Kitobni o'qish: «Шалость судьбы»

Глава первая

Когда учебная сессия в академии стихий подошла к концу, с облегчением вздохнули не только студенты, но и преподаватели. Вокруг царила праздничная атмосфера, а когда стало известно, что наш многоуважаемый ректор Кано ушел в отставку, адепты и вовсе перестали соблюдать правила. Фактически до прибытия нового главы академии мы оставались детьми беспризорными и могли творить все, что пожелаем. Преподаватели устали от наших магических потуг и разъехались кто куда, чтобы отдохнуть, а за порядком остался приглядывать старый завхоз Гутор, которому было все равно, как мы проводим время, если при этом не рушатся стены замка.

И вот уже несколько дней в общежитии не прекращались вечеринки. Мне даже было немного жаль, что я не могу присоединиться к этой анархии, которая только начинала набирать обороты, поскольку уже пообещала матери приехать домой на каникулярную неделю. Покидая академию, я лишь могла надеяться, что, когда вернусь, ее стены будут еще целы.

Порталы перемещения требовали огромной энергозатраты, на которую я, к сожалению, не была способна, поэтому ехать домой пришлось, наняв экипаж. Борясь со скукой, я развлекалась, левитируя перед собой несколько листьев, которые ветер услужливо принес через окно. Из-за постоянной тряски делать это было куда сложнее, чем кажется на первый взгляд. Малейшая ошибка – и стихия вырвется из-под контроля. А поскольку я маг-стихийник, владеющий лишь одной стихией, мне было необходимо достичь в управлении ею совершенства. Предел мечтаний – чтобы в тебе пробудились все пять стихий: огонь, вода, воздух, земля и дух. Последний, к слову, был большой редкостью и позволял магу проникать в души людей, влияя на их судьбы. О других особенностях данной стихии я не слышала, да и это могло быть только домыслами. Дух проявлялся только у тех магов, в ком пробудились все четыре стихии природы, а таких в нашем мире – единицы. Если выбирать из всех стихий, меня всегда восхищал огонь. Его сильная и необузданная мощь завораживала, и я надеялась, что именно эта стихия пробудится во мне следующей. Буду честна с собой: надеяться на то, что я смогу стать магом трех стихий было слишком оптимистично. Одна стихия встречалась повсеместно, две – было нормой, три – уважаемо, потому как такие люди встречались достаточно редко, четыре – встречались в семьях самых высоких кровей, пятью стихиями владели единицы.

Даже наш многоуважаемый ректор Кано, вышедший в отставку, владел лишь тремя стихиями – огнем, водой и землей.

Но как бы я ни надеялась, что моей второй стихией, если таковая пробудится, станет огонь, этого было мало. В моей семье никто не владел стихией огня; матери были подвластны вода и земля, а отец был обычным человеком, без магического дара. Будучи полукровкой, я имела все шансы навсегда остаться лишь с одной пробудившейся стихией – воздухом, но об этом я старалась не думать.

Стихии могут проснуться лишь до совершеннолетия, которое наступает в двадцать лет, а мне уже было восемнадцать – это значит, что с каждым днем мои шансы таяли.

В пятнадцать лет, когда пробуждается первая стихия, происходит зачисление в академию. Тот день рождения стал самым волнующим в моей жизни. Я боялась, что буду лишена дара. Весь день я прислушивалась к себе в поисках отклика стихии…

Экипаж как следует тряхнуло, концентрация была потеряна, и листья полетели на пол.

– Приехали! – крикнул мне извозчик, и я, подхватив свой огромный рюкзак, выбралась на городскую мостовую.

До дома еще десять минут пешком, но это меня не пугало: я соскучилась по столице, пусть и по самым ее отдаленным уголкам. Родители неплохо устроились: мать, благодаря своим умениям, была флористом, и одним из ее постоянных заказчиков являлся сам король. Отец занимался не менее востребованным делом – он был врачом и, хотя магией не владел, лечить он умел. В помощницах у него была бабка, которая умела стряпать все нужные зелья, но сама врачевать не особо любила.

Направляясь к дому кратчайшим путем, я уже мечтала о пирожках. Еда в академии давно перестала быть темой для шуток и стала общим горем адептов. Ее вкус зависел от настроения домовихи, а та, судя по тому, что мы ели последние два года, переживала не лучшие времена. А может, просто разленилась.

