Kitobni o'qish: «Красавица и Дракон»

Часть 1. Не смотри на меня

Глава 1. Дракон

Это был огромный зал. Пустой, как сердце Дракона, который захватил нас в плен. Я украдкой оглянулась и вздрогнула, поймав свое отражение на черной стене. Зеркало? Я присмотрелась. Нет, просто стена. Настолько гладкая, что отражает все в зале. Какой высокой должна быть температура, чтобы обжечь камень до такой степени? Это сделало дыхание Дракона? Я представила, как он дышит огнем, и едва не свалилась в обморок. Лучше об этом не думать.

Нас поставили в ряд: княгиню, Иридию, меня, главного телохранителя, его сына и еще двух воинов. Из отряда в тридцать человек выжили лишь мы – жалкие крохи. За нашими спинами возвышалась стража: мечи оголены и готовы к бою. Мы стояли и ждали своей участи. В тишине каменного зала слышалось только наше сбивчивое дыхание.

А потом раздались шаги. Четкие, размеренные. Кто-то приближался. Не торопясь, но и не медля. И чем ближе он был, тем быстрее билось мое сердце. Я еще не видела того, кто идет, ничего не знала о нем кроме его походки, но уже трепетала. Чудилось, будто хищник подкрадывается ко мне – беззащитной слабой серне, по глупости угодившей в ловушку.

Первое, что рассмотрела: тень, скользящую по стене. Она показалась огромной, нечеловеческой. Она довлела над всеми в зале, пригибая нас к полу. Говорят, тень отражает нашу подлинную сущность. В таком случае хозяин этой истинное чудовище.

Я судорожно вздохнула, до рези в легких и слез на глазах. Было так страшно, что хотелось визжать. Но, к счастью, горло перехватил спазм, я не могла издать ни звука. Это помогло мне сохранить достоинство.

Солнечные лучи попадали в зал через высокие окна-бойницы и ложились полосами на пол, расчерчивая его: мрак-свет, мрак-свет. Мужчина вошел в первую полосу света, но я увидела лишь сапоги из мягкой кожи до колен. Потом он нырнул обратно в темноту, и я затаила дыхание.

Выдохнула, лишь когда он снова показался. На этот раз мужчина был ближе, я рассмотрела детали: штаны из грубой ткани, заправленные в те самые сапоги, черная рубашка навыпуск с распушенной около шеи шнуровкой. Я подняла взгляд на его лицо и обомлела. Глаза мужчины скрывала повязка черной ткани. Двигался он при этом свободно, точно все прекрасно видит. Так кого защищает повязка? Его от нас или нас от него?

Мужчина встал неподалеку. Повел головой. Я не видела его глаз, но остро ощущала взгляд. Тот словно кипятком окатил меня, оставив на коже ожоги. Мужчина не представился, но я не сомневалась – это он. Дракон. Впервые с момента пленения мне захотелось склонить голову. Колоссальным усилием воли я подавила в себе неподобающее княжне желание.

…Мы попали в Морабатур по дороге, что вилась вокруг скалы, как змея вокруг ствола дерева. Караван взбирался все выше и выше. Повозка раскачивалась и кренилась. Вот-вот сорвется с обрыва в пропасть как камни из-под ее колес. Те падали долго, бились о скалу, крошились. Я проследила за полетом одного, но так и не рассмотрела, когда он достиг земли. Та была где-то там, далеко, скрытая испарениями от вулкана, что стелились внизу подобно туману и пахли дымом и серой. От вида этой пропасти мутило, и я отползла подальше от края повозки.

До чего жарко! Просто невыносимо. Проклятая повозка не спасает от зноя. Железные прутья не дают тени. Нас везут как зверей – в клетке. Стражи говорят: мы должны быть благодарны. Нам хотя бы не пришлось идти пешком как мужчинам. Те волочатся следом, привязанные за шею веревкой к повозке.

