Kitobni o'qish: «Три с половиной ведьмы»
Во всем есть разлом. Только так свет может попасть внутрь.
(Леонард Коэн)
Часть 1
Глава 1
– Мама что? – переспросила Силь, не веря своим ушам.
Тишина после ее вопроса навалилась такая, что казалось: она оглохла.
– Мама вышла замуж, Силь, – терпеливо повторила Окса.
Прошлепали по деревянному полу босые ноги, и Окса подхватила под мышки маленькую девочку с пушистыми волосами, поднявшимися вокруг головы, словно золотое облако. Крошка выглядела как ангел, и белая рубашка до пят только подкрепляла это впечатление.
– Сколько раз я тебе говорила, не бегай босиком, заболеешь! Зима на дворе! – выговорила Окса малышке. Та приникла к ней и еле слышно хихикнула.
Силь сделала несколько шагов вперед, выдернула из-под стола ближайший стул и села. На кухонном столе громоздились горы посуды – судя по всему, новые сервизы. Кухня была просторной и чистой, не чета кухне в их прежней гостинице. Сейчас сюда даже заглядывало рассветное солнце, золотя белые столы и светлые деревянные шкафчики. И тут было тепло, хотя печь с ночи еще не топили.
После того, как Силь уехала учиться, мама с Оксой переехали и вновь занялись знакомым делом – открыли гостиницу на новом месте, прямо в столице королевства. А теперь выясняется, что у них сменилось не только место жительства.
– Давай сначала, – попросила Силь, потирая лоб рукой. – Это кто?
– Это наша новая сестра, Даина.
Крошка спрятала лицо на плече у Оксы. Та похлопала ее по спине.
– Это как раз нормально, – сказала себе Силь. – Рожать девочек для ведьмы вполне нормально. Каждые сколько там лет получается у мамы? Примерно каждые десять лет, да. Логично. Жаль, что меня никто не счел нужным поставить в известность.
Тринадцатилетняя Окса шмыгнула носом.
– Мы пытались. Особенно я пыталась. Все силы извела, потом валялась, как безволшебная поломойка!
Силь стало стыдно, но это чувство быстро потонуло в водовороте других, не менее ярких эмоций. Она едва успела обнять младшую сестренку, даже не узнала, как тут все изменилось за время ее отсутствия, и на тебе! – Впрочем, нет, как тут все изменилось, она как раз узнала, Окса ей только что поведала.
– Ладно Даина, пусть, это понятно, – повторила Силь. – Но ты не сказала, что мама родила еще одну дочку. Ты начала с другого. Мама – и вдруг вышла замуж? Ты ничего не перепутала?
Это просто не укладывалось в голове. Ведьмы не выходят замуж, мама твердила об этом, сколько Силь себя помнит. Разумеется, они спят с мужчинами, меняют любовников, рожают девочек, переезжают с места на место, колдуют, занимаются чем им заблагорассудится, но единственная вещь, которую они не делают, – это не выходят замуж! Ведьмой становится женщина, рожденная вне брака, и мама их родила без мужа, и бабушка маму родила без мужа, и прабабушка тоже замуж не выходила…
– Может, ты перепутала, Окса, – сказала Силь. – Может, это просто очередной… очередной мужчина, и все.
Если мама вышла замуж, то она что же, отреклась от своего дара? И тогда весь вес дара должен был свалиться на плечи Силь, старшей дочери, а она ничего подобного не почувствовала. Разве такое может быть? Или это не так работает?
– Это папа Даины, – настаивала Окса. – Ты видишь, сколько ей лет? Мама вышла замуж и с тех пор живет с этим вот! С этим же! С Феликсом!
– Ох.
Следуя за солнечным лучом, Силь погладила скатерть, пытаясь как-то объяснить себе, что происходит. Даина тайком поглядывала на нее и что-то горячо шептала Оксе на ухо.
– Она хочет с тобой познакомиться. Просто пока стесняется, – провозгласила Окса, и непонятно, кого из них она имела в виду.
– Познакомиться надо, – признала Силь.
