Kitobni o'qish: «Только мой…»

Shrift:

2-е издание

* * *

Глава 1

Женщина медленно шла по берегу океана, время от времени останавливалась и завороженно смотрела вдаль. Иссиня-зеленая масса воды, повинуясь некой высшей воле, мерно поднималась и опускалась, поражала возвышенной красотой и мощью. Волны грозно дыбились за буйками, кучерявились белыми барашками, но, приближаясь к берегу, затихали и уже неспешно катились к пляжу. Они бережно касались ног женщины, ласкали разгоряченные ступни. Прикосновение воды было таким приятным, что ей захотелось войти глубже, почувствовать наслаждение всем телом. «Почему океан назвали Тихим? – думала Татьяна. – Не такой уж он тихоня… Скорей, красивый и могучий! Здесь бухта, но неукротимая мощь все же чувствуется. Представляю, что делается за километры от берега… Магеллану просто повезло, что его шхуна почти за четыре месяца путешествия не попала в серьезный шторм. Вот он и назвал океан Тихим… Удивительно, что тогда столько времени держалась хорошая погода. Может, в 1520 году был другой климат? Сейчас все не так. Океан чаще сердится, штормит. Сколько же тайн он скрывает от человека! Его изучают год за годом, но до конца подводная жизнь не открывается никому. Совсем другой мир…»

Татьяна всегда интересовалась существами, обитающими под водой: и медузами, и самыми мелкими рачками, и громадными китами. Женщина могла подолгу наблюдать за какой-нибудь рыбешкой и придумывать фантастические истории, очеловечивая подводного обитателя. Вот и сейчас она с наслаждением вдыхала соленый воздух, подставляла лицо свежему ветру и вскоре начала ощущать легкость во всем теле, небывалую свободу. Ей казалось, что душа взмывает над волнами и возвращается к ней отдохнувшей и чистой.

В родном Владивостоке, еще будучи школьницей, она влюбилась в парня, который учился в Тихоокеанском высшем военно-морском училище. В учебном заведении существовала традиция несколько раз в год проводить балы и приглашать на них выпускниц соседней школы. На одном из них, осеннем, Татьяна и познакомилась с Сергеем. Высокий, широкоплечий, физически крепкий шатен с мужественным лицом был старше на пять лет, и девушка очень скоро потеряла голову.

Первая любовь, первый поцелуй… Весной Сергей получил диплом и вскоре ушел в краткосрочное плавание, а когда вернулся, сделал предложение юной избраннице. Таня долго не думала: восемнадцать к этому моменту ей исполнилось, и она с радостью согласилась, решив, что образование получит уже в статусе жены. Да и как можно было не согласиться, если чувства переполняли. Влюбленные, казалось, и дня прожить друг без друга не могут.

Когда на свет появилась дочь Полина, Татьяне не было еще и двадцати лет. Летели годы, она была счастлива. Во время долгих командировок мужа ее всегда тянуло к океану. Часами смотрела вдаль, думала о Сергее, мысленно стараясь перенестись на корабль, оказаться рядом с любимым. Казалось, так будет легче и ей, и ему. Вот и сейчас, после трехмесячной разлуки, она, как в юности, снова ждала встречи с мужем, считала дни до его возвращения.

Полина к этому времени стала взрослой, закончила институт, в совершенстве владела двумя иностранными языками – немецким и английским. Но работать устроилась не по специальности и за полгода стала прекрасным менеджером в пока не большой, но перспективной фирме. Заключала договоры на поставку металлоконструкций, получала приличную зарплату и не собиралась менять род деятельности. Татьяна же стала главным бухгалтером на государственном предприятии.

Мать посвящала дочери все свободное время, но у повзрослевшей Полины появились свои интересы, и она редко бывала дома, заявляя, что уже немаленькая и имеет право возвращаться позже, чем во время учебы в институте. Девушка часто ходила с подругами в кино, в кафе, но никогда не рассказывала матери, как они развлекались в кругу молодых ребят, хотя отношения у них были доверительные и откровенные. В остальном они были подругами и обычно за завтраком или ужином делились новостями. Когда дочка уходила, мать чувствовала себя совсем одинокой. Молодой женщине, которой недавно исполнилось сорок два года, такие вечера казались особенно долгими и тоскливыми.

