Kitobni o'qish: «Осталось жить, чтоб вспоминать»
Посвящается моему любимому человеку – Aref Merhi Daher عارف مرعي ضاهر
Вся наша жизнь теперь в былом,
Всё лучшее осталось в нём.
Так что от будущего ждать?
Осталось жить, чтоб споминать
ГЛАВА 1. ПРЕДИСЛОВИЕ.
Какой сегодня сумасшедший и суматошный день!
Ленуля, моя единственная и любимая дочурка, уже со вчерашнего вечера и с сегодняшнего утра звонит мне по телефону и спрашивает, а не забыла ли я то, а не забыла ли я это…
А я сейчас подумала про себя, даже если бы я в самый последний момент забыла или просто оставила свой чемодан с вещами и подарками, всё равно я взяла бы с собой всё самое главное и необходимое – это СЕБЯ. Я бы взяла свою любовь и всё то, что я хранила и берегла в своём сердце и в своей памяти для того человека, к которому я сейчас лечу… спустя … даже страшно подумать и произнести вслух …спустя 33 года.
Сегодня 3 мая 2010 г.
Я этого дня ждала всю свою долгую жизнь.
Я знала, я своим трезвым умом понимала– я ведь нормальная женщина, а не сумасшедшая фантазёрка, что "такого" не может быть, потому что "такое" в жизни не бывает… Несмотря на явные, очевидные факты реальной действительности я всё же продолжала надеяться и верить, что когда-нибудь наступит час и день, когда я снова увижу ЕГО, своего любимого человека.
Для чего я решила написать эту грустную повесть или роман о своей истории любви?
Наверное, для того, чтобы дать хоть каплю надежды тем женщинам и мужчинам, которые в своё время, в молодости, в зрелом возрасте или даже в свои школьные годы, потеряли или оставили свою любовь, а потом всю жизнь жалели об этом …
Мой рассказ и для тех, кто предал свою любовь, расстался со своей любимой или любимым, а потом всю жизнь казнил себя за это.
Если бы я писала сценарий своего романа для фильма, то, скорее всего, мой фильм начинался бы с трассы, по которой мы ехали в аэропорт. Затем появился бы зал отправления в аэропорту Санкт-Петербурга, в «Пулково I», где бы моя дочь Лена и её бывший (а в данный момент снова "действующий") boyfriend Слава провожали меня на рейс до Москвы, где потом я должна была пересесть в аэропорту «Шереметьево», на Терминале "F", на другой рейс до Бейрута.
Итак, мы едем втроём по КАДу на машине Славы, а у меня такое ощущение, что я всё же что-то забыла дома. Я судорожно начинаю искать в новой сумочке, которую специально купила для этой поездке 4 месяца тому назад, свой сотовый телефон и не нахожу его.
– Стоп машине! – говорю я Славе. – Кажется, я забыла свой новый телефон дома.
– Мама, ты лучше посмотри, – советует мне дочь.
– Куда уж лучше! Я уже всю сумочку перетрясла, в ней столько много потайных отделов и кармашков! Но я помню, что за несколько минут до вашего приезда ко мне я перекладывала всё содержимое из старой сумки в новую сумочку, и у меня в руках был телефон.
– Посмотри ещё раз, – настаивает дочь.
– Всё же нам придётся возвращаться обратно, хотя это плохая примета, – говорю я, давая понять Славе, что нам надо делать разворот на КАДе на 180 градусов.
Слава нервничает и начинает соображать, где и как съехать с КАДа.
–Неужели нам придётся доехать до самого аэропорта и только там развернуться? – с ужасом я озвучиваю вслух свою мысль.
Но тут мою дочь осеняет замечательная мысль, что с ней редко случается.
– Мам, а давай я тебе по своему сотовому позвоню, и мы узнаем, где твой телефон.
– Какая ж ты у меня умница! Как мне самой раньше эта мысль не пришла?
– Да потому, что ты уже всеми своими мыслями не здесь, а там, в Ливане.
