Kitobni o'qish: «Единственная для барса»

Глава 1

Вечерний воздух был наполнен немного резким запахом хвои, кисловатыми, но сочными запахами цитрусовых, и неповторимым, дурманящим ароматом новогодней радости. Воздух словно дрожал от звонких и радостных голосов прохожих, бурным потоком плывущих от одного магазина к другому.

Вот смотришь на суетливых, дорожащих каждой праздничной минутой людей, и кажется, что перед ними поставлена цель скупить всё, что находится в поле их зрения.

Сегодня даже маленький газетный киоск, впервые украшенный яркими гирляндами, не был обделён вниманием прохожих.

Было довольно забавно наблюдать за людьми, ведь почти все из них нагрузили себя пёстрыми свёртками, яркими коробками и шуршащими пакетами, что казалось, будто мимо тебя проплывает живая гора подарков, на двух тонких, гнущихся под собственным весом, ножках.

Хруст снега приятно радовал слух, так что я то и дело опускала взгляд на сияющее, сделанное словно из алмазной пыли, белоснежное полотно. От переливающихся, ярко вспыхивающих отовсюду гирлянд, уже начинало рябить в глазах, и мне хотелось зажмуриться от удовольствия, утонуть в радостном, детском смехе, и полной грудью вдыхать морозный, наполненный буйством запахов воздух.

Присутствие Новогоднего Духа ощущается везде, в каждом человеке, в каждой вещи, в каждой медленно падающей снежинке, во всём… но не в Нём!

Настойчивый кашель, который я самым невинным образом пыталась игнорировать, снова повторился, и на этот раз прозвучал как-то зло, явно намекая на то, что кое-кто безумно сильно хочет привлечь моё внимание. А вот мне сейчас, если честно, очень хочется просто провалиться в сугроб, чтобы не чувствовать на себе тяжёлого, обжигающего взгляда.

– Поверь, милая, твоё молчание ничего не решит. Так что ты можешь и дальше невинно смотреть в сторону, с таким видом, словно и понятия не имеешь, что произошло. Но предупреждаю, я уже начинаю злиться, – как в подтверждение его слов, голос мужчины завибрировал от еле сдерживаемого раздражения.

И как бы мне этого не хотелось, я всё же прекратила любоваться новогодней картинкой, которая дорисовывалась и изменялась с каждой секундой. Пришлось обернуться и ещё раз посмотреть на сотворённый мною кошмар.

Чёрная, припорошённая снегом «ауди», от одного вида которой на глаза набегают слёзы зависти и восхищения, находилась у самого выезда из проулка, а рядом с этой восхитительной машиной стояла моя маленькая, красненькая «киа», подаренная мне в этом году родителями. Ну как рядом… близко, очень близко, так близко, что капот моей машинки касался фары «ауди»… треснутой фары… из-за меня треснутой фары.

– Мне… жаль, – с трудом произнесла, так и не решившись посмотреть на хозяина чуточку покалеченной машины.

Говорить было тяжело, меня одновременно одолевали стыд и страх, а ещё сковывало неловкостью, а всё из-за слишком пристального взгляда незнакомца. От этого мужчины так и веяло чем-то опасным, диким, что пугало и заставляло его опасаться.

– Во-первых, хватит бубнить, меня это злит, – холодно произнёс хозяин «ауди», со слабым, приглушённым акцентом. И произнёс он это таким тоном, что у меня помимо челюсти задрожали ещё и колени. – А во-вторых, твоё «мне жаль», я слышу уже в третий раз. И давай сразу всё разъясним, у меня нет желания слушать твои извинения, как и совсем нет времени, так что давай решать, что мы будем делать. Точнее, что ты будешь делать. И так, твои предложения на этот счёт?

– Скоро новый год, – фраза сорвалась с моих губ быстрее, чем я успела даже подумать, что именно хочу сказать, и прозвучала так жалобно, что мне стало ещё сильнее жаль бедную себя.

– Да ну, серьёзно? – с сарказмом протянул жуткий хозяин жутко дорогой «ауди». – И к чему это было сказано?