Их семья ни в чем не нуждалась материально. Хорошие зарплаты Сергея и Татьяны обеспечивали все их потребности. Они давно жили в трехкомнатной квартире в центре города, были машина, дача. Супруги не отказывали себе в путешествиях, дорогой одежде, не жалели средств на косметические салоны, занятия фитнесом. Внешне Татьяна выглядела моложе своих лет, и когда они с Полиной шли рядом, никто не мог предположить, что это мама и дочь. Скорее, подружки. Стройные, с длинными волосами, обе носили одежду одного размера, сорок четвертого, всегда были стильно одеты, для отдыха и одна, и вторая предпочитали джинсы, футболки.

Полина была очень похожа на мать: такие же большие голубые глаза, длинные ресницы, пухлые губки и очаровательная улыбка. Девушка красила волосы в каштановый цвет, а мать – в русый. Между ними царили взаимопонимание и дружба, хотя характеры были разные. Особенно ярко это проявилось, когда Полине исполнилось двадцать лет. Татьяна всегда была спокойной, открытой, доброй, сговорчивой, любила животных. Полина, напротив, часто замыкалась в себе, иногда становилась взрывной, из братьев меньших предпочитала собак. Мать обычно не спорила с дочерью, часто уступала, и конфликты затухали сами по себе.

Полина всегда хорошо училась, проблем ни в школе, ни в институте никогда не было. На последнем курсе девушка впервые влюбилась. И это стало головной болью для Татьяны. Чувство оказалось безответным – Полина обратила внимание на женатого мужчину, преподавателя, старше ее на пятнадцать лет. А молодые парни, которые ухаживали за дочерью, немедленно получили отставку. Она уже ни с кем не хотела поддерживать отношения, хотя многие предлагали руку и сердце.

Татьяна не понимала дочь и неоднократно пыталась поговорить с ней, но все доводы были напрасны. Мать беспокоило, что ровесники не привлекают девушку, ее взгляд останавливался только на мужчинах постарше.

– Полиночка, ты же умница, – снова обратилась Татьяна к дочери, в который раз отважившись на серьезный разговор, – надеюсь, в глубине души ты и сама понимаешь, что это не тот человек, который тебе нужен.

– А какой мне нужен? – раздраженно возразила Полина. – Откуда ты знаешь, кто мне нужен?

– По крайней мере холостой, это уж точно.

– У него нет детей, это главное.

– Дочка, а может, они скоро появятся? Они ведь продолжают жить вместе.

– Вряд ли. Я знаю про него все.

– Сколько, ты говорила, ему лет?

– Тридцать пять, а жене – тридцать. Они уже пять лет живут, а детей нет, – отрапортовала девушка.

– Полина, а любовь? Он ведь любит ее…

– А все равно меня полюбит. Я буду ждать. И рожу ему ребенка.

– Остается надеяться, что это пройдет, – пыталась успокоить себя мать.

– Ну уж нет! Ты даже представить себе не можешь, как я его люблю, просто с ума схожу! Он иногда смотрит на меня пристально, и я читаю в его глазах, что очень нравлюсь ему.

– Ты все это выдумала, глупенькая… Желаемое выдаешь за действительное.

– Мама, ты никогда меня не поймешь.

– Почему же? Думаешь, я не знаю, что значит любить? Я люблю твоего папу так, что многим и представить трудно.

– Знаю, знаю… Ездишь чуть ли не каждый день к океану и стоишь там часами.

Увидев, как дочь недоуменно пожала плечами, Татьяна добавила:

– А что в этом плохого? Когда приближаются дни нашей встречи, мне кажется, что я обязательно первая увижу его корабль, встречу, обниму.

– Вот и у меня такая любовь. Почему не поддержишь меня?

– Ну как я могу тебя поддерживать, тем более советовать уводить мужчину из семьи?

– Тогда разговор окончен.

Полина резко встала с дивана и пошла к себе в комнату.

Татьяна видела ее переживания, но не знала, как помочь. Вот вернется Сережа, думала женщина, он вразумит дочку.