Еще одна сестра! Ирония судьбы: сама Силь нянчила Оксу с рождения, можно сказать, во многом заменила ей мать. Судя по всему, та же роль выпала, в свою очередь, и Оксе, когда мама родила Даину. Любопытно. Ведьмы долго сохраняют молодость. Возникнет ли у мамы желание снова подарить им младшую сестричку еще через десять лет? Раньше Силь считала, что регулярно рожать и, естественно, девочек – это своеобразный способ поддерживать ведьминскую силу, ведь это укрепляет весь род. Новая кровь, новая ветка.
Или, если мама осела теперь с одним мужчиной…
– Окса, – сказала Силь, стараясь не слишком нервничать, – ты же помнишь, что мама все время повторяла, будто ведьмам нельзя выходить замуж?
Окса пожала свободным плечом. Судя по возрасту младшенькой, она уже привыкла к этой мысли и вполне с нею освоилась. Это для Силь все обрушилось буквально как снег на голову.
– Повторяла же?
– Повторяла. Но я не запомнила, чтобы она говорила, будто это нельзя. Просто… будто это не принято. Так не делают. Обычно. Не то чтобы это запрещено или что-то в этом роде, если ты понимаешь, о чем я.
Силь медленно кивнула. Ответить, что она понимает, было бы преувеличением. В конце концов, она была старше Оксы ровно на десять лет, и все эти годы она считала, что это именно что запрещено! Что ведьма лишится магических сил, если станет постоянно делить ложе и жизнь в целом с одним и тем же мужчиной, если склонит голову и уступит ему. Какая из нее тогда ведьма?
– А в плане… магии – мама там как себя чувствует?
– Да прекрасно, – отозвалась Окса и поставила ерзающую Даину на пол. – Беги надень тапочки и потом возвращайся!
Девочка состроила Силь глазки и неторопливо отправилась к лестнице, которая вела из кухни прямиком наверх, к спальням. Сестры дождались, пока Даина скроется из виду.
– Правда? – понизив голос, уточнила Силь. – Ты уверена?
– Я уверена! Сама видишь, гостиница работает как часы. Все в порядке. Я, конечно, на подхвате, но вообще-то все держится на маме. Разве она смогла бы… – Окса сделала паузу и потом, будто нехотя, добавила: – Надо признать, что Феликс тоже очень многое взял на себя.
Феликс! Вот уж не было печали. Сейчас он тут полноправный хозяин, а Силь, которая умудрилась проморгать не только появление на свет младшей сестры, но и – возможно – мамину потерю силы, теперь объявится в собственном доме как гостья. Она стиснула зубы так, что в глазах проскочила молния.
– Тиш-ше, – предостерегла ее Окса.
– Он как вообще?
Силь и сама не знала, что вкладывает в этот вопрос. Наверное, она хотела услышать, что неизвестный Феликс, покоривший ведьму настолько, что она согласилась выскочить за него замуж и прожить с ним не менее… скольки тут получается… четырех лет, невероятно надежен и добр, неотразимо красив (хотя при чем тут это) или – или что?
– Нормально, – сказала Окса.
Силь подняла на нее глаза и поглядела внимательнее. Захваченная смерчем собственных эмоций от вполне понятного волнения из-за возвращения домой после нескольких лет отлучки до ошеломления из-за столь неожиданных вестей, она забыла присмотреться к младшей сестренке – а ведь за эти четыре года Окса тоже изменилась почти до неузнаваемости! Уезжая, Силь оставляла ребенка, а приехав, увидела юную девушку. И если ребенок был ей знаком от нежных ноготков на мизинцах ног до воздушных волос на затылке, от молочного запаха младенческой макушки до первых секретов о том, кто из соседских мальчиков ей по душе, – девушка могла таить загадки. Нет, Силь не считала, что Окса будет ей врать. Но понимать ее теперь может быть не так уж и просто.
Окса теперь была очень похожа на саму Силь, будто та смотрелась в волшебное зеркало, показывающее себя же в другую эпоху. Тот же упрямый рот, те же синие блестящие глаза, тот же наморщенный лоб. Даже странно, как мама умудрилась родить столь похожих дочек от совершенно разных мужчин.
– Он тебе не нравится? – шепотом предположила Силь.
Окса снова дернула плечом.
– Он нормальный, – упорно повторила она.
– Любит маму?
Окса посмотрела вдаль, поправила стопку белоснежных тарелок, провела пальцем по вензелю на скатерти.
– Мама любит его. Я так думаю.
