ну хорошо, а как ты здесь оказалась? Кто тебя привел?
– Никто, я сама сюда пришла.
– Странно.
– Я ничего не помню. Ничего.
Преодолев аллею с цветущими кустарниками, они оказались перед подъездом. Войдя внутрь, старуха указала на второй этаж и, опираясь на перила, грузно шагнула на лестницу.
Несмотря на то, что дом был старым, внутри было чисто и пахло свежей побелкой. Преодолев пролет, женщина достала ключи, открыла замки и распахнула дверь своей крошечной квартирки.
– Ну вот, мы дома. Проходи, не стесняйся.
Отложив в сторону трость, пожилая хозяйка медленно опустилась на стоящий у зеркала пуф и устало улыбнулась. Не хватало сил, чтобы скинуть башмаки. Нужен был отдых.
Маленькая девочка на миг застыла у распахнутой двери. Зеленые глаза внимательно разглядывали обстановку.
Из маленькой прихожей можно было сразу попасть в большую комнату. Можно было разглядеть потертый диван, стол у окна, пару деревянных стульев, тумбочку и телевизор. На стене висел ковер с замысловатыми узорами и прошлогодний календарь. На полу – линолеум, покрытый простенькими дорожками, связанными вручную.
Переступив через порог, девочка потянула за дверную ручку и с треском захлопнула за собой входную дверь.
– Можно, я останусь с тобой? – прошептала она с мольбой в голосе.
При виде ее огромных зеленых глаз старушка чуть не расплакалась:
– Конечно, солнышко, конечно.
Вытянув руки, она прижала тоненькое тельце к груди. Ласково провела кончиками пальцев по спутанным волосам и, едва сдерживая слезы, прошептала:
– Можешь оставаться сколько угодно. У меня все равно никого нет. Сынок вырос, у него семья. Ни кошки, ни собаки. Одна совсем. Вдвоем веселей, верно?
Затем, откинув слипшиеся пряди волос с запачканного лица девочки, снова посмотрела в ее зеленые глаза.
– Предлагаю для начала принять ванну, вымыть волосы, надеть свежую одежду и сесть за стол. Идет?
– Идет, – кивнула девочка и широко улыбнусь в ответ.
Пока она осматривала комнату, женщина проковыляла в ванну. Регулируя температуру воды, она вдруг задумалась о том, что не может вот так просто взять и оставить девочку у себя. Вдруг ее родные ищут? Поди, волнуются, обзвонили все больницы, морги.
– Нет, так это оставлять нельзя. Нужно позвонить Людмиле, она знает, что делать.
Ее подруга имела кое-какие связи и могла разговорить любого. Ей ничего не стоило разузнать все что угодно.
Оставив ванную набираться, старуха вышла в прихожую и взяла телефонную трубку. Через несколько секунд на другом конце провода послышался знакомый голос:
– Алло.
– Людочка, привет! Извини за беспокойство, я к тебе с просьбой.
– Нина, привет. Говори.
– Тут такое дело…
Женщина вкратце изложила суть. В ответ послышалась напряженная тишина. Затем неуверенный голос:
– Я все поняла. Для начала все выясню, а затем перезвоню. Вопрос трудный и неоднозначный.
– Хорошо, хорошо, я подожду.
Положив трубку. Нина задумчиво посмотрела на телефон. Было ясно, что сейчас самое лучшее для девочки – это горячий ужин и сон. Все остальное может и подождать.
Войдя в комнату, женщина заметила маленькую гостью у окна. Девочка рассматривала комнатные растения.
– Любишь цветы?
– Угу.
– Я тоже, – и, подумав, добавила: – Всегда любила.
С этими словами Нина подошла к бельевому шкафу и распахнула дверцы. Где-то на нижних полках хранились чистые футболки и рубашки ее единственного сына. Вещи, которые она оставила на память о его детстве. О той нежности, которую она испытывала, пока ее мальчик рос. Выкинуть их на свалку не поднималась рука.
Перебирая стопки вещей, она вдруг неожиданно продолжила:
– Я часто разговариваю с цветами. Они мне отвечают. Густая зелень и тонкий аромат весь день в комнате – тому подтверждение.
