Kitobni o'qish: «Уна – дочь Луны»

Есть среди синего моря небольшой остров, на котором стоит высокая гора. С её вершины берёт своё начало источник, исцеляющий от многих болезней. Я хочу рассказать его историю.

Однажды рядом с этим островом терпел бедствие небольшой корабль. Ураганный ветер играл с судном, как кошка с мышкой. Он разорвал на нём паруса и погнал к берегу.

В это время между тучами показалась полная луна. Она заглянула в иллюминатор корабля и увидела в каюте колыбель. Молодая мать удерживала её из последних сил, не давая опрокинуться. Маленькая девочка, сидевшая в колыбели, не подозревала об опасности. Напротив, она весело смеялась. Наверное, ей виделись белые ангелы, раскачивающие её на качелях.

Женщина заметила в окне лунный лик и стала просить:

– Милая луна! Я молила богов о нашем спасении, но они отвернулись от нас. Наверное, мы слишком их прогневили. Обращаясь к тебе, прошу не за себя, умоляю за мою дочь, спаси её.

Луна была далека и холодна, и редко вмешивалась в земные дела. Однако теперь, заглянув в сияющие, словно звёзды, глаза ребёнка, не удержалась и проложила по морю лунную дорожку, указывая кораблю верный путь. Но налетевшие тучи закрыли от неё землю. А когда они умчались дальше, на воде остались только обломки корабля, разбившегося о рифы, и белый свёрток с ребёнком, привязанный к спасательному кругу.

– Послушай, ветер, – сказала луна, – ты достаточно потешился, показывая свою силу и удаль. А можешь ли ты сделать доброе дело?

– Я всё могу,– ответил ветер.

– Тогда сделай так, чтобы ребёнок осталась цел и невредим.

– Хорошо… – ответил ветер, – Синяя вода, отнеси ребёнка на сушу.

Ветер притих, и волна бережно выплеснула спасательный круг на сушу.

– Благодарю тебя, ветер! – сказала луна.– Благодарю тебя, синяя вода.

Близилось утро. Настало время уступить место солнцу. Луна склонилась над девочкой, и тихонько прошептала: – Дитя, я не ведаю, знаешь ли ты своё имя. Но с этих пор тебя будут звать Уна – дочь Луны…

В это время скрипнула дверь рыбацкой избушки, находившейся на берегу моря. Из неё вышел старый рыбак, закурил трубку и направился к морю.

– Не зря ныли мои старые кости, – ворчал старик, привыкший разговаривать сам с собой, – давно не бывало такого шторма… Моя лачуга так и тряслась от ветра. Ещё одной такой бури мы с ней не выдержим. Пойду проверю, цела ли моя лодка и сети.

Но ни лодки, ни сетей на месте не оказалось. Их унесло море.

– Горе мне, горе, – сказал старик, – видно, пришел мой смертный час. Без лодки я умру от голода.

И тут он услышал детский плач.

– Что это? – сказал старик. – Мне послышалось, или действительно плачет ребёнок? Откуда ему здесь взяться? На этом берегу нет кроме меня ни одной живой души…

Оглядевшись по сторонам, он увидел свёрток с ребёнком. Взяв его на руки, сказал:

– Откуда ты, малыш? Каким ветром занесло тебя на это забытое богом место?

Тут он заметил обломки, плававшие у берега.

– Кажется, я знаю… Здесь опять потерпело крушение какое – то судно. Богам было угодно, чтобы в живых остался только ты. Хотя, неизвестно, что было бы лучше. Я слишком стар для того, чтобы тебя растить. Тем более теперь, когда у меня нет ни лодки, ни снастей, самому не помереть бы от голода. Ладно – ладно, не плачь, я тебя не брошу. Пойдём – ка домой, тебя надо обсушить и обогреть.

Дома он стал разворачивать малыша, приговаривая:

– Сейчас я тебя переодену. Конечно, моё старое тряпьё не сравнить с твоим шелковым одеяльцем, зато оно сухое. О, господи, да ты, оказывается, девочка!… Ну и что мне с тобой делать? Будь ты мальчуганом, я научил бы тебя ловить рыбу, глядишь, так бы вдвоём и выжили. Женщине обходиться с тобой было бы сподручней, чем такому одичавшему старику, как я. Видно, придётся завтра отнести тебя в деревню и отдать какой – нибудь вдове… Может, ты знаешь хотя бы своё имя? Ну- ка, скажи, как тебя зовут? Кто ты?

Неожиданно девочка сказала:

– У- на…

– Уна? Тебя зовут Уна, или это единственное, ничего не значащее слово, которое ты можешь говорить? Ну, хорошо, Уна так Уна, так и будем тебя звать… Давай – ка, Уна, я тебя покормлю. Вряд ли рыбацкая похлёбка придётся тебе по вкусу, но что поделать, больше у меня ничего нет.

К его удивлению Уна ела простую рыбацкую еду с большим удовольствием.

– Молодец, Уна, – сказал довольный старик, – Оказывается, ты совсем не капризная девочка.

В ответ на его слова малышка стала улыбаться и ловить ручонками его бороду. Сердце старика растаяло от нежности. Конечно, он не отдал Уну никому ни завтра, ни послезавтра потому, что полюбил её как родную дочь. Да и как её было не любить, если она росла весёлой, доброй девочкой и абсолютно не умела капризничать.