Kitobni o'qish: «Охота на некромантку. Жена с того света»
Глава 1. Здравствуйте, я ваша жена!
Двое мужчин спорили до хрипоты.
– Нам необходимы эти деньги! – настаивал высокий блондин. – Если не заплатим аренду, нас выставят из дома. Подумай о младших, Эдгар. Они полностью зависят от нас.
– Ты хотел сказать от тебя, Крестор, – ответил брюнет по имени Эдгар. – Ты у нас старший брат, я всего лишь второй после тебя.
– Поэтому ты позволяешь себе тратить средства так беспечно? – Крестор указал на одежду Эдгара. – Твой сюртук стоит половину аренды.
– Это подарок! Предлагаешь мне продать его и ходить в обносках, да, Крес?
Блондин только рукой махнул. Этот спор у них явно не в первый раз.
Я наблюдала за перепалкой братьев, зависнув под потолком. При этом мужчины меня не видели и не слышали, и я решила, что они – часть моего воображения.
Внешне братья отличались друг от друга, как небо и земля. Один – светлый, второй – темный, но у обоих волосы до плеч. Видимо, такова местная мода.
Блондину лет двадцать пять, и он слишком серьезный. Брюнет младше года на три, и он в противовес брату был чересчур легкомысленный. Но есть у них и общее – оба хороши собой, только каждый по-своему.
Эдгар обладал смазливой внешностью мажора. На мой вкус он был чересчур слащав. Крестор походил на северного викинга – такой же широкоплечий и суровый. Как говорится, мужчины на любой вкус. А что, я хоть и призрак, но все-таки женщина.
Мои симпатии были на стороне блондина. Я всегда предпочитала серьезных мужчин повесам. Вот только меня саму почему-то всегда выбирали вторые.
– Что ж, я решу проблему сам. Как и всегда, – вздохнул Крес. – Наследство дяди получит тот, кто женится…
– Стой, – перебил Эдгар. – Намекаешь, что все средства перейдут тому из нас, кто женится первым?
– Я только что это сказал. Слово в слово.
– Знаешь, – резко изменил мнение Эдгар, – не переживай, я все сделаю. Тебе будет сложно быстро найти невесту. Ты женщин ненавидишь, а я люблю.
– Просто я еще не встретил ни одной достойной, – заявил Крес.
– Вот-вот, – кивнул Эдгар. – И вообще у меня есть план. Я уже все придумал.
Я понятия не имела, почему вижу именно их. Что я вообще здесь делаю? Все вокруг выглядело странным и чужим, начиная с одежды мужчин. Она не имела ничего общего с современной.
Я попыталась вспомнить, как здесь очутилась. Вот я, как обычно, прихожу на работу, сажусь за стол с микроскопом. Меня ждет множество образцов на исследование, но вдруг наваливается вселенская усталость. Я складываю руки на столе, опускаю на них голову и… засыпаю. Прямо на рабочем месте! Никогда себе такого не позволяла.
На этом воспоминания обрывались. Выходит, я сплю и вижу странный реалистичный сон. Вполне логичное объяснение.
Я так увлеклась своими мыслями, что пропустила конец разговора. Братья разошлись, и Эдгар отправился куда-то по своим делам, а я внезапно полетела за ним.
Попытка сменить курс не увенчалась успехом. Я превратилась в шарик, который Эдгар тащит за собой на веревочке. Он меня, конечно, не видит, но я вынуждена следовать за ним, как привязанная.
Впрочем, жаловаться было не на что. Сон оказался интересным. Лишь бы не уволили за то, что я сплю на рабочем месте.
Дом, из которого вышел Эдгар, стоял на холме, а ниже простирался город, похожий на викторианскую Англию. Улочки, мощенные камнем, двух-трехэтажные дома, деревянные вывески с названием лавок, хмурые прохожие в необычных нарядах и фонари на веревках, протянутых над дорогой от здания к зданию. Их желтый свет немного разгонял вездесущий туман, делая улицы чуть уютнее.
Город был мне незнаком. Я точно никогда здесь не бывала и даже не слышала ни о чем похожем.
Прогулка привела нас на окраину к покосившейся церквушке. Эдгар вошел внутрь, и я влетела за ним. Причем прошла через дверь, которую он захлопнул прямо перед моим носом. Ощущение было не из приятных. Я словно продиралась через липкое желе.