Ослаб и упал? Тебе прямой путь в пропасть. Страж подойдет, перережет веревку и еще живого тебя спихнет с обрыва как тот камень. В такие минуты я отворачивалась и зажимала рот рукой, чтобы не закричать. Убийцам не услышать моих воплей, не заставить меня умолять их сжалиться. Я – княжна Касильда, дочь князя Тунрида, повелителя великого Литорра, и я не опущусь до унижения перед врагом.

Чем выше мы поднимались, тем легче дышалось. Испарения оставались внизу, наверху воздух был чище. Зато жар здесь достигал апогея. Туман хоть немного спасал от палящего солнца и обжигающих ветров. Как не поверни, а все равно страдать: либо от зноя, либо от невозможности нормально дышать. Неприветливы эти земли к гостям.

Сейчас бы убила за веер и лишний глоток воды. Я привыкла к прохладному степному ветру. Жар вулканов сушил кожу, царапал жаждой горло. После случившегося хотелось плакать, но слез не было – их высушило это пекло.

Я придвинулась к подруге по несчастью. Иридия лежала в полуобморочном состоянии, уставившись невидящим взглядом в небо. Ей – водному магу – было еще сложнее обходиться без воды, чем мне.

Я тоже прилегла, пристроив голову Иридии на колени, но в отличие от нее прикрыла глаза. Смотреть все равно не на что. Вулканы, коих здесь великое множество, уничтожили природу. Кругом только лава, пепел и смерть. И еще камни. Несметное количество камней. Воздух и тот на пятьдесят процентов состоит из каменной пыли.

Пока мы с Иридией лежали, ее светлость сидела с гордо выпрямленной спиной. Я завидовала ее выдержке. Вот она истинная княгиня – несломленная перед лицом испытаний. Она ведь тоже из водных, а посмотришь на нее и не поверишь, что она страдает от нехватки влаги. Быть может, однажды я стану такой же сильной духом. Если выживу, конечно…

Трое суток назад я тоже была в пути. Но как отличались дороги! Я ехала в удобном дормезе, сидела на мягких подушках, пила и ела вдоволь. Я даже пахла иначе: благовониями, которые Иридия каждое утро втирала в мою кожу, а не потом и кровью как сейчас. Ужасно, когда тебя тошнит от собственного запаха.

Вместе с будущей свекровью и лучшей подругой я направлялась к жениху. В нашем караване тоже были повозки, но они везли не людей, а приданое. В те благословенные дни я так часто улыбалась и смеялась, что болели скулы. С тех пор минуло трое суток, а я не помню, как это – улыбаться.

Только воспоминания о доме и женихе не давали отчаяться. Дариус обязательно найдет меня и спасет. Он не бросит в беде свою невесту и мать.

Я сосредоточилась на мыслях о женихе. Думать о нем было легко и приятно, как и любить его. Это был династический брак. Отец хотел закрепить отношения с соседним княжеством, и я боялась, что меня ожидает худшее. Но, едва познакомившись с Дариусом, поняла, что ошиблась. Я сама не заметила, как влюбилась в молодого, красивого и учтивого княжича, а потом с радостью узнала, что мои чувства взаимны.

Я помню его первый и единственный поцелуй, словно он был вчера. Скользящее по щеке дыхание, легкое прикосновение губ, их жесткость и вкус, и то, как сердце замерло от новой для меня ласки. Вскоре мы поженимся. Точнее должны были пожениться. Что ждет меня теперь, я не знаю.

Жизнь способна измениться за секунду. Моя секунда случилась трое суток назад. Я запомнила крик птицы арру. Его ни с чем не спутать. Она кричит громко, пронзительно, как человек в смертельной агонии. Говорят, тем, кто ее услышит, арру предвещает беду. Что ж, в моем случае примета оказалась верной.