– Вы разговариваете с цветами?
Девочка была крайне удивлена. Выпустив из рук широкий лист, повернулась и посмотрела на старуху.
– Да, представь себе, каждый день.
– А дети? У вас должны быть дети, верно?
– Верно, – кивнула женщина, продолжая подбирать подходящую по размеру одежду, – только сейчас я живу одна. Мой сын вырос и сейчас у него своя семья. Занят. Много работает. Карьеру строит. Совсем закрутился. О матери забыл совсем. Ну да ладно о грустном! Давай пошли в ванную, я вымою твои волосы и приведу тебя в порядок.
Женщина не хотела говорить дальше на эту тему. Разговоры о сыне лишь расстраивали и заставляли почувствовать себя еще более заброшенной и одинокой.
Остановив свой выбор на белоснежной рубашке и хлопчатобумажных штанах, женщина закрыла шкаф и направилась в коридор. Девочка нехотя последовала за ней.
Вода набралась, и Нина выключила кран. Скинув всю одежду на пол, Аня молча уставилась в потолок. Через минуту старушка помогла девочке сесть в ванну с густой пеной и, засучив рукава, принялась за дело.
Смочив губку в воде, она налила щедрую порцию шампуня и принялась смывать грязь с худенького тельца. Первое, что ее поразило, – это огромные рубцы с запекшейся кровью на спине ребенка, словно кто-то стегал ее хлыстом. Некоторые из рубцов были еще совсем свежими. На плечах и коленках – обширные гематомы. Похожая картина была и на руках, и на бедрах. Все тело было в отметинах, кроме лица.
– Откуда это у тебя? – не веря своим глазам, прошептала женщина, деликатно прикасаясь к уродливым рубцам.
– Я не знаю, – пожала плечами кроха и зачерпнула в ладони густую пену, – я всегда была такой.
Набрав в легкие воздух, она с силой дунула на свои руки. Крупные хлопья пены разлетелись во все стороны, и девочка громко рассмеялась. Казалось, все остальное для нее было неинтересным и даже скучным. Что говорить, ребенок.
Смывая запекшуюся кровь, старуха заметила, что на всем теле не было ни родимых пятен, ни гнойных прыщиков, ни операционных шрамов. Кожа была гладкой и нежной.
Вылив на ладонь немного шампуня, Нина наконец взялась за волосы. Массируя голову, она заметила, что волосы были слишком жирными, и грязь с них плохо смывалась. Добавив больше шампуня, она зачерпнула в ковш воды, смыла серую пену и обомлела.
Под толстым слоем грязи вместо спутанных желтых прядей оказались серебристые локоны. Они были неестественно белыми, как бумага. Никогда в жизни ей не приходилось видеть детей с таким цветом волос.
Однако серебристые волосы Анне безумно хорошо подходили. Девочка была хорошенькой, как куколка.
– А это что? Надо смыть.
– Нет, это не грязь, – прикрыв шею рукой, девочка испуганно попыталась увернуться. – Это родимое пятно.
Под подбородком у девочки действительно было родимое пятно размером с пятак, круглое и темное.
– Теперь осталось тебя ополоснуть и завернуть в махровое полотенце. И можно идти на кухню.
Через пять минут, одетая в чистые вещи, с полотенцем в виде тюрбана на голове, Аня сидела за широким столом.
Довольная собой, Нина ловко орудовала поварешкой, щедро разливая в тарелку обещанные щи.
Сидя на высоком стуле, девочка болтала ногами, разглядывая обстановку. Ее взору предстала крошечная кухонька с цветастыми обоями и крашеным потолком, небольшая, но очень уютная мебель, состоявшая из пары шкафов и разделочных столов, простенькие занавески на окне, допотопный холодильник напротив и старое радио в углу.
– Это тебе.
Поставив перед носом ребенка полную тарелку щей, Нина вытерла руки о маленькое полотенце.
– Ой, что же это я? Про хлеб-то забыла. Совсем памяти нет.
