Kitobni o'qish: «Проект «Мурена»»
ПРОЛОГ
Осень 2067 года.
Конференц-зал «Бизнес-плаза.
Санкт-Петербург. Россия..
– Добрый вечер! Ваше приглашение, пожалуйста… – широколицый портье улыбнулся очередной гостье, протягивая раскрытую ладонь. Женщина отрицательно покачала головой, проведя пальцами по подбородку.
Не многие смогли бы понять такой жест, на этом мероприятии он открывал любые двери.
– Вы из «демонстрационной группы»? Прошу прощения! – удивился портье, оценивающе разглядывая наряд гостьи. Парню и в голову не могло прийти, что такие, состоятельные на вид, барышни, захотят стать «подопытными крысами», пусть даже в перспективном проекте будущего. Он торопливо развернул электронный планшет и замер, даже не пытаясь скрыть своего любопытства.
Женщина бросила взгляд на экран, где горел идентификационный сканер. Короткий импульс ее мысли никто даже не заметил: никакого напряжения в воздухе, щелчка или шороха – лишь четкий, быстрый сигнал, который откликнулся в планшете мятно-зеленым «Добро пожаловать в «Бизнес-плаза!»».
Портье завороженно переводил взгляд то на гостью, то на мигающий сигнал планшета, словно перед ним только что сотворили неземное чудо. Она не была первой, кто решился на внедрение, как его называли в народе «клик-клака», но решиться на участие в презентации всех его возможностей было очень рискованно. Никто не гарантировал «подопытным», что система вдруг не взбесится и не выкосит половину мозга, приняв его, к примеру, за враждебную опухоль. Впрочем, за те деньги, которые предлагала «Глатнесс», владеющая патентом на изобретение, можно и перетерпеть страх.
Молчание портье начало переваливать за пределы делового этикета, и гостья была вынуждена напомнить о себе негромким покашливанием. На другое, после операции, она просто не была способна. Портье моментально пришел в себя и залился пунцой. Неловко дернув планшет на себя, он уставился в экран.
– Кажется, все в порядке. Конференц-зал «Бизнес-плаза» в Вашем полном распоряжении. Основной акт презентации подходит к концу, но Вы еще успеваете на афтепати в лаунж-зоне, которая расположена под лестницей, на нулевом этаже. Приятного вечера, мисс… – портье немного замялся, глядя на экран, – мисс Бесту́жева.
Женщина коротко кивнула ему в знак благодарности и поспешила в главный зал, откуда раздавались одобрительные возгласы и звон бокалов. Легко лавируя между гостями в своем излюбленном коктейльном платье, она продвигалась ближе к сцене, где завершалась церемония награждения величайших умов научно-технического конгломерата мира. Чем ближе к сцене – тем больше едких, циничных ремарок об участниках проскальзывало среди гостей.
«Не понимаю зачем нас вообще пригласили, итак ясно, что «Глатнесс» взяла все возможные награды на десять лет вперед…»
«… Вы уже знакомы с её «генеральным»? Этот Па́ньшин возмутительный, бесцеремонный хам…»
«…ничего удивительного… Он в прошлом занимался рэкетом…»
«…да Вы что?!..»
«…бесчестный человек!»
«…ростовщик, что тут еще скажешь…»
Лицемерие приглашенных не знало границ. Они не скупились на нелестные отзывы о главе корпорации «Глатнесс» и на это была всего одна причина – успех. Среди людей, не понимающих, как Кирилл Иванович Паньшин его достиг, водилось мнение, что мужику просто крупно свезло. Но лишь единицы знали, какое это суровое и тяжелое ремесло – ростовщичество. Особенно в сфере кибер- и нано- технологий. Не ровен час, какие-нибудь прорывные «Кулибины», они же «Маски», они же «Джобсы», попытаются сделать себе имя, претендуя на пресловутую индивидуальность и нарушая давно устоявшийся рынок.
К огромному счастью Кирилла Ивановича, еще никто из них не отказывался от приличного чистогана1, продавая за бесценок то, из чего Паньшин делал конкурентноспособный продукт. Многие осудят: мол этот человек обманом забирал у наивных, умных людей их изобретения, но генерального директора «Глатнесс» никогда не мучали вопросы морали. Он точно знал, чего хочет и сколько готов за это платить. Все остальные, околонравственные темы закрывались сразу, как только ученые видели на столе несколько аккуратно упакованных корешков2 наличности.