Когда это уже закончится? Никакой свободы воли! Мне совсем неинтересно наблюдать за жизнью незнакомого мажора. Можно переключить канал?
Увы, пульт был не в моих руках. А посему я продолжила просмотр этого шоу.
Церковь была совсем крохотной – всего один зал, примерно пять на пять метров. Внутри был лишь потертый алтарь, деревянная подставка с книгой, старый священник в потрепанной рясе и закрытый деревянный ящик.
Священник, склонившись над алтарем, что-то бормотал себе под нос, а Эдгар наглым образом его прервал.
– Это она? – кивнул он на ящик.
Я озадаченно прислушалась. У Эдгара проблемы с родом? Ящик – это он, мужской род.
Священник в свою очередь вздрогнул и обернулся на голос.
– Я надеялся, вы не придете, – вздохнул он. – Да, это одинокая девушка. Родственников, как видите, нет.
Он обвел рукой комнату, показывая, что никто не пришел. К этому моменту я уже догадалась, что речь идет не о ящике, а о его содержимом. Кажется, я угодила прямиком на обряд прощания. Но что здесь делает Эдгар? Не похоже, что он был знаком с девушкой.
– Вы уже сделали запись в церковную книгу о кончине? – деловито уточнил Эдгар.
– Пока не успел.
– Отлично. Жените нас.
С этими словами Эдгар встал рядом с закрытым деревянным ящиком.
Я, признаться, опешила. Так это кино об извращениях? Не надо мне такого! Как покинуть кинотеатр, где здесь выход?
Я заметалась, но быстро поняла, что мне не вырваться за пределы церкви. Я все еще крепко привязана к мужчине со странным вкусом по части женщин. Развратник!
Нужно срочно проснуться. Что советуют в подобных случаях? Ущипнуть себя. Я честно попыталась, но не смогла. Невозможно ущипнуть того, у кого нет тела. У меня вот его не оказалось. Я была кем-то вроде бесплотного духа, и даже мои собственные пальцы проходили сквозь мою же руку. Щипка не вышло.
– К чему этот фарс? – между тем возмутился священник. – Что за нелепое желание?
– Я заплатил, чтобы ты не задавал вопросов, – вздохнул Эдгар. – Но так и быть, удовлетворю твое любопытство. Все это исключительно ради наследства. Мой дядя, видишь ли, скончался бездетным и завещал немалую сумму одному из сыновей своей сестры. Тому, кто первым женится. Но вот беда – я не хочу жениться. Мне нравится быть холостяком. Так как же быть? – задал Эдгар риторический вопрос.
Священник оказался сообразительным и догадался сам:
– Вы женитесь на покойнице до официального признания ее гибели. Я сделаю запись в церковную книгу о браке. А после обряда прощания я сделаю еще одну запись – о смерти вашей жены.
– Именно! – обрадовался Эдгар. – Я женюсь и тут же стану вдовцом. Условие дяди выполнено, наследство мое. Идеально.
Я восхитилась его изобретательностью. Надо же, какой сложный план разработал! На что только не пойдут мужчины, чтобы остаться холостяками. Кто-то даже на покойнице готов жениться…
Священник, повздыхав, начал брачную церемонию. Деньги-то взял, надо отрабатывать.
Я особо не вслушивалась в его бубнеж, так как была занята поисками выхода из диковинного сна. Все это, конечно, очень интересно, но мне пора на работу.
Пока я летала под потолком в поисках воздуховода, до меня долетали отдельные слова священника. Любопытно, что я их понимала, как и братьев. Только сейчас до меня дошло – все говорят на чужом, незнакомом мне языке.
До этого я знала лишь русский язык, командный и матерный, а теперь и еще выдуманный из мира снов. Да я полиглот!
– Мне неизвестно имя девушки, – признался тем временем священник.
Он в брачной церемонии как раз дошел до того места, где надо вписывать имена жениха и невесты в церковную книгу. А что писать в графе невеста – непонятно.
– Плевать, – махнул рукой Эдгар. – Придумайте что-нибудь. И поторопитесь. У меня свидание через час.