Вскоре Полина устроилась на работу, уже не видела своего преподавателя так часто, как раньше, реже говорила о нем. И мать успокоилась, старалась ни о чем не спрашивать, не напоминать.

Глава 2

Татьяна готовилась встречать мужа. В этот раз она не поехала, как обычно, в порт, потому что никто из командования части не подтвердил день прибытия судна. И все же женщина надеялась, что корабль пришвартуется именно в тот час, как это было запланировано. Она взяла отгул, чтобы без помех заняться приготовлением праздничного ужина. И вот плита выключена, из кухни доносятся манящие запахи, стол, на котором горделиво и чопорно разместился парадный сервиз, сияет начищенными до блеска приборами. Хозяйка удовлетворенно осмотрела плоды своего труда, улыбнулась, сняла фартук. Подойдя к зеркалу, поправила пышные волосы и собралась позвонить Полине, которая задерживалась на работе. Набирая номер, услышала звонок в дверь. Сердце радостно забилось, и женщина, бросив трубку, поспешила в прихожую, уверенная, что приехал Сережа. Быстро повернула замок, распахнула дверь. Перед ней стояли два морских офицера.

– Здравствуйте, вы к нам? – радостной улыбкой встретила она пришедших. – Проходите, пожалуйста.

Офицеры переступили порог и сняли фуражки, не закрыв за собой дверь.

– Татьяна Петровна, мы пришли с плохой вестью. Мужайтесь. Судно капитана Кириллова Сергея Анатольевича не вернулось из похода, оно потерпело крушение и затонуло. Как ни прискорбно, мы должны сообщить вам об этом сегодня, а о подробностях расскажут в штабе, позже. Приносим свои искренние соболезнования…

– Как затонуло? – шепотом произнесла Татьяна. Она прижала руки к груди и на шаг отступила от гостей.

В этот момент открылась дверь лифта и оттуда вышла Полина. Увидев открытую дверь, она воскликнула:

– Мама, а что это у нас дом нараспашку? Девушка увидела офицеров и приостановилась:

– У нас гости? А где папа?

– Полиночка, доченька, я ничего не понимаю! – сквозь слезы произнесла окаменевшая Татьяна. – Мне только что сказали, что папино судно затонуло…

– Этого не может быть! Он же недавно связывался с нами по рации. Все было хорошо…

– Полина, – скорбно произнес старший по званию офицер, – понимаю, поверить невозможно, и все же судно в порт не вернулось. Нам поручили сообщить об этом родственникам членов экипажа.

– Мамочка! – закричала Полина. – Неужели у нас больше нет папы? Не верю, нет, я не верю! Всякое бывает, но папа… он… он…

Дочь обняла мать, которая медленно опустилась в кресло, закрыла руками лицо и зарыдала.

– Я не верю, – продолжала твердить Полина. – Нет, этого не может быть! Мама, и ты не верь. Здесь какая-то ошибка.

Полина опустилась на пол перед матерью, обняла ее колени, гладила дрожащие руки.

Офицеры еще раз принесли соболезнования, надели фуражки, отдали честь и вышли из квартиры. В лифте один из них сказал:

– Как же я ненавижу приносить плохие вести… И почему-то уже который раз командование поручает именно мне посещать родственников… Сколько еще осталось квартир? – спросил он товарища, доставшего из кармана список.

– Много, – вздохнул тот.

Лифт тем временем опустился на первый этаж, и они вышли на улицу.

Мать и дочь неподвижно сидели, горестно смотрели друг на друга, все еще отказываясь верить, что происшедшее – правда.

– Доченька, как же это так? Я приготовила праздничный ужин для Сережи, а он не придет?

– Мамочка, – причитала Полина, – неужели мы никогда не увидим папу?!.

– Не говори так, не говори! Думаю, еще никто ничего не знает точно. Может, команде удалось спастись, их подобрало какое-нибудь иностранное судно. Это же океан, огромный океан. И не такие чудеса случаются. Я знаю немало похожих происшествий. Если вовремя не вернулись в порт или прервалась связь, это еще не значит, что все погибли. Я сейчас позвоню кому-нибудь из начальства. Знаю, знаю, бывали такие случаи: думали, что утонули, а люди вернулись.

Татьяна взяла телефон и дрожащими руками начала набирать номер.

