Kitobni o'qish: «Остров Колдунов. Часть 1. Шаги Пришествия»
Часть 1 Джар Ил. Тварь и ее меч
Глава 1
( Сезон Ветров. Риаллар, Эргалон, Риан Ал Джар.)
Джерхейну она не понравится, подумал Ройг, глядя на хрупкую изящную женщину, церемонно скользящую через зал в сопровождении четырех унылых спутников в серых бесформенных хламидах.
– А по-моему, зря аш-чи сбежал к своим чудовищам,– авторитетно заявил Вельг. – Такая утонченная красота…
– Ледышка. Блеклая и безжизненная. Каменная.
– Вот-вот, фигура как у статуэтки! Талия в две ладони! Представь себе, как она танцует перед тобой танец Пламени и медленно снимает с себя…
– Танцевать она не умеет. Только приказывать.
Вельг обиженно замолчал, продолжая жадно глазеть на удаляющуюся процессию. Никто и никогда в Наземном мире не видел женщин Острова Колдунов. Только жрецов. Ни обычных людей, ни слуг, ни детей, словно их вовсе не существовало. Не любят Теллар островитяне, ох, не любят…
Впрочем, это взаимно.
Тут его толкнули, больно наступив на ногу. Ройг огрызнулся на толстяка, но, узнав в нем главу известного эргалонского семейства, поспешно извинился, но тот, охваченный страстным желанием разглядеть что-нибудь из второго ряда, даже не заметил, что его обругали.
Тэйн с трудом сдержал ухмылку. Поглядеть на будущую супругу любимого королевского сына хотелось всем, от убеленных сединами старейшин Совета Карн до многочисленной дворцовой челяди. Воины замковой дружины, расставленные по всем переходам дворца, с трудом держали оцепление, а помпезный, напичканный коллекционными древностями Зал приемов превратился сегодня в базарную площадь. Городская дружина окружила замок тройным кольцом, но любопытные прорывались всеми правдами и неправдами. Джайт, наследный сын риалларского правителя, отвечавший за охрану посольства, панически боялся, что островитяне расценят эти вполне обычные меры предосторожности как угрозу, и что-нибудь обязательно случится – нелепое и по сути безвредное, выливающееся в политический скандал, с которых так часто начинаются войны.
Все самое плохое уже случилось, подумал Тэйн, провожая глазами Кианейт. Нет, фигурка у нее на самом деле ничего… Пышная встреча была лишь красивым представлением для безыскусной публики, жаждущей зрелищ. На самом деле посольство Небесного Острова прибыло еще накануне вечером – пыльные, потные и раздраженные, они появились в Риан Ал Джаре с восходом Ночного солнца, и городская дружина Хэллиха, сопровождавшая их от Небесного столба до столицы, вздохнула с облегчением, сдав высокомерных и вечно недовольных островитян королевской дружине. Кианейт, дочь островного жреца Кимра, отдаваемую в жены второму сыну Холгойна, короля Риаллара, торжественно проводили отдыхать после непривычно тяжелого для островитянки путешествия по земным дорогам. А после в святилище Ильфейна состоялся долгий, неприятный разговор Кимра с Далланом, старшим илларом Ильфейна, и еще несколькими особо доверенными главами центральных эргалонских святилищ. Глубокой ночью третий жрец Илбара Кимр пустился в обратный путь, заявив, что не может позволить себе задержаться в Наземном мире даже ради свадьбы дочери, и оставив от своего визита чувство досады, удивления и разочарования.
И странное поручение, которое они с Вельгом должны будут выполнить в самое ближайшее время.
– Для Холгойнов большая честь породниться с островитянами, – продолжал взволнованно шептать Вельг, не сводя восторженных глаз с Кианейт.