До чего же у него страшный голос, он пробирает прямо до костей, заставляет что-то внутри меня испуганно сжиматься, и лишь усиливает желание провалиться или хотя бы закопаться в сугроб.

– Я слышала, что в эти дни нельзя ни на кого кричать и… и надо прощать… всех.

М-да. И на что я только надеюсь? И вообще, я думала, что когда он кричит – это страшно, но нет, оказывается, что когда он молчит – вот что действительно страшно. И вот стоим мы в нескольких шагах друг от друга и молчим. Я чувствую на себе его тяжёлый взгляд, и если со стороны проулка раздаётся новогодняя музыка и веет весельем, то со стороны «ауди» веет скорой и беспощадной расплатой.

Не выдержав напряжения, я сделала глубокий вдох и резко вскинула голову, посмотрев своему страху, в человеческом обличии, прямо в лицо.

Лучше бы я этого не делала. Большие, хрустально-голубые глаза, чей взгляд колол больнее сотни ледяных иголок, безжалостно замораживая и заставляя чувствовать себя слабой и маленькой, смотрели на меня как на ненормальную. Можно было подумать, что я только что ляпнула какую-то чушь… Хотя именно её я и сказала. Так меня и простили за разбитую фару. И ладно бы машина была из разряда реальной стоимости, но эта из разряда просто космической. На неё и смотреть страшно, и в это же время сложно отвести взгляд. Я бы спихнула всё на страховку, вот только у меня её ещё нет, а владелец машины почему-то и не упоминает о ней. Помучить меня хочет… Или того хуже, вовсе замучить.

– Хорошо, – его голос задрожал от напряжения и злости, – я не буду кричать и я… я тебя прощаю.

– Правда? – Я недоверчиво посмотрела на этого странного, жуткого, но, как оказывается, такого благородного и милосердного мужчину.

Вот только по лёгкой ухмылке, промелькнувшей на его бесцветных губах, я поняла, что моим мечтам не суждено осуществиться.

– Конечно. Я прощаю тебя за то, что ты… не слишком внимательная особа, разбила мою фару. И в честь грядущего Рождества – это будет моим подарком. Ну а от тебя я скромно приму скромную сумму за ремонт моей скромной машины.

Да он просто издевается надо мной!

– А может… может как-то по-другому рассчитаемся? – снова ляпнула не подумав.

Светлые брови мужчины стали стремительно подниматься, при этом вопросительно изогнувшись дугой. Быстрый, но внимательный и оценивающий взгляд холодных глаз заставил меня возмущённо скрестить руки на груди. Но прежде чем я успела высказать своё недовольство и объяснить, что я хочу расплатиться вовсе не таким способом, о котором он подумал – правда я сама ещё не знаю каким хочу… хотя никаким не хочу, просто отпустите меня уже домой – голубоглазый фыркнул, снова искривив губы в презрительной усмешке.

– Знаешь, лучше деньгами.

– У меня сейчас нет денег, – тихо ответила, взглянув на свою машину. А ведь мы уделили внимание только «ауди», а что там с моей крохой, я так и не посмотрела.

– И снова возвращаемся к нашему вопросу. Что будем делать?

– Я не знаю, – жалостливо прошептала.

– А кто знает?

– Кто-то может и знает. – Я снова посмотрела на молодого мужчину, вложив в свой взгляд всю мольбу и надежду, на которые я только была способна. Но, к сожалению, это не помогло пробить толстый лёд, невидимой, но ощутимой стеной окружающий владельца «ауди». – Может, я как-то отработаю? – уже безнадёжно спросила, и не надеясь на чудо. Блин! Снова двояко прозвучало. Он ещё, вдруг и правда подумает, что я с ним за какую-то фару переспать готова!

– И как же именно ты хочешь отработать? – От насмешки в его голосе меня так и передёрнуло.

И что-то мне совсем не хочется ему, но надо. Вот только что я могу предложить? Вот как я могу отработать эту уже ненавистную всей моей душой фару?

– Я… не знаю.

– Мне вот просто интересно, ты хоть что-то знаешь? – Мужчина чуть подался вперёд, насмешливо смотря на меня, и так издевательски изогнув брови, что у меня внутри всё затрепетало от возмущения.