Лена набирает мой номер телефона, и мы слышим слабый, как будто идущий из-под земли, звук мелодии песни "I will survive" в исполнении Глории Гейбл.
– Слава богу! Взяла его, родименького, – с большим облегчением вздохнула я, продолжая искать телефон в потайных кармашках сумки.
– Мама, у тебя бы не украли новый телефон в сентябре, если бы ты выехала из дома с этой сумочкой, – сказала Лена и тем самым напомнила мне тот печальный случай. Её подарок на мой День рождения, дорогой сотовый телефон с фото и видео камерой, был вытащен у меня из сумки в транспорте воришками-карманниками ровно через неделю после Дня рождения..
– Д-а-а-а, воришкам сначала пришлось бы со мной справиться, прежде чем добраться до телефона в такой сумке.
Инцидент с телефоном был исчерпан, и нам не пришлось съезжать с КАДа.
Затем в кадре этого фильма появился бы широкий комфортабельный салон «Боинга-737», проходящие по салону самолёта и занимающие свои места согласно купленным билетам пассажиры, снующие туда-сюда красивые стюардессы в своих фирменных аэрофлотовских синих костюмчиках… шум, гам…но меня бы уже это не касалось.
Я уже не слышала ни этого людского гомона, ни речей пассажиров, говорящих одновременно на 2-х языках – русском и арабском… Правда, где-то впереди, из салона 1-го класса, доносилась английская речь… но меня здесь уже не было – я всеми своими мыслями уже была в будущем… Но это продолжалось каких-то 5-10 минут, потому что я не знала, каким будет для меня это "будущее", а фантазировать больше в своей жизни не хотелось, решила принять своё будущее таким, каким ему суждено быть.
Поэтому я опять целиком погрузилась в своё "прошлое". Это было моим привычным занятием, можно сказать, любимым времяпровождением всей моей жизни, как я уже сказала, в течение 33 лет.
Эта цифра"33" ещё не раз будет появляться на страницах моего романа.
Итак, шум в салоне «Боинга» нарастает, потому что пробный запуск авиадвигателей прошёл, мягко сказать, неудачно. Левый двигатель нашего «Боинга» зарычал, как лев, увидевший приближающийся обед в виде трепетной лани. А вот что касается правого двигателя, над которым сидел мой попутчик Виктор (уже в процессе полёта мы с ним познакомились) и я, то он тоже заревел, но как-то странно, а потом 2-3 раза «чихнул», как простуженный больной, и испустил последний дух.
Такие попытки завести синхронно оба двигателя делались экипажем неоднократно… Никто тогда в салоне не понимал и ещё не догадывался, ‘что нас ждёт впереди. А я знала…
Как мне об этом стало известно, ‘что нас ждёт во время полёта рейсом Москва-Бейрут?
Мне всё это приснилось, как говорят люди, в пророческом сне накануне того дня, когда я поехала покупать авиабилеты в Центральные кассы Аэрофлота на Невском проспекте.
Этот пророческий сон приснился мне в ночь с четверга на пятницу, а точнее, с 28 января на 29-е, а уж такие сны, как считается в народе, точно сбываются.
Ну, об этом потом…Всё буду излагать в хронологической последовательности.
Ведь я собираюсь написать автобиографическое литературное произведение, в котором все действующие лица – не вымышленные герои, а реально существующие люди с их настоящими именами и фамилиями, и все описываемые мной факты и события имели место в моей жизни в тех местах и в то время, как это было на самом деле.
Будет в моём литературном произведении ещё одно, очень значимое действующее «лицо», которое трудно назвать «лицом», это «что-то» не мужского рода и не женского, а среднего рода – это чувство предвидения, экстрасенсорное чувство.
Именно это необъяснимое для меня, как и для многих смертных, чувство предвидения сыграло и продолжает играть важную, если не сказать, судьбоносную роль в моей жизни.