Позади меня послышался цокот копыт. Стоило бы отойти и уступить дорогу всаднику, но я устала и была голодна, а эта узкая дорога не была предназначена для верховой езды, иначе я все еще тряслась бы в экипаже. Не трудно догадаться, что всадником был очередной надменный лорд, посчитавший ниже своего достоинства спешиться и пройти нужное расстояние пешком. Представители знати, изредка забредавшие на окраину, меня раздражали. Поскольку живущие здесь люди, за редким исключением, не владели магией, я часто наблюдала по отношению к ним пренебрежение со стороны таких лордов. В том числе и в адрес своего отца. Поэтому, когда неизвестный позади меня многозначительно кашлянул, намекая, чтобы ему уступили дорогу, во мне проснулась очень вредная и мстительная особа. Я продолжала неспешным шагом идти вперед. Тем более что и отойти мне было некуда.

– Уступите дорогу, – послышалось позади.

Ему повезло, что мне и так нужно было свернуть из переулка в сторону оврага. Оранжереи моей матери нуждались в пространстве, которого город дать не мог, поэтому наш дом находился на отшибе. С одной стороны простирался город, а с другой был покатый спуск к лесу.

Но не успела я покинуть переулок, как мимо пронеслась лошадь. Отшатнувшись в сторону от испуга, я неуклюже запнулась и приземлилась на пятую точку. Как оказалось, лорд свернул следом за мной и уже потерял терпение. Я чувствовала, как начинает болеть нога, и, полная раздражения, взмахнула рукой, отправляя под копыта его лошади камень размером с кулак. От неожиданности животное заржало и встало на дыбы, сбрасывая с себя всадника. Поднимаясь с земли, я не без удовольствия наблюдала, как упавший лорд катится вниз по пригорку. И быстренько отряхнув платье, направилась дальше, услышав чертыханья, когда проходила мимо лошади. Та с любопытством смотрела вниз, пока ее лорд вставал и отряхивался. Мне, если честно, тоже хотелось постоять рядом с ней и насладиться этим зрелищем, но боюсь, когда незнакомец поднимется обратно, мне уже не будет так весело, и, прибавив шаг, быстро вбежала во двор своего дома.

– Мам, пап! Я до-о-ома! – закричала что есть мочи, взлетая по ступеням. Первым меня встретил отец, я влетела в его объятия и почувствовала родной запах. Из глубины дома уже показалась мать, которая также заключила меня в свои объятия. Я чуть не замурлыкала, как довольная кошка, почувствовав запах домашних пирожков.

Но тут за моей спиной послышался стук в дверь, а затем раздался голос:

– Мне сказали, здесь живет врач, мне нужно пополнить запас лечебных зелий.

Застыла, уже подозревая, кому может принадлежать этот голос, но оборачиваться не торопилась.

– Да-да, пройдемте, – ответил отец, желая поскорее разделаться с клиентом.

Мама потянула меня за собой на кухню, но, не удержавшись, прежде чем скрыться из сеней, я обернулась и встретилась взглядом с растрепанным и грязным лордом. Не в силах сдержаться, я широко улыбнулась, отметив его потрепанный вид, и захлопнула за собой дверь, отрезая от нас мужчин, которые направились в рабочий кабинет отца.

– Как ты исхудала, – воскликнула мать, начиная меня ощупывать.

На это обстоятельство я не жаловалась: лучше уж быть стройной, чем толстой, так что это было единственным плюсом стряпни домовихи.

– У нашей домовой плохое настроение, и готовить она стала отвратно, но мы, студенты, держимся, – бодро ответила я.

– Ничего, я тебя откормлю и с собой напеку пирожков побольше – угостишь своих друзей.

Я была очень даже не против, да и друзья мои от такого придут в восторг, если, конечно, я сумею довезти пирожки и не слопать все по дороге.

– Там в саду клубника уже вовсю растет, – невзначай заметила мать.

Мои глаза загорелись. Клубника!

Это было единственное, что способно ненадолго отложить мою встречу с пирожками. Я вновь вылетела во двор и, достигнув грядок с сочной, красной аппетитной клубничкой, стала собирать ягоды в подол платья. Не удержавшись, засунула пару немытых ягод сразу в рот.

