Kitobni o'qish: «Лесной дедушка», sahifa 2
– Дедушка…
Леший крутанулся, сбрасывая звериный облик.
– Егорушка?!
Он стоял под раскидистой сосной. Бледный, только губы краснеют. Ноги босые грязные, рубашка на груди порвана, вся в бурых пятнах.
– Внучек… – Леший шагнул к нему, обнял. – Родной мой… Как же это? Кто посмел?!
– Они ночью налетели, – Егорка говорил сухо, как взрослый. – В деревне у них кто-то свой. Показали на нас, сказали, что богатые. Батя проснулся, успел двоих топором порешить. Застрелили его. Мамоньку бить стали. Я одного кочергой саданул, так мне руки выкрутили.
Он сглотнул, зябко поёжился. Леший скинул свой зипун, набросил на худые плечи.
– Потом меня ножом тыкали, чтоб она сказала, где деньги спрятаны. Я терпел, дедушка. Я правда терпел, как ты учил. Но так больно было… Мамонька кричала… Потом не помню. Уже под утро очнулся. Они меня в сенях бросили, я замёрз совсем, как зимой. И такой голодный, словно неделю не ел. А кровь остановилась, и силы прибавились. Веришь?
– Верю.
– Их шестеро было, а я их всех убил. И кровь пил. Я упырь теперь, да?
– Ты ведь и сам знаешь, Егорушка.
– Тебе противно со мной?
– Ну что ты, – Леший погладил его по спине. – Я люблю тебя, внучек. Ты прости меня, что не успел.
– Ты ведь не знал. А людей я не прощу. Батя всем помогал, если нужда была. И мамонька детей лечила. А они всё равно косились на нас, плевались за спиной. Я видел. И никто за нас не заступился! Никто!
– Боялись они.
– Пусть теперь меня боятся! Я их всех убью, ни одного человека в живых не оставлю, клянусь! Всю кровь выпью и стану сильным, как вампир в той книжке, которую батя из города привёз. И летать научусь. – Егорка раскинул в стороны тонкие руки. – Только я не хочу нетопырём оборачиваться, лучше филином. Буду с тобой лес охранять. Хорошо я придумал?
– Хорошо. Только ты не торопись, внучек. Отдохни сначала.
– Я думал, придется от солнца хорониться, а оно только жжётся малость, – Егорка потёр глаза и зевнул. – И спать хочется.
– Вот и спи.
Леший поднял внука на руки, понёс, укачивая.
– Баю-баюшки-баю, – забормотал он. Древние слова смертной колыбельной сами приходили на память:
Баю-баюшки-баю,
Не ложися на краю.
С краю свалишься,
Переплачешься.
Придёт серенький волчок
И ухватит за бочок.
Он потащит во лесок
Под ракитовый кусток…
Люди поют такие колыбельные, чтобы отвести от младенцев своих смерть. Но хоть и есть в словах этих сила, да не всем помогает…