Если бы не это чувство предвидения, всё в моей жизни могло сложиться по-другому до 1 сентября 1986 года, а после этой даты (трагической гибели теплохода «Адмирал Нахимов») меня могло уже не быть в этом тленном мире…
В такое предвидение трагических событий мне до сих пор трудно поверить, но это случилось именно так…
И встреча с самым главным человеком в моей судьбе, которому я посвящаю эту книгу, и к которому я сейчас лечу толи на самолёте, толи на крыльях любви, тоже произошла благодаря моему чувству интуиции.
Но всё по порядку…
Итак, я сижу в кресле самолёта и, как все пассажиры, жду, когда командир экипажа по громкой связи сначала на английском, а потом на русском языках вежливо попросит пассажиров пристегнуть свои привязные ремни и приготовиться к взлёту воздушного лайнера.
Я отключаюсь от всего, что происходит в салоне «боинга» и непосредственно рядом со мной, и всеми мыслями опять, уж в который раз, погружаюсь в прошлое.
За эти 4,5 часа полёта перед моими глазами снова пролетит вся моя жизнь – юность, годы студенческой жизни, любовь и коварство, любовь и предательство, разлука, боль и страдания, нежелание жить и свести счёты с жизнью, отчаяние и затяжная, на многие годы, депрессия… Боюсь, что сердце моё уже не выдержит груз этих тяжёлых воспоминаний.
ГЛАВА 2. МОЯ СТУДЕНЧЕСКАЯ ЮНОСТЬ
Это случилось в середине осени 1974 года. Я – студентка 5 курса факультета романо-германской филологии Кубанского Государственного университета.
Безмятежное время 4-х лет обучения уже осталось позади, а впереди – самый тяжёлый и ответственный год – 5 курс, государственные экзамены или защита диплома( на выбор)… и ты – выпускник ВУЗа престижного факультета университета.
Я училась в 510-й группе на английском отделении факультета РГФ. Нас в группе было 10 человек – 9 девочек и один мальчик, Володя Н.
Наша группа была на хорошем счету в университете, вернее, наша группа все 4 года по успеваемости занимала 1-е место на факультете РГФ и считалась на 2-м месте во всём ВУЗе после какой-то группы на историческом факультете. Ну, это ж и понятно. Видно, по каким-то «политическим» показателям мы уступали этой группе, там ведь, на историческом факультете, все студенты были убеждёнными марксистами-ленинцами, а некоторые из них к окончанию ВУЗа получили свои красные партийные билеты коммунистов СССР уже в стенах нашей ALMA MATER.
Итак, возвращаюсь к себе.
Меня можно было тогда назвать «синим чулком», хотя я была симпатичным юным созданием, со стройной фигуркой, почти с европейскими стандартами женской фигуры – 90-55-90 при моём росте 165 см.
Как видите, в размерах моей талии я немного «подкачала», в этой области своей фигуры мне до европейского стандарта надо было ещё расти и расти. Вот только сейчас, в моём сегодняшнем возрасте, я почти дотянула до европейского стандарта – наконец-то моя талия приблизилась к отметке «60см», хотя по утрам, на голодный желудок, она упорно стремится к своим прежним показателям – 57-58 см. и никак не даёт мне почувствовать себя женщиной с идеальной фигурой.
Почему я считала себя «синим чулком»? Меня не интересовали никакие мирские радости жизни, чем интересовались почти все (не говорю, что – «все») мои сокурсники и «сорумники».
«Сорумниками» мы называли у себя на факультете студентов и студенток – «сожителей» по комнате. Это происходит от английского слова «room», что означает – «комната», вот и получалось новое слово, похожее на «сослуживец» или «соратник».
Меня в те годы интересовала только учёба, сам процесс обучения и процесс овладения знаниями.
Я понимала, что всё, что я смогу узнать и какие получу знания по своей профессии, это я смогу сделать, в основном, в течение 5 лет обучения в Вузе. Какая я выйду из стен ALMA MATER, будет полностью зависеть от того, как я проведу и проживу эти годы обучения – напрасно или выйду с большим багажом знаний.