Взмахнув руками, как курица, она подпрыгнула на месте и направилась к хлебнице, которая стояла на холодильнике.
Это ужасно рассмешило ребенка. Взяв ложку в руку, девочка смеясь зачерпнула суп и, не рассчитав, уронила на стол и обрызгалась. Мелкие капельки супа попали на льняную скатерть и белоснежную рубашку.
– Ой!
Аня поменялась в лице. Испугавшись наказания, вжалась в стул и с ужасом покосилась на старуху. Огромные глаза наполнились неподдельным страхом.
Взяв в руки батон, женщина молча обернулась и посмотрела на стол. Картина ее не удивила. Но сильно напугала реакция маленькой девочки.
– Ты боишься? Думаешь, я способна ударить тебя? Это всего лишь суп, здесь нет никакой беды.
Бросив хлеб на стол, она подошла к ребенку и, обняв за плечи, прижала к себе. Когда девочка успокоилась, отошла на шаг и заглянула ей в глаза:
– Ты не должна бояться меня. Я никогда не сделаю тебе ничего плохого. Ты веришь мне?
– Да.
– Хорошо. Теперь кушай, а я нарежу батон. Тебе необходимы силы.
Нарезав тонкие ломтики, Нина собралась было уже сесть на стул, как в коридоре зазвонил телефон. Звонила Людмила.
– Значит, так, – послышался обеспокоенный голос подруги, едва Нина взяла трубку в руки, – судя по описанию и отдельным приметам, Анна является воспитанницей детского дома. Ее родная мать туда сдала, когда той было два года. Ты слушаешь меня?
– Да, конечно.
– Так вот, сейчас ей восемь лет. В развитии не отстает, абсолютно здорова, вот только странная она какая-то.
– В смысле – странная?
– Ну, понимаешь, говорят, что она немножко не в себе. Часто сама с собой разговаривает, смеется, даже спорит.
– Ну знаешь, я тоже иногда сама с собой разговариваю, – попыталась оправдать девочку Нина.
– Это еще не все. Ее боятся дети. Они стараются держаться от нее на расстоянии. Бывали драки, в которых были жертвы.
– Послушай, это нормально, они же дети. Это естественно, когда они дерутся или спорят. Кто не был ребенком? Кто не дрался? Вот помню, мой сын…
– Твой сын был мальчиком, – Людмила не сдавалась, пытаясь убедить свою подругу. – Эта девочка – настоящая дьяволица. Не зря мать отказалась от нее. Вероятно, были причины, и наверняка, весьма серьезные. Поверь моему слову, лучше держаться от нее подальше. Отведи ее в детдом, сегодня.
– Нет, я не сделаю этого.
– Что? Ты в своем уме?
– Я так решила.
Тяжело вздохнув, Нина прикрыла дверь в кухню и обратилась к невидимому собеседнику с просьбой:
– Послушай, я нужна ей. У нее никого нет, она одна на всем белом свете.
– Но у нее есть мать.
– Мать?! Ты сама себя слышишь? У нее давно нет родителей. Этот ребенок один на всем белом свете, как… – в этот момент она чуть не сказала «как я сама», но вовремя остановилась. – Людмила, послушай! Я должна оформить опекунство. Сделать все, что от меня зависит. Ты должна помочь мне. Умоляю. У тебя есть связи. Пусть она останется со мной. Прошу.
В ответ из трубки послышалась щемящая тишина. Затем глубокий вздох, как будто собеседник принимал для себя какое-то важное решение.
– Ну хорошо, я все сделаю. Ведь ты моя подруга и достойный человек. Займусь этим вопросом завтра.
– Спасибо.
Положив трубку, Нина прикрыла глаза и облокотилась плечом о стену. Этот разговор ее изрядно вымотал. В последнее время она все труднее переживала серьезные душевные волнения.
Взяв себя в руки, она наконец улыбнулась и вошла на кухню. Анна опустошила свою тарелку и, похоже, ожидала добавки.
– Вот умница! Вот молодец! – Погладив ребенка по голове, Нина взяла пустую тарелку и направилась к плите.