– Алло, скажите, пожалуйста, не поступали сведения о капитане Кириллове?

– А вам еще не сообщили? – после некоторого замешательства спросил мужчина.

– Сообщили, – тихо произнесла Татьяна.

– Приношу свои соболезнования, – ответил поднявший трубку человек. – Сожалею… Всю неделю они не выходили на связь. И сигнал SOS мы не получали. К сожалению, в их акватории других кораблей, которые могли бы оказать помощь, не было. Знаю одно: задание они выполнили и уже направлялись домой.

Татьяна, с трудом сдерживая рыдания, положила трубку и снова села в кресло.

– Доченька, это правда…

Плечи ее затряслись, она громко зарыдала. Полина, видя, что матери совсем плохо, накапала сердечных капель и подала ей. Татьяна долго держала стакан с лекарством в руке, пытаясь унять дрожь, а потом залпом выпила содержимое. Она сидела в кресле, сжавшись в комок, и не сводила глаз с дочери, словно надеялась: она молодая, сильная, что-нибудь придумает, что-то узнает, и все будет как раньше. Но девушка, всхлипывая, подошла к праздничному столу, села на стул и с тоской произнесла:

– Вместо праздника – поминки…

– Перестань! – крикнула Татьяна. – Не хочу даже слышать об этом! – И, опомнившись, произнесла едва слышно: – Отказываюсь верить. Не хочу, не могу… Знала, что у мужа опасная работа, но всегда надеялась: с ним ничего не случится. Конечно, сердце было не на месте, когда его ждала. Чего только в голову не приходило за долгие месяцы! Но он любил свою работу, только в хорошем настроении, с улыбкой уходил в море. И вот… случилось… Пришла беда…

– Мама, убирать со стола? – робко спросила Полина.

– Да, неси все на кухню, – махнула рукой мать.

Девушка взяла со стола большую фарфоровую вазу с водой, приготовленную для роскошного букета роз, который отец всякий раз каким-то чудом успевал купить для Татьяны после возвращения из командировки. И вдруг ваза выскользнула из ее рук, упала и раскололась на две части. Мать вздрогнула, на мгновение замерла, затем посмотрела на дочь широко открытыми, полными ужаса глазами.

– Мамочка, прости, – испугалась Полина. – Но… там уже никогда не будет цветов от папы…

– Дочка, почему она разлетелась на две части? Плохая примета…

– Ну что ты! Посуда бьется к счастью.

– Нет, это к несчастью. Две половинки… я и ты. Мы остались вдвоем. Как это говорят? Разбитую чашку не склеить…

Татьяна медленно поднялась с кресла и присела на корточки возле разбитой вазы. Задумчиво взяла в руки обе части и попробовала соединить, но тут же встала и поспешно выбросила осколки в мусорное ведро.

– Уже не вернуть, – задумчиво произнесла она.

– Да и бог с ней, с этой вазой.

– Это подарок Сережи…

Мать и дочь за многие годы привыкли к ожиданию. Вот и теперь дни летели, а они не верили, что произошла трагедия. Им по-прежнему казалось: вот-вот раздастся звонок, откроется дверь и на пороге появится их любимый муж и отец. Но в квартире все более ощутимо сплетало свою паутину траурное настроение.

– Полина, позвони, пожалуйста, всем нашим родственникам, сообщи о беде, – сказала однажды Татьяна.

– Хорошо. Но как быть с бабушкой? Она и так редко встает с постели, а уж это известие убьет ее…

– Да, его матери пока не нужно ничего говорить. Я потом сама съезжу к ней. Как бы ни было тяжело, но она все же должна знать правду, иначе не простит мне, что скрыла. Такова воля Божья – перенести все страдания. А моим родителям сообщи. Похороны по традиции будут в океане.

При каждом упоминании о том, что мужа больше нет, Татьяна не могла сдержать слез. Вот и сейчас они струйками текли по щекам.

День был солнечный, когда на большом корабле собрались все родственники погибших. Август, как это часто бывает, выдался самым жарким месяцем, словно стремился компенсировать пасмурные дни уходящего лета. Люди держали в руках венки, цветы и портреты своих близких, смахивали слезы и с тоской смотрели на волны.