Надо признаться, что я окончила университет с отличием и почти все 5 лет обучения в нём получала повышенную стипендию. Если честно сказать, то нелегко было учиться на «отлично», живя не у себя дома с родителями, где тебе бы создали уют, тишину и все условия и возможности для «грызения» наук, а в студенческом общежитии, где стоял шум и гам порой весь день и даже ночью.
В общежитии жили сотни студентов, и, естественно, поскольку в году 365 дней, то каждый вечер какой-нибудь именинник (а иногда и два) отмечал свой очередной день рождения или именины.
У нас в университете и в общежитии проводились по праздникам торжественные вечера, а на Новый Год и на 8-е Марта даже устраивались в общежитии вечера с танцами, на которых иногда выступал наш любимый ансамбль, название которого я не помню, боюсь, что у него, как такового, и не было названия. В этом вокально-инструментальном ансамбле, в основном, играли ребята с нашего курса, а пел и играл на гитаре Кристофор, красавец-студент с французского отделения, в которого были влюблены почти все девчонки не только нашего курса, но и всего факультета.
Он был красивым и стройным юношей, с приятным голосом, а когда этот голос на французском и английском языках исполнял любимые всеми хиты того времени из репертуара Сальваторе Адамо, «Beatles» или «Shocking Blue», то, слушая эти песни, наши девичьи сердца трепетали от переполнявших нас чувств.
И моё сердце, в том числе, тогда тоже «коллективно» трепетало от нахлынувших чувств и эмоций. Пожалуй, это единственные мероприятия «светских» развлечений, на которых я была, тем более не надо было никуда далеко ходить или ехать – спустился с 3-го этажа, где я жила, на 1-й – и вот тебе бал-маскарад.
В комнате (сначала это была комната № 305) со мной жили ещё 3 студентки – Оля Королихина, которая приехала в Краснодар из Туапсе. Я считала её своей землячкой, потому что я жила в Сочи, а от Сочи до Туапсе – рукой подать, какие-то 2 часа на электричке, и ты уже в Сочи или в Туапсе.
С нами ещё жила Тамара Низенко из Шостки, с Украины. Сейчас надо бы написать "из Украины", а не "с Украины", как мы привыкли говорить раньше.
Ещё одно время с нами жила Света Одоевская из Луганска. Четвёртый наш сорумник постоянно менялся из года в год, а вот Оля и Тома были моими подругами и в радости и в горе на протяжении всех лет обучения в ВУЗе.
Мы с Олей Королихиной так были похожи друг на друга, что нас порою в университете и в общежитии путали, тем более, что звали нас одинаково.
В своей 510-й группе я считалась единственной иногородней студенткой, потому что все остальные в нашей группе жили дома, в Краснодаре.
Мы как-то с самого начала обучения разделились по парам и так парами дружили все 5 лет. Моей "второй половиной" в такой паре была Иришка Ярухина, высокая стройная светловолосая девушка с огромными густыми чёрными ресницами и огромными, как блюдце, сине-голубыми глазами, взгляд которых был всегда немного грустный и романтичный. У неё были золотисто-белые волосы, бархатная нежная кожа, редко подвергающаяся загару, курносый носик и полные чувственные губы.
Её красивые блондинистые волосы крупными локонами постоянно свисали до плеч и безмятежно рассыпались по спине, наверное, волнуя не одно студенческое сердце… Жаль, что мальчиков на нашем факультете было раз – два и обчелся.
Я уже сказала, что меня никто и ничто не волновало, кроме учебы, занятий английским и французским языками. Ещё я любила лекции по зарубежной литературе, и я прочитала все рекомендованные нам по программе произведения классической английской, американской, французской и немецкой литературы.
Я, вообще, за 5 лет учёбы в университете не пропустила ни одного занятия и ни одной лекции, за исключением одного случая по вине человека, о котором я собираюсь написать свой роман или повесть – это как получится.
