Kitobni o'qish: «Остров Колдунов-2. Острова жизни»

Часть 1. Возвращение риана

Глава 1

(Сезон Холода, Тонхайр, Лахлайд.)

Каньон казался бесконечным. Черепа, весело постукивая клювами и клыками, роем кружились над ним, мешая двигаться, раскаленный воздух обжигал кожу и легкие, пламенные завесы хватали за руки, пытаясь остановить, и небо, черное и холодное, шептало ему сверху – стой, глупец! Куда несет тебя? Зачем? Что ты думаешь найти в конце Каньона? Спасение? Да они давно уже ждут тебя, разъяренные неудачей преследователи, распаленные жаждой мести, предвкушением победы, почестей, милостей их учителя… Они-то знают, куда он ведет. А ты? Что ты вообще знаешь об этом мире? Мало, очень мало…

Время от времени перед ним всплывало белое, неподвижное лицо Река. Иногда оно оживало, скаля зубы, смеясь, лицо оплывало, превращаясь в гниющую оторванную голову, летевшую вдоль Каньона, затем в веселый черепок, призывно клацающий зубами. Лигур и Линара исполняли в объятиях огня какой-то извращенный танец жадности и страсти, протягивая руки, превращающиеся в крохотные язычки пламени. Он вяло отбивался от них, переходя от отвращения к безразличию, и прекрасное лицо, обрамленное серебряными локонами, прорывалось в крохотный мир его личного ада все реже и реже, пока не исчезло совсем. Он ощутил себя бесконечно одиноким и потерянным, и огненная стена перед глазами стала медленно распадаться на отдельные обрывки. Кельхандар, странно измененный временем, склонялся над ним с выражением бесконечной озабоченности, столь не свойственной его веселому открытому лицу, тонкие зеленоватые руки подземных обитателей обхватывали его тело, производя какие-то странные манипуляции. Призраки Река, Лигура и Линары бродили рядом, рыча и выплевывая ярость, не в силах дотянуться до него, а на бесконечно дорогом лице застыло выражение отчаяния и надежды. Черное бесстрастное небо Каньона все никак не хотело светлеть, время превратилось в одну бесконечную ночь, огненные завесы вспыхивали все реже и реже. Он продирался сквозь них, отчаявшись призвать кэн-ли на помощь, потому что дух древнего искусства умер, выгорел в нем, словно гнилое полено, и лишь старый мастер-Творец, тот самый, что создал Остров, сочувственно шептал слова утешения.

Когда Стихиям Круговорота надоело, наконец, бесноваться вокруг единственного беспомощного человека, они ушли, то ли успокоившись, то ли найдя другую жертву, а он остался наедине с собой, в темноте и одиночестве, окутанный безмятежным и безвременным спокойствием. Призраки больше не тревожили его, ночное небо, так и не улыбнувшееся рассветом, укрыло тяжелым и мягким одеялом, окончательно остановив поток бессвязных мыслей и бредовых образов.

Очнувшись, Тэйн с удивлением обнаружил, что находится не в Каньоне. Он лежал на жестком ложе у стены, в какой-то сумрачной, едва освещенной комнате. Голова, пустая и легкая, слегка кружилась. Кое-как оторвав ее от подушки, он через силу огляделся. Не комната, а маленькая пещерка с низким неровным потолком, глубокими нишами в стенах, неуклюже пристроенной дверью, не имела ни одного окна, но и тюрьму не напоминала. Ложе, несмотря на жесткость, было широким и удобным, с полноценным теплым одеялом и жесткой маленькой подушкой, пол был застелен шкурами лаоша. В одной из ниш помещалось большое деревянное кресло, укрытое шкурами незнакомого зверья. Овальная форма низкого столика, пять гнутых ножек и витиеватый резной узор вдоль края напомнили Ройгу Риаллар. В другой нише он заметил тускло мерцающую оранжевым полусферу с эманациями сразу двух хэльдов – Тепло и Свеча. Любопытство оказалось сильнее слабости, и он зашевелился, наконец-то сообразив, что у него все еще есть тело, и оно после всех прошлых передряг почему-то способно двигаться.