Интересные дела! Чтобы ведьма вышла замуж за человека и при этом не убедилась, что он ее любит, – или не обеспечила, чтобы он ее любил, – или… или… Силь терялась в догадках.
– Эм… Окса… а он человек? – додумалась она наконец.
– Насколько я вижу, да. Ну да. Да. Да. Не смотри на меня так – да. Человек. Кто же еще.
Кто же еще, конечно. Ведьмаков не существует, разве что в книжках. Остались только ведьмы, да и те в последнее время норовят забыть о своем предназначении и ломануться за кого-нибудь замуж, горько подумала Силь. Есть и такие, кто притворяется ведьмами и обманывает доверчивый люд, но ее семья всегда была правильной и соблюдала все предписанное древними законами. И тут вдруг бац, Феликс.
– Давай ты мне все сначала расскажешь, – попросила она почти жалобно. – Как вы тут жили без меня. Значит, мама связалась с Феликсом. Забеременела. Правильно?
Это она себе примерно представляла. Когда ей было девять лет, мама тоже временно с кем-то сходилась, тогда она забеременела и родила Оксу. Круг замкнулся, цикл повторился. Что тут такого? Что пошло не так?
Окса потерла лоб. С лестницы слетела довольная Даина в мягких тапочках и нарядном розовом платье. В руке она тащила тряпичную куклу с длинными шелковистыми волосами. На этот раз Даина не стала бросаться сестре на шею, а кряхтя вытащила очередной стул и, взгромоздившись на него, сложила руки на коленках, словно благонамеренная барышня. Ведьмино отродье, а туда же, с нежностью подумала Силь и осторожно погладила Даину по стоящим дыбом светлым волосам.
– Папа блондин? – рассеянно сказала она. У них с Силь волосы были темно-рыжими, как и у мамы.
– Что? А, Феликс. Да.
Папу Оксы они и не видели никогда. В ту пору мама придерживалась мнения, что детей надо держать отдельно от взрослых сфер жизни. Стирка пеленок, уборка, готовка и добыча пропитания к взрослым сферам жизни, кстати, не относились.
Значит, блондин. Не ведьмак, точно.
– В общем, я не знаю, в каком порядке это у них там было, – решилась Окса, – но в ратушу они сходили еще до рождения Даины. На каком месяце или через сколько месяцев она родилась, я тебе сейчас не скажу. Пыталась считать, но все время сбиваюсь.
– Наверное, когда узнали, что будет… Даина.
– Наверное. Как иначе.
Бывает и иначе, подумала Силь, но не стала ничего говорить вслух. Иногда женятся просто потому, что хотят быть вместе, и уж потом обзаводятся детьми. А иногда молодых женят помимо их воли, они впервые видят друг друга только на свадьбе. Оксе тоже это прекрасно известно, они же живут среди людей, а не в чаще глухого леса, как их прабабка!
– Сходили в ратушу, и с тех пор так вы и живете, да?
– Потом родилась Даина. Потом хлопот полон рот, и так как-то все завертелось, время пролетело незаметно.
– Хорошо, что тебе было некогда по мне скучать, – грустно усмехнулась Силь.
– Как тебе не стыдно! – отозвалась Окса.
Обе всхлипнули и кинулись друг другу в объятия.
Глава 2
Через несколько минут бессвязных извинений и признаний в любви Силь пришла в себя и осознала, что у их воссоединения есть свидетельница: Даина сидела на стуле, подтянув коленки к груди, и смотрела во все глаза. Еще одна сестра. С ума сойти.
– У меня что-то не сходится, – сказала Силь, сделав шаг назад. – Если раз в десять лет, тебе тринадцать, а Даине, получается, три. Это значит, что мама забеременела почти четыре года назад. Почти сразу как я уехала, получается?
– Ну… Да, наверное.
– Так когда она встретилась с Феликсом?
– Очевидно, до того, как забеременела, – ехидно отозвалась Окса.
– А в ратушу уже тут ходили? В столице?
Окса досадливо прищелкнула языком.
– Там еще!
– А Даина уже здесь родилась?
– Тоже там!
Силь покачала головой.
– Ты хочешь сказать, что мама связалась с мужчиной, вышла замуж, родила ребенка – ну или там родила ребенка, вышла замуж, неважно – и с младенцем на руках подорвалась переезжать и открывать дело на новом месте?