Я фыркнула. Тоже мне Казанова недоделанный. При живой невесте устраивает свидание с другой! Хотя, если подумать, назвав невесту живой, я погорячилась. Как-то все запуталось. Вот это я понимаю, сложные отношения. Статусу «Вконтакте» такое и не снилось, а мне – запросто.
Священник задумчиво потер лоб и что-то чиркнул в книгу. Покончив с записью, он произнес главные слова:
– Отныне вы, пэр Эдгар, и эта безымянная девушка – законные супруги.
Едва священник умолк, все резко изменилось. Меня будто засосало в водоворот и ка-а-ак закрутило. Словно банан в блендере, того и гляди, превращусь в кашу. Я барахталась, махала руками и визжала, но никто меня не видел и не слышал.
А потом меня потащило куда-то вниз. Глянув в ту сторону, я поняла, куда лечу. Прямиком в ящик! Вот уж нет, мне рано.
Я сопротивлялась из последних сил, но куда мне тягаться с неведомой силой… В итоге меня засосало в ящик, как воду в слив, с таким же чавкающим звуком.
Секунда черноты, и я открыла глаза. Вот только чернота никуда не делась. Там, где я оказалась, было темно и узко. Зато я, кажется, обрела телесность. По крайней мере, я чувствовала спиной твердую поверхность, на которой лежала, и рука уперлась в стену перед лицом, а не прошла сквозь нее.
– Эй, здесь есть кто-нибудь? – Я постучала в стену. – Выпустите меня!
Замолчав, я прислушалась. Снаружи, в самом деле, доносились голоса.
– Это что, звук… – Эдгар, которого я узнала по голосу, нервно сглотнул, – оттуда?
– Кажется, – шепотом ответил ему священник.
– Я вас слышу, – предупредила я.
После этого на несколько минут воцарилась тишина. Первым ее нарушил Эдгар:
– Делайте запись в церковную книгу о смерти, – приказал он. – И закапывайте.
– Мне кажется… я, конечно, не уверен на сто процентов… но есть подозрения… – мямлил священник, – что она жива.
– Вы правы, вам кажется, – не растерялся Эдгар.
– А вот и нет! – возмутилась я, к этому моменту уже догадавшись, что лежу в деревянном ящике. – Я живая.
– Она настаивает, – заметил священник. – Надо поднять крышку и посмотреть.
– Ни в коем случае! – воспротивился Эдгар. – Немедленно прекратите!
Но священник его не слушал. Кряхтя, он приподнял крышку, а после сбросил ее на пол, и я, наконец, смогла сесть.
– Здрасьте, – пробормотала, оглядываясь.
Отлично, я не только понимаю чужой язык, но и разговариваю на нем. Но почему-то другие этого не оценили.
Священник пошатнулся и свалился на пол. Эдгар прислонился к стене и сполз по ней вниз. Чего это они? Я всего лишь поздоровалась, проявив вежливость. Нервные какие-то…
Когда я села, от резкого движения что-то отклеилось от моего лба и упало прямо мне на колени. Я присмотрелась и увидела монету – золотую, размером с половину моей ладони, с изображением мерных весов. Хм, а я где-то ее уже встречала…
Точно, вспомнила! Я нашла ее сегодня утром по дороге на работу.
Бабушка учила, что деньги на улице подбирать нельзя. Особенно монеты. Якобы так можно подхватить сглаз, словно какой-то вирус.
После гибели родителей в автокатастрофе, бабуля вырастила меня одна, я любила ее всем сердцем, но меня всегда забавляла ее вера в подобные вещи. Я все-таки живу в двадцать первом веке. В мире, где космические аппараты шлют снимки из космоса, нет места суеверию.
А вот теперь мне было не до смеха…
Я нашла монету. Подняла. И с этой минуты моя жизнь пошла наперекосяк.
У меня мороз по спине пробежал. А что если это никакой не сон, а проклятие? Тот самый сглаз, о котором предупреждала бабуля? Зря я считала ее советы глупым суеверием.
Так и есть, меня прокляли! Все сходится. Только через проклятие мог достаться такой муж, как Эдгар.
Но кто? Баба Клава из соседнего подъезда? Она меня с детства терпеть не может за короткие юбки, которые я носила в подростковом возрасте. Или Катька – новая пассия моего бывшего? Она та еще ведьма… Или мне просто не повезло – оказалась не в то время, не в том месте.