Много раз у нас до описываемых событий на факультете или в университете проводились вечера с торжественной частью, после которой следовала вторая, заключительная, музыкально-танцевальная, на которой чаще всего знакомились молодые люди друг с другом, а потом через какое-то время состоялись студенческие свадьбы, и появлялись первые студенческие семьи. И чем ближе к окончанию ВУЗа, тем чаще мы праздновали и отмечали такие события.
Иногда наш Ректорат арендовал то или иное здание или учреждение, типа "Театр Юного Зрителя" или Дом офицеров, чтобы провести там какой-нибудь университетский вечер с торжественной частью, с концертно-развлекательной программой и с танцами "на десерт".
Нас об этом оповещали в деканате и просили студентов нашего факультета принять участие в этих мероприятиях.
Иришка часто приглашала меня пойти с ней и с другими нашими ребятами на такие мероприятия, но я, как всегда, отказывалась и предпочитала провести своё свободное время, которого было итак маловато, по-другому – залезть с ногами на постель, укрывшись пледом, и продолжить чтение очередного недочитанного произведения Фолкнера или Голсуорси.
Однажды, за 2 года до описываемых событий, я поддалась таким уговорам, и мы поехали на какой-то устраиваемый нашим ВУЗом вечер… и что…?
Произошла интересная в моей жизни встреча, которая оставила светлый, но печальный след на всю жизнь.
С этой встречи и последовавших после неё удивительных, невероятных и необъяснимых событий в моей жизни такое понятие, как "предчувствие" или "предвидение" стало движущей, если ни сказать, "судьбоносной" силой в моей жизни.
Все последующие знаменательные встречи и события в судьбе моей происходили под непосредственным влиянием моей путеводной звезды, название которой "предвидение".
Вот так же произошло и в этот раз.
В течение 2-х лет до этого я не посещала ни одного подобного мероприятия, а тут всё разом изменилось, и я с какой-то непонятной безумной радостью быстро согласилась поехать с Иришкой на Вечер Дружбы, который проводился в День Учителя 4 октября 1974 года в здании Краснодарского политехнического института.
Накануне этого знаменательного дня я проходила мимо нашего деканата и увидела, что около дверей деканата толпились и шумели почти все старосты наших групп.
Я спросила Иришку:
– Ира, ты не знаешь, зачем собрались "наши" у деканата?
– А кто именно? – в ответ меня спросила Иришка.
– По-моему, там все наши старосты групп… Видно, какое-то сообщение для нас будет, ведь послезавтра День Учителя… Может, занятия сократят или ещё что-нибудь такое…
– Я слышала, – своими догадками поделилась со мной Иришка, – что в политехническом институте состоится какой-то Вечер Дружбы с иностранными студентами, куда нас хочет пригласить деканат и как гостей и как будущих переводчиков.
– Наверное, инструктаж получают наши старосты, как себя вести и какими столовыми приборами пользоваться, если дело вдруг дойдёт до "званого" ужина с вытекающими отсюда последствиями, – добавила я с некоторой издёвкой.
– Ты, Ольга, конечно, как всегда, не пойдёшь на такую тусовку, – сделала своё робкое предположение Ирина. – Тогда я тоже не пойду, или мне придётся кого-то для пары себе искать.
Я немного задумалась, было какое-то непонятное для самой себя волнение, возбуждение перед выбором, пойти или не пойти, что-то в смысле Шекспировского "To be or not to be?"
Потом, почти уже не сомневаясь и даже от себя не ожидая такого ответа, я твёрдо и уверенно сказала:
– Ира, не надо никого искать… Я с тобой поеду…
– Вот это да-а-а, – удивилась Иришка. – Мамонт, что ли, последний в лесу вымер? Что это с тобой? Откуда такое рвение? Я от тебя совсем этого не ожидала, – продолжала удивляться моя подруга.
– И-и-и-р, ты ж понимаешь, что для меня тусовка тусовке – рознь. Это не просто вечер с концертом и танцами, ведь там мы сможем разговаривать по-английски с носителями языка, а такой возможности я никогда не пропускаю. Жаль, что наш с тобой французский не на высоте… Это для наших "немцев" и "французов" будет раздолье.