Сегодняшний успех Паньшина несколько отличался от привычной схемы, по которой он его достигал. Продавец настоял на сохранении своего доброго имени и претендовал на часть славы, положенной за изобретение. Такое, в своей работе, мужчина обычно называл «большая заморочка», и сулила она такие бюрократические тяжбы, в каких Кирилл Иванович не горел желанием участвовать. Однако, с его утвердительного «да», началась история, которая привела его в самый роскошный отель России, на мероприятие, где акулы научного бизнеса меняют ход истории.
– Прошу тишины и внимания! Я хочу пригласить на эту сцену человека, который проделал огромную брешь в пределах человеческих возможностей! Вы все его уже давно знаете… – председатель евразийского комитета – приземистый старичок во фраке указал в ту часть зала, где располагались вип-столики, – мистер Паньшин Кирилл Иванович, гендиректор компании «Глатнесс»!
Паньшин перевел взгляд на сидящую напротив него женщину в иссиня-черном коктейльном платье. Настя утвердительно кивнула ему в сторону сцены и мягко улыбнулась. Вот он. Его звездный час почета, признания и успеха. Он это заслужил.
Паньшин торопливо вышел из-за стола и направился к сцене. Оставшаяся наедине с мыслями Настя разглядывала гостей за соседним столиком. Их у сцены было всего пять, но только за одним из них сидели совершенно незнакомые женщине молодые люди. Они не входили в демонстрационную группу, и уж тем более не являлись приближенными Паньшина, но как они получили вип-места на это мероприятие? Настя решила разузнать о них у самого Кирилла Ивановича.
«Ты должна была узнать, как он получил прототип «Мурены», а не ложиться к нему в постель!» – грубый мужской голос в ее голове резко оборвал ход мыслей.
«Я делаю то, о чем мы и договаривались. Все средства оправдывают цель, а теперь сделай одолжение, не засоряй канал связи своими нравоучениями, Воланд» – не разжимая губ, отрезала Настя, и отправила сигнал обратно, предусмотрительно заблокировав входящие на пару минут.
На сцену вышел тучный мужчина с прилизанными, реденькими волосами на блестящей лысине. Он широко улыбнулся публике, гостеприимно встречающей его аплодисментами. Паньшин постучал в микрофон, убеждаясь в его исправности, и взялся за стойку.
– Добрый вечер, мои дорогие, не побоюсь этого слова, друзья! – слащавым басом начал он, – я обойдусь без отступлений, ведь вы, должно быть, успели уже изрядно вспотеть, пока ждали конца этого невероятно скучного мероприятия…
По переполненному залу прокатился легкий смешок. Анастасия Бестужева откинулась на спинку стула, продолжая разглядывать троицу за соседним столом. Ее не покидало тревожное чувство, которое, обычно, никогда не подводило.
– Всего год назад я продемонстрировал миру уникальный чип-адаптер «Мурена», или, как его любят называть в народе: «клик-клак». Его окрестили как пульт от жизни. Я обещал вам прорыв? Я не солгал. И вот сейчас, когда все протоколы безопасности соблюдены, а моя демонстрационная группа из разных прослоек общества жива… – усмехнулся Паньшин, бросая горящий взор на сидящую в первых рядах Настю. Женщина подняла вверх бокал шампанского, поддерживая вступительную речь оратора, а Паньшин продолжил. – Теперь я с гордостью хочу объявить, что «Мурена» прошла международную аккредитацию и полностью готова для вживления в массы! Человечество, во всех смыслах, уходит от ручного труда, ура!
Зал взорвался от аплодисментов, которые мгновенно стихли, когда Паньшин поднял вверх раскрытую ладонь. Настя напряглась. Может быть это оно? То, о чем он и говорил? Некий «сюрприз» для общественности. Женщина мерно потягивала шампанское, представляя, как напрягся на другом конце ее периферийного оборудования Воланд.
– До сих пор общественность оставалась в неведении о тех героях, которые ежедневно совершают подвиги за стенами «Глатнесс». Сегодня я хочу познакомить вас с теми, кто имеет непосредственное отношение к сегодняшнему прорыву!