И вот мне очень сильно захотелось как-то резко и грубо ему ответить, защитить себя от этих глупых нападок, но ничего другого, как подавить гордость и покорно дожидаться разрешения этой ситуации, я не могла. Я даже пыталась смотреть на него без злости, а податливо, ведь те, кому ты должен денег, больше других не любят, когда им дерзят и не выказывают, как они считают, должного уважения.

– Тебе ещё не надоело на меня глазеть? Такое ощущение, что ты мужчину никогда не видела.

– Было бы на что смотреть! Двухметровое, бледное, жуткоглазое не пойми что в дорогом пальто, – не сдержавшись прошипела, пробежавшись взглядом по высокой фигуре. Как же сильно он напоминает снеговика, особенно из-за цвета кожи, такой же белой, как и снег. Она разве что не искрится от яркого света витрин и гирлянд.

– Что ты сказала? – холодно отчеканил мужчина.

– Кто? Я? Я молчала.

– Лучше подумай, как ты будешь отдавать мне деньги.

Какой ужас, такой молодой, а уже такой жадный. А ведь за километр видно, что у него нет проблем с деньгами.

– Я думаю, – обречённо ответила и поняла, что мне, по всей видимости, ещё долго суждено простоять на морозе.

– Ты здесь работаешь? – неожиданно спросил мужчина, указав рукой мне за спину.

– Я? Да! – поспешно ответила и только потом обернулась, чтобы узнать, где именно я работаю.

Не соврала, ведь злобный незнакомец указал на служебный вход на кухню ресторана «Скарлетт».

– И кем? – в его голосе помимо раздражения и злости появилось что-то ещё, что-то настораживающее. Вот зачем ему это знать?

– Я повар, – ответила без зазрений совести.

И снова не соврала, а чуть-чуть приукрасила. Я и правда работаю в этом заведении, вот только работаю всего пару недель. А ещё я работаю не поваром, а лишь помощником повара: чищу и нарезаю овощи, мариную мясо, ну и по всякой мелочи помогаю.

Сегодня у меня как раз был рабочий день. И начался, и длился, и даже закончился он совсем неудачно. Только проснувшись, я поняла, да даже не поняла, а почувствовала, что произойдёт что-то плохое. И я угадала!

Целый день всё шло наперекосяк: я проспала, три раза поскользнулась, и из этих трёх раз я два раза смогла устоять на ногах, а в третий больно шлёпнулась попой на лёд. В добавок к этому я опоздала на работу, получила выговор от шеф-повара, случайно врезалась в этого самого шеф-повара, заставив его перевернуть на себя свой же соус. И вот меня отпускают пораньше, на телефон приходит уведомление о зачислении аванса и счастливая я, успевшая позабыть об ушибленных частях тела и прочих неприятностях, вылетаю из ресторана, глупо поверив в то, что после всего произошедшего со мной, этот день просто обязан был закончиться хорошо. Но, как назло, всё закончилось хуже некуда, а именно, разбитой фарой дорогой машины.

– И как, ты хороший повар? – вырвал меня из раздумий насмешливый голос злого хозяина пострадавшей машины.

– Очень! – гордо соврала. Хотя почему соврала, всякие там фуагра и прочие непонятности я не умею готовить, а вот всё остальное, не такое замороченное, у меня выходит довольно даже неплохо.

Я вообще-то и не думаю становиться поваром, у меня и образования такого нет, но в связи с денежными трудностями, предложение тёти, работающей поваром в «Скарлетт», пришлось как раз кстати. Главное, что работа нетрудная, а платят на удивление хорошо.

– У меня для тебя крайне выгодное предложение. Выгодное в первую и в последнюю очередь для тебя. – И столько в его голосе прозвучало издевки, что меня передёрнуло, и не появилось никакого желания услышать это самое предложение. – Раз ты «очень хороший» повар, то ты можешь отработать свой долг своим мастерством.

