Kitobni o'qish: «Маленький эльф»
Эльфы так любили конфеты и столько их поглощали, что когда наступали холода, а это случалось и в стране эльфов – Эльфории, то они топили печи фантиками. Со временем правительство вменило в обязанность каждому эльфу обеспечивать себя топливом на холодное время исключительно в виде фантиков. Другими видами топлива пользоваться запрещалось, так как считалось, что это загрязняет атмосферу, что губительно сказывается на нежных крылышках эльфов и мешает им легко летать. Самым высоким зданием в Эльфории была фабрика, которая выпускала различные фантики. И чем красочнее были фантики, тем быстрее раскупались конфеты. Маленький эльф очень любил рисовать, и ещё больше разрисовывать фантики. Он уже давно работал на фабрике разрисовщиком, так давно, что мельчайшие частицы красок, которыми он пользовался, впитались в его нежные крылышки и изменили их цвет, что делало Маленького Эльфа не похожим на своих собратьев. Он так любил свою работу и отдавал ей всё своё время, что даже не заметил любви прекрасной Эльфины и не успел создать свою семью. Его прекрасные нежные крылышки давно поседели, но это не было заметно под слоем приставшей к ним краски. Он заботился только о красоте фантиков, чтобы эльфы больше кушали конфет и в холод могли согреваться, отапливая свои жилища фантиками. Когда и как менялись времена года Маленький Эльф, увлечённый работой, не замечал. Он трудился на благо Эльфории.
Но однажды он пришёл домой и почувствовал сильный озноб, ведь уже наступили холода, а печь он ещё не топил. Он открыл крышку расписного комода, где должны были храниться фантики, но комод был пуст, ведь, увлечённый своей работой, Маленький Эльф не успевал кушать конфеты, а если и кушал, то фантики оставались на работе в большом комоде огромного цеха. Маленькому Эльфу стало невыносимо холодно, он не мог даже согреть себе чаю. Он открыл баночку нектара с одуванчиков и проглотил несколько капелек, но это его не согрело, напротив, сладость нектара пробудила сильную жажду. И тогда Маленький Эльф решил пойти к своему соседу и попросить у него взаймы несколько фантиков. Сосед был богатый и очень толстый, такой толстый, что едва протиснулся в дверь, выходя на порог. Он смерил Маленького Эльфа презрительным взглядом и отрицательно покачал головой, так как говорить уже не мог из-за утолщения языка от переедания конфет. Его жена высунула в щелку двери свой острый длинный нос и резко прогнусавила, что у них для бездельников не умеющих запастись фантиками, фантиков нет, самим надо. После чего толстый сосед со скрипом протиснулся обратно в своё жилище и дверь захлопнулась. Маленький Эльф побрёл по пустой улице, так как все эльфы сидели по домам, прячась от холода. К своей сестре он пойти не мог – у сестры был полон дом детворы, которую надо было кормить и согревать, и он не стал бы у них отнимать даже малую толику фантиков. А сестра, занятая своим семейством, давно забыла о своём брате. Не то, чтобы совсем забыла, но за хлопотами ей некогда было о нём вспоминать. Маленький Эльф постучал ещё в несколько окошек, но и там ему никто не помог, не одолжил десятка фантиков. Напротив, его обозвали тунеядцем и бездельником и пригрозили утром обратиться к судье, чтобы тот изгнал нерадивого эльфа из Эльфории.