«А вот это уже интересно, Кирилл Иванович. С чего это вдруг Вы решили разделить Ваш лучший час с какими-то проходимцами? Неужели великий и могучий глава корпорации «Глатнесс» не смог заткнуть рот всем причастным?» – подумала Настя, облокотившись на столик.
– Прошу любить и жаловать, мою великолепную тройку! – громыхнул Паньшин, указывая в сторону портьеры, где обычно располагается оборудование для сцены, – Влад Марков, Эни Вайнштайн и Николай Ряскин!
Сидевшие за соседним столом молодые люди заторопились к сцене. Они больше походили на студентов техфака, чем на сотрудников всепоглощающей корпорации «Глатнесс».
Настя нахмурилась. Она, конечно, не поверила, что перед ней создатели чипа, способного вступать в контакт с любой электроникой на планете. Непонятно было зачем Паньшин вообще решил вывести их в свет.
«Не поняла, Воланд. Что это еще за малолетний эскорт?» – она послала короткий импульс. Собеседник, на другом конце, молчал.
«Воланд, ты здесь?!» – снова повторила запрос женщина.
Вступительная речь закончилась бурными аплодисментами, и гостей пригласили на афтепати, организованную корпорацией «Глатнесс» по случаю ее безоговорочной победы в гонке технических изобретений.
Бестужева смешалась с другими членами демонстрационной команды, и спустилась на нулевой этаж, где уже стучал мягкий, пробирающий до нутра, низкочастотный бас. Полумрак помещения и звон бокалов из бара навевал нотки интимности, раскрепощающей неподготовленных к подобным вечеринкам гостей.
Демонстрационная команда кучно держалась возле Паньшина, который уже искал взглядом свою новую пассию. Настя поспешила к нему, чтобы не вызывать подозрений. Мужчина стоял у лифта, ведущего к номерам отеля, в окружении своей великолепной тройки и еще нескольких бизнесменов из Европы. Женщина приблизилась к ним и тут же перехватила на себя мужское внимание.
– Коллеги, – обратился ко всем Паньшин, завидев ее, – это Анастасия Бестужева – один из членов демонстрационной команды. На ее хрупких плечах тестировались самые проблемные участки операционной системы «Мурена», можно сказать – наш главный каскадер. Благодаря ей мы прошли международный стандарт по безопасности на год раньше.
– Не преувеличивайте моих заслуг, Кирилл Иванович – отмахнулась от него собеседница, обворожительно улыбнувшись, и перевела взгляд на команду ученых. Ее внимание сразу привлек молодой, дерзкий на вид парень, держащийся очень раскованно, почти развязно, – ну и кто из вас тут главный?
Ее ладонь взмыла в воздух и замерла между ними, ожидая пожатия. Она прочла их еще до момента, когда высокий парень в пиджаке, нелепо сидящем на его бицепсе, уверенно взялся за ее руку.
Единственная в их компании девушка смотрела с подозрительностью, но соперничать взглядами не стала. Что до второго молодого человека – тот и вовсе уставился в пол, находя его узоры весьма занимательными.
– Влад Марков – ведущий команды этих отчаянных «техноящеров», – хищно улыбнулся качок и поцеловал руку Бестужевой. – Приятно познакомиться.
– Взаимно, молодой человек, – улыбнулась в ответ она. – Я очень много слышала о Вас. Это правда, что у Вас контракт на поставку о́рганозаменителей3 для силовых структур?
Лесть попала в самую нужную цель. Парень слегка замялся, но достойно принял похвалу. Его глаза многообещающе заблестели. Паньшин поторопился перевести тему разговора.
«Твоя работа сделана. Я скинул чек на дополнительные расходы. Деньги чистые. Можешь убираться оттуда» – зазвучал хриплый голос в ее голове.
«Надо же, у кого-то прорезался голос! Что случилось? Я еще ничего не сделала. Эти ребята имеют непосредственное отношение к твоему делу!» – язвительно бросила женщина вслед угасающему сигналу от Воланда.