Он так выделил слова «очень» и «хороший», что я не смогла понять, издевается он или нет. И главное, он так странно смотрит на меня своими холодными, голубыми глазами, словно сделал мне поистине королевское предложение.

А я смотрела на него и понимала, что он, вроде как, не сказал ничего заумного, но я почему-то не могла догадаться к чему он клонит, да даже не клонит, а ясно говорит об этом непонятном чём-то. Видно, моя голова была так сильно занята подсчётом примерной стоимости моей невнимательности, что всё остальное мой мозг на обдумывание не принимал.

– Не вижу бурной радости и восторга. Может ты хоть что-то мне ответишь для приличия?

Теперь на меня уже взирали очень недовольно. Похоже, кто-то и правда думал, что обезумевшая от радости я, буду весело скакать вокруг него, словно он новогодняя ёлка.

– Эм-м-м… Я рада.

– Р-р-рада? – угрожающе протянул мужчина.

– Д-да, кажется.

– А мне кажется, что ты не поняла.

– Мне, если честно, тоже так кажется.

Незнакомец судорожно выдохнул и закрыл глаза, хоть я и успела заметить, как они у него ярко загорелись от злости, прямо как два фонарика. А вот это уже настораживает. Мало того, что от него так и хочется держаться подальше, так у него ещё и глаза как-то неестественно горят. И что-то у меня возникают подозрения, что он не совсем человек.

– В Рождество у меня собирается небольшая компания и мне как раз нужен повар, чтобы приготовить всё необходимое. И мне, по сути, даже неважно, правда ты работаешь в этом ресторане или наврала, мне главное, чтобы всё было сделано как надо. Так что тебе выпал отличный шанс так легко отработать свой долг.

– Но я…

– И ты ещё сомневаешься? – мужчина звонко рассмеялся. – Моё предложение для тебя и правда самый настоящий подарок. Просто судя по твоему виду, деньги мне придётся ждать несколько лет, и то не факт, что мне будет суждено их получить. Ну так что, готовишь небольшой праздничный ужин или идёшь в ближайший банк оформлять кредит?

Слово «кредит» возымело действие и я решила согласиться на его предложение. К тому же что может быть сложного в приготовлении праздничного ужина? Я хоть и не повар, но готовить умею, и никто пока на мою стряпню не жаловался. Так что это и правда очень выгодное для меня предложение.

– Я согласна, – смиренно ответила, надеясь, что я справлюсь с таким заданием.

– Я так и думал, – мужчина усмехнулся, с лёгкой насмешкой смотря на меня с высоты своего немаленького роста. – Записывай адрес и время. И главное помни, на моём видеорегистраторе виден номер твоей машины, вздумаешь не прийти, так тебе будет только хуже.

Я тут же достала телефон, поспешно записав продиктованное. Мужчина снова посмотрел на меня и, по-моему, в его взгляде промелькнуло что-то странное, звериное. Но прошла всего секунда и вот он снова смотрит на меня с холодным раздражением. Не прощаясь, он развернулся и направился к своей машине.

– Постой! А продукты? – неуверенно спросила, смотря не на него, а на истоптанный снег. Может это, конечно, и наглость, но если у него намечается пати, то еды надо много, а денег на это самое «много» у меня нет. У меня даже с авансом с трудом на «мало» выходит.

– Что продукты? – раздражённо рыкнул мужчина. Ему, похоже, уже не терпелось покинуть моё общество.

– Я их сама покупаю или как?

Что-то тихо и отрывисто ответив, голубоглазый незнакомец, который несмотря на то, что и адрес мне свой дал, и номер телефона, так и не удостоил меня чести открыть своё имя, с силой хлопнул дверью «ауди» и ударил по газам.

Интересно, это значит, что продукты покупать мне не надо? Хотя он мне даже не сказал, что я должна буду приготовить. А раз так, то как я должна узнать, что нужно купить? Ну и отлично, если будет возмущаться почему нет продуктов, то скажу ему, что он сам в этом виноват.