Когда за спиной послышалось знакомое покашливание, я застыла, прижав к себе свернутый подол с ягодами. Поза моя была не самой приличной, но даже не это заставило сгорать от стыда, а следующие слова:

– Значит, вы любите калечить людей с помощью стихийной магии?

Я медленно выпрямилась – медленно не потому, что опасалась лорда, который застыл за моей спиной, а потому, что боялась рассыпать драгоценный урожай.

Развернувшись к нему лицом, захлопала невинно большими глазами.

– О чем вы говорите? Нет у меня стихийной магии, – жаль, деревенщиной не притвориться – в столице все-таки нахожусь, но девочкой без магии – запросто. Отец-то у меня обычный человек, не маг, и в этом лорд уже должен был убедиться. – Совсе-е-ем нету! – я жалобно всхлипнула.

Лицо лорда вмиг изменилось с решительного и недовольного на растерянное и виноватое. Еще бы: в его понимании не могло быть ничего ужасней, чем оказаться лишенным магии. Я не стала дожидаться, когда эта растерянность сменится презрением и отвращением, и, наигранно всхлипывая, кинулась к дому, аккуратно придерживая подол с ценным грузом. На кухню вернулась уже с улыбкой на лице, и, напевая под нос, принялась мыть ягоды.

Проводив покупателя, отец вернулся в жилую часть дома. Впереди нас ждал тихий семейный обед.

– Ну, что нового, дочка? Выглядишь здоровой, только уставшей.

– Так экзамены, папа – конечно, я уставшая. Эти злюки из нас все соки высосали.

– Юна, – одернула меня мама, – нужно вежливей говорить о своих преподавателях.

– Даже если они о нас говорят невежливо? – решила уточнить я.

Папа лишь тихонько посмеивался: заносчивых магов он не любил, как и я. Причина была понятна. Лишь после брака кнему стали относиться более или менее уважительно, но совсем не из-за его профессии, а оттого, что услуги матери пользовались популярностью при дворе.

– А как твои силы? – переключилась мама на новую интересующую ее тему. – Новой стихии до сих пор не чувствуешь?

– Нет, мам, пока нет.

– Жаль, пробудись у тебя земля, я научила бы тебя тому, что умею.

– Я не хочу растить цветы, – отмахнулась я, – хочу стать… боевым магом! Или еще кем-то настолько же крутым. Еще я хочу путешествовать, а не сидеть постоянно на одном месте.

– Боевые маги владеют минимум тремя стихиями, – чуть замялся отец, явно намекая, что с такой наследственностью мне это не светит. Но тут же опомнился, не желая меня огорчать. – Этот лорд, что сейчас заезжал, боевой маг, кстати.

– Да он и на лошади-то удержаться не может, – удивилась я, – какой из него боевой маг?

– Что значит «не может на лошади удержаться»? – насторожилась мама.

– Ну… Видела я по дороге, как он в канаву упал, – как бы между прочим заметила я.

Тихо посмеивающийся папа получил от мамы строгий взгляд.

– То-то у него вид такой помятый, – отец широко мне улыбнулся.

Глава вторая

Дома было хорошо, и я провела остаток каникул, полностью забыв об академии. Помогала отцу и матери, гуляла по городу и ела клубнику. Но нужно было возвращаться. Плечо мне оттягивал рюкзак, набитый под завязку едой и зельями от простуды, которыми меня снабдил отец. Вещь полезная и в быту востребованная: простужались у нас часто, причиной тому были худые окна и огромное количество магов воздуха, устраивающих везде сквозняки. Выехала я поздним вечером, выслушав много упреков от родных, но заверила, что до академии дорога прямая и спокойная, а если что, воспользуюсь магией и наподдаю всем разбойникам воздушных пинков. Но как бы я ни искала приключений, по пути мне действительно не встретилось ни одного захудалого разбойника, и у ворот академии я оказалась уже далеко за полночь – естественно, нарушая комендантский час. Был один проверенный способ проникнуть на территорию незамеченной, только вот накрылся он медным тазом, потому как меня ждал сюрприз. Едва приблизившись к стене, я потеряла связь со стихией и почувствовала, как академию окутывает магия. На два шага от стены мои силы блокировались. Я ошарашенно взирала на стену. Неужели приехал новый ректор? Вот это да… Сколько же у него сил, если он смог окружить академию такой защитой? Место у нас было, конечно, глухое, но абсолютно безопасное, никому и в голову бы не пришло проникать на территорию – себе дороже будет. Ну, не считая студентов, тайком сбегавших ночью в ближайшее село. Получается, это и не защита вовсе, а способ пресечь все незаконные вылазки.