Я особым везением никогда не отличалась. Нет, на работе все прекрасно. Меня ценят за профессионализм, но главное за то, что я готова пахать двадцать четыре часа семь дней в неделю. А что еще делать, когда нет личной жизни?
Моя не заладилась как раз из-за профессии. Все дело в том, что я патологоанатом. При знакомстве это порождает массу проблем. Часть мужчин после новости о моей работе исчезают, как их и не было. Но намного хуже те, что остаются и начинают сыпать нелепыми шуточками, которые я на дух не переношу.
Один такой юморист называл меня Эллочка-людоедочка из-за моего имени Элла. Естественно, я не пошла с ним даже на второе свидание. Как представила, что вот так он будет обращаться ко мне всю нашу семейную жизнь, так и перестала брать трубку.
Другой хвалил за то, как я режу мясо, проводя параллель с моей работой. А я на минуточку большую часть времени изучаю прижизненные материалы.
Так и вышло, что к сорока годам я не обзавелась семьей – ни мужем, ни детьми. Бабули давно нет, и все, что у меня осталось, – это работа.
Наверное, на мне венец безбрачия. Если монета проклята, то и прочие бабушкины суеверия тоже правда.
И вот, когда я поставила крест на личной жизни, уже ни на что не надеясь, вдруг взяла и вышла замуж!
Новоявленный муж как раз пришел в себя и кинулся к священнику. Схватил его за грудки, поднял с пола и потребовал:
– Немедленно внесите сведения о смерти в церковную книгу!
– Но я не могу. Она живая, – развел руками священник.
– Ерунда! Покойники иногда двигаются, такое бывает, – проявил Эдгар познания в медицине.
– Но я разговариваю, – заметила на это.
– Так помолчи! – огрызнулся он.
Вот наглый тип.
Плюнув на Эдгара, я выбралась из ящика. Попутно отметила, что на мне потрепанное белое платье из грубой ткани. На свадебный наряд не похоже, скорее на саван. А ведь на работу с утра я выходила в брючном костюме. Не помню, чтобы я переодевалась.
Карманов у платья не обнаружилось. Зато имелось декольте, в него я и спрятала монету, чувствуя, что она еще пригодится. Эта монета – единственное, что связывает меня с прошлой жизнью.
Пока Эдгар спорил со священником на тему, кого считать мертвым, а кого живым, я снова попробовала проснуться. Щипок на этот раз удался, но ничего не изменилось, и это не на шутку меня встревожило. Одно из двух – либо у меня летаргический сон, либо я не сплю, и все это жуткая реальность.
Сама не своя от расстройства, я огляделась. Взор упал на алтарь, где стояла бутылка с красной жидкостью, похожей на вино.
Я редко пью, алкоголь меня не веселит, а расслабляет. В итоге, выпив, я банально засыпаю, но сейчас я бы не отказалась подлечить нервы. Те, что еще остались после всего случившегося.
– Что это? – спросила у священника, указав на бутылку.
– Церковный портвейн, – ответил он, на миг отвлекшись от Эдгара.
– Отлично, – кивнула я. – Мне подходит.
Откупорив бутылку, я сделала из нее приличный глоток. Ох и крепко, но для моих нервов в самый раз. Я уже ничего не понимала – ни каким образом сюда попала, ни где это «сюда» находится, и почему я не могу вернуться назад.
Вот так с горя, сидя на алтаре, под перебранку Эдгара и священника я осушила бутылку портвейна. Где-то на ее середине я еще пыталась вставить свои пять копеек в спор. И даже предложила мужу примирение – выпятила губы бантиком и пробормотала заплетающимся языком:
– А поцеловать невесту?
– Отстаньте от меня, женщина! – почему-то побледнел Эдгар.
Фи, какой невежливый. Ну и ладно, не очень-то хотелось. У меня вон еще полбутылки портвейна.
Под конец меня как обычно разморило, и я прилегла на алтарь вздремнуть, а ругань Эдгара и священника служила мне колыбельной.
Проснулась я оттого, что кто-то бьет меня мягкой лапкой по лицу. Котик, ты ж мой хороший, можно я еще немного посплю, буквально десять минуточек… Подождите, у меня нет кота.