Судно медленно отошло от берега. Татьяна смотрела вдаль. Океан, который она так любила, которым любовалась когда-то, теперь был ей ненавистен. Пучина поглотила ее любимого человека, унесла в бездну, которую еще девчонкой она хотела познать. Сейчас, словно стыдясь своего поступка, водная гладь была тиха и безмятежна. Татьяна бросала цветок за цветком в темно-бирюзовые волны и мысленно говорила:

– Сереженька, я люблю тебя. Эти цветы – знак моей любви и верности. Если ты там, услышь меня. А душа твоя на небесах… – она подняла голову к небу. – Я так ждала тебя… Теперь ты далеко… И я даже не могу прийти к тебе на могилку… Прости, любимый, мне так больно…

Слезы жгли, застилали глаза. Женщина прижалась к дочери, уткнулась в ее плечо и почувствовала мягкое прикосновение рук, гладивших ей пышные волосы, которые раздувал легкий ветерок.

На волнах океана колыхались венки и цветы – дань памяти погибшей команде.

Глава 3

Прошел год. Полина продолжала работать менеджером. Преподаватель, о котором она еще иногда вспоминала, переехал с женой в Москву. Девушка довольно скоро стала смотреть на свое увлечение другими глазами. Мать была рада, что дочь освободилась от наваждения, поняла свою ошибку.

Целый год Татьяна не снимала траурного платья. Жила она уединенно, замкнуто, улыбка редко появлялась на лице. Единственная подруга Оксана всячески старалась вернуть ее к жизни, приглашала в гости, в театр, а потом оставила в покое, надеясь, что время сделает свое дело.

Однажды, когда Полина вернулась вечером с работы и снова застала Татьяну угрюмо сидящей в кресле, она решительно начала разговор, к которому давно готовилась, но не знала, как приступить:

– Мама, больше так нельзя! Жизнь продолжается, ты должна жить, а не существовать. Я прихожу домой – ты грустная, ухожу – тоже грустная. В нашем доме нет солнца, мне иногда даже не хочется идти домой. Ты превратила наш быт в бесконечный траур, и это невыносимо. Так пасмурно и скучно в нашей квартире никогда не было. Но так папу, к сожалению, не вернуть. Кстати, он бы это не одобрил. Ты всегда была такая веселая, жизнерадостная, пора возвращаться к нормальному быту. Тебе сорок три года, ты красивая, умная, нельзя хоронить себя заживо. Твои черные платья угнетают. Так можно сойти с ума…

Полина старалась говорить мягко, по-доброму и в то же время убедительно, надеясь, что мать проникнется смыслом сказанного.

– Полинка, я все понимаю, и на работе говорят то же самое. Но пойми: я так любила твоего папу, что без него моя жизнь пуста и бессмысленна, мне ничего не нужно. Одно страшит: ты выйдешь замуж, и я останусь в полном одиночестве.

– Мамочка, замуж я еще не собираюсь. Если это случится, то неужели ты думаешь, что я оставлю тебя? Рожу детей, и ты будешь самой лучшей бабушкой. Да и ты еще можешь устроить свою жизнь, если перестанешь быть затворницей.

– Да, конечно, я буду хорошей бабушкой, но у тебя начнется своя жизнь, и вообще, кто знает, где к тому времени ты будешь жить.

– Мамочка, я всегда буду рядом с тобой. Обещаю. А ты еще молода, и если кто-то начнет ухаживать за тобой, я буду только рада. Главное, ты должна поверить, что существует другая, новая жизнь. Я знаю, что ты очень любила папу, но рано себя хоронить в сорок три года. Ты такая красивая, мамочка!

Полина подсела поближе к матери, обняла ее за плечи и продолжила:

– Так вот, мамочка, хочу пригласить тебя в кафе. Посидим, послушаем музыку. Как говорится, на людей посмотрим, себя покажем. Пусть будет хоть какое-то разнообразие. Можем взять с нами тетю Оксану. А то она совсем потеряла надежду тебя расшевелить, все реже к нам заходит.

– Не знаю… Ни о чем подобном я не думала.