Теперь уже Настя разозлилась. Впервые в жизни, ее репортерское расследование закончилось успехом, который она даже не могла осознать. Почему она должна уйти? Что такого увидел Воланд, и даже не снизошел поделиться с ней, после всего, что они пережили вместе? Пусть это были клиентские отношения, но нельзя же так!
Ее возмущение перерастало в гнев, тщательно скрываемый за мимолетным флиртом в компании юных ученых Паньшина. Она закипала все сильнее, понимая, что это задание для нее давно уже не носит деловой характер. Настя обвинила себя в излишней доверчивости и сентиментальности, которые проявила по отношению к таинственному заказчику, который так и не снизошел до личной встречи.
«Твоя «Мурена» не стабильна. Пожалуйста, успокойся» – отозвался Воланд.
Временами Насте казалось, что, когда Воланд ссылался на показатели «Мурены», он намеренно скрывал, что уже давно поселился в ее голове. Его бесцветный тон раздражал еще больше.
«Я просто хотела тебе помочь. Дело уже не в деньгах» – Бестужева старалась мыслить четко, но сообщение все равно получилось излишне эмоциональным.
«Отойди на минуту в уборную. Я тебе кое-что покажу» – немного помедлив, произнес Воланд.
Настя покинула шумную компанию, оборвав себя на полуслове. Полностью закрыв за собой женский туалет, она встала напротив зеркала. От чего-то она была уверена, что увиденное причинит ей боль. Но отражение не позволит ей уйти в эти воспоминания. Таковы правила загрузки гиппока́мпа4 чужими воспоминаниями.
Она уже почувствовала, как ее захватили обрывки воспоминаний: скомканные и бесцветные, будто отправитель нарочно испортил их. Это была какая-то лаборатория с многомилионным оборудованием. Трое молодых, дерзких студентов, с которыми познакомил ее Паньшин, улыбаются, взломав дверь. У них с собой чемоданы с неизвестным содержимым. То, что произошло дальше, не поддавалось объяснению и было затуманено аффе́ктами5, которые передавали все ощущения своего носителя в полном, усвоенном им объеме. Ее зрачки расширились, словно под действием адреналина, она почувствовала нестерпимую боль в области языка, который судорожно скосило вовнутрь, побуждая рвотный рефлекс. Она аккуратно засунула два пальца в рот, придерживая западающий язык, но опоздала – боль устремилась к голове резкими рывками.
Воспоминание закончилось, и боль отступила. По телу гуляли обрывки нервных сигналов, перемешанные с неприязненными подёргиваниями мышц. Настя тяжело дышала, цепляясь за раковину, в попытках сохранить равновесие.
«Что это было?» – она с трудом послала сигнал по нервам «Мурены».
«Воспоминание одного из «техноящеров» – не сразу ответил голос Воланда в ее голове.
«То есть их не всегда было трое? Что с ним случилось?» – спросила Настя, скривившись от потупленной боли во рту.
«Не важно. Теперь ты знаешь, что работа окончена. Я выказал тебе уважение. Я заплатил. Наш совместный путь подходит к концу».
«Постой. Я хочу еще… То есть, я готова помочь. Это ведь не все? «Мурена» попала в «Глатнесс» через того парня, да? Влад Марков? Ты узнал правду. Если начнешь действовать в открытую, у тебя начнутся проблемы? – торопливо заговорила Настя, стараясь собрать воедино пазл.
«Начну действовать в открытую? Что это ты уже надумала?» – усмехнулся Воланд.
«Не пытайся мне лгать. Ты как-то связан с этими людьми? Твое недоверие понятно. Но ответь, при стольких возможностях рассказать о тебе, разве я это сделала?» – не унималась Настя.
Ответом была тишина. В воздухе витали запахи освежителя, где-то за фальшстеной на пол размеренно капала вода.
«Что случилось с этим человеком?» – снова спросила Настя, глядя на свое отражение в зеркале. Она понимала, что ответ ей итак известен.
«Хватит вопросов. Сваливай, я сказал.» – отрезал Воланд.
Женщина взвешивала мысли недолго. С учетом всего, что ей удалось накопать против «Глатнесс», останавливаться она не хотела, даже перед лицом смертельной опасности. В ее голове возник простой план. Одна мимолетная мысль, и Воланд был отключен от нее услужливой операционной системой «Мурены».
Bepul matn qismi tugad.