Что-то тут не так. На перепутье дорог, где располагался их старый постоялый двор, перспектив было немного, но в целом маму все устраивало. Гости наведывались регулярно, на применение магии смотрели не слишком строго, всегда можно было найти себе и прибыль, и развлечение. Неужели законы изменили и оставаться на старом месте стало невозможно? Мама обычно была откровенна с Силь, привыкла делиться с ней всем, как с большой, а вот младшую Оксу, сколько могла, оберегала от правды об отношении людей к ведьмам.
Она и Силь отправила учиться подальше одну только потому, что хотела остаться на прежнем месте, а то поехали бы все втроем.
Или тут свою роль сыграл Феликс? Перевез их к себе?
– Вы к Феликсу переехали, получается? – спросила Силь ровно.
– Нет, он тут тоже чужой. Вместе переехали и обустроились, – с досадой ответила Окса. Ей эта тема, кажется, уже надоела. – Столица, место популярное. Что тут такого, что ты цепляешься, я не пойму? Тебе больше поговорить не о чем после стольких лет? Не хочешь узнать, как я тут справлялась, с пеленками, сосками, коликами, прорезыванием зубов и…
– Не хочу, – огрызнулась в свою очередь Силь. – Я все это на своем опыте прошла с твоими пеленками и зубами.
– Я этот долг вернула! – выкрикнула Окса. – Только не тебе!
Стол дернулся, упала табуретка. Когда юная ведьма становится девушкой, и не такое бывает, если она разозлится!
Даина уронила куклу, а когда потянулась за ней, зацепила скатерть. Новая посуда зазвенела. Окса, спохватившись, поймала стопку тарелок:
– Не тронь!
Солнце незаметно забралось выше, и в кухне теперь было намного темнее. В дверь уже робко заглядывали незнакомые девушки.
– Кухарки, – вполголоса сказала Окса.
– Можно?
– Да, заходите. Иди пока в спальню одеваться, – скомандовала она Даине, и девочка послушно нашла ногами свалившиеся тапочки.
Силь погладила Оксу по плечам, молча извиняясь за перепалку.
– Зайди к маме, что ли, – ответила Окса.
– Она уже не спит?
– Думаю, уже в кабинете.
– А кабинет у нас…?
– В том крыле. – Окса махнула рукой. – Я бы тебя проводила, но сама понимаешь, дела, утром горячая пора.
– Ну да.
Нет ничего странного в том, что мама снова повесила на старшую из оставшихся с ней дочерей кучу дел, и это не считая присмотра за младшенькой.
– Потом позавтракаем, может, вместе. Мы там обычно вместе едим.
– Прямо в кабинете?
– Да. У нее большой кабинет и смежная лаборатория еще, там и рабочий стол, и обеденный, и шкафы, и даже диван. – Окса закусила губу, но продолжать не стала.
Дела тут, видимо, идут вполне прилично, если хозяйка гостиницы может позволить себе не закуток, а полноценный кабинет, сказала себе Силь. Да еще и отдельные спальни для себя и для детей. Даина спит с Оксой, естественно, а вот маме теперь, когда она приобрела мужа, нужно отдельное помещение.
Итак, что мы имеем? Окса такую гостиницу на своей силе тянуть пока не может, это несомненно. Значит, мама вышла замуж, но магических сил не лишилась. Значит, она или всю жизнь врала Силь, что ведьмы замуж не выходят, или заблуждалась сама. Ведьма, не ведающая, какие у нее есть ограничения. Звучит очень смешно. Силь первая бы расхохоталась в голос. Что вообще может знать такая ведьма? Какое к ней может быть доверие?
«Силь, остынь, – говорила она себе, медленно продвигаясь по служебному коридору в левое крыло и пораженно разглядывая картины на стенах – самые настоящие картины. – Ты же видишь, тут все хорошо, все в порядке. Род укрепляется, у него появилась новая ветка, Даина, красивая здоровая девочка. Окса в порядке, крутится как белка в колесе, и все ей удается. Мама в порядке, родила очередного ребенка, обзавелась очередным мужчиной и очередной гостиницей… и все же, кто кем обзавелся, интересно знать?»