Отряхнувшись от снега, я села в машину и наконец-то поехала домой. Мне было очень обидно, все вокруг такие радостные, новогодние, куда-то спешат, смеются и дурачатся, а я еду домой отсыпаться после рабочего и к тому же неудачного дня. Да ещё и в среду мне предстоит готовить ужин для мужчины с жуткими, льдисто-голубыми глазами. И среда всего-то через два дня. Весёлое у меня будет Рождество, буду полдня готовить и даже не для себя.

А вообще, меня настораживает последний взгляд мужчины, брошенный на меня. Да и сам он какой-то странный. От него веяло такой угнетающей силой, что она полностью меня подавляла. И что-то у меня на его счёт совсем нехорошие предчувствия, как и насчёт его предложения. Разве это не странно, просить совершенно незнакомую девушку, о мастерстве которой ты ничего не знаешь, приготовить праздничный ужин? Я что-то на радостях так быстро согласилась на это условие, что даже в полной мере не осознала, что я могу подвергнуть себя существенной опасности, посетив дом незнакомого мужчины, явно настроенного ко мне агрессивно.

Глава 2

Чуть ли не скрипя зубами от злости, я недовольно посмотрела на подругу, которую так и распирало от смеха. Она, бедная, уже вся покраснела, почти слившись по цвету со своей пайтой. И это называется поделилась своими проблемами. Я и не думала, что её так сильно позабавит моя история, а она уже десять минут смеётся без остановки. Прямо бесит!

– Ксюш, может уже хватит? Вот мне совсем несмешно. Ты себе не представляешь, что я пережила, когда увидела, какую именно машину задела. А уж когда из неё вышел её владелец… Б-р-р! У него взгляд просто замораживающий. Он когда зыркнул на меня своими голубыми глазищами, я чуть обратно в машину не запрыгнула и не уехала. И я бы так и сделала, если бы его «ауди» не загораживала мне дорогу.

– Ладно, Соня, не злись, – сквозь смех выдавила подруга. – Просто с твоих слов всё выглядит не страшно, а как-то смешно и комично.

Я от неё отмахнулась и села на диван, точнее упала на него. Пока я рассказывала про вчерашний ужасный день, то так погрузилась в воспоминания, что, оказывается, ходила туда-сюда по комнате, не в состоянии усидеть на месте. Как-то мне теперь обидно за себя, один день, а столько неприятностей. И чем я это заслужила? И мне до сих пор не верится, что этот тип и правда захотел, чтобы я приехала к нему и отработала разбитую фару стряпнёй. Какой-то он странный.

– Да забей ты на него. Раз тачка крутая, то и страховка по любому есть, как и деньги на ремонт. – Ксюша потянулась к открытой бутылке шампанского и снова наполнила свой бокал. – Сейчас на улице такой гололёд, что если он будет грозиться написать на тебя заявление, ты с лёгкостью можешь сказать, что просто не справилась с управлением. И вообще, раз он заезжал в проулок, то должен был сам тебя пропустить, разве нет?

– Он так неожиданно появился, что я не успела среагировать. – Теперь, когда меня не сверлили голубые глаза незнакомца, пугая до дрожи, я понимала, что моей вины в произошедшем особо и нет. На улице и правда было скользко, да и «ауди» появилась из-за угла на такой скорости, что я уже ничего не могла сделать. Тот тип словно специально на аварию нарывался.

– Ну вот. Так что выкинь его из головы и в следующий раз так сильно не тупи.

– Ты просто его не видела, – сухо пробормотала в ответ, после потянулась к своему ещё не тронутому бокалу.

– Да ладно тебе! Он что, прям настолько был страшный? Аля бандит из девяностых, что ты стушевалась перед этим типом?

– Он оборотень, – зло ответила, и в несколько глотков осушила бокал, со звоном поставив его на стол. – Так что ты понимаешь, что я не могу его проигнорировать. Он ведь меня найдёт. К тому же он знает, где я работаю.

Ксюша, уже снова было потянувшись к бутылке с шампанским, застыла, несколько секунд просидела в такой позе, раздумывая над моими словами, после чего недоверчиво спросила:

– Оборотень? Ты уверена?