– А ты и не думай. Пойдем – и все. Тебе обязательно нужно отдохнуть. Возьми путевку куда-нибудь в теплые края. Это хороший способ выйти из депрессии.

– Может, ты и права… Я, наверное, так и сделаю.

– Мамочка, давай в Турцию, там, говорят, можно отлично отдохнуть. Море, солнце, все включено! – девушка обняла мать, уверенная, что уговорила ее.

– Опять на море? Нет уж, извини, моя дорогая, это сейчас не для меня. Когда смотрю на волны, воспоминания о Сереже захлестывают.

– Да, действительно, я не подумала. Прости. Тогда, может, в Англию, Испанию, Италию? Побываешь с экскурсиями в исторических местах, полюбуешься достопримечательностями…

– Хорошо, я подумаю. Время определиться есть.

– Отлично, а я помогу тебе подобрать гардероб, чтобы ты выглядела, как прекрасная леди.

Татьяна улыбнулась, посмотрела на дочь и подумала:

«Что бы я делала без тебя, доченька? Сокровище мое… Ты стала совсем взрослой и рассуждаешь, как мудрая женщина. Как же я тебя люблю, моя девочка…»

– Полиночка, а у тебя как дела? Не влюбилась еще? И куда ты сегодня собираешься?

– Мамуля, пока не влюбилась, но может быть, может быть… – многозначительно произнесла дочь и лукаво подмигнула.

– Ты уж не скрывай от меня ничего. Я буду рада, всегда поддержу тебя. Любовь – это дар Божий.

– Все, я убегаю, меня Дашка ждет.

– А у Даши есть молодой человек?

– Пока нет. Сегодня мы с ней идем в парк. Там на открытой сцене будет концерт.

– Ладно, доченька, иди, только не задерживайся долго. Я беспокоюсь, когда тебя нет дома.

– Я взрослая девочка. Ты забыла? И со мной мобильник.

– Не забыла. Для меня ты всегда будешь маленькой.

Татьяна улыбнулась. Полина подошла к ней, крепко прижала к себе и нежно поцеловала в щеку.

– Когда ты улыбаешься, мамочка, у меня так хорошо на душе!

– Постараюсь делать это чаще. Ну, беги.

Дочь выпорхнула из дома, и Татьяна вышла на балкон проводить взглядом свое единственное сокровище.

Мысли о поездке на отдых все чаще и чаще посещали Татьяну. «Наверное, дочь права, – думала она. – Нужно хотя бы на время уехать из города, где каждая улица напоминает о Сереже, иначе я никогда не смогу избавиться от воспоминаний. Сменить обстановку, отвлечься от грустных мыслей. Не знаю, смогу ли, но попробовать нужно. Вот и дочь настаивает, Оксана устала от моего хмурого настроения, стала редко приходить. Да и слезы, наверное, все выплакала, сердце стало болеть…»

Однажды вечером, когда Полина пришла с работы, Татьяна готовила ужин. Дочь была в прекрасном настроении.

– Мама, привет! – захлопнув дверь, звонко крикнула она из прихожей.

– Привет, моя хорошая! – мать выключила плиту и достала из духовки утку.

Войдя на кухню, девушка как всегда чмокнула мать в щечку.

– У-у, как вкусно пахнет…

– Вот, решила тебя порадовать фаршированной птицей.

– А что случилось, мамочка? У нас праздник? – заглядывая ей в глаза, спросила Полина.

– Я решила поехать отдохнуть в Европу!

– Наконец-то, ура! Какая ты молодец! – обняла ее Полина. – Мамочка, я так рада. За меня не беспокойся, я девочка взрослая. И вообще, мы с тобой каждый день будем разговаривать по телефону.

– Конечно. И все равно я буду скучать по тебе. Ведь мы никогда не расставались. Если честно, даже представить себе не могу. Еду только потому, что ты настаиваешь. А может, у тебя кто-то появился, а? Признавайся. И ты хочешь отправить маму, чтобы получить полную свободу? – с улыбкой спросила мать и нарочито сурово посмотрела на дочь.

– Мамуля, если бы кто-то появился, ты узнала бы об этом первая. Кое-кто ухаживает, но это все не то. Ты же знаешь, я не терплю наглости, вульгарности, невоспитанности. Сразу отвергаю таких кавалеров.