Крик еще не умолк, как из-за придорожных валунов выскочили мужчины в черном. Их лица измазанные сажей перекосились от злобы, глаза светились жаждой крови, а мечи были остры. Они рубили направо и налево. Телохранители сражались храбро, но они были в меньшинстве.

Я и Иридия жались друг к другу. Звон стали и предсмертные хрипы отбили всякую охоту выглядывать из дормеза. Сцепив руки, мы шептали молитвы. Мы не особо набожны, но шепот хоть отчасти заглушал крики, слушать которые не было сил.

Внезапно дверь дормеза распахнулась. Мы ахнули и отпрянули, но это был Агварес – глава телохранителей.

– Княжна, – он протянул мне руку, – скорее, выбирайтесь из дормеза. Вам надо бежать.

Я послушно спрыгнула на землю. Иридия последовала за мной.

– Бегите к валунам, – Агварес указал на скопление камней. – Найдите укромное место и спрячьтесь. Мы отыщем вас позже.

– Как же ее светлость? – я оглянулась на дормез будущей свекрови.

– О ней позаботятся. Вперед!

Агварес подтолкнул меня в спину. Прежде он не позволял себе дотрагиваться до меня даже вскользь. Подобные прикосновения недопустимы. Именно нарушение этого правила окончательно развеяло сомнения: мы в серьезной беде.

Подобрав юбки, я побежала к валунам. Иридия за мной. Мы неслись как две высокогорные серны: перепрыгивали через камни, пригибались и уклонялись от препятствий на пути. Быстрее ветра, неуловимые и легкие.

Так мне казалось, но я заблуждалась. По правде говоря, мы были слишком медленными и неуклюжими в своих платьях с длинными юбками. Многочисленные слои ткани путались вокруг лодыжек, корсеты сжимали грудь, и дыхание быстро сбилось, что замедлило нас еще сильнее.

Побег прервал вскрик Иридии. Я резко остановилась и обернулась, чудом не подвернув ногу. Подруга была позади, шагах в десяти. За косу ее схватил мужчина.

На глазах Иридии блестели слезы, но она нашла в себе силы крикнуть:

– Бегите, княжна! Бросьте меня, спасайтесь!

– Заткнись! – тот, кто держал ее, дернул косу, и девушка заскулила от боли. – Иди сюда, – поманил он меня, – или я сверну ей шею.

Я замешкалась. Подчиниться означало добровольно сдаться врагу. Но если побегу, Иридия умрет. Я будто превращусь в соучастника убийства. Смогу ли жить с этим грузом вины? К тому же избавившись от Иридии, страж все равно догонит меня.

– Нет, – простонала подруга, – не делайте этого, княжна.

Она прекрасно меня знала. Я еще не приняла решение, а Иридия уже догадалась, каким оно будет.

– Оставь ее, воин, – я расправила плечи. – Я согласна на твои условия.

Я шла обратно к дормезу с гордо поднятой головой. Никто не увидит, как мне страшно. Никто не догадается, что внутри все дрожит и обрывается при мысли о том, что меня ждет.

Под конвоем мы с Иридией вернулись к месту нападения. Схватка уже закончилась. Телохранители проиграли. Выживших взяли в плен. В том числе ее светлость княгиню Оквинию.

Дорогу усеяли трупы. Часть из них были в зеленом – цвете моего княжества, часть в черном – цвете врага. Но и у тех, и у других кровь была алой. Внутри мы одинаковые, а смерть уравнивает всех.

– Не смотрите, княжна, – Иридия схватила меня за руку.

– Все умерли, – прошептала я.

– Нет, не все. Мы еще живы.

– Надолго ли?

Иридия промолчала. У нее не было ответа.

А потом началось бесконечное путешествие в пекло. Привычный мир полный красок остался позади. Мы въехали на территорию княжества Фламм – страны, где нет ничего кроме вечно извергающихся вулканов. По земле здесь текут огненные реки, с неба идет дождь из пепла. Вместо травы – застывшая лава. Вместо облаков – ядовитые испарения. Здесь нет жизни, и все же здесь живут – изгнанные. Те, кто нарушил законы других княжеств. Правит ими чудовище – последний из драконов. И теперь я его пленница.