И черные ресницы вокруг смышленых глаз,
И взгляд этой девицы вдруг остановит вас.
Зачем рожали ведьму? Кто не зажег костра?
Смотрите – словно медью блестят ее глаза.
От этого и косы чернее темноты…
О помощи не спросит, не перейдет на «ты»,
Посмотрит только лаской, стальную свив спираль,
Кому-то станет сказкой, кому-то – ввек печаль.
Прорицательница Елена Бочкарева
Глава 1
Прошло 9 лет
Протяжным звоном прозвенел будильник. Подавив зевок, девушка приоткрыла один глаз и посмотрела на часы. Половина восьмого. Пора вставать в школу. Радовало только, что это был последний учебный день, а дальше экзамены и долгожданная свобода.
Решительно скинув одеяло на пол, Анна поднялась с кровати и нащупала босыми ногами мягкие тапочки.
Сквозь плотные шторки были видны яркие лучи солнца. Распахнув окно, девушка посмотрела на небо. Оно было голубое и безоблачное. Похоже, будет славный день.
Расхаживая по квартире в любимой пижаме, Анна, как всегда, включила радио, заправила постель, поставила на плитку турку с кофе и направилась в ванную.
Войдя в узкий коридор, она случайно бросила взгляд на вчерашний ворох газет, лежащих на тумбочке у зеркала. Среди рекламных буклетов торчал белый уголок конверта. Должно быть, она пропустила его, когда проверяла почту.
Девушка вынула тонкий конверт и прочла имя отправителя. Виктор. Конечно, кто же еще, кроме него, мог по старинке отправлять письма по почте?
Небрежно разорвав конверт, девушка быстро пробежалась любопытным взглядом по ровным строчкам.
Здравствуйте, Анна! Должен сообщить вам, что вынужден сменить работу, а вместе с тем и место жительства. Я уезжаю в другой город. Не подумайте, что меня уволили или выжили, нет. Просто я сам так решил. Новые люди и новая обстановка нужны мне как глоток свежего воздуха. Возможно, в моей жизни что-то изменится к лучшему.
В связи с этим хочу вас порадовать, что теперь и отныне вы являетесь полновластной хозяйки квартиры, в которой сейчас проживаете. Да, да, не удивляйтесь. Я так решил и точка. Вы заслуживаете этого как никто другой.
В память о моей матери Нине я считаю необходимым, чтобы эта квартира целиком и полностью принадлежала вам. Те дни, что вы были с ней, наверное, были самыми счастливыми в ее жизни. К сожалению, я недостаточно много времени уделял ей. Но не стоит сейчас об этом.
Итак, я поздравляю вас. В свою очередь, обещаю больше вас не беспокоить и не тревожить. Внизу в постскриптуме я указал свой новый адрес, если что, можете мне писать. Ну вот. Кажется, все.
Единственное, что еще хотел сказать, так это то, что глубоко сожалею о случившемся между нами. Не знаю, что на меня нашло и как такое могло случиться. Просто не нахожу слов, чтобы это описать. Знаю, что поступил как животное и даже хуже. Надеюсь, вы найдете силы простить меня.
После случившегося я не могу жить нормальной человеческой жизнью. У меня все валится из рук. Словно все, что происходит со мной, направлено против меня. Вначале я попал в глупую аварию, разбил в хлам новенькую иномарку. Попал на деньги. Должен крупную сумму тому, чью машину помял. Хулиганы разбили в комнате окно. В ванной протекла труба и затопила всех соседей. Через пару дней у меня вытащили сумку с пакетом очень важных документов. Складывая все эти обстоятельства, я пришел к выводу, что это все звенья одной цепи. Все, что стало со мной происходить, так или иначе произошло после того нелепого случая, что случился между нами. Мне безумно жаль, что все так вышло.
В свое оправданье я могу сказать только одно. Анна, вы безумно красивая девушка. Я никогда не встречал такой. Вы не такая как все. Необычная, нежная и очень сексуальная. Наверное, именно это меня и сбило с толку. Не смог удержаться, прости.
Виктор.