Конечно же, сегодня эта прелестная женщина приковала к себе взгляды всех, кому удалось прорваться в Риан Ал Джар. Истинная дочь Острова, утонченно-изящная, хрупкая и холодная. Достаточно было лишь взглянуть на ее кожу, жемчужно-белую, с тонкими серебристыми жилками на висках, с едва заметными матовыми тенями пепельного оттенка, чтобы понять ту пропасть, что лежала между Телларом – Наземным миром, и Небесным островом Агваллар. Сложная прическа пепельных волос, высокий рост и изумительно стройная фигура делали ее похожими на старинной работы вазу в окружении повседневных чашек и плошек. Она уверенно пересекла зал приемов, оставаясь совершенно равнодушной к его раритетам – она лишь скользнула по ним холодным взглядом своих выразительных миндалевидных глаз, величественно и надменно приблизилась и поклонилась риану Холгойну.
А вот у жрецов-островитян был донельзя жалкий вид. Их раздражала толпа, церемонии, необходимость произносить долгие ответные речи, часть из которых представляли собой протокольные речитативы, жрецам хотелось есть и спать, спать и домой, в привычный, уютный мирок своего острова, подальше от буйных толп дикого, вульгарного и непредсказуемого Наземного Мира.
Глядя на Кианейт, Ройг вдруг подумал, что его давно не волнует та завеса тайны, что окружает Небесный Остров. Как все мастера кэн-ли, он провел на Небесном Острове Агваллар несколько лет, и у него, как и у всех илларов, на месте воспоминаний об Острове зияла дыра – островитяне блокировали их перед возвращением в Наземный мир. Когда-то это вызывало ярость… Теперь он смирился: такова цена владения магическим искусством, без которого жизнь в Наземном мире стала бы невозможной.
А Джерхейн сбежал, услышав, что свадьба все-таки состоится. Сослался на донесения из срединного кольца, где недавно видели стаю кровавых гончих, и, как только пришло сообщение, что посольство Острова ступило в Небесный столб, во главе личной дружины рванул к Илломайну,
– Смотри, – Вельг дернул Тэйна за рукав ранда. – Даллан, кажется, зовет нас.
Похоже, церемония закончилась, поскольку на унылых физиономиях жрецов, холодном личике Кианейт и покрасневшем от напряжения лице Холгойна появилось плохо скрываемое облегчение. Холгойн поспешил отойти подальше от огромной мозаики во всю стену, изображавшей Илбара, простирающего руки над Наземным миром: все во дворце знали, что это древний следящий хэльд островитян. Даллан тем временем еще раз кивнул своим илларам, и Тэйн принялся протискиваться сквозь толпу, оставив Вельга восхищаться Кианейт.
– Холгойн с ума сошел от беспокойства, где это дьяволы небесные носят его сына, пока он сам отдувается за него перед его же будущей женкой, – сказал Даллан ядовито, не поворачивая головы, когда Тэйн очутился рядом.
Тэйн многозначительно хмыкнул.
–Джер и раньше не был в восторге от идеи женить его на агвалларской ведьме. А уж теперь…
– Возьмет наложницу, – отрезал Даллан, провожая глазами главу посольства. – Или трех.
С Джера станется, подумал Тэйн.
– Ты и Вельг… – Даллан мельком глянул на своего ученика и помощника, – вечером во время арраса не расслабляться. Вельг следит за Кианейт, ты – за жрецами. Не верю я слащавым заверениям Кимра о крепкой дружбе и династическом родстве между Наземным Миром и Небесным островом. Белоглазые что-то затеяли, нюхом чую, но что именно, понять не могу.
– А вчерашнее поручение?
–Нет, они не брешут, проблема действительно существует… Но чтобы Агваллар раскрыл все карты?