– Ты таким тоном спрашиваешь, как будто я никогда в жизни не видела оборотней, при том, что один из них сейчас сидит напротив меня! Но он… Я даже не знаю… думаю да, хотя с этим типом всё сложно. – Оборотней я с детства умею определять, по блеску глаз и по их резковатому, характерному запаху. Да и их жесты, и поведение тоже довольно не свойственны для людей. От них так и веет самоуверенностью и силой. К тому же черты лица у них тоже заметно отличаются, есть у них какие-то заметные особенности, как, впрочем, и телосложение.

Нет, у меня ещё есть некие сомнения насчёт голубоглазого мужчины, но что-то в нём было такое хищное, опасное, что подталкивало меня к таким выводам. Хотя шанс, что я ошибаюсь, всё же есть. Всё-таки я так испугалась этой небольшой аварии, что особо не фокусировалась на мужчине.

– Да не злись, Сонь. Что-то ты в последнее время какая-то нервная. – Ксюша поставила пустой бокал на стол и, скрестив руки на груди, нахмурилась.

– А ты как будто не догадываешься почему? – язвительно ответила и поджала под себя ноги. Если бы этот мужчина был просто человеком, то я бы не переживала. Но с оборотнями у меня дела обстоят намного хуже. Их нельзя проигнорировать и им лучше не отказывать, в противном случае меня будут ждать крайне неприятные последствия. А ведь я специально так долго искала место, где поблизости не будет ни одной стаи. И вот не прошло и месяца, как я умудрилась столкнуться с одним из представителей Лунного мира.

Ну, не считая Ксюши. До сих пор удивляюсь нашей дружбе. Мы познакомились в баре, где я потеряла свою знакомую, а Ксюша поссорилась с парнем, так что мы столкнулись у барной стойки. Естественно мы разговорились, ну и поделились своими проблемами. В тот момент меня не насторожило кем она является, а наоборот, позволило хоть кому-то высказаться о своих переживаниях. Так что Ксюша узнала, кто я такая, а я узнала не только про её бывшего, но и вообще про всю её семью.

– Думаешь, он понял, что ты верфа? – уже куда более серьёзным тоном спросила Ксюша.

Я в ответ пожала плечами. Вот фиг его знает! Незнакомец никак не показал, что он понял, кто я. Если не брать в расчёт, что он хочет, чтобы я пришла к нему домой и приготовила ужин. Но я вчера, как обычно, была в линзах, чтобы скрыть золотистые глаза, да и духи я довольно щедро использую, так сказать, не скупясь, ведь меня выдаёт не только необычный цвет глаз, но и запах. Так что оборотень не должен был понять, кто я такая.

И это же надо было мне такой родиться! Верфа, нас ещё раньше называли «невестами оборотня». И какое же это гадство, быть девушкой, способной выносить и родить сильного ребёнка для зверя. Да даже не девушкой, а товаром. Ведь, как мне рассказывала бабушка, таких как я, часто ловили и продавали на чёрных рынках редким оборотням – тиграм, львам, медведям и прочим, чья численность уже на грани вымирания, но которые всё равно стремятся сохранить чистоту крови, избегая браков с людьми и другими видами. А если учесть, что девушек намного меньше, чем мужчин, и выносить ребёнка-оборотня довольно трудно, то положение верф всегда было плачевным. Своё мнение, свобода, любовь – это то, чем мы были обделены. Нас продают и покупают, не заботясь ни о наших чувствах, ни о желаниях.

А ведь кроме моей бабушки, по маминой линии, только я в нашей семье была верфой. Маме и сёстрам повезло, они, как и мой отец, просто люди, им не надо скрываться и опасаться, что в один прекрасный день их схватят и сделают собственностью какого-то богатенького зверя. Всю свою молодость моя бабушка скрывалась от Лунного мира, чтобы быть рядом с любимым человеком. И, похоже, мне уготовлена та же участь.

– А раньше ты его точно не видела?

– Да вроде бы нет. Внешность у него довольно необычная, я бы точно запомнила. – И вот стоило Ксюше об этом спросить, как у меня сразу же появились сомнения. Теперь кажется, что я несколько раз на этой неделе уже видела его чёрную «ауди». А вдруг он и правда оборотень и неспроста появился в моей жизни? И вот что мне делать? Снова срываться с нажитого места и переезжать?