Глава 2. В плену

– Расскажи о Драконе, – попросила я Иридию. Подруга часто развлекала меня историями, но сейчас я спрашивала не от скуки. Мне необходимо знать, что там на вершине горы, куда так упорно стремятся стражи.

Прежде я уже слышала о Драконе. В основном от няни. Она пугала меня, когда я вела себя скверно. Говорила, непослушных детей ворует Дракон и уносит в свой жуткий замок на скале. Чудовище огромно и ужасно. У него острые клыки, красные от крови его жертв. Выдыхает он не воздух, а раскаленную лаву. Раз дыхнет на тебя, и сгоришь заживо.

Но я не могла полагаться на детские страшилки. Или не хотела. Слишком сильно они пугали.

– Мне известно немногое, княжна, – пробормотала Иридия.

Губы подруги потрескались от жажды, золотые локоны свисали сальными прядями, лицо покрывала корка грязи, которую изредка пересекали светлые полосы от стекающего пота. Я наверняка выгляжу не лучше. Разве что на черных кудрях грязь менее заметна.

Хорошо бы привести себя в порядок, но все попытки терпели крах из-за острой нехватки воды. Те крохи, что нам полагались, мы тут же жадно выпивали.

– И все же, – настаивала я. – Расскажи хоть что-нибудь.

– Дракон ненавидит тех, кто живет за пределами его земель. Он поклялся уничтожить все живое и держит слово. Долгие годы он воюет с союзом княжеств.

– Это я и сама знаю, – перебила. – Расскажи что-нибудь про него лично.

Придворные дамы любят посплетничать. Порой они владеют большей информацией, чем шпионы отца. Уверена, подруге есть, что поведать.

Иридия наклонилась ко мне и доверительно прошептала:

– Говорят, тот, кто заглянет в глаза Дракону, в ту же секунду погибнет.

– Как это? – спросила я столь же тихо.

– Не знаю. Я лишь повторяю то, что сама слышала однажды.

– Довольно девушки, – голос княгини заставил нас вздрогнуть. На миг показалось, что я не в повозке, а в тронном зале. Веду себя неподобающе этикету, и мне делают замечание. – Сплетни удел простолюдинов.

Мы с Иридией покаянно опустили головы.

– Простите, матушка. Вы, безусловно, правы, – по настоянию княгини я обращалась к ней так, будто мы уже породнились. Мне это было не в тягость. Моя родная мать скончалась, подарив мне жизнь, и меня вырастила няня. Добрая, но чужая. Быть может, в лице княгини Оквинии я обрету любящую мать, которой мне всегда не хватало.

Больше мы к разговору о Драконе не возвращались. Но меня мучило любопытство: как такое возможно – убить взглядом? Наверное, Дракон сильный маг. Иного объяснения нет.

На четвертые сутки мы достигли цели. Горный серпантин привел нас к замку на вершине скалы – все как в страшилках няни. Стены замка были частично сложены из каменных глыб, а частично выдолблены прямо в толще скалы. На подъезде к воротам из горной породы выступали странные террасы. Они были вырезаны прямо из скалы и походили на гигантские ступени. Что за великан по ним ходит? Я не поняла назначение террас, а потом мне стало не до них.

Мы подъехали к воротам в час без теней. Огромные и тяжелые они поднимались минут двадцать, скрипя и бряцая цепями. У меня зубы ныли от этого звука. Наконец проход был открыт. Повозка пересекла невидимую черту, отсекающую нас от свободы. Если до въезда в замок я верила, что все еще наладится, то едва мы очутились внутри, всякая надежда иссякла.