Несмотря на возраст, глава храма Ильфейна все еще оставался быстр в движениях, энергичен, насмешлив, скуп в словах и порою непредсказуем в поступках. Вчера Ройгу показалось, что островитяне Даллана побаиваются. Вот уже двадцать лет Даллан возглавлял центральное, самое богатое и самое влиятельное святилище столицы Риаллара. Никогда он никому не кланялся и при этом все двадцать лет был как никто другой близок к правящей династии Холгойнов, оставаясь первым советником при риане Эйнире. Даже сейчас, при нынешнем падении интереса к учению и недовольстве политикой Небесного Острова, Даллан ухитрился собрать в своем храме лучших из лучших – двадцать илларов, из них семеро – второй ступени посвящения. Ройг был одним их них. Среди недовольных политикой Небесного острова голос эргалонского храма Ильфейна звучал в последнее время громче и увереннее остальных.
– Особенно меня удивляет, что Кимр уехал, не дождавшись, собственно, свадьбы, – продолжил Даллан. – И посольство уберется завтра… Торопятся. Почему?
– Может быть, здешний образ жизни им непривычен и неприятен? – предположил Ройг.
– Они лишь кажутся мягкотелыми и избалованными, – отрезал глава Ильфейна. -Кроме того, дочь у Кимра одна и, по моим данным, он к ней привязан. Она неглупа, хоть и не владеет кэн-ли.
– Возможно, на Острове надеются, что смогут управлять Джерхейном. На вид он, – Тэйн усмехнулся, – простак и вояка – легкая добыча для умной жены.
Даллан рассмеялся, наконец-то повернувшись лицом к своему лучшему ученику.
– На деле вряд ли им вообще кто-то сможет управлять. Тем более женщина. Пойдем, – он кивнул на поредевшую толпу – выход из зала был почти свободен. – Передай мое поручение Вельгу, и предупреди, чтоб не пил, а то знаю я его…
В самом конце галереи они неожиданно, лицом к лицу столкнулись с Холгойном.
– Это не женщина, а кусок хрусталя, – проворчал риан, отвечая коротким кивком на приветствие Даллана и на придворный поклон Тэйна. – Уж ее родословная точно длиннее моей. Ох и намучается мой мальчик с этим подарком небес! И ведь не откажешь, – заявил он, раздраженно взмахнув руками. – Мы для них едва ли не бунтовщики. О чем вчера вы так долго говорили в храме Ильфейна? – он требовательно уставился на Ройга и тот с трудом удержался, чтобы не поежиться. – Я не могу добиться от твоего наставника внятного ответа… Что там произошло?
– Кимр обвинил илларов Наземного мира в пренебрежении устоями и утрате веры, – ответил Тэйн уклончиво и, услышав одобрительный смешок Даллана, продолжил с нарастающей уверенностью. – Боюсь, к нашим возражениям он был умышленно глух.
Риан Эйнир Холгойн бросил быстрый, недоверчивый взгляд на Даллана, но продолжать не стал – понял, что не добьется откровенности даже от верных ему илларов. Несмотря на седину и обилие глубоких морщин, никто не давал риану Эйниру Холгойну его шестидесяти шести лет, может быть, из-за резкости характера, может – благодаря насмешливо-властному выражению подвижного лица, может – из-за живых , глубоко посаженных темных глаз. Нрав у него был весьма крутой: трех сыновей он держал в железном кулаке, в особенности – старшего наследного сына Джайта. Джерхейн, второй, ненаследный сын, больше походил на мать, первую наложницу риана, младшие сын и дочь были рождены так же, как и Джайт, от первой жены. Вторая жена, которую риан взял за себя совсем недавно, первая красавица Ахтамара, еще не подарила ему ребенка, но Холгойн надеялся зачать еще одного сына, поддержку и опору в старости. А может, и не одного. Несмотря на возраст, он все еще оставался энергичным и привлекательным. В столице знали, насколько их риан далек от образца супружеской верности: в замке правителя перебывало множество мастериц танца Пламени, к которым пылкий риан никогда не оставался равнодушен.
– Утром я говорил с Джерхейном, – риан сменил тему. – Через хэльд Окно. Что-то Белар долго с ним возился, – раздражение вновь прорвалось в его голосе. – Окно дважды гасло. Простейший же хэльд…
Хэльд Окно, один из самых популярных и легких в обращении, позволял связаться с находящимся в другом месте человеком и не требовал особого мастерства, но оживить этот древний магический инструмент могли только обученные искусству кэн-ли люди.