– Значит, он альбинос, да? – задумчиво протянула Ксюша, – Интересно, какой у него зверь? Думаешь, он волк? Нас довольно много.

– Ты сейчас не о том думаешь, – снова не скрыла раздражения. – Меня совсем не волнует, кто он и какой у него зверь. Меня он вообще пугает. Жуткий такой, бледный, глаза холодные-холодные, прямо в дрожь бросает, когда он на тебя смотрит.

– Да не рычи ты на меня! Я, может, пытаюсь тебе помочь. Если бы нам побольше о нём узнать, что за зверь и есть ли у него стая, или семья, то я смогла бы позвонить брату и попросить выручить мою подругу. Он бы с ним вмиг разобрался. У Ника сейчас как раз компания такая мощная нарисовалась. Так что они, если что, этому белобрысому все клыки пересчитают, чтобы он к тебе больше не совался.

Я нахмурилась, и чтобы Ксюша этого не увидела, отвернулась, с деланным интересом любуясь своим маникюром. Ксюша, конечно, хорошая, иногда слишком беспечная и наглая, но вот её семья вызывает у меня опасения. И, если честно, то её родственники пугают меня даже сильнее, чем жуткий незнакомец.

А всё дело в том, что её отец был выгнан из двух стай. Из первой за жестокость, ведь он из тех, кто презирает полукровок и людей, а из второй за то, что пытался занять место альфы в обход всех традиций и правил стаи. Он не бросил вызов вожаку в открытую, а с помощью ещё нескольких оборотней, выждал удачный момент и напал на него, когда тот был со своей семьёй. Как мне рассказывала Ксюша, выжить удалось только среднему сыну. Мать у моей подруги тоже не отличалась хорошим характером, и была падкая до денег и власти, но, не выдержав побои своего супруга, сбежала из семьи, когда Ксюше не было и пяти. Три старших брата ушли от своего отца не так далеко, они такие же отморозки, которые не контролируют свою животную сущность и стремятся к лидерству.

Заводить дружбу с девушкой из такой семьи было для меня крайне опасно, и я это прекрасно понимаю, но мне стало её жаль. К тому же она, когда узнала, кто я, ни слова не рассказала обо мне своей семейке. А уж те бы такую возможность, в лице верфы, не упустили бы.

Хотя всё дело в отношениях в этой семье. Отец Ксюши и своих-то сыновей, можно сказать, «закалял», пытаясь вырастить из них достойное продолжение своего рода, а вот над ней издевался и избивал без повода. Он, как я могу понять из рассказов подруги, считает, что женщина второсортное создание и полностью подвластна мужчине. А Ксюша хоть и миленькая, но красавицей её не назовёшь, так что её отец, придя к выводу, что удачной партии с помощью дочери ему не сыграть, вообще ни во что её не ставил. Сейчас она с ним общается из-за страха, когда ему от неё что-то надо. И она не может ему отказать, ведь некому её защитить, а такой урод, если ему что-то понадобится, и из-под земли достанет. С братьями тоже всё негладко, но, как я понимаю, с младшим, Никитой, она ещё довольно неплохо общается.

И всё это Ксюша рассказала мне при первом же знакомстве, сразу, как только поведала историю своей неудачной любви. Под такие трагические россказни мы тогда много выпили и как-то незаметно сблизились. И вот я знаю, что рискую, она ведь своего отца боится больше, чем ненавидит, но отказаться от этой дружбы я уже не могу. Ксюша ведь единственная, кто обо мне знает, с кем я не притворяюсь и просто могу быть самой собой. Бабушка всегда всё держала в тайне, даже от собственной семьи, она и мне запрещала им что-либо рассказывать. Я понимаю, она хотела, чтобы хоть у них была нормальная жизнь, а вот мне всегда было одиноко из-за того, что я постоянно боялась кому-то довериться. А вот поговорить иногда хотелось, особенно, когда я хотя бы вскользь, но всё же сталкивалась с этим другим, скрывающимся от людей миром.