У меня был вариант пойти с повинной к воротам и просить Гутора впустить, не сдавая ректору, но что-то мне подсказывало, что он захочет выслужиться перед новым начальством, а значит, сдаст с потрохами. Я вновь приблизилась к стене, прикоснулась к ней руками и закрыла глаза. Неужели придется ночевать под стенами замка?

Я почувствовала магию, окольцовывающую академию: она распространялась лишь на стену, мешая ее преодолеть, но… Я отскочила от стены и бросилась вдоль нее, наплевав на то, что ноги утопают в грязи, потому как почувствовала, что защита имела брешь, которую можно использовать, чтобы проникнуть на территорию.

Пришлось обогнуть почти половину территории академии, прежде чем я достигла свободного от магии участка. Сейчас я больше напоминала хрюшку, чем адептку: ботинки и подол в грязи, полы дорожного плаща тоже испачканы. И все из-за нового ректора! Радовало лишь то, что этот лорд даже защиту нормально поставить не смог. Мое недовольство было настолько сильным, что я даже высказала его вслух, ища место почище, чтобы вступить на него.

– Чистоплюй! Защиту он установил! – мои ботинки снова вляпались в грязь, и мне было их отчаянно жаль.

Я застыла на месте, прямо напротив магической бреши.

– Ну что, маг плешивый, – довольно промолвила я, – стихийник блохастый, не умеешь ты защиту ставить, на том и спасибо!

Я накинула на голову капюшон, чтобы не растрепать ветром волосы и, раскинув руки в стороны, прикрыла глаза, концентрируясь. Одно дело – поднять в воздух веточку, другое дело – собственную тушку.

Ветер налетел на меня, подхватывая, и я открыла глаза. Аж дух захватило! Все-таки чувство полета неописуемо. Но силы мои не были безграничны, и я направила себя к краю стены. Уже оказавшись над ней, я поняла, что маг был не дилетантом и, кстати, совсем не плешивым. Он, открыв рот, застыл прямо посреди лужайки перед стеной, уставившись на меня, ведь я его прервала в момент окончания защитного заклинания, которое должно было замкнуться именно в этом месте. Новый ректор, а я почему-то уже не сомневалась, что это он, уже начал отходить от шока, а я с ужасом узнала в нем лорда, которого неделю назад спустила с пригорочка. Отчаянные обстоятельства требуют отчаянных мер, и, зажмурившись, я отпустила ветер и полетела прямо на мужчину, который лишь успел крикнуть возмущенно: «Адептка!»

Для меня приземление оказалось мягким, а вот для него – не очень. Кажется, мой локоть успел угодить ему в глаз. Радуясь, что капюшон не слетел, открывая лицо, я понадеялась, что ректор владеет другими стихиями, и снова призвала ветер, с его помощью припечатала мужчину к земле, а сама резво вскочила и со всех ног кинулась в сторону общежития.

То ли стихией воздуха он не владел, то ли был в глубоком шоке от моей наглости, и в холл я влетела в гордом одиночестве. Но расслабляться было рано: в том, что ректор последует за мной, можно не сомневаться. Я встала перед выбором: бежать в свою комнату или переждать бурю в другом месте, когда услышала громкие крики студентов где-то в конце коридора. Там была очередная вечеринка – видимо, прощальная. Решив, что наилучший способ спрятаться – это затеряться в толпе, я ринулась в сторону шума, на ходу снимая с себя плащ. Народу в комнате было человек пятнадцать, и они сначала удивленно уставились на меня, а затем принялись радостно приветствовать. Я оперативно повесила плащ на вешалку, скинула рюкзак там же и продвинулась вглубь комнаты, где меня тут же начали обнимать и предложили выпить. Праздновали они, судя по всему, долго – возможно, даже не прекращали с того дня, как я уехала. Но общее веселье прервал грохот отворившейся двери. Конечно, никто не соображал, какая опасность надвигается, а я чисто по инерции быстро присела, прячась за спиной одного из парней, и тут же нырнула в единственное укрытие, которое было совсем рядом, – под кровать.