– Белар, к сожалению, не самый опытный иллар моего храма, – парировал Даллан с улыбкой.
– Я велел ему возвращаться, и побыстрее. Горожане ждут не дождутся свадебных гуляний, в лавках все сахди раскупили, половину уже выпили за здоровье будущего наследника…– он раздраженно мотнул головой. – У него там проблема, из-за которой он не может уехать. Ты, – он окинул Ройга властным взглядом, – отправишься к Нефритовым воротам и заменишь его во главе дружины. Я хочу, чтобы в ближайшее время мой сын вернулся в Эргалон.
Тэйн покорно склонил голову.
–Да, риан. Он не уточнял, что именно произошло?
– Кто-то из дружины застрял в Илломайнском лабиринте. Поговори с ним сам. И не откладывай выезд. – кивком велев Ройгу удалиться, Эйнир Холгойн развернулся к главе храма Ильфейна. – Завтра, когда посольство будет возвращаться на Остров, я хочу, чтобы твои иллары проводили их до Небесного столба. Отправь лучших. Глаза Илбара, я не хочу дурацких происшествий на моей земле…
Оставив правителя и главу храма обсуждать тонкие политические вопросы, Тэйн отправился в галерею хэльдов, на пути ненадолго задержавшись у распахнутого окна. Эргалон, яркий и праздничный, шумный и многолюдный, вечно заполоненный торговцами со всех краев света, странствующими музыкантами и сказочниками, воришками, бандитами, путешественниками, сейчас, во время Сезона Ветров, напоминал ахтанский ковер, изобилующий сочными оттенками желтого, коричневого и красного. Деревья-атлахи еще не сбросили листву, их некогда зеленые листья свились в огненно-рыжие кудряшки, отчего пышные кроны стали похожи на очаровательную женскую головку. Если ветры с севера будут не слишком свирепы, они простоят так до Пробуждения Илбара, первого теплого сезона. Раскидистые раады, ветви которых гнулись под тяжестью спелых плодов огненно-оранжевого цвета, тоже не сбрасывали в холода свою сине-зеленую листву – они опадут только перед самым цветением, и сразу же покроются, словно снегом, крохотными белыми бутонами. К Рождению Илбара, празднику, с которого начнется новый год, опавшие листья раад сгребут в кучи и зажгут высокие костры, приветствуя приход тепла и милость самого могущественного из богов.
Хорошо бы успеть выполнить поручение Острова и вернуться до весны, подумал Тэйн невесело. Не хотелось бы встречать Рождение на чужбине, плохая это примета. Хорошо бы остаться там, в горах Илломайнского хребта, вместе с дружиной, вдалеке от лживых улыбок, высперенных церемоний и бестолковой суеты, и не ездить никуда с загадочным, туманным делом. Хорошо бы понять, что именно за ним скрывается, потому что наставник прав – пафосное выступление Кимра на вчерашнем совете – всего лишь дымовая завеса, скрывающая нечто важное. И никогда островитяне не скажут правды, не в их это интересах.
Тэйн Ройг попал на Остров еще в юности, сразу после смерти отца, благодаря дяде, илону маленького поселения на юго-восточном склоне Илломайна, где Тэйн родился. В детских мечтах Ройга не было места древнему учению о силах, он предпочел бы стать воином, как и его отец, как дед и прадед, как многие поколения Ройгов, принадлежавших к карне Хэллиха – касте профессиональных воинов, чьи услуги часто требовались в таких вот маленьких городках для того, чтобы поддерживать порядок и охранять от выбиравшихся из пещер Илломайнского хребта странных тварей.