Эта мысль резко привела меня в чувства, и веки распахнулись сами собой. Первое, что я увидела – звездное небо. Я снова лежала на спине на чем-то твердом.
Скосив глаза вниз, я увидела кота, сидящего на моей груди. Не померещилось.
Кот был черным, с золотыми глазами, маленькими рожками и перепончатыми крыльями. Что за безумный гибрид кота, летучей мыши и рогатого скота? Даже в самой дикой фантазии мне не представить, как они скрещивались.
– Мама, – прошептала я.
– Вообще-то мое имя Аз, – поправил меня кот.
Я ничуть не удивилась тому, что кот говорящий. Сегодня столько всего случилось, что это уже казалось мелочью. Кажется, мир сошел с ума… или я сошла. И в том, и в другом случае паниковать бессмысленно. Лучше подумать, как с этим быть.
Вместо того чтобы броситься прочь с криком – «А-а-а, говорящий кот!», я деловито поинтересовалась:
– Ты кто, собственно, такой?
– Твой помощник, – ответил Аз.
– Я ни о каком помощнике не просила.
– У каждой уважающей себя ведьмы он есть.
– А я что, ведьма? – уточнила на всякий случай, а то мало чего еще я о себе не знаю.
– Нет, ты намного лучше! – «обрадовал» Аз.
– И кто же я?
– Этого сказать не могу, – махнул он черным хвостом. – Есть круг вопросов, на которые я не имею права отвечать. Субординация, внутренние правила и все такое.
Он так это сказал, будто работает в крупной компании, только галстука не хватает. Казалось, вот-вот добавит слоган – у нас лучшие помощники для ведьм!
– Тогда скажи, как я сюда попала, – попросила.
– Это снова не тот вопрос, – вздохнул Аз.
– Паршивый из тебя помощник, – фыркнула я, разочаровавшись.
Аз обиделся и спрыгнул на землю. Хорошо. Дышать, когда он сидит на груди, затруднительно.
– Тебя, кстати, сейчас закопают, – сообщил кот и кивнул влево.
Я посмотрела в указанном направлении. Оказывается, пока я мирно спала, произошло много интересного. Похоже, священник с Эдгаром все же пришли к консенсусу и вернули меня обратно в ящик, а его в свою очередь вынесли на улицу. Сбоку от меня двое незнакомых мужиков копали яму, а вокруг возвышались плиты с надписями. Да я же на кладбище, и мне роют могилу!
– Все, с меня хватит, – с этими словами я села. – Я ухожу…
Договорить не успела. Все потому, что один из могильщиков огрел меня лопатой по затылку. Бам! – из глаз аж искры полетели.
– Ау, больно! Вы что себе позволяете? – возмутилась я.
– Чудовище ожило! – завопили в ответ могильщики и, побросав лопаты, бросились наутек.
– Сами вы чудовища, – обиделась я. – И вообще это оскорбление чувств мертвых.
Я осмотрелась. Ну, точно кладбище. Возможно, кто-то другой испугался бы, но не я. Все-таки двадцать лет в профессии, всякого повидала. Смертью меня не напугать.
А вот неопределенность не на шутку тревожила. Что мне теперь делать? Куда податься? Я не понимала ни где оказалась, ни кто в этом виноват. А то, что виновный есть, это сто процентов. Ведь кто-то же затащил меня в это странное место. Если хочу во всем разобраться, необходимо его найти. Пусть объяснится! А еще лучше вернет все, как было.
Заметив знакомую кособокую церковь, я в очередной раз вылезла из ящика и направилась к ней. Надеюсь, новоиспеченный муж еще там. Нам предстоит серьезный разговор о нашей семейной жизни.
Глава 2. День открытий чудных
На полпути к церкви меня нагнал Аз. Я сразу напряглась. Во-первых, зачем мне эта неведома зверушка, которая к тому же многого не договаривает? А во-вторых, это же черный кот!
Я, уже наученная горьким опытом, не собиралась повторять прошлых ошибок. Отныне никаких женщин с пустыми ведрами, несчастливых шестерок и особенно черных котов. Начиная с этой минуты, я верю во всё! В любые приметы и суеверия, какие только есть.
– Не вздумай переходить мне дорогу, – предупредила я Аза и добавила на всякий случай, как учила бабушка: – Тьфу, тьфу, тьфу три раза, не моя зараза.