Кабинет хозяйки неумолимо приближался. Коридор заканчивался стеклянной перегородкой, за которой горел свет. Окна во всю стену, ведущие в коридор, должны были закрываться белыми жалюзи, но сейчас они были в таком положении, что ничего не скрывали, и Силь увидела маму. На мгновение она замерла, готовясь к встрече, собираясь с мыслями.
Мама стояла к ней боком, шаря на полке и вытаскивая одну папку за другой. На ней был ее излюбленный наряд – блестящий жакет и обтягивающие брюки, и фигуру вполне можно было оценить даже издалека. Судя по всему, рождение третьей дочки не сказалось на ее формах, или она давно успела вернуть себе прежний вид – что неудивительно, если учитывать возраст Даины и мамины ведьминские таланты. Мама оставалась такой же стройной, подтянутой и энергичной, будто Силь рассталась с ней только вчера. Если бы Силь пришла сразу сюда, она не ощутила бы радикальных перемен – разве что кабинет и в самом деле казался просторным, а если там умещается еще и обеденный стол, и диван, значит, она сейчас видит лишь малую его часть. Может, диван – вон то темное пятно, которое…
С которого поднялся мужчина в черном и подошел к маме. Не просто подошел – взял и шлепнул ее по пятой точке.
Силь прикусила язык. Если ей доводилось видеть подобное на старом месте, в прежней гостинице, за такой проступок следовало немедленное воздаяние – подвыпивший гость тут же раскаивался и зарекался подходить к маме ближе, чем на пару шагов! Но сейчас мама обернулась со смехом и, обхватив шею наглеца руками, буквально свалилась ему в объятия. Они принялись целоваться.
«Феликс, – сказала себе Силь так, как будто одно это слово все объясняло. – Феликс. Так вот ты какой, Феликс».
Ей просто больше ничего не приходило в голову, только это роковое имя. Мужчина был широкоплечим, достаточно высоким, достаточно крепким и настолько уверенным в себе, что Силь чуть не вырвало. «Это тебя тут не было почти четыре года, – напомнила она себе, – а он все это время был тут. Почему бы ему не быть уверенным в том, что жена рада его видеть? Почему бы не определиться с тем, что дозволяется, а что нет, если он законный муж? У них уже вон дочь вовсю бегает и болтает».
И все же что-то в этой картине жгло Силь, что-то казалось неправильным.
Глава 3
Силь решила, что подсматривать дальше неприлично. Покашляв, она постучала костяшками по стеклянной двери и распахнула ее.
Мама высунула нос из-за Феликса, ее лицо раскраснелось. Феликс же, взглянув на гостью через плечо, и не подумал отпустить маму, пока та не крикнула:
– Силь!
Тогда он нехотя уступил, и мама, выпорхнув из-за него, кинулась обнимать дочку. Во время всех ритуальных «Даже не верится», «Как ты повзрослела», «Но как ты стала похожа на меня», «Сколько лет, сколько зим», «Ну наконец-то» Силь думала только о том, что Феликс, отступив к полке с документами и скрестив руки на груди, смотрит на них с издевательской, как ей казалось, улыбкой. Или все дело в тех складках, что образуются у уголков его рта, и это они придают ему столь саркастический вид?
Когда обниматься дальше стало уже неловко, мама вспомнила о приличиях.
– Силь, – сказала она с запинкой, – это Феликс. Мой… кхм… муж.
Всем своим видом она показывала дочери, что спрашивать сейчас ни о чем не надо, и Силь послушалась. Она всегда понимала маму с полуслова.
– А это, я так понимаю, наша старшенькая – Сильвия, если я не ошибаюсь, – приятным баритоном сказал мужчина и протянул ей руку для рукопожатия.
«Наша», ага. Силь несмело сунула ему ладонь, склонила голову и выдавила:
– Здравствуйте, Феликс. Или как мне к вам лучше обращаться?
– По имени, – быстро сказала мама. – По имени будет самое то. Тем более что у него такое чудесное имя! И другие обращения были бы, кхм, неуместны.
Феликс встретился с Силь глазами и улыбнулся, будто подтрунивая над мамиными затруднениями. Ей не понравилось, что он словно пытается создать с ней союз против мамы. Хотя это, конечно, ее домыслы: она просто предубеждена против него.