И мы с Иришкой решили, что если нас на самом деле приглашают на вечер в качестве переводчиков, то мы готовы были послужить Отечеству и отдать все свои знания и все свои силы до последней капли пота благородному делу – развитию дружественных связей и братских отношений со студентами из других стран Мира.
Почему-то весь вечер после такого решения у меня не прекращалось волнение, было даже как-то дискомфортно и неуютно, как будто чёрные кошки своими когтистыми лапками по сердцу скребли.
Я тогда не понимала своей тревоги и волнений… Только уже "задним" числом поняла, что таким путём прорастали в моём сознании первые ростки предчувствия судьбоносной встречи на этом Вечере Дружбы.
ГЛАВА 3. ЛЮБОВЬ С ПЕРВОГО ВЗГЛЯДА
Наступил долгожданный день. Я не могу сказать, что он был "долго" жданный, потому что прошли всего лишь сутки после принятия решения поехать на Вечер Дружбы, но то, что он был "жданным", это я могу с полной уверенностью сказать.
По дороге к политехническому институту мы с Ириной встретили немало знакомых лиц не только с нашего факультета, но и с других факультетов.
Сначала в политехническом институте была полная неразбериха – полно народу в коридорах, ведущих к Актовому залу… шум, гомон, суета, разноязычная речь…
Никто не знал, когда начало торжественной части. Кто-то говорил, что начало в 18 часов, а кто-то – в 19 часов. Много было вокруг людей разного цвета кожи – от белого до серо-сине-буро-малинового. Поражали своим красивым разноцветным одеянием, как цвета павлина, студенты-африканцы. Порой казалось, что здесь собрался весь свет племён, недавно найденных в лесах Амазонки или где-то в закоулках южной части Африки… Кого здесь только не было!
И тут, как молнией, меня поразило и пронзило…Я, ещё не понимая, что со мной происходит, быстро оборачиваюсь назад …и вижу устремленную на меня пару глаз.
Я вижу вдалеке от себя, у колонны, почти напротив нас с Ирой троих молодых людей. Их лиц я почти не видела – они было словно в тумане… Я только увидела, вернее, почувствовала магический испепеляющий взгляд красивых чёрных горящих глаз одного из тех трёх юношей.
Эти глаза смотрели прямо на меня…
С первого взгляда этот человек очаровал меня, и я поняла, что он – тот человек, которого я ждала всю жизнь.
В течение 1-1,5 часа, пока шла торжественная часть и концерт, я всеми клеточками своего организма ощущала его физическое присутствие позади себя. Меня уже ничто вокруг не интересовало – ни выступающие на трибуне преподаватели ВУЗов, ни песни и танцы народов Мира, которые исполнялись на сцене участниками художественной самодеятельности.
Меня волновала только единственная мысль – увижу ли я его лицо снова.
Я очень боялась обернуться и больше его не увидеть.
Потом началась танцевальная часть программы, но мне было уже не до неё, потому что я потеряла его из вида. Я тогда подумала, что он со своими друзьями совсем ушел.
Я была в юности довольно симпатичной (некоторые даже считали меня красивой девушкой) и стройной девушкой, поэтому меня постоянно приглашали молодые люди на танец, а я отказывала им… Я ждала, когда ОН подойдёт ко мне и пригласит, если ОН ещё не ушёл.
Я стояла, ни жива – ни мертва, как будто меня пригвоздили к мраморной колонне. Теперь я понимаю, что к этой колонне меня пригвоздили стрелы Амура.
А молодой человек в это время стоял в сторонке и, наверное, наблюдал, как я отказывала в танце всем, кто ко мне подходил....
Потом вижу, как кто-то идёт прямо ко мне, откуда-то из темноты, из глубины зала, возникает прямо передо мной и приглашает меня на танец… Сквозь какую- то пелену в глазах я начинаю различать знакомые и, мне тогда казалось, уже любимые черты того незнакомца….