– Это ты про меня? – оскорбился Аз. – Сама ты… зараза!
Обидевшись, Аз отошел в сторону. Я лишь плечами пожала. Странный кот не вызывал у меня доверие. По его словам он здесь, чтобы помогать мне. Но на важные вопросы при этом ответить не может или не хочет. Подозрительно!
Есть ощущение, что его прислал виновник моих бед. Возможно, без кота мне будет лучше, но от него не так-то просто избавиться. Уйдя в сторону, Аз по-прежнему следовал за мной, пусть и на расстоянии.
Итак, ко мне приставили шпиона – шерстяного, крылатого и рогатого. Посмотрим, смогу я извлечь из этого пользу. А пока, доковыляв до церкви, я ввалилась внутрь. Аз тут же шмыгнул следом и затаился в углу.
Увы, Эдгара уже не было. Сбежал, подлец! Сразу после свадьбы! Вот и верь мужчинам…
Зато священник был на месте – склонился над толстой книгой в кожаном переплете с пером в руке. Я догадывалась, что за запись он собирается сделать. Естественно, о моей кончине.
– Стойте! – Вмешалась я, пока не поздно. – Я все еще здесь.
Рука священника дрогнула, и он поставил кляксу в книгу.
– Ты не дышала, и сердце не билось. Мы проверяли, – пробормотал он. – И решили, что ты умерла. Опять.
– Я просто прикорнула. Надо было искать пульс лучше.
– Прости, – всхлипнул священник и добавил дрожащим голосом: – Изыди, демон.
– И вы туда же? – вздохнула я.
Голова раскалывалась. То ли от паршивого церковного портвейна, то ли от удара лопатой. Думать было невозможно. А ведь сейчас это важнее всего – подумать обо всем, что произошло, и о том, что делать дальше.
Я потерла виски, чтобы снять боль. Самомассаж неплохое средство, когда под рукой нет обезболивающих.
Пока я приводила себя в норму, священник времени даром не терял. Схватил какой-то мешок и принялся разбрасывать по полу его содержимое. Уборкой, что ли, занялся?
Через некоторое время я заметила систему в его действиях. Он не просто сыпет на пол белый порошок, он чертит круг, в центре которого стою я. Это не к добру.
– Дико извиняюсь, что мешаю, – произнесла я, – но объясните, пожалуйста, что вы делаете.
– Ловушку для демона, – ответил священник и выпрямился. Он как раз закончил круг.
– Не хочу вас разочаровывать, но… – с этими словами я спокойно вышла из круга, переступив черту из порошка.
Затем присела и осмотрела белую крупу. Как я и думала, соль. Этим он хотел меня удержать?
Видя, как легко я выбралась из ловушки, священник шмыгнул за алтарь и затаился там. Просто «Вий» какой-то, и я в роли панночки.
– Да с чего вы взяли, что я – демон? – всплеснула я руками. Вся эта ситуация порядком надоела.
– Ты себя в зеркале видела? – вопросом на вопрос ответил священник.
Вообще-то нет. Едва он это спросил, как у меня возникло неодолимое желание посмотреть на себя. Чего такого ужасного во мне разглядели другие, что постоянно обзываются? То чудовище, то демон. Я, бывает, с похмелья выгляжу неважно. Но не настолько же!
Я оглянулась в поисках зеркала, но ничего не нашла. С отражающими поверхностями в церкви беда.
– Там, в моей комнате висит зеркальце на стене, – священник махнул рукой из-за алтаря в сторону неприметной двери в углу.
Я поблагодарила кивком и пошла в указанном направлении. Черный кот двинулся за мной.
За дверью я нашла скромную спальню. Оказывается, священник живет при церкви. Поискав зеркало, я обнаружила его на стене. Размером с мою ладонь, старое и потертое, оно серьезно искажало изображение, но мне хватило увиденного.
– Что со мной? – прошептала я. – Это вообще я?
Я пощупала зеркало, пощупала свое лицо и обреченно констатировала, что зеркало реально, и отражаюсь в нем я. Ну как я… правильнее сказать – та, кем я теперь была. Это не мое лицо! Не мое тело! Но даже не это поразило меня сильнее всего, а то, как это тело выглядит. Мягко говоря, нездорово – вот как.