Изматывающая дорога подошла к концу, но вместо облегчения я испытывала ужас. Зачем мы Дракону? Мне снова вспомнились сказки, в которых Дракон ест непослушных детей. В каждой сказке, как известно, есть доля правды. И пусть я давно не ребенок, страх, что Дракон сожрет меня и не подавится, был как никогда силен.

– Морабатур, – пробормотала княгиня, – логово Дракона, обитель скорби. Нет в мире места кошмарнее.

Лязгнул замок, открывая клетку. Наконец можно встать на ноги и разогнуть спину, но мне расхотелось выходить из повозки, как будто решетка не удерживала меня внутри, а защищала оттого, что снаружи. И все же пришлось. Я незаметно повела плечам, разминаясь. Отец учил скрывать свои слабости. Даже если тебе плохо – улыбайся. Пусть враг видит, что тебя не сломить, и нервничает.

Под конвоем мы прошли через внутренний двор. Он был пустым. Жара выгнала людей с улицы. Заставила их прятаться как кротов по норам. Но они все же были здесь: смотрели на нас из мрачных провалов окон. Их липкие, пытливые взгляды скользили по мне. Я кожей ощущала их любопытство и чувствовала себя скоморохом на ярмарке.

До слуха доносились перешептывания:

– Которая из них княжна?

– Неужели та замарашка?

– Не может быть!

Чем больше нас обсуждали, тем выше я задирала подбородок. На мне слой пепла и грязи, мое платье порвано и испачкано в крови, а волосы спутались, но я все еще княжна. И никакие невзгоды этого не изменят.

От зноя камень мостовой плавился и проминался. Каблуки оставляли в нем углубления-следы. Вздумай я бежать, любой следопыт легко найдет меня по ним. Все в этом месте против меня.

И вот я в том самом зале, что пуст как сердце Дракона. Всем известно: чудовище не способно на привязанности. Его единственная отрада – страдания других. Неужели мы нужны ему для потехи? Сперва развлечется, потом съест. Я поежилась. Меня вдруг пробрал озноб в этом жарком климате.

Дракон стоит напротив. Смотрит сквозь повязку, выжидает, пока мы трясемся и гадаем, что он нам приготовил.

– Каков улов, – голос Дракона прокатился по залу волной – глубокий, с хрипотцой. Вздрогнули все, даже его собственные люди. – Кто из вас княжна?

Он двинулся к нам. Первой стояла ее светлость. Выдержка не изменила княгине и в этот раз. Она с честью перенесла испытание: то, как Дракон пристально изучал ее.

– Слишком стара, – вынес он вердикт и шагнул в сторону, к Иридии.

– Быть может, ты княжна?

– Да, – тряхнула волосами подруга. – Это я.

Я прикусила нижнюю губу. Иридия защищала меня. Не зная, зачем я понадобилась Дракону, подруга предположила худшее и вызвалась вместо меня. Сколько ее помню, она всегда была такой – чуть что загораживала меня собой.

– Нет, – покачал головой Дракон. – Ты – не она.

Он произнес это так уверенно, что сразу стало ясно – спорить бесполезно. Наверное, глаза Дракона, которые он прячет под повязкой, видят глубже, чем глаза людей. Может, они заглядывают в самую душу и чувствуют ложь.

Третьей в шеренге стояла я. Оставив Иридию, мужчина приблизился ко мне. Я сжала кулаки, чтобы он не заметил, как дрожат мои пальцы. Будь смелой, Касильда! Будь смелой.

Дракон подошел вплотную. Нос защипало от острого запаха дыма и сандала. Непривычное, но интересное сочетание. Когда он стоял так близко, ощущение давления усилилось в разы. Мне на плечи словно опустились два огромных валуна. Под их тяжестью я едва могла дышать, колени дрожали и не подгибались лишь чудом. Энергетика чудовища была способна раздавить меня как сапог букашку.