Полина засмеялась и схватила с тарелки ломтик сыра.

– Не кусочничай! Сейчас утка чуть остынет, чтобы я могла ее разделать, и будем ужинать. Давай иди мой руки.

– Я очень проголодалась. Сегодня даже на обед не ходила.

– А что так? Это вредно, желудок нужно беречь смолоду.

– Да я заговорилась с одним посетителем и не заметила, как закончился обед. Ну ничего страшного, это бывает нечасто.

– Что за молодой человек?

– Договор у нас заключал на поставку.

– А если подробнее?

– Мамочка, потом. Пойду мыть руки.

Полина поспешила в ванную комнату и, вернувшись, сразу села за стол. Мать продолжила разговор.

– Боюсь я за тебя, ведь нет у нас теперь защитника.

– А зачем нам защитник? Я сама за себя постою, если понадобится. Я вся в папу. Он был сильный, и я тоже.

– Все-таки когда мужчина в доме, женщине спокойнее. Да и время сейчас сумасшедшее. Молодежь совсем другая.

– Молодежь как молодежь, в любые времена бывает разная. Все зависит от воспитания. Мамочка, ты опять загрустила, – увидев озабоченность на ее лице, прервала разговор Полина. – Да и время как время, ничего страшного. Это тебе кажется, придумываешь всякие небылицы.

– Да нет, дорогая, слышу на работе разные истории, да и по телевизору показывают криминальные новости. Порой страшно становится.

– Ладно, давай не будем о грустном. Приятного аппетита.

Мать и дочь уселись друг против друга и приступили к ужину. Во время еды они весело обсуждали будущую поездку матери. Полина советовала, какие вещи взять, что купить в дорогу. Татьяна улыбалась, глядя на нее, и почти не слушала горячие уговоры дочери.

– Мам, а хочешь, я открою тебе маленькую тайну?

Девушка вдруг отложила вилку, скрестила руки на груди и таинственно посмотрела на мать.

Татьяна тоже положила прибор на тарелку и внутренне напряглась, заранее страшась узнать что-то неожиданное.

– Говори, конечно, не томи.

– Я сегодня познакомилась с молодым человеком, он приходил к нам в офис, заключал договор. Точнее, познакомилась неделю назад, а сегодня он назначил мне свидание.

– Да? – удивилась Татьяна. – Это хорошо, а то я уже привыкла, что ты не обращаешь внимания на молодых людей. Давай-ка рассказывай подробнее.

Татьяна оживилась, не сводила с дочери глаз.

– А на него обратила! Он такой высокий, симпатичный, очень тактичный и вежливый. Это всегда привлекает меня. Не люблю хамов, которые с девушками не умеют разговаривать.

– Я, кстати, тоже, – заулыбалась Татьяна.

– И вот он назначил мне свидание. Сказал, приедет на машине, мы будем кататься по городу. Может, заглянем в кафешку на чашечку кофе. Не знаю, какие предложения поступят с его стороны. Но пообщаться нужно не в рабочей обстановке.

– Вот это да… Прогресс, доченька! Тебе уже двадцать четвертый год пошел, пора о замужестве думать. Образование получила, работа есть. Я вот в восемнадцать выскочила и нисколечко не жалею. Сама еще не старушка, и дочь вон какая взрослая.

– Мамуля, вот сейчас я и убегаю к нему на свидание. Нужно разобраться, что это за человек. С виду очень даже привлекательный.

– Прямо сейчас?

– Через полчаса, он позвонит.

– Ну… Приглашать его домой еще рано, – задумалась Татьяна, – но на свидание сходи. Ты у меня такая самостоятельная, мудрая. Я за тебя спокойна.

– Мамочка, спасибо за вкусный ужин, пойду посмотрю, что надеть.

Девушка вскочила со стула и пулей скрылась в спальне.

– А как его зовут? – крикнула Татьяна вслед.

– Его зовут Антон, – уже из комнаты ответила Полина.

«Хорошее имя, – подумала Татьяна, – вот бы и человек хороший оказался. Пусть бы Полинке повезло…»

Ее размышления прервал звонок телефона. Дочь тут же выглянула из спальни.

– Мама, кажется, это мой мобильник?