– Что здесь происходит? – строгий голос заставил веселье стихнуть. – Неужели вы не ознакомлены с уставом академии? Распитие алкоголя запрещено! И шумные сборища после полуночи – тоже!

Кто-то нервно икнул – видимо, начал понимать, в какой ж… компрометирующей ситуации мы оказались.

– Я ваш новый ректор и жду завтра каждого в своем кабинете! Каждого из шестнадцати здесь присутствующих. Адептка! Вылезайте из-под кровати, я прекрасно вижу вашу… – он замялся, – вас вижу.

Я поняла, что обращался он ко мне, и попятилась назад, вылезая наружу. Поднимаясь на ноги, я не торопилась разворачиваться к нему лицом. Может, он уже и забыл меня? Ну, пожалуйста!

– Повернитесь, адептка! Что за поведение – прятаться под кроватью!

Вздохнув, я развернулась и встретилась с ним взглядом.

Узнал. Определенно узнал. Иначе почему у него так вытянулось лицо, а затем недобро вспыхнули глаза. Затем его взгляд скользнул вниз, на мое платье и ноги… изляпанные в грязи. У всех остальных в комнате ноги были чистыми.

– Так это вы нарушили комендантский час и перелетели через стену, – он даже не спрашивал. – Идемте со мной, а остальные явятся завтра, когда протрезвеют.

Ребята уже тихонько прятали бутылки и стыдливо опускали глаза. Ректор вышел в коридор и в ожидании застыл у раскрытой двери. Оставалось лишь смириться со своей участью. Забрав свой плащ и рюкзак, я вышла к нему.

– Идите вперед. Где кабинет ректора, вы наверняка знаете.

И вот так, под постыдным конвоем, я поплелась в учебный корпус.

Корпуса в академии были соединены переходами. Пока я передвигалась по одному из них, в голове зародилось трусливое желание снова сбежать, но здравый смысл напомнил, что бежать некуда. Да и лицо мое он уже видел, еще и узнал! Главное, чтобы теперь вообще не выгнал из академии, и так вон идет, почти на пятки наступая, и дышит как-то слишком недобро и шумно. Я попыталась оценить ситуацию и свое положение. С пригорка спустила – это раз, соврала, что не имею магии, – это два, нарушила комендантский час – три, кажется, въехала локтем в глаз, приземлившись прямо на него, да еще и использовала магию, чтобы удержать его, – это четыре. Кстати, а что у него с глазом? Я попыталась украдкой оглянуться, в итоге извернулась, как только могла, чтобы увидеть следовавшего за мной лорда и оценить нанесенный ущерб. Помят – да, но фингала под глазом или других серьезных увечий не наблюдается, только вот… показалось или он немного прихрамывает?

– Адептка! – вскрикнул он, но поздно. Я слишком увлеклась, пытаясь оценить степень своего попаданства в неприятности, и не вписалась в поворот, неудачно врезавшись в арку, обрамляющую вход в учебный корпус. Стыдно-то как…

– Вы еще и пьяны? – грозно спросил мужчина.

– Нет, – поспешно ответила я. Список моих косяков и так был непростительно длинным, а он еще один навесить собрался.

Ректор уже поравнялся со мной и, подойдя совсем близко, строго потребовал:

– А ну-ка, дыхните!

Я послушно дыхнула.

Лицо мужчины было сосредоточенным, но запаха алкоголя он, конечно, не почувствовал. Однако это меня совсем сейчас не волновало, потому как я смогла увидеть его лицо и с ужасом заметить, что правый глаз ректора немного покраснел. Фингал я ему все же поставила…

– Идите уже, – велел он мне, нахмурившись, – и постарайтесь больше никуда не врезаться.

В кабинете все выглядело по-старому. Не то чтобы я часто бывала в кабинете ректора, но пару раз доводилось. Так вот, вещи прежнего главы академии магии исчезли, но остался старый дубовый стол у окна, красные кресла перед ним и шкафы с документами. Стоило нам войти в кабинет, как лорд щелкнул пальцами, и в камине взметнулись языки пламени. Я завистливо уставилась на огонь. Он владел моей самой любимой стихией! Интересно, что еще ему подвластно?

– Садитесь, адептка, – велел ректор, огибая стол и опускаясь в свое кресло. Голос его не предвещал ничего хорошего.

Я медленно подошла к креслу напротив его стола, повесила плащ на спинку и опустилась на мягкую обивку, пристроив рюкзак у ног.

