«Тринадцатая редакция. Неубедимый» kitobidan iqtiboslar
— Любовь не бывает несчастной, — ответил Джордж, — Несчастным бывает человек, который… ну просто он неправильно понимает значение слова «любовь».
— Извините, что я тут плачу. Так стыдно, — с фальшивой бодростью в голосе сказала Маша. Ей казалось особенно неприличным плакать в присутствии мертвеца – ведь не о нём же она плачет.
— Плакать не стыдно, — осторожно дотронулся до её плеча Даниил Юрьевич, — Стыдно не плакать, когда хочется. Вообще стыдно не делать то, чего очень хочется сделать, в угоду таким глупым оправданиям, как "стыдно".
— Плакать стыдно. И не плакать стыдно. К тому же глупо. — как загипнотизированная, повторила Маша.
— "Глупо" — это тоже очень глупое оправдание.
— А есть какое-нибудь умное оправдание?
— Есть. Плакать невозможно, потому что на моём лице — косметики на пять тысяч рублей, не считая работы профессионального стилиста, а у меня через секунду прямой эфир на весь мир и, согласно контракту, мне надо улыбаться. В этом случае, конечно, поплакать можно после эфира, смыв макияж. Плакать — и не стыдиться этого. Вообще, что у тебя за манера — всего стыдиться? Выглядит это так, словно ты вечно повторяешь: «Вы извините, что я появилась на свет и всё ещё жива».
— Извините, — шмыгнула носом Маша, — Извините, что я такая, мне очень сты…
Люди так много говорят, что иногда, сами того не ожидая, произносят вполне разумные вещи.
Настоящая близость — это необходимость и умение быть рядом, не произнося ни слова.
...правила написаны, чтобы мы знали, что нарушать.
— Надо в каждой книге написать прямо в тексте: «Дорогой пользователь Интернета! Вот ты эту книгу в Интернет выложил (или бесплатно скачал), а в Питере мунги голодают!»
— Но мы же не голодаем, — заметила Наташа.
— Можем объявить голодовку! — ввернула Галина Гусева, — А то на меня сегодня портупея с трудом налезла.
— Давайте, - поддержал Даниил Юрьевич, и накрыл кабинет защитным колпаком, — Какая прекрасная идея. А заодно выступим с интервью для первого канала. Я выступлю и скажу: «Мы, мунги Питера, тайно работающие по адресу такому-то, голодаем и негодуем. Пока мы голодные и слабые, приезжайте, шемоборы, по-всякому нас убивать! Только меня не трогайте, я и так мёртвый уже».
- Знаете, почему у человека две руки и две головы и жизнь относительно длинная, а у осьминога ногорук восемь, зато живёт он очень мало?
- Потому что природа любит, когда в ней царит разнообразие? – предположил Лёва.
- И это тоже. Но главное - потому что осьминог должен быстро-быстро схватить добычу, схватить любовь всей своей жизни, схватить в охапку детей, схватить задремавшую жену рыбака – и проделать с ними то, что ему велит инстинкт. Пока жизнь не закончилась. А человек может не спешить. Потому что, как сказано в условии задачи, у него только две хватательных конечности, а не восемь. Зато жизнь – длиннее. Сначала он, не торопясь, должен вцепиться в то из своих стремлений, которое к нему ближе. Рано или поздно он им насытится. И тогда – хвать следующее. И так – пока не перехватает всё, что ему полагается. Жизни на это как раз хватит, всё ведь с умом отмерено. Если же человек двумя своими коротенькими ручонками за раз попытается захапать всё и сразу – уронит, потеряет, надорвётся и останется ни с чем. А жизнь впереди ещё дли-инная. Впору в петлю, или в бутылку, или в другой скоростной экспресс, без остановок мчащийся к станции «Смерть».
Правила не стоит нарушать целенаправленно. Но в некоторых случаях имеет смысл их просто не замечать.
— То есть какой-то дурак просто радуется на пустом месте — и тем самым мир спасает? — картинно заломил бровь Дмитрий Олегович.
— Практически. — не моргнув глазом ответил Кастор. — Только для того, чтобы найти, чему радоваться на пустом месте, надо быть, как минимум не дураком.
Самые большие глупости люди говорят, когда хотят услышать голос дорогого им существа, но не знают, что ему сказать. Одни начинают задавать вопросы, которые задавали уже сотню раз, другие - дают советы, третьи - они, может быть, поступают честнее прочих, но от этого утомляют ничуть не меньше - говорят собеседнику, как он им дорог. А четвёртые не могут простить ближнему того, что он так много для них значит. И злятся на него за это. И эту злость выражают в словах.