Силь встряхнулась и постаралась взглянуть на Феликса непредвзято. Он действительно был красив и, пожалуй, молод. Выглядел он лет на тридцать. Глаза у него были светло-серые с темно-серым ободком, а вокруг зрачка будто светилось оранжевое солнце. Блондин, как ей уже сообщили.
– Ты и правда мамина копия, – проговорил Феликс. – Только юная, конечно.
Силь и в этом увидела насмешку над мамой: молодится, будто ей тоже тридцать, хотя всем ясно, что при такой взрослой дочери, как Силь, тридцать лет ей быть никак не может.
– Мне двадцать три, – зачем-то уточнила она.
– Да. Я в курсе.
Он повел рукой по направлению к дивану, с которого, видимо, только что поднялся, – приглашает сесть. Держится как у себя дома!
…Но ведь это и есть его дом. Он живет здесь с семьей уже не первый год, обустроил его. Неужели он должен вдруг ужаться и начать пресмыкаться только потому, что сегодня объявилась блудная дочь?
Силь тряхнула головой и покорно проследовала к дивану, хотя предпочла бы стул. Кто его знает, чем они тут занимаются на этом диване. Того, что она уже успела увидеть, ей вполне хватило. Феликс тоже развалился на диване, хорошо еще хоть, что в противоположном его конце.
– Ну как ты? – спросила мама, и Силь увидела, как ей неловко.
Если маленькую Оксу она еще сумела включить в свой внезапно возникший союз, а Даина принадлежала ему по праву, то слишком взрослая Силь пока в него не вписывалась никак.
– Хорошо, – так же неуклюже ответила она.
– Силь выучилась на лекарку, – сообщила Феликсу мама.
– Ты мне говорила, – заметил он.
Разумеется. Он не предпринимает ни одной попытки облегчить ее положение. С другой стороны, он что, должен делать вид, что никогда не слышал о первой дочери своей супруги? Глупости.
– Я должна поздравить вас с рождением дочки, – придумала новую тему Силь. – Окса мне ее уже показала. Она очень красивая.
Это прозвучало ужасно – как будто Даина была не ребенком, а домом или картиной. Силь почувствовала, что у нее горят щеки.
– Вся в папу, – с гордостью заявила мама, и Силь потупилась.
Что ей следует на это ответить? «Да, пожалуй»? Феликс и без того смотрел на нее с некоторым ехидством, а если они еще примутся при нем же обсуждать его физические параметры!
– У нее тоже светлые волосы, – нашлась она с нейтральной ремаркой.
Стоя напротив дивана, мама смущенно переводила взгляд с дочери на мужа и обратно.
– Пойду распоряжусь, чтобы добавили завтрак еще на одну персону, – сказала она. – Момент.
– Ма, я… – хотела вызваться Силь, но не успела: мама уже упорхнула.
Лотта всегда двигалась очень энергично, и обогнать ее не представлялось возможным. Это означало, что Силь осталась наедине с Феликсом. Что ж, очевидно, к этому пора было привыкать. Он обосновался здесь давно и, бесспорно, надолго.
– Значит, ты закончила учебу, Силь? – сказал он после непродолжительного молчания.
– Да.
– Будешь устраиваться на работу в больницу?
Силь рассчитывала, что пригодится маме в гостинице: среди постояльцев довольно часто попадались те, кому не повредила бы помощь медикуса. Но ведь, думая о гостинице, она представляла себе старые времена, когда им не хватало рабочих рук, когда мама привлекала ее ко всем делам и когда их семья состояла всего из трех человек. Теперь, видимо, всем будет лучше, если она съедет и в самом деле попробует наняться куда-нибудь в больницу. Она склонила голову в знак согласия.
– Лотта скучала по тебе, – неожиданно сказал Феликс. – Много о тебе говорила. Окса тоже.
– Окса много говорила обо мне?
«С тобой?!»
– Окса не очень успевает разговаривать со мной, – с улыбкой уточнил Феликс. – У нее слишком много забот с Даиной. И когда я обращаюсь к Оксе с вопросом, она часто предпочитает переключиться на ребенка. Я полагаю, это подростковый бунт и со временем она привыкнет.
«Со временем» – сколько же времени ей надо, чтобы к тебе привыкнуть, если ты живешь тут уже четвертый год? Силь постановила для себя все же добиться от Оксы откровенности.
