Kitobni o'qish: «Любовь и волки»

Глава 1

Автобус остановился в поле.

– Это точно Большие Перевертыши? – с сомнением уточнила я, разглядывая колосящиеся просторы.

– Они, – буркнул водитель и ткнул пальцем в дорожный указатель, который я сразу не заметила.

– Ладно, спасибо… – я принялась стаскивать чемодан по крутым ступенькам автобуса.

Чемодан был большим, а я маленькой, но никто из пассажиров даже не попытался мне помочь, не говоря уже о водителе. Все словно приросли к своим местам и с напряжением следили за моими потугами. Странные какие-то… А одна бабуля так и вовсе принялась неистово креститься, что-то бормоча себе под нос. Я помнила ее, она сразу сидела рядом со мной, но узнав, что я еду к жениху в Большие Перевертыши, сбежала на другое место, точно от прокаженной. И крестилась вот так же…

Когда, наконец, мы с чемоданом очутились на земле, все в салоне синхронно выдохнули, я прямо кожей ощутила это вселенское облегчение. Дверь с шипением закрылась, и автобус, дымя выхлопными газами, уже весело покатил дальше.

Я оглянулась. И куда меня занесло? Глеб, конечно, предупреждал, что его бабушка живет в глубинке, но я не думала, что все настолько плохо. Может, позвонить ему и попросить, чтобы встретил? Нет, тогда не получится сюрприза. Значит, будем справляться сами…

Я достала из рюкзачка телефон: сеть ловит! И навигатор работает. Так что не все так страшно, Анюта! Вон и стрелочка призывно мигает, значит, знает, куда вести. Я прошла несколько метров вдоль дороги и наконец разглядела узенькую тропинку, разрезающую поле. Мы с чемоданом вполне на ней поместились, и я бодро зашагала вперед, навстречу своему любимому.

Глебушка, как же я соскучилась по нему… Интересно, а он по мне? Мы не виделись почти две недели. Обрадуется ли моему появлению? Ведь он так отговаривал меня ехать с ним, еще тогда, когда пришло письмо от его старенькой бабушки с просьбой о помощи. В какой именно помощи нуждалась его родственница, Глеб не сказал, но тут же стал собираться в дорогу.

– Тебе там будет плохо, и я буду занят целыми днями, да и бабушка у меня не сахар, – убеждал меня Глеб. – Это место не для тебя, Анюта, поверь. А я скоро вернусь, месяц, не больше. Будем переписываться каждый день, созваниваться… Я буду очень скучать, но что поделаешь, – и смотрел на меня несчастными щенячьими глазами.

И я отпустила его. Не стала настаивать, ведь в отношениях главное что? Доверие! А наши с Глебом отношения только-только зарождались, расцветали, обретали вес. И я очень боялась помешать этим метаморфозам.

Зато мои чистые стремления не разделяли подруги.

– Ты серьезно так спокойно разрешила ему уехать? – не верила Дина, возмущенно потряхивая черными кудряшками.

– Ой, боюсь, найдет он там себе девку деревенскую, в соку, на все готовую, – вздыхала Маша, которая сама всего два года как приехала в столицу из какой-то северной глубинки. – Они знаешь, какие ушлые? А Глеб – парень ого-го-го какой… За ним в городе девицы бегают, а в деревне и подавно… Уж раз нашла себе такого мужчину, Анька, так и держись за него, никому не давай даже смотреть в его сторону. Я б ни за что…

– Нет, Глеб не такой… – пыталась возражать я, хотя зерно сомнений подругам все же удалось забросить мне в сердце.

– А вот поезжай к нему туда – и проверь, – Дина стукнула кулаком по столу. – Только не сообщай, что едешь. Сделай сюрприз. По его реакции ты сразу поймешь, скрывает что-то от тебя или нет.

И я вдруг разозлилась. Ладно, поеду! Докажу девчонкам, что они ошибаются! Глеб не такой, ясно?

Заявление на отпуск, билет до Тулы, потом на местный рейс до Больших Перевертышей – и вот я здесь, шагаю в чистом поле, обдуваемая теплым ветерком, щурюсь от яркого солнца и предвкушаю удивление и радость любимого. А пшеница какая высокая! Чуть ли не с меня ростом. Упасть бы в нее… С Глебом. Как в кино! Романтика.... Я даже зажмурилась, представляя это, – и споткнулась. Не удержала равновесие и плюхнулась прямо в ту самую пшеницу. Черт, а она колючая! И жуки какие-то. Фу! Нет, пожалуй, не надо мне такой романтики… Обойдусь. Я поднялась на ноги, подняла чемодан, отряхнула себя и его и двинулась дальше, стараясь уже не терять бдительности.