С опасением откинув одеяло, Тэйн обнаружил, что кроме длинных лент сахгара, толстым слоем облепивших грудь, руки, живот и даже виски, на нем больше ничего нет. Он медленно сел, ожидая приступов боли, но ничего не произошло – почти ничего, только широкий браслет клейма неприятно саднило, словно он только что оцарапал кожу. Несколько полосок сахгара отлетело, он подобрал их и принялся разглядывать. Высохшая ткань подсказывала, что наложен лечебный пластырь был по меньшей мере пару дней назад. Он осторожно поднялся на ноги, все еще ожидая подвоха и сделал несколько шагов. Осмотрев поджившие синяки и ссадины по всему телу, убедился, что слабость и головокружение все-таки присутствуют, и решил не делать резких движений.

За выступом стены рядом с дверью нашелся туалет: бадья с водой и ведро с крышкой. Тщательно обыскав пещерку в поисках одежды, он не нашел ничего подходящего, зато обнаружил, что дверь не заперта, беги – не хочу, только в чем?

Зато была еда. Большая чашка с чуть теплым бульоном стояла у чуть теплого хэльда, по эманациям похожего на хэльд Тепло, на столе нашлось несколько лепешек и фруктов. Рядом стояла еще одна большая чашка, с травяным отваром, в котором он уловил искорки хэльда Исцеление. Он медленно выпил отвар, затем, выждав положенную паузу – бульон, закусил лепешками и, довольный и уставший до изнеможения, улегся обратно на кровать, и, завернувшись в одеяло, принялся неторопливо рассуждать.

Раз дверь не заперта – он не пленник. Раз нет одежды, значит, кто-то принял меры предосторожности, чтобы ограничить его свободу. Кто-то умело и качественно избавил его от последствий издевательств ард элларцев.

Возможно, он попал в какое-нибудь местное святилище, расположенное недалеко от второго Каньона. Это объяснило бы и сахгар, и полупещерное помещение, однако не могло объяснить, как он выбрался из Каньона. Тэйн хорошо понимал, что самостоятельно он вряд ли смог бы это сделать. Внезапно ему преставился самый простой и самый вероятный вариант: его все-таки приволокли обратно в Очаг Солнца, подлечили и заперли где-нибудь на нижних уровнях, чтобы впоследствии продолжить начатый разговор какими-нибудь другими, более извращенными способами. Какое-то время он не мог избавиться от ужаса, пытаясь погасить паническое желание бежать, но потом трезвая мысль об открытой двери привела его в чувство и живительной волной смыла холод и нервную дрожь. Может быть, он звал на помощь и кто-нибудь из местных обнаружил его на дне Каньона, привел подмогу из ближайшего селения, которая и вытащила его? Хорошо, если так…

Постепенно он провалился в сон, но на этот раз ему ничего не снилось – ни бредовых кошмаров, ни воспоминаний об Острове. Просто сон, лучшее лекарство от всех болезней.

Следующее пробуждение было более приятным: он понял, что самочувствие заметно изменилось в лучшую сторону, к тому же проснулся зверский аппетит. Тэйн поспешно бросил взгляд на стол и, кроме тарелок и кувшинов, обнаружил на столе и на кресле несколько весьма ценных предметов.

Меч лежал прямо по центру стола, в новых, красивых и удобных ножнах. Рядом с ним находились камни-защитники, все три, рядком, словно напоминая о его главной обязанности. Тэйн выругался, помянув всех небесных дьяволов по очереди в не самых лестных сочетаниях. Теперь его дальнейшая судьба неразрывно с ними связана, да и не только его – будущее Теллара зависит от того, в чьих руках они окажутся. Если бы можно было засунуть их куда-нибудь подальше и забыть навсегда… Нет, невозможно.