– Нисколечко не сомневаюсь, – равнодушно скомкав ни в чем не повинную бумажку, Анна отправила ее в ведро. – Виктор, скажи спасибо, что еще живешь на белом свете. Такой сволочи еще повстречать.
Распахнув дверь, она вошла в ванную и скинула на пол пижаму. Открыла кран с водой, встала под теплые струи и прикрыла глаза. На миг она вернулась в прошлое.
Нина, пожалуй, была единственным человеком, который относился к ней искренне. Она любила ее всем сердцем. Души не чаяла. Всегда называла «дочкой». На все жалобы ребенка отвечала доброй улыбкой и бесконечным терпением. Это был самый близкий и дорогой человек.
Нины не стало год назад. Она ушла тихо и безболезненно. Уснула и больше не проснулась.
Опекуном над Анной назначили сына Нины, непутевого и бестолкового Виктора. Человека, который не блистал особыми талантами и стремлениями. Офисного клерка, проживающего скучную и унылую жизнь.
В один из прекрасных дней он заявился к ней в квартиру немножко подшофе. Именно в тот день она с ним познакомилась. За все те годы, что она прожила с его матерью, он ни разу не удосужился прийти и узнать, как у них дела. Мать и сын общались только по телефону и только по праздникам. Нина очень его жалела. Считала, что у него много дел и он сильно устает. Что поделать, она его любила. Это был ее единственный сын. Кровинка.
В тот самый день, когда Анна наконец-таки встретилась со своим опекуном, она с грустью поняла, от кого ей придется зависеть.
Виктор был невысокого роста, с плотным брюшком, потными ладонями и дурной привычкой приглаживать редкие волосы на затылке. Безликий серый пиджак и брюки в клеточку вкупе с красными подтяжками усиливали общее впечатление. И вдобавок ко всему – нелепая гарнитура в ухе. Одним словом – «прыщ».
– Здравствуйте, Анна. Вы ведь Анна?
Вопрос был нелепым, если не сказать – глупым. Не удостоив незваного гостя ответом, девушка жестом пригласила его войти и отступила на шаг.
– Что вам угодно?
Зеленые глаза смотрели холодно, демонстрируя, что его не желают здесь видеть.
– Вот, решил прийти, познакомиться.
– Не кажется ли вам, что вы немного запоздали? Прошло столько лет, и вам было хорошо известно, что я здесь живу. Так почему именно сегодня?
Пригладив затылок, мужчина замялся. С трудом подбирая слова, он произнес:
– На самом деле я решил продать материну квартиру, раз она умерла. Что добру-то пропадать? Мне деньги лишними не будут, верно?
От его слов у нее земля пошла из-под ног. Такого поворота она не ожидала. Могла, конечно, предположить, что он разрешит ей здесь остаться или сдаст в аренду, но никак не захочет продать.
– Продать? Вы серьезно?
– Да.
– А как же я? Мне – где жить?
Некрасивое лицо Виктора исказила неприятная ухмылка. Облизав сухие губы, он как довольный кот прошелся оценивающим взглядом по тоненькой фигурке Анны. Остановившись на полной груди, сдавленно прошептал:
– А ты, моя милая, будешь жить у меня. В моей квартире, расположенной в самом престижном районе города. Уверяю, ты не пожалеешь.
– Ваша жена разве не будет против?
– Не беспокойся об этом, – ответил он, не отрывая жадного взгляда от ее декольте, – я все уже решил. В конце концов, я ведь мужчина и привык сам принимать решения.
Хоть он так и говорил, но Анна знала, что на самом деле Виктор женился на невзрачной девушке из обеспеченной семьи. Чем он ее смог заинтересовать, для всех оставалось загадкой. Однако факт оставался фактом. Виктор действительно владел трехкомнатной квартирой на улице Бажова в элитном доме клубного типа с публикой, которая носила меха и бриллианты.
Подавив вздох отчаяния, девушка отвернулась. Этот «прыщ» не должен был видеть, в каком она состоянии. Анна была раздавлена и унижена собственным положением. Она не привыкла просить. Похоже, судьба загоняла ее в очередные рамки.