Дракон возвышался надо мной на целую голову или даже больше. Темные волосы рваными прядями падали на глаза, частично скрывая повязку. Щеки и подбородок покрывала щетина. Сложно сказать, сколько ему лет. Жизнь драконов исчисляется также как человеческая или у них все иначе? Я не знала. Но по людским меркам он выглядел лет на тридцать.

У него было аристократическое лицо, привлекательное исключительно суровой, мужской красотой. Но его внешность не притягивала, а напротив ужасала и отталкивала. По крайней мере, меня. Она была какой-то чужеродной. Мне Дракон внушал лишь одно чувство – страх. Первобытный, не поддающийся контролю трепет перед монстром.

Мужчина стоял так близко, что я ощущала идущий от него жар. Как будто напротив горит костер. Пот тонкой струйкой стекал по позвоночнику, щекоча кожу. Я была так напряжена, что, казалось, мышцы сейчас лопнут.

Дракон наклонился, вглядываясь в мое лицо, и я забыла, как дышать. Одним богам известно, чего мне стоило не зажмуриться. Но я упорно смотрела на полосу черной ткани. Туда, где должны быть глаза Дракона.

Он обошел меня кругом. Двигался подчеркнуто медленно, рассматривая, изучая. Как будто я товар, выставленный в витрине, и он примеряется: стоит ли приобретение того, что за него просят.

Он закончил круг, и я, наконец, смогла вздохнуть. Глупо, но я отчего-то переживала: остался ли он доволен осмотром. Что он увидел: грязную замарашку или княжну из великого рода?

– Эти волосы, черные словно обсидиан, – Дракон протянул руку и коснулся одного из моих локонов. – Глаза серые как вулканический пепел. Зато кожа белее снега, а губы алые как кровь. Узнаю породу Тунрида. Добро пожаловать в Морабатур, княжна.

Дракон вроде как почтительно склонил голову, но я не обольщалась. Губы наглеца кривились в усмешке.

– Я буду звать тебя милантэ, – заявил он.

– У меня есть имя, данное мне при рождении, господин Дракон, – я не знала, что означает выбранное им слово, и не горела желанием это выяснять. Клички не для княжны!

– Мне плевать, – отмахнулся мужчина.

Я задохнулась от возмущения. Как смеет он насмехаться над дочерью князя? Дракон он или нет, а почтительность еще никто не отменял. Злость придала мне смелости, и я сказала:

– Отец и жених придут за мной. Они камня на камне не оставят от вашего Морабатура.

Плечи мужчины напряглись. Сейчас он схватит меня за горло и придушит. Что ж, и в таком финале есть плюс. Смерть будет быстрой. Возможно, это лучше, чем то, что уготовано мне в будущем.

Но тут в наших рядах произошли перемены. Нибрас – сын главного телохранителя Агвареса и одновременно его первый помощник – развязал веревки, стягивающие запястья. Оттолкнув стража, он бросился на Дракона. С голыми руками, вопреки здравому смыслу храбрый юноша рисковал жизнью ради меня.

Нибрасу помог эффект неожиданности. Пока стражи приходили в себя и оценивали ситуацию, он уже добрался до Дракона. Завязавшаяся драка была стремительной и короткой. Телохранитель был хорош, но Дракон тоже оказался не промах.

Подскочив к мужчине, Нибрас нацелился ему в голову, но кулак не достиг цели. Дракон увернулся и нанес телохранителю удар под дых. Юноша согнулся пополам, отчаянно глотая ртом воздух. И все же он нашел в себе силы выпрямиться, замахнуться и ударить чудовище по лицу. Дракон этого не ожидал. Он частично отклонился, но Нибрас задел повязку, и та спала.

Мужчины застыли, глядя друг другу в глаза. Спина Нибраса заслоняла от нас Дракона, мы не видели его лица. Полагаю, именно это спасло нам жизни.

Тому, что произошло дальше, у меня нет объяснений. Нибрас вдруг схватился за сердце, хотя Дракон и пальцем его не тронул. Темные волосы молодого человека стремительно седели. За считанные мгновения они стали белыми точно снег на вершине гор. Одновременно его спина согнулась как у немощного старика, и вскоре он рухнул к ногам Дракона замертво.