Молча уставившись на мужчину, я наконец-то разглядела его лицо, не отвлекаясь ни на что другое. Глаза у него были темно-карие и блестели ох, как недобро из-под нахмуренных бровей. Короткие волосы – вероятно, обычно аккуратно уложенные – мне довелось лицезреть только всклокоченными, а сейчас в них и вовсе повисла пара травинок. Выглядело нелепо, но мне удалось подавить смешок. Опустив взгляд, я уставилась на сложенные на столе руки мужчины. Внимание тут же привлек старинный перстень на одном из пальцев – очевидно, родовая реликвия. «Очередной лорд, гордящийся своим титулом», – тут же подумала я. Ректор явно был посажен сюда по протекции, уж слишком он молод для этой должности – на вид от тридцати до тридцати пяти лет. Отец сказал, что он боевой маг; видимо, никудышный, раз его отправили возглавлять академию стихийной магии, ведь какой нормальный маг захочет быть запертым в четырех стенах с кучкой молодых адептов?

– Итак, ваше имя и курс?

– Юна Аро, третий курс, – отчиталась я.

Тут же поднявшись с кресла, ректор отошел к стеллажу, задумчиво разглядывая его. Здесь хранились все личные дела адептов. Пробежавшись пальцами по полкам, он остановился в нужном месте и извлек на свет папку с моим именем.

– Итак, адептка Аро, – он возвращался к месту, читая файл, – третий курс, стихия воздуха и… все? Здесь правильно указано?

– Да, только воздух, – сухо подтвердила я.

– А как же «нету у меня стихийной магии»? – передразнил он меня, припоминая нашу первую встречу.

– Ну-у….

– Не трудитесь придумывать оправдания, – отрезал он, – и так все ясно. По-вашему, это этично – использовать стихийную магию, чтобы калечить людей?

– Я не использовала магию. – Для убедительности даже отрицательно покачала головой. – Кто же виноват, что вы на лошади не смогли усидеть! – вырвалось уже по инерции, и я испуганно прикусила язык. Вот дура!

Лорд побледнел – видимо, от злобы, и провел рукой по своим грязным волосам. Травинки тут же перекочевали на его ладонь, и он посмотрел на них удивленно, после чего отбросил в сторону.

– Вы не можете наказать меня за то, что было за стенами академии! – поспешно выпалила я, отыскав лазейку.

– Допустим, – недовольно согласился ректор, – но вы нарушили комендантский час.

– Понимаете, у нас… проблемы были с экипажем, и я немного задержалась.

– Вы могли пройти через главный вход и написать объяснительную, указав причину опоздания, а не перелезать через стену, проклиная мага, которым, видимо, являлся я.

Я медленно сползала по спинке кресла вниз, желая провалиться куда-нибудь в подвал.

– Да, адептка, я все слышал – и про мага плешивого, и про стихийника бла…

– Блохастого, – тихо прошептала я себе под нос, и, к счастью, в этот раз он не услышал.

– И что же с вами делать, адептка Аро? – ректор снова сложил руки перед собой, сцепив пальцы, и внимательно посмотрел на меня.

Я подтянула рюкзак с пола на колени и расстегнула молнию. Пошарив внутри и распространив по всему кабинету запах пирожков, извлекла наружу небольшую синенькую баночку и поставила на стол перед мужчиной.

– Вот, это поможет.

– От чего поможет? – глава академии взирал на меня с удивлением, я же, смутившись, ткнула пальцем в его лицо, показывая на глаз.

– От фингала под глазом поможет.

Ректор как-то уж слишком тяжко вздохнул и протянул руку, забирая баночку.

– Ладно, идите уже.

Я вскочила с кресла, прижимая к себе рюкзак, и кинулась к двери.

– Адептка Аро!

Я зажмурилась, сдерживая желание выругаться. Вот знала же, надо еще быстрее бежать, пока он не передумал. Осталось ведь всего ничего, полшажочка до двери.

– Да? – я нехотя развернулась.

– Вы плащ свой забыли, – он кивнул на спинку кресла, где висел мой плащ.

Я поспешно вернулась за забытым предметом гардероба и, промямлив «до свидания», выскочила за дверь, облегченно выдохнув в коридоре. А ничего ректор, нормальным мужиком оказался – может, он и не лорд совсем?