Дрожащими пальцами я искала пульс на собственной шее. На запястье не стала тратить время. Но даже на шее пульс не нашелся.
Тогда я схватила свечу и поднесла ее к лицу. Прекрасно, зрачки не реагируют на свет. Прибавить к этому высохшие слизистые, потрескавшиеся губы, помутневшие роговицы, синюшный цвет кожи – все это говорило о том, что данное тело не живое. Это я вам, как патологоанатом с двадцатилетним стажем заявляю. Уж я-то в подобном разбираюсь.
Теперь ясно, чего испугался священник, и почему Эдгар сполз по стеночке. Я и сама была близка к тому, чтобы грохнуться в обморок. Мертвым телом меня, конечно, не напугать, повидала всякого за свою практику. Но тот факт, что я в этом теле, вызывал нервную дрожь. Аж зубы стучали, так меня трясло.
Впервые я, наконец, осознала, в какую передрягу угодила. До этого я пребывала в блаженном неведении, не понимая, что нахожусь в чужом теле. Я схватилась за сердце. Так и инфаркт можно заработать! Хотя мне это уже не грозит… Понятно, почему моя голова с такой легкостью перенесла встречу с лопатой. Как писал Мартин – «То, что мертво, умереть не может».
Похоже, черный Аз все-таки перешел мне дорогу. Что это, если не невезуха?
– Портвейна случайно не осталось? – хрипло крикнула я священнику, глядя на свое отражение не мигая.
– Ты весь выпила, – отозвался он.
– Жаль… – вздохнула я.
Я всматривалась в отражение до рези в глазах в надежде узнать ту, кем я стала. Но нет, эта девушка мне незнакома. Я вижу ее впервые.
У нее были длинные серо-белые волосы. Едва ли это природный оттенок. Больше похоже на потерю цвета. Бедняжка как будто поседела за секунду.
Та же беда была с глазами – я не могла определить их родной оттенок. Сейчас они были, как волосы, грязного серо-белого цвета, скучного до зевоты.
А ведь девушка еще молодая, лет восемнадцати, не старше. Овальное лицо, пухлые губы, чуть вздернутый нос… Возможно, при жизни она была красивой, но это не тот случай, когда смерть к лицу.
Открытие, конечно, неприятное – я в чужом теле! Кто-то ведь меня сюда засунул. А что случилось с моим родным телом? Я точно уснула на работе? А вдруг я там тоже… того… ох, мамочки!
Но ведь я двигаюсь и дышу. Как такое возможно?
От стресса я разговаривала вслух, и Аз отреагировал:
– Чего бурчишь? – фыркнул он. – Это тело вдвое моложе твоего предыдущего. Радоваться надо второму шансу.
Похоже, кот знает обо мне если не все, то многое. А вот я о нем ничего.
– Ты так говоришь, как будто я костюм переодела. Что значит, моложе? – поразилась я его слепоте. – Какая разница, сколько телу лет, если оно мертвое?
– Тоже нашла трагедию, – передернул он крыльями. – Чего такого важного ты лишилась? Скучной работы, одиночества? Тебе нечего терять.
– Вообще-то кое-что я потеряла. Жизнь! Или это тоже пустяк?
– Нет ничего непоправимого, – философски заметил Аз.
– Ты знаешь, как все исправить? – обрадовалась я, но котяра лишь загадочно блеснул золотыми глазами.
Аза послушать, так я устроила истерику на пустом месте. Допустим, кое в чем он прав: я действительно ничего не потеряла в своем мире.
Я люблю свою работу, но достигла в ней потолка. Вместо личной жизни у меня выжженная пустыня, и надежд на перемены нет. Меня ждала одинокая печальная старость.
Но и здесь я далеко не в шоколаде. Кстати, «здесь» – это вообще где? Последнее я спросила вслух у Аза, и на этот раз он снизошел до ответа.
– Ты перенеслась в другой мир, если еще не поняла, – промурлыкал котяра.
Версия о сне рассыпалась. Хотя мне она больше нравилась.
Ответ Аза породил еще больше вопросов, от которых уже кругом шла голова. Как перенеслась? Почему я? Что теперь делать? Вот только Аз притворился глухо-немым. Мыл себе спокойно лапу и делал вид, что не слышит меня.