Иридия заплакала. Даже Агварес не сдержал эмоций и застонал сквозь сжатые зубы. Нибрас был его единственным сыном, и его постигла такая жуткая смерть. Меня сзади за плечи попытался схватить страж, но я вывернулась и подбежала к распростертому на полу телу. Упала на колени, заглянула в его лицо и не поверила своим глазам. Передо мной лежал не молодой телохранитель, полный сил и отваги, а глубокий старец. Лицо, изъеденное морщинами, старческие пятна, беззубый рот – все говорило о почтенном возрасте покойника. Но как подобное возможно – одним взглядом выкачать жизнь и молодость из человека?

Это какая-то черная магия. Меня колотило от пережитого наяву кошмара. Руки так дрожали, что я никак не могла сложить их в защитный жест. Страшно было лишний раз вздохнуть, словно сам воздух в зале отравлен. Паника накатывала удушливыми волнами. Еще немного и начнется истерика.

Как ни странно, от срыва меня спас Дракон. Когда он заговорил, в его голосе сквозила досада, как будто он сам не рад случившемуся. Но я не обманулась – чудовищу нет дела до наших страданий.

– Подай мне повязку, – потребовал Дракон.

Я дернулась как от удара. Он шутит? Повязку? Да как он смеет говорить со мной, точно я прислуга! Пусть сам ищет свою повязку. Хоть на ощупь. Он же не думает, что я стану ему помогать после того, как он убил одного из моих людей?

– Поторопись, – сказал Дракон. – Или ты хочешь, чтобы я продолжил? Кто будет следующим? Твоя подруга?

Я застыла. Жгучая ненависть рвалась наружу как лава из вулканов проклятого княжества. Хотелось высказать Дракону все, что я о нем думаю, а затем вскинуть голову и посмотреть в глаза смерти. Вот так запросто – раз и нет меня. Он наверняка планирует шантажировать отца мной, а я одним взглядом разрушу все его планы. Это будет славная гибель, обо мне сложат легенды.

Но сказать проще, чем сделать. Несмотря на горе и злость, я хотела жить. Боги, как же я хотела жить! Я даже придумала себе оправдание. Живой я смогу отомстить. Не сейчас, но потом обязательно уничтожу Дракона. А пока я шарила руками вокруг тела Нибраса в поисках повязки.

– Вот, – глядя на сапоги мужчины, я подняла руку с повязкой над головой, – возьмите.

Его пальцы коснулись моих, когда он забирал повязку. По телу прокатилась дрожь. Я едва сдержала вопль – прикосновение Дракона обожгло. Я поспешно отдернула руку. Температура его тела ощутимо превышала мою.

– Можешь встать, милантэ, – сказал он. – Тебе ничего не грозит.

Я поднялась и осторожно взглянула вверх. Внутри все замирало, так боялась, что Дракон обманул и сейчас я увижу его глаза. Но на лице мужчины была повязка.

– Зачем я вам? – спросила, обхватив себя за плечи.

– Я еще не решил. Есть несколько вариантов. Быть может, я развлекусь с тобой и отправлю обратно домой к отцу, когда ты мне надоешь. Пусть он посмотрит, что я сделал с его любимой дочерью. Или я оставлю тебя себе. Твое приданое – плодородные земли Литорра нам пригодятся. У нас, видишь ли, проблемы с урожаем.

Он рассуждал о моем будущем спокойно и равнодушно, словно я не человек, а игрушка, которую он с легкостью может сломать или выкинуть. Правду говорят: Дракону не ведомо сострадание.

Слушая, что уготовило мне чудовище в образе мужчины, я дала себе слово: однажды я уничтожу тебя, Дракон. Чего бы мне это не стоило. Ты еще пожалеешь, что встретил княжну Касильду.