Он подходит ко мне, как-то застенчиво смотрит на меня своими изумительными глазами, пронизывающими меня до глубины души, и обращается ко мне на русском языке с приятным иностранным акцентом:
– Можно Вас пригласить на танец?
Я сейчас даже не помню, что я ему сказала в ответ, скорее всего, я в знак согласия кивнула головой и приблизилась к нему. От волнения и нервного перевозбуждения, которое я испытала за несколько минут до этого, голос мой дрожал, и я боялась своим дрожащим голосом и заикающейся речью выдать нахлынувшее на меня тогда волнение.
– Я видел, что Вы ни с кем не хотели танцевать… Всем молодым людям отказывали… Я тоже сначала не хотел подходить к Вам…
–Чтобы не быть отвергнутым, как и остальные ребята, – закончила я за него фразу.
– Д-а-а-а… наверное… так, – как-то неуверенно ответил он. – А Вы здесь учитесь? На каком факультете? – продолжал спрашивать меня красавец-незнакомец.
– Нет… нет… я не здесь учусь. Сюда нас пригласили, как гостей и как будущих переводчиков, чтобы мы могли помочь общаться присутствующим здесь иностранным студентам друг с другом и с нашими ребятами.
– А где Вы учитесь?
Я ответила ему, где я учусь, и, кажется, он остался доволен моим ответом.
– Я понимаю, что Вы – иностранец, – в свою очередь я стала забрасывать его вопросами. – Только не могу догадаться, из какой Вы страны.
– Я – из очень маленькой, но очень красивой страны – из Ливана. Я думаю, Вы слышали о моей стране. Это замечательная страна, с очень древней культурой и историей…Только на географической карте Мира она обозначена всего лишь маленькой точкой.
– Это на Ближнем Востоке? Кажется, Бейрут – столица вашего государства? – поспешила я проявить свою эрудицию в политике и в географии.
– Да, да… Я как раз живу в Бейруте, и вся моя семья живёт в Бейруте. А сейчас я учусь на 1-м курсе Краснодарского медицинского института.
– Вы всего лишь на 1-м курсе? А где Вы так хорошо научились говорить по-русски? – с нескрываемым восторгом спросила я его.
– Я жил один год в Ростове и там на подготовительном курсе института нас обучали русскому языку, а потом меня распределили сюда, в Краснодар.
– C'est clair, -ответила я ему по-французски.
–А Вы говорите ещё и по-французски? – с радостью и удивлением спросил мой незнакомец.
– Пытаюсь говорить, – уточнила я. – Я в университете учусь на английском отделении РГФ, и мой основной изучаемый язык – английский, а французский язык – второй язык, мы его начали изучать только со 2-го курса. Конечно, очень бы хотелось гораздо лучше говорить на нём, но нужна большая разговорная практика, которой, увы, у нас нет.
– Так я могу с Вами разговаривать по-французски, а вы со мной – по-русски, вот и будем друг другу помогать осваивать чужой язык, – с большой охотой и радостью предложил мне знакомство, как вариант общения, мой новый друг.
Я безоговорочно согласилась на его предложение.
В тот момент я бы согласилась уже на все его предложения, даже изучать арабский язык или древний язык народов Майя со следующего дня, только бы у меня был повод ещё, хоть один разик, увидеть его.
За нашим вопросно-ответным разговором быстро закончилась музыка, но "мой" незнакомец после окончания танца не ушёл через весь зал к своим землякам, оставшимся стоять у мраморных колонн, а остался рядом со мной и Ириной.
Я решила его познакомить со своей подругой, но сама ещё не знала, как его зовут.
– А как вас зовут? Мы ведь так с Вами и не познакомились во время танца? – спросила я его, но тут громко зазвучала музыка, и его ответ «Ареф» потонул в шуме музыки, и мне послышалось другое имя…
– Ален, – так послышалось мне имя незнакомца. – Какое красивое имя! В нём слышится что-то французское…А у Вас есть какие-нибудь родственники во Франции?