Одежда лежала на кресле – брюки из тонкой серой кожи, сильно похожие на ахтамарские ганчи, оказались немного длинны, но идеально сошлись в поясе. Рубашка, была чуть тесновата в плечах и длиннее по росту, словно то и другое носил человек выше его и тоньше в кости. На ручке кресла обнаружился странный плащ с неровным подолом, длиннее спереди и короче сзади, но, накинув его, Тэйн оценил прочность и мягкость ткани. Сапоги остались те же самые, что он позаимствовал у близнецов перед дракой.

Одевшись, Ройг с огромным удовольствием принялся за еду – бульон, запеченную целиком птицу, хлебные лепешки, фрукты и небольшой кувшинчик арали. Он отметил, что мясо птицы – острое, запечено с травами и специями, характерными для кухни Риаллара, а лепешки – подсохшие, словно пекли их несколько дней назад. В состоянии блаженной сытости он развалился в кресле и принялся строить догадки, где же он все-таки оказался.

Он узнал этот странный плащ – уже два раза он видел подобные плащи на плечах тех самых подземных существ, обитателей Джар Ил. И если второй Каньон, как и первый, имел выход в подземные чертоги Тонхайра, то весьма вероятно, что…

Что он стал их пленником. Но только зачем им пленники? И опять же, они вернули ему меч и камни. Почему?

Надев пояс с ножнами, он осторожно выглянул в коридор – обычный коридор нижнего уровня, какие он многократно видел в Джар Ил и в Джар Дахаре, прямой, ровный, с гладким полукруглым сводом, с редкими вкраплениями тусклых хэльдов-светильников, которые едва рассеивали мрак. Дойдя до конца тоннеля, Тэйн обнаружил зал с фонтаном воды, струящимся из стены, и несколько выходов из него, три из которых были закрыты деревянными дверьми на петлях, а один заканчивался извилистой лестницей. Засветив знак Небесного Огня, Тэйн осторожно спустился по ней, опираясь на стены. Лестница вывела его на просторную площадку на краю огромной пещеры, по дну которой протекала река уже знакомой светящейся субстанции. Лестница вела дальше, к реке, через которую был перекинут связанный из бревен неуклюжий мостик. Пока он стоял и смотрел на неспешное движение оранжевых потоков, на поверхности огненной реки вздулось, расплылось и лопнуло несколько золотистых пузырей; оранжево-красные круги поплыли по течению, медленно деформируясь и теряясь в золотистом сиянии, исходящем от странной субстанции.

Для проверки предположения Тэйн попробовал зачерпнуть Огонь жизни у окружающих его каменных стен. Не получилось, как и раньше внутри Очага Солнца – он ощутил старость камня, усталость пород, характерное чувство тяжести, возникавшее у него в старинной части Очага, той, которая была когда-то Тонхайром.

Итак, он действительно оказался под землей, в гостях у нечеловеческих обитателей, живой и здоровый, заботливо вылеченный с помощью родной илларской магии. Никто не удерживал его… хотя, возможно, отсюда так просто не уйдешь. Глядя, как река отзывается на его эмоции всплесками щупалец – ручек, большими оранжевыми пузырями, он подумал, что проще и разумнее остаться здесь, дождавшись появления хозяев, и выяснить, какую плату они потребуют с него за спасение.

На обратном пути он напился из фонтанчика, убеждаясь, что вода здесь, как и везде в подземных пещерах, вкусная и до невозможности холодная. Испытывая любопытство, толкнулся в одну из деревянных кривоватых дверей, закрывавших пещерки в зале с фонтаном, и обнаружил, что она тоже не заперта – за ней лежала подобная его собственной полупещера, но выше и просторнее. Из нее вело еще две двери, одна из которых свободно открылась и пропустила его в следующий полутемный зал.