Считалось, что только на Небесном острове Агваллар сохранились все четыре составляющие древнего магического учения, называемого Кэлленаром – хэльды, ка-эль, Круги Власти и тексты Откровений, именно поэтому обучиться искусству кэн-ли можно было только там. Островитяне учили и инициировали новых адептов за значительную плату, вносимую за будущих илонов и илларов святилищами или магистратами, а напоследок – загадочным образом убирали воспоминания о самом острове, о быте и особенностях его внутреннего устройства. Илоны – первая ступень мастерства, проводили службы в храмах, инициировали для жителей Теллара простейшие хэльды и учили детей грамоте; илларов обучали управлять всеми известными элементами кэн-ли с помощью магического языка – урда. Те и другие пользовались на Телларе особым уважением – от них зависело благоденствие всего Наземного мира.
Тэйн Ройг давно не жалел о том, как все сложилось. Не так уж и плоха была судьба иллара на Телларе. Пожалуй, она была лучше многих других… Исключение составлял только меч, владеть которым его учили с детства и который до сих пор не давал ему покоя. Став учеником Острова, ему пришлось полностью прекратить тренировки – мастерам кэн-ли запрещалось брать в руки оружие. Считалось, что сама суть древней магии не терпит насилия, что любая попытка использовать оружие отнимет у последователя Кэлленара его могущество. Илоны и иллары не должны причинять вред людям, поскольку сила и знания даны им для других целей. Здесь, на Телларе, можно было не опасаться за свою жизнь – все мастера кэн-ли, и старшие, и младшие, были святы, даже уличные грабители не покушались на служителей старинного культа.
В галерее хэльдов Риан Ал Джара было двадцать пять хэльдов, но современные иллары умели использовать лишь восемь. Может быть, знания утрачивались, а может, жрецы Небесного острова умышленно ограничивали умения адептов Наземного мира. Собственные же знания теллариан о Кэлленаре, о Небесном острове, да и о происхождении самого Теллара были скудны и отрывочны, несмотря на все попытки ученых Наземного мира создать целостную непротиворечивую картину. Никто не знал, как и когда над Телларом возникло странное небесное образование в виде острова, почему именно там сохранились наиболее полные знания о мире, учение о силах, которое называли Кэлленаром, и какая из земель возникла раньше – наземный Теллар или небесный Агваллар. Может быть, на Острове и знали об этом, но предпочитали хранить молчание.
Остановившись перед хэльдом Окно Ройг нарисовал в воздухе урд-знак, влил в него каплю личного Огня жизни и направил тонкую ниточку воли к хэльду, мысленно добавив к нему еще три символа. Ему, иллару второй ступени, не требовались все двенадцать канонических урд-знаков, чтобы оживить этот легкий в работе хэльд, имевшийся во всех публичных местах, в частных домах, общественных галереях хэльдов и даже на перекрестках дорог. Голубая, обрамленная черным камнем поверхность хэльда быстро ожила, показав ему знакомую нефритово-зеленую арку в скалах – вход в Илломайнский лабиринт. Неподалеку от ворот был разбит походный лагерь. Командир отряда сидел недалеко от костра, без сапог, задумчиво разглядывая зазубренное лезвие меча.
– Что, приехала уже? – буркнул Джерхейн вместо приветствия. – Ну и как она тебе?
– Маленькая изящная льдинка, – хмыкнул Тэйн, – которой приказали доносить обо всем, что попадется на глаза. Отец приказал передать тебе, чтобы ты срочно возвращался. Он хочет покончить с этим делом побыстрее.
Джерхейн оглянулся на вход в лабиринт.
–Мы перебили кучу нечисти.
–Отсюда и раньше выползало… всякое, – парировал Тэйн, игнорируя его раздражение.
–Всякое, да не такое! Это даже не зверье. Мутанты. У меня двое тяжело раненых в отряде, и третий потерялся в лабиринте.
–Риан велел мне заменить тебя, – терпеливо продолжил Тэйн. – Боюсь, я не могу ослушаться его приказа.
– Да уж, – пробормотал ненаследный аш-чи. – Его ослушаешься…
– Кто потерялся?