– Да, Вы угадали. У меня много родственников живёт во Франции…
– Ира, познакомься, это Ален… из Ливана, – тут же поспешила познакомить я подругу со своим теперь уже не незнакомцем, а "своим" молодым человеком.
– О-ч-е-е-нь… о-ч-е-е-нь приятно познакомиться с Вами… А Оля уже давно заметила Вас и Ваших друзей… ещё до начала торжественной части и концерта…
Я т-а-а-к уничтожающе посмотрела на Иришку, что заканчивать её фразу пришлось уже общему нашему знакомому.
– Да… да… я тоже вас давно заметил, ещё 2 часа тому назад, а потом потерял вас из глаз…
– "Потерял вас из виду" – так мы говорим, – постаралась я как-то деликатно поправить его русскую фразу.
– Да, именно так я и хотел сказать. Я ведь не могу ещё пока хорошо говорить на вашем языке, – как будто оправдываясь, ответил Ален.
Тут снова зазвучала музыка, на этот раз поставили песню в исполнении Демиса Руссоса "Good-bye, my love, good-bye". Уже до этого вечера песни этого греческого певца были моими любимыми песнями, а после знакомства с Аленом эти песни на всю жизнь стали самыми моими любимыми песнями, и все эти годы напоминали мне о нём. Они стали своеобразным музыкальным талисманом моей любви.
Запел Демис своим пронзительным голосом песню о любви, и мой друг опять пригласил меня на танец… Потом опять, опять и опять, и так мы уже не расставались с ним до конца вечера.
Когда по микрофону организаторы вечера объявили праздничное мероприятие оконченным, я около себя не обнаружила Ирину – она куда-то предусмотрительно удалилась, чтобы не мешать нам, или нашла наших однокурсников, чтобы вместе возвращаться домой.
За мою судьбу она больше не беспокоилась, на тот момент она была уверена, что я теперь нахожусь в надёжных руках прекрасного Принца с Ближнего Востока…
С того вечера Ален больше не встречал мою подругу… но она снова возникла в нашей с ним жизни через несколько лет после расставания друг с другом, как белый добрый Ангел.
Если бы не Иринка, то не было бы у моей истории любви такого продолжения в жизни, каким оно было, и не было бы такого конца, каким он стал, и, вообще, не писала бы я эту книгу про свою грустную и невероятную историю. Но не буду забегать вперёд. Тогда только всё начиналось…
Ален тоже не нашёл своих друзей, которые, похоже, проявили чувство солидарности с моей подругой и куда-то исчезли с наших глаз.
Мой прекрасный незнакомец ( он ещё какое-то время продолжал быть незнакомцем, потому что кроме его имени и страны, из которой он прилетел, я ничего о нём не знала) предложил проводить меня.
Наши общежития находились в противоположных концах города, ему надо было возвращаться в одну сторону от политехнического института, а мне – в диаметрально противоположном направлении.
Кстати, до его общежития надо было добираться всего минут 10-15. До нашего общежития, которое находилось на ул. Артельной в районе краснодарских Черёмушек, потребовалось бы часа 1.5, если не больше, учитывая, что вечер закончился очень поздно, а общественный транспорт в Краснодаре, как, впрочем, и во всех других городах нашей необъятной Родины, не любил по ночам ЧАСТО ходить. Расписание для нашего отечественного транспорта – это всего лишь проформа, лишнее доказательство того, что у нас, как у людей, всё в порядке – есть транспорт, есть расписание, есть установленные интервалы движения такого транспорта, только их никто не выполнял и не выдерживал, и даже не пытался это делать.
К чему я об этом? Да, к тому, что, зная всё это про наш родимый транспорт с детства, я не рискнула своего, только что приобретенного, иностранного друга подвергнуть опасностям позднего возвращения к себе домой, поэтому я отказалась от того, чтобы он меня проводил до самого нашего общежития.
На прощание мы с ним договорились, что он ко мне приедет в гости на выходные дни, в субботу или в воскресенье, и он согласился.