Стоило ему войти, в пещерке вспыхнули два маленьких, но ярких светильничка на стене. Он шагнул вперед, и пятна света вырвали из темноты совершенно неожиданные предметы –высокие полки, заставленные толстыми фолиантами и заваленные рулонами свитков. Огромный, покрытый черным бархатом стол, на котором лежали предметы, чем-то напомнившие ка-эль, желтые листы бумаги и угольные палочки для письма, высокий старинный кубок, чаша на низкой ножке, на дне которой блестела подозрительная черная жидкость, загадочные предметы на полу, испещренные уже узнаваемой вязью шиаллаха, от одного взгляда на символы которого у него мурашки побежали по коже; бесформенная глыба чего-то то ли стеклянного, то ли ледяного, абсолютно прозрачная, как капля воды, теплый отблеск светильников скользил по ней и отражался, как от зеркала; фонтанчик воды в дальнем углу, возникавший словно ниоткуда, стекающий в огненный с черным цветочный бутон; пучки трав на противоположной стене. Кресло – жесткое, с высокой спинкой, покрытое шкурами с длинным ворсом, и рядом с ним – небрежно распахнутый деревянный сундук.

Тэйн мельком заглянул в него и потрясенно застыл: там, на дне, были небрежно свалены точные копии его собственного меча. Там же, в резной шкатулке без крышки, обнаружились амулеты из такого же металла, выглядевшие, как резной кулон на цепочке.

Он вернулся к полкам и взял в руки ближайший подвернувшийся под руку толстый фолиант. Под тяжелой обложкой в кожаном переплете четкими, без украшений и рисунков буквами стояло название «Пришествие Феоллона – правда и вымысел». Внизу, уже мельче, он прочел: «История и теория катастроф».

Он положил ее обратно на полку и взял другую. «Пришествие Феоллона: путь от начала и до конца», и дальше, мелкими буквами «Признаки и этапы развития». Он взял следующую, по сравнению с остальными – тонкую и маленькую. «Агваллар: иерархия святилищ, кланов, традиции и обычаи». Рядом с ней на полке стоял самый объемный из всех фолиантов – «Эпохи Теллара от создания Кэлленара до настоящих дней»

«А вот и теория, – подумал он с мрачной усмешкой. – И даже не легенды… хронология. Интересно, не рассердится ли хозяин библиотеки, если я временно позаимствую пару книг?»

Лихорадочно перебегая глазами от одной к другой, Ройг не знал, за которую схватиться в первую очередь. В конце концов, он остановился на той, что описывала признаки и этапы катастрофы. Уже собираясь уходить, он заметил небольшую по сравнению с остальными книжицу, с обложкой, обтянутой причудливо вышитым шелком. На форзаце изящным женским почерком было написано: «Шиаллах. Знаки, шайолы, системы».

Он осторожно взял ее в руки. Потом, зачем-то оглянувшись на дверь, быстро сунул за пазуху.

«Причины катаклизма, настигающего цивилизацию теллариан всю историю ее существования, и названного авторами Пришествием Феоллона, до сих пор мало изучены как жрецами Агваллара, наиболее глубоко посвященными в особенности Кэлленара, так и составителями сего труда, исследующими Пришествие на основе гораздо более скудных материалов. Из существующего разнообразия теорий наиболее обоснованными и заслуживающими внимания авторам сего труда представляются следующие из них.

Божественная. Содержание Арта Син Рен, книги Круговорота, сохранившейся в Зар Але, в Ард Элларе (Очаг Солнца), и в Джар Дахаре, убедительно доказывает существование бессмертных акторов, способных оказывать влияние на стабильность мироздания не только на Телларе, но и во всех остальных мирах Круговорота. Арта Син Рен выделяет три группы сил-акторов, имеющих влияние на Потоки: Творцы, Боги и Судьи. Все вместе они существуют в мире условного Истока, первичного мира-родоначальника остальных миров, однако авторы сего труда не убеждены в его физическом существовании, полагая, что понятие Истока может оказаться некоей центральной метафорой, описывающей первичную точку отсчета и место зарождения мироздания.

Творцы являются в этой системе созидающим и разрушающим началом. Деятельность их стихийна и не поддается контролю. Спектр воздействий Творца не ограничен лишь созданием систем, явлений и миров, но и их перестройкой и даже уничтожением. Арта Син Рен утверждает, что только Огонь жизни, равный по силе Огню Жизни Творца, в состоянии вывести равновесную систему из статики и дать ей толчок к развитию. Без них кольцо миров ждала бы смерть от вырождения, вызванного вечной неизменностью равновесных систем.