Я махнула на него рукой. Ему не понять, не он попал черти куда. Если это программа переселения душ, то тут закралась явная ошибка. Я буду жаловаться! Как только найду куда.
Да, именно так я и поступлю. Наконец, у меня созрел план. Я отыщу того, кто это со мной сотворил, пусть все исправляет. Если нельзя вернуться домой, то хотя бы потребую оживить новое тело.
А до тех пор мне нужно где-то обосноваться в этом мире. Мертвая или нет, а я должна жить, есть, спать. Мне ведь нужно есть? Я прислушалась к себе. Непонятно. Но портвейн во мне прижился, значит, чисто теоретически и еда может.
Так или иначе, мне необходима крыша над головой. Бродяжничество не мое.
С этой мыслью я вернулась в церковь. Священник по-прежнему скрывался за алтарем, но после увиденного в зеркале я не могла его за это винить.
Надо же, не сбежал, а ведь был неплохой шанс. Я сразу простила священника за попытку меня прикопать. Если уж я не нашла у себя пульс, то ему и подавно было не найти. Но пусть теперь помогает. В конце концов, это его «отныне вы муж и жена» затащило меня в чужое тело.
– Напомните, как меня зовут? – обратилась я к нему.
Именно к родне нового тела я намеревалась пойти. Кто, как не они, примут меня и помогут.
Но ответ разочаровал:
– На тебя никто не предъявил права, – сообщил священник из-за алтаря.
Вот еще одна загадка – я неопознанный труп. Чудесно, просто чудесно. Родни у меня нет. Хотя подождите, как это нет. А муж?
Священник не успел сделать запись о смерти в церковную книгу. Значит, я все еще считаюсь живой женой Эдгара.
– Как вы меня записали в эту вашу книгу? – я подошла к стойке, на которой лежала та самая книга и прочитала: – Безымянная. Нет, так дело не пойдет. Переписывайте. Я вспомнила, меня зовут Элла.
– Эллария, что ли? – исправил священник на манер этого мира.
– Точно, – согласилась я.
Пришлось подать ему за алтарь книгу и чернильницу с пером, так как выходить он напрочь отказался.
Вписав мое имя, священник вернул мне книгу. Я присмотрелась к ее страницам. А книга не так проста… На листах есть что-то наподобие водяных знаков. Наверное, чтобы избежать подделки.
Я вырвала из книги страницу с записью обо мне.
– Ты что делаешь? – возмутился священник. – Это святотатство! Нельзя так с церковной книгой.
– Выйдете из-за алтаря и накажете меня? – спросила я. В ответ священник притих. – Так я и думала.
Страница нужна была в качестве доказательства брака с Эдгаром. Чутье подсказывало, что он будет всячески это отрицать. Но у меня не забалуешь. Женился? Будь добр, приюти жену.
Поблагодарив священника за помощь, пусть и вынужденную, я направилась к выходу из церкви.
– Ты куда? – высунул он нос из-за алтаря.
– К мужу, – ответила я честно. Мне скрывать нечего.
– Он попытается избавиться от тебя, – предупредил священник.
Надо же, какой заботливый. А сам полчаса назад обсыпал солью и читал молитвы, изгоняющие демонов.
– То есть убить? – уточнила я. – Тоже напугали. Я вообще-то и так мертва, если вы не заметили.
С этими словами я вышла из церкви и направилась на поиски мужа. Благо я знала, куда идти, даже у Аза, спешащего за мной, не придется спрашивать дорогу. Сюда я прилетела вслед за Эдгаром и запомнила путь. Все, что нужно, – пройти его в обратном направлении.
Что ж, дорогой муженек, я уже на подходе. Скоро наша молодая семья воссоединится.
Найти обратный путь оказалось даже легче, чем я думала. По сути, дорога в город вела всего одна. Я пошла по ней и вскоре увидела деревянную табличку с надписью – Нижний Ареамбург.
Повторное знакомство с городом произвело на меня впечатление. Дурное. Местный воздух пах, как тухлые яйца. Мне сразу захотелось вернуться в призрачное состояние. Тогда я хотя бы не чувствовала вони. То, что я приняла за туман, на самом деле было смогом. Тяжелым облаком он навис над городом, пропитав его до основания.