– Я поняла, – лукаво улыбнулась мать, заметив, как у Полины загорелись глаза.

Дочь схватила телефон, улыбнулась матери и ответила на звонок.

– Алло! Конечно, я почти готова, – бодро ответила Поля.

– Антон, через несколько минут выхожу.

Она положила телефон на тумбочку, быстро надела тоненькую кофточку, сверху накинула джинсовую куртку и вихрем вылетела из дома.

Давно Татьяна не видела у дочери таких светящихся и счастливых глаз. Поистине внимание сверстника творит чудеса! Она еще несколько минут задержалась на кухне, а затем направилась в прихожую, чтобы выключить свет. Вдруг ее взгляд остановился на телефоне, который Полина забыла в спешке. Женщина заторопилась на балкон, чтобы вернуть дочь, но увидела только, как из двора выезжает какая-то машина.

Раздосадованная Татьяна опустилась в кресло, и необъяснимая внутренняя тревога стала нарастать в душе. Все-таки спокойнее, когда телефон у дочери под рукой, в любую минуту с ней можно связаться… «Кто такой этот Антон, который едва ли не в один день сумел заморочить девчонке голову так, что она даже телефон забыла?» – думала Татьяна.

Антон ждал Полину в машине. Когда она открыла дверь, собираясь сесть на заднее сиденье, он пригласил:

– Садись рядом, так же удобнее общаться.

– Мне и здесь хорошо, – вскинув пышные ресницы, с вызовом посмотрела на него Полина.

– Ну как хочешь, – пожал плечами Антон и повернул ключ зажигания.

Устроившись на сиденье, девушка обратила внимание, что иномарка была далеко не новая. «Лет пятнадцать ей, не меньше, – подумала она, – в салоне давно не убирали. Да что это я… Как следователь или работник санэпидстанции… Впрочем, откуда у него деньги, чтобы купить новую машину? Молодой еще, заработает когда-нибудь и на новенькую. У нас с мамой машина куда лучше, еще папа покупал, в салоне все блестит. Не буду придираться, может, это вовсе не его машина… Например, взял у друга, чтобы меня поразить, показать, что он крутой… Да, понесло меня…» – рассуждала про себя Полина.

Машина летела по гладкому асфальту центральных улиц. В салоне звучала спокойная музыка, Полина смотрела в окно на вечерний город, любовалась пышной летней зеленью бульваров, обращала внимание на сияющие рекламой витрины магазинов. Настроение было отличное. Вдруг она отметила, что Антон все время молчит, и решила первой прервать паузу:

– А куда путь держим?

– Это будет сюрприз, – улыбнулся он и посмотрел в зеркало, в котором отражалось лицо Полины.

– Извини, Антон, я должна знать, куда мы едем, – забеспокоилась она. – Мы с тобой впервые встретились, и сюрприз должен быть предсказуемым.

– Ну хорошо. Мы едем к моим друзьям.

– Вообще-то я не люблю, когда со мной не советуются. Полине не понравилась перспектива оказаться в незнакомой компании, хорошее настроение мигом улетучилось. Она сжала губы и замолчала. Девушке все больше хотелось выйти из машины, но она сдержалась, чтобы не показаться кавалеру трусихой, синим чулком.

Парень заметил настороженность своей спутницы и миролюбивым тоном сказал:

– Полиночка, это хорошие ребята, они тебе понравятся. Полина ничего не ответила. Тем временем они миновали хорошо освещенные улицы, машина выехала на окраину города, часто подпрыгивала на ухабах и, свернув в какой-то темный переулок, резко затормозила.

– Вот мы уже и приехали, – объявил Антон.

– Послушай, это первая наша встреча, я не очень хочу идти в незнакомую компанию.

– Ты боишься?

– Я тебя совсем не знаю, – осторожно подбирала слова девушка, стараясь оставаться вежливой.

– Но ты же согласилась со мной поехать, – перебил ее Антон.

– Да, но я думала, мы покатаемся по городу, зайдем в кафе, выпьем по чашечке кофе…

– Мы обязательно это сделаем, – снова перебил парень, – но потом. А сегодня я пообещал друзьям, что мы приедем, некрасиво, если не зайдем.