Судьи вмешиваются в Потоки исключительно редко. Анклав Судей – наивысшая инстанция, цель которой – избавлять Потоки от излишнего хаоса и от последствий неразумных деяний богов и Творцов. Судьи беспристрастны. Они вмешиваются в течение потоков только после анализа необходимости, обсуждения способов и принятия совместного решения. Это всегда точечное, просчитанное и аккуратное вмешательство; большую часть времени Судьи заняты наблюдением и отслеживанием последствий.

Боги – наиболее непредсказуемая часть обитателей Истока. Форма их существования весьма различна от одного мира к другому. Где-то они существуют в виде концентрированных стихий, принимающих людское обличье, где-то в виде свободных сил, не имеющих физического воплощения, где-то в виде коллективно созданного образа, наделяемого верующими рядом метафизических особенностей, реализующихся во времени и пространстве пропорционально силе веры, где-то это реальные люди, обладающие особым набором свойств и условным бессмертием. Учитывая особенности их возникновения и существования в кольце миров, их влияние зачастую оказывается наиболее негативным и разрушительным по сравнению с остальными. Одни и те же боги-сущности, имея в разных мирах близкие по сути креатуры, способны через них воздействовать на огромные массы людей, воплощая в жизнь те или иные идеи не хуже Творцов.

…Разрушительный катаклизм, происходящий на Телларе регулярно раз в тысячелетие, может быть следствием вмешательства на уровне Потоков любой из упомянутых высших сил. Причины вмешательства неизвестны и могут оказаться непостижимы для рядового обитателя миров Кругорота.

Духовная. Неоднократно за период от одного Пришествия до другого, на Телларе происходит утрата полезности хэльдов, причиной которого становится естественное развитие ремесла и искусства. Неудобная социальная система, ставящая в зависимость на бытовом уровне большую часть населения от значительно меньшей, вызывает естественное отторжение сложного магического искусства и поиск других, более простых способов получения материальных благ. Кэлленар, построенный на совокупных эманациях всех разумных существ, может реагировать на изменения эмоциональной окраски, либо на снижение самого эмоционального потока. Возможно, создателями Кэлленара в эту магическую систему заложена возможность улавливать только определенные, узконаправленные вибрации. При их отсутствии система, возможно, начинает улавливать и накапливать что-то другое, что изменяет ее составные части до неузнаваемости, вплоть до саморазрушения.

И, наконец, третья – манипуляционная. Жрецы Агваллара, где сосредоточена большая часть действующих артефактов Кэлленара более позднего периода (т.е созданная мастерами-людьми, а не теллами), встречая сопротивление цивилизаций Теллара и теряя власть и влияние на государства Наземного мира, нашли способ искусственно вызывать подобный катаклизм. В зависимости от развития ситуации, жрецы позволяют процессу завершиться разрушительным катаклизмом, либо вмешиваются в его течение, останавливая разрушения.

Божественная версия катаклизма имеет ряд косвенных подтверждений, в первую очередь благодаря участию в создании Ордена Феоллона одного из Творцов, однако считать ее единственно верной не представляется возможным в виду отсутствия достоверных доказательств. Духовная версия не может быть ни подтверждена, ни опровергнута так же, как и предыдущая, поскольку точный механизм создания и функционирования Кэлленара известен только его Творцу. Говоря о третьей, на сегодняшний день существует множество косвенных доказательств вмешательства жрецов Агваллара в течение катаклизма; однако наиболее убедительным подтверждением правоты манипуляционной версии является существование камней –защитников…

Орден Феоллона считает манипуляционную версию происхождения Катаклизма наиболее достоверной. Именно понимание причин Пришествия определило цель создания Ордена и его назначение: все жреческие кланы Агваллара, причастные к управлению Катаклизмом, должны быть уничтожены»

Тэйн очнулся от ощущения, что в комнате бродит кто-то посторонний. Он читал не отрываясь, пока сон не выключил его окончательно… Скрыть пробуждение не удалось: как только он открыл глаза, существо, возившееся около стола, замерло, повернулось к нему лицом и низко поклонилось. Глаза, огромные, выпученные, с вертикальными, как у животных, алыми зрачками, смотрели на Ройга серьезно и внимательно. Кожа существа казалась зеленоватой, как у рептилии, а вот морщины и дряблость лица были почти человеческие. Тот, встреченный когда-то в Джар Ил, казался моложе… Маленький рот был поджат в суховатой ухмылке, представляя собой безгубую неровную щель. Череп был наполовину прикрыт капюшоном, но Тэйн вспомнил, что все подземные обитатели, которых он видел, были абсолютно лысыми.