– Ну, хорошо, – начала она, взяв себя в руки. – Когда вы решили начать продажу? Мне нужно собрать вещи.
Осознав свою победу, Виктор расплылся в довольной улыбке. Вытирая потные ладони о пиджак, он с дрожью в голосе признался:
– Собственно, уже начал. Вчера сходил в агентство, подписал бумаги.
– Так скоро?
– А зачем тянуть? Быстренько продам. У меня желающих ее купить куча. Есть знакомые и очень обеспеченные люди, которые вращаются в известных кругах. – Довольный собой, Виктор придвинулся ближе. – Я человек уважаемый и почитаемый. Многое могу сделать для тебя.
Ей стоило огромного труда удержаться, чтобы не залепить ему звонкую пощечину. Анна отступила на шаг и, сдерживая нахлынувшие эмоции, прошептала:
– Покорно благодарю, но я не нуждаюсь в покровителях. Так что не стоит себя утруждать. А теперь прошу вас уйти.
Распахнув входную дверь, она выжидающе застыла. Видимо, не совсем осознав сложившуюся ситуацию, Виктор рассмеялся.
– Это что, шутка? Ты меня выгоняешь? Меня из моего же собственного дома?
Прикрыв глаза, девушка обняла себя за плечи и склонила голову. Вся ситуация походила на фарс. Виктор начал всерьез ее раздражать, и она мечтала, чтобы он исчез.
– Прошу вас уйти, – повторила она.
Открыв рот, чтобы что-то сказать в ответ, Виктор вдруг застыл. Слова словно застряли у него в горле комом. Закрыв рот, он нехорошо ухмыльнулся, потом приподнял голову Анны за подбородок пухлыми пальцами и заглянул в зеленые глаза.
– Слушай, девочка, теперь я здесь хозяин и я буду решать, остаться мне здесь или уйти. Ты поняла, маленькая мерзавка?
– убери от меня свои руки, – тихо прошептала та в ответ, – или тебе придется глубоко об этом пожалеть.
– Пожалеть? Ты мне угрожаешь, что ли?
Глядя в его глаза, девушка вдруг широко улыбнулась, обнажив белоснежные зубы. Погладила его по руке, затем по щеке.
– Прости мне мою дерзость, я просто очень расстроена. Наверное, стоит начать все заново?
Неожиданные перемены в ее поведении заставили Виктора насторожиться. Однако после того, как она погладила его по лицу и невинно заглянула в глаза, отбросил все сомнения.
– Что ты хочешь, малышка?
– Ничего, просто хочу пригласить тебя войти в комнату и начать все сначала. Ты позволишь?
Захлопнув входную дверь ногой, она жестом пригласила его войти.
– Ты, наверное, подумал, что я неблагодарная и разбалованная девица?
– Ну, не без этого.
– Такая уж я есть. Иногда меня сильно заносит. Входи и садись на диван, а я пойду заварю мятного чаю.
Оказавшись на середине комнаты, Виктор вдруг лениво улыбнулся и, не поворачивая головы, злобно процедил:
– Решила меня опоить какой-нибудь дрянью? Подсыпать порошка?
Он обернулся и не спеша стал расстегивать пуговицы своего пиджака. Скинув его на стул, приступил к рубашке и подтяжкам.
– Лоха нашла? Придется тебя проучить. Давай раздевайся, я должен видеть все твои прелести. Ты ведь уже взрослая девочка, надеюсь, понимаешь, что мы не в прядки будем играть?
Анна поняла, что ее замысел раскрыт. Ну что ж, этот «прыщ» сам напросился. Она направилась к окну задернуть шторы.
– Умница, – послышался за спиной хриплый шепот, – так даже лучше. Давай, скидывай все.
– Немного терпения – и ты все получишь.
Прикрыв плотнее шторы, Анна медленно повернулась к мужчине. Сдернув с белокурых волос заколку, тряхнула головой и внимательно посмотрела в глаза жертве.
– Ты получишь все, что желаешь, и немедленно. Прямо сейчас.