–Ясмин, ты хорошо его знаешь. Попробуй отыскать его прямо сейчас, пока не поздно, может, будут хоть какие-нибудь ориентиры. А то я уже дважды тыкался вслепую. Как быстро ты приедешь?
– Отправлюсь, как только начнет светать, – заверил его Ройг. – Даллан велел присутствовать на аррасе, последить за гостями и за твоей нареченной.
– Не доверяет?
– А ты бы доверял? – и, увидев перекошенное лицо Джерхейна, добавил. – Подожди, я прямо сейчас попробую поискать Ясмина.
Ройг погасил Окно и ненадолго сосредоточился, вспомная Ясмина. Затем потянулся к хэльду, инициируя его повторно, но голубая поверхность вспыхнула ярко-алым и неожиданно почернела. Недовольно поморщившись, он попробовал снова, но темная поверхность упорно сопротивлялась оживлению. Странно… пришлось тщательно вывести в воздухе все положенные символы урда и влить в цепочку гораздо больше Огня Жизни, на пару мгновений сделав ее видимой. Языки пламени заплясали внутри холодного гладкого камня, дохнуло жаром и зловонием, потом все неожиданно исчезло, показав опешившему Ройгу картину огненно-оранжевой реки, похожей на поток раскаленной лавы, разветвлявшейся на множество мелких ручейков.
Тэйн сосредоточился на одном из них, и картина, подчиняясь его мысленному усилию, стала сдвигаться в сторону. Ручеек исчез в камне, потом вынырнул на поверхность в каком-то непроницаемо темном месте, мрак которого рассеивало только свечение огненных частиц, облаком идущих от ручья. Лавовый ручей неожиданно окончился маленьким озерцом, над которым нависала бесформенная громада камня. Там, на обрывистом берегу озерца, пытаясь дотянуться до блестящей поверхности, лежал Ясмин, целый и невредимый. Тэйн позвал его, но тот не откликнулся. Ройг коснулся поверхности браслетом-усилителем – безрезультатно. Дружинник продолжил свои попытки дотянуться до ручья, и в итоге смог зачерпнуть немного блестящей жидкости, лизнул раз, другой, отряхнул руки, встал и шагнул куда-то в темноту. Тэйн пытался удержать изображение, но оно снова полыхнуло огненной вспышкой и погасло.
Озадаченный Тэйн отступил назад на несколько шагов от поверхности хэльда и расслабил кисти рук. Каждому из илларов кэн-ли давалось по-разному. Ройг чувствовал потоки энергии кончиками пальцев, отчего они иногда немели под конец работы. Подождав, пока онемение пройдет, он встряхнул кистями и снова вызвал Джерхейна. Аш-чи по-прежнему сидел у костра, с мрачным видом разглядывая свой клинок. Когда перед ним в пространстве вспыхнул тусклый овал Окна, явив объемное изображение друга, на его лице появилось слабое подобие облегчения.
– Там нигде нет поблизости ручья, похожего на поток лавы?
Джерхейн цветисто выругался, помянув небесных дьяволов и адовы облака.
– Райд описывал что-то похожее, но я решил, что у него бред от потери крови. Ты видел Ясмина?
Тэйн кивнул.
– Жив и даже не ранен. Находится около озерца, наполненного густой блестящей жидкостью.
– А, дьяволы небесные, даже если Райд мне объяснит, как добраться, мы не дойдем, потому что Сэллер тоже вышел из игры, – Джерхейн взлохматил и без того растрепанную копну огненно-рыжих волос и оглянулся в сторону лагеря. Оба иллара, сопровождавшие его отряд, выбыли из строя, а соваться в Илломайнский лабиринт без мастеров кэн-ли представлялось ему извращенным способом самоубийства.
– У тебя тут свадьба, – напомнил ему Ройг. – Заберешь раненых, а Ясмина я уж сам как-нибудь найду.
–Скажи отцу, я выеду не раньше, чем дождусь тебя. Я своих людей без опытного командира не брошу, тем более здесь, в этом дьявольском месте.