На столе он заметил очередную порцию пищи. Гость, опустив худые руки вдоль тела и спрятав их под плащом, терпеливо ждал.

– Д-доброе утро, – поздоровался он и сразу же сообразил, что сказал глупость: под землей нет смены дня и ночи. Существо еще раз поклонилось.

– Благодарю, – Тэйн кивнул в сторону стола, и, не зная, как продолжить разговор, задал очередной нелепый вопрос. – Вы не подскажете, где я нахожусь?

– В Лахлайде, – ответило существо неожиданно приятным глуховатым голосом.

– Я умер, что ли? – ляпнул он, донельзя удивленный неожиданным ответом.

– Вы, люди Наземного мира, называете его Тонхайром, по названию цивилизации предтечи, наших общих родичей. Мы называем его Лахлайдом. Так и должен называться подземный мир.

Тэйн тупо кивнул.

– А вас…как?

– Мы называем себя лайдами, – ответил тот . – Меня можно звать Шаух.

Тэйн кивнул.

– Далеко отсюда… до поверхности? И где я окажусь, если выйду наверх?

– Выходов на поверхность в этой части нет, – ответил лайд по имени Шаух. – Но если пересечь озеро кйти и подняться по стародахарским тоннелям, можно выйти в предгорья Хейранского хребта.

– Граница Хильдайра, – присвистнул Ройг. – Далековато…

– Есть несколько выходов из Лахлайда в ард элларской части Джар Дахара, – продолжил Шаух.

Тэйн снова кивнул.

– Да… спасибо.

– И есть несколько хэльдов Дверь, расположенных внутри Джар Дахара, ведущих в Тонхайр, доступных владеющим кэн-ли. Желаете отправиться домой? – спросил лайд, несколько раз моргнув, отчего Ройгу показалось, что тот волнуется.

–Хотел бы, но увы, не знаю, как теперь это сделать, – признался он искренне.

–Выйти через Хейранский хребет. Там есть несколько хорошо сохранившихся галерей хэльдов, не подверженных разрушениям Пришествия. Они скрыты внутри, но выше уровня кйти. Несколько Дверей соединяют разные части Тонхайра и Дахара между собой. Две из них ведут в западную часть Илломайнского хребта. Там мы спускаемся на нижние уровни и по рекам кйти плывем ко второму озеру, лежащему на нижних уровнях Джар Ил. Можно перемещаться по проложенным кйти тоннелям, лежащим под континентальным проливом. Это дольше, и люди не могут по ним передвигаться. Только лайды.

–Почему? – удивился Тэйн, потрясенный масштабами подземного мира

–Люди не могут обходиться без воздуха. Если вы хотите отправиться в путь, мой господин не велел вас задерживать. Лайды готовы сопроводить вас до любого места, которое вы укажете. Но он хотел, чтобы вы его дождались.

– Кто он?

– Человек, – ответил лайд торжественно. – Здесь, в Лахлайде, тоже обитают люди. Мы зовем его Карах. Люди раньше звали его по-другому. Длинное сложное имя, я не помню его. Он задержался в тех местах, где нашел вас. Мы ждем его возвращения.

– Я подожду, – согласился полностью растерявшийся Ройг. – Торопиться мне некуда.

– Карах попросил меня позаботиться о вас. И показать вам Лахлайд, когда вы поправитесь, – лайд отвесил ему полный достоинства полупоклон. – Он не сомневался, что вам будет интересно узнать о нашем существовании.