Вскинув руки, она громко рассмеялась, как умалишенная. Дверь в комнату с треском захлопнулась. Вся мебель затряслась.
Картины с грохотом упали на пол. Свет над головой сам собой зажегся, освещая комнату.
Глядя на перепуганного до смерти Виктора, Анна продолжала смеяться.
– Что ты ржешь как кобыла? Что происходит?
Смех внезапно прекратился. Ответом послужил холодный блеск зеленых глаз, потом приказ:
– Вверх!
Все мелкие предметы, лежащие на столе и полках, поднялись в воздух. Раскачиваясь, листки бумаги, ручки, степлер, баночки крема, флаконы духов и мелкие монеты приближались к лицу несчастного. Минуя цветные фломастеры и обогнув стикеры, к его шее плавно приблизился острый нож для бумаги.
– Что это?
Пытаясь увернуться от угрожающих предметов, мужчина слабо дергался, но не мог пошевелиться. Все его тело словно парализовало, лицо исказила маска ужаса.
– Что такое? Ты напуган?
Леденящий душу смех сорвался с ее губ. Вытянув вперед руку, она умело управляла ножом, который плавно перемещался от шеи к лицу.
– Твои мышцы одеревенели, и ты не в силах контролировать себя? Поздравляю, – и она вдруг с бешеной злобой и ненавистью посмотрела ему прямо в глаза. – Я лишаю тебя возможности говорить, однако ты можешь все видеть и слышать.
Холодный пот струился по его лицу, капая на полный живот. Испуганно моргая глазами, Виктор попытался что-то сказать, однако не мог открыть рта.
Вскинув тонкую бровь, Анна громко цокнула языком.
– Что бы такое сделать, чтобы отбить у тебя всякую охоту поступать подобным образом с маленькими девочками? Дай подумать.
Уперев руки в бока, Анна стала медленно его обходить, наслаждаясь его первобытным страхом.
Листки бумаги и другие мелкие предметы над головой пришли в движение. Паря в воздухе, они плавно поплыли за ней следом.
Легкий ветерок подул снизу вверх. Посередине комнаты над головой жертвы стала образовываться небольшая воронка из монет и всякой мелочи.
Завершив полный круг, Анна вернулась на прежнее место и уставилась Виктору в глаза. Острый нож прикоснулся лезвием к щеке и застыл на месте. Как в замедленном кино, она вытянула обе руки вперед и положила ладони ему на веки. Кончики пальцев прижала к вискам.
– Зло порождает зло. Насылаю на тебя порчу, от которой ты не найдешь себе покоя. Примешь боль других, как свою. Все это продлится до тех пор, пока не покаешься.
Нож резко дернулся, поцарапав кожу, и после этого упал на пол. Из маленькой ранки закапала кровь.
– Ах, какая досада! Мне нужно быть более осторожной, – с издевкой в голосе прошептала девушка.
Распахнув веки, Виктор в панике стал вращать глазами. Однако ему так и не удалось разглядеть, что же с ним происходит. Чувствуя боль, он громко замычал, но все было напрасно.
Обмакнув наманикюренный палец в кровь, Анна нарисовала на его груди маленький крестик. После чего отстранилась и хлопнула в ладоши. Воронка над головой резко застыла, а через секунду все мелкие предметы рухнули Виктору на голову и плечи.
– убирайся! Прочь!
Придя в себя, мужчина едва не упал на пол. Опустив голову, быстро оглядел свой круглый живот, грудь и то, что было там нарисовано.
Его сил хватило только на то, чтобы молча отступить назад к двери. Белый как полотно, Виктор по дороге схватил брошенные пиджак и рубашку, тяжело дыша от страха.
Упершись спиной в дверь, он резко развернулся, рванул за ручку и выскочил. Через секунду на лестнице послышались торопливые удаляющиеся шаги.
Анна прикрыла глаза и тяжело вздохнула.
– Ты знаешь, я должна была так поступить. Так и только так. Зло должно быть наказано.
В ответ за спиной распахнулись плотные шторы, пропуская дневной свет в комнату. Это означало только одно. Призрак был с ней не согласен.