– Ну так что, я звоню? – всё никак не могла успокоиться подруга, снова нацелившись на бутылку с шампанским.

И всё же ей передалась какая-то часть плохого от её семейки, она ведь так спокойно говорит о том, чтобы послать своего брата и его шайку к совершенно незнакомому человеку, чтобы те ему «объяснили», что меня не стоит трогать. А ведь насчёт этого мужчины всё ещё неточно, и я могу ошибаться на его счёт.

– Не стоит. Я подумаю над этим и решу что делать. К тому же сразу видно, что он богат, да и что-то мне подсказывает, что он не одиночка. И я боюсь, как бы твоего брата с его дружками в свою очередь не стали учить, что нельзя лезть к незнакомцам.

– Ну, как знаешь. Но если он и правда оборотень, то он от тебя так просто не отцепится.

– Но тогда я не вижу смысла заманивать меня к себе. Где ты видела такого оборотня, который сразу же не возьмёт то, что хочет? Мы в том проулке были одни, ему бы никто не помешал. Тем более, если бы он догадался, кем я являюсь.

– Не знаю, мне, похоже, нужна ещё одна бутылка для размышлений.

Я только усмехнулась. Сегодня мы должны были решить, как будем отмечать новый год, а в результате сидим уже два часа и уничтожаем наши алкогольные запасы, закусывая их мандаринами. И при этом мы так ничего ещё и не решили.

– А она поможет найти выход из моей ситуации? – Я ведь скоро сойду с ума от этих размышлений на тему идти к блондину или нет. Конечно же, я бы лучше отказалась и заплатила за ущерб деньгами… которых у меня, правда, нет, чем оказалась в руках оборотня. Но проблема заключалась в том, что если мои опасения оправдаются, то оборотень меня найдёт и мне будет только хуже. Хотя тут я снова возвращаюсь к вопросу – если он оборотень, то почему сразу же не забрал меня? К чему эти игры?

Ксюша пристально посмотрела на бутылку и грустно вздохнула, уже этим говоря, что она и сама не знает, как мне поступить в этой ситуации.

– Это вряд ли.

– Ну а что бы ты сделала на моём месте?

– А я бы от такого предложения не отказалась. Ты, кстати, так и не сказала, он красивый? Или жуткий приравнивается к уроду?

И вот нашла я у кого спросить! Ксюша слишком ветреная и легкомысленная, особенно в том, что касается мужчин и всем, что с ними связано. Она так жаждет найти свою вторую половинку, что порой полностью теряет голову и своим настырным интересом к противоположному полу только отпугивает возможных кандидатов.

– Ты хоть сделай вид, что пытаешься мне помочь!

– Ну Сонь, не злись. Мне просто тяжело представить себя на твоём месте. Ты от мужчин бегаешь, ну а я… – Ксюша кисло усмехнулась и открыла третью бутылку шампанского. – Хотя ты и сама знаешь. Давай так, ты мне дашь его адрес и мы с тобой будем на связи. Если этот твой белобрысый что-то задумает, то ты тут же мне об этом сообщишь, а я созвонюсь с Ником. И даже если он не оборотень, то хрен его знает, какой он человек. Может он тоже себе на уме и хочет поразвлечься с такой простушкой, как ты. Как тебе моя идея?

– Это пока лучшее, что у нас есть. Знаешь, мне не хотелось бы снова переезжать. Меня всё это порядком уже достало. Эти вечные опасения, нервы и страх. К тому же здесь у меня тётя, она всегда готова мне помочь.

– И я! У тебя ещё есть я, – радостно протянула Ксюша, наполняя свой бокал.

– Да, и ты, – я улыбнулась ей в ответ, хотя на душе всё ещё было неспокойно. А ведь кроме Ксюши мне больше не к кому обратиться за советом, который мне сейчас просто необходим.

– Ну что, давай выпьем за то, чтобы эта неприятная история побыстрее закончилась, и мою единственную подругу не выставили на зубастый аукцион.

– Несмешно! – Я тут же нахмурилась, чувствуя, как в груди поднимается тревога. Лишь бы всё и правда обошлось.