Заметив впереди просвет, ускорила шаг. Поле наконец закончилось, но тропинка убегала дальше, через пролесок, залитый послеполуденным солнцем, затем скрывалась за густым малинником. Навигатор по-прежнему убеждал меня не сходить с нее, и я продолжила путь. Проходя мимо малинника, не удержалась и сорвала одну ягодку. Потом еще одну, и еще… Вкусно-то как! Сто лет не ела лесной малины… Я раздвинула ветки, чтобы добраться до других ягод – и уперлась взглядом в лошадиный зад. Отпрянула в легком замешательстве и тут тишину нарушило громкое и даже возмущенное:

– Ква!

– Мама! – взвизгнула я, когда через мои ноги нагло перепрыгнула упитанная лягушка и поскакала себе дальше.

– Не бойтесь, это всего лишь Рина, – от бархатистого мужского голоса я вздрогнула и чуть снова не завизжала.

На том самом месте, в кустах, где только что лоснился гнедой лошадиный зад, стоял мужчина. Точнее, выглядывал, поскольку видно его было ровно по пояс: породистое лицо, шатен с длинными вьющимися волосами, в клетчатой, по типу ковбойской, рубашке, которая практически трещала на мощных плечах и широкой груди. Он приветливо улыбался, обнажая белые крупные зубы.

– Рина? – я сглотнула, еще плохо соображая. – Это вы про кого? Лягушку?

– Лягушка, да, – улыбка незнакомца слегка потухла, зато во взгляде появилось любопытство. – А вы куда путь держите, милая синеглазка?

Я опешила. Синеглазка? Глаза у меня, конечно, голубые, но вот так обращались ко мне впервые… Еще и «милая». Изъясняется странно… Подозрительный какой-то тип. Я на всякий случай отступила на шаг, а затем и вовсе нырнула за чемодан.

– Мне надо в Большие Перевертыши, – кашлянув, ответила я. – Я правильно иду?

– Да, правильно, – взгляд мужчины стал еще заинтересованней. – А к кому вы, позвольте спросить?

– К Волкову. Глебу, – ответила я.

– К Волковым? – брови шатена изогнулись в удивлении.

– Да, вы знаете его?

– Кто ж не знает Волковых… – протянул он.

– Может, тогда вы мне подскажете, как найти их дом? – осмелев, спросила я. – И далеко еще до поселка?

– Нет, недалеко, – ответил мужчина. – Сейчас спуститесь с холма, затем по главной улице все время прямо, прямо и упретесь в дом Волковых. Вы его не спутаете с другими.

– Спасибо, – я вежливо улыбнулась и схватилась за ручку чемодана. – Всего доброго…

– До встречи… – он тоже улыбнулся, а за его спиной вдруг мелькнул лошадиный хвост.

Показалось? Я несколько раз моргнула, прогоняя наваждение, и устремилась прочь. А вскоре и вовсе об этом забыла, поскольку передо мной внизу раскинулся большой поселок. Он и вправду начинался у подножья холма, на котором я сейчас стояла. Но удивительным было другое: я ожидала увидеть старую заброшенную деревню, оторванную от цивилизации, вместо этого вдоль ухоженных улочек окруженные аккуратными заборчиками стояли вполне себе современные коттеджи, один краше другого. Вот тебе и глушь… Вот тебе и Большие Перевертыши. И чтобы я уже совсем не сомневалась, навигатор замигал, сообщая, что мы на месте.

Спуск был пологий, но все равно пришлось придерживать чемодан, чтобы не скатиться вместе с ним вниз. Наконец и с этим благополучно справилась. Так, а вот и улица. Широкая. Наверное, и есть та самая, главная. А тут и указатель на глаза попался: «Главная улица». Я не сдержала смешка. С фантазией у местной администрации, конечно, туговато, зато никаких недопониманий.  Навигатор отчего-то подвис, но это было уже не критично. Главное, определились с направлением.

Улица была асфальтирована, поэтому мы с чемоданом почти летели вперед, а я с интересом осматривала поселок. И вблизи красивые дома, дворы с лужайками, цветники, огородики… Мило. Мне здесь уже нравится! Правда, безлюдно как-то…

Но стоило об этом подумать, как из-за угла появились две девицы, обе рыжие, длинноногие, в мини-платьях и на шпильках. Ого… «А вдруг они знают Глеба?» – тут же ковырнул червячок ревности. Может, мои подруги были не так уж неправы? Девицы синхронно окинули меня взглядом и начали перешептываться. Я подождала, пока они исчезнут из виду, и остановилась. Быстро, пока никто больше не объявился, достала из рюкзачка зеркальце. Вроде, все в порядке… Тушь не поплыла. Помаду тоже еще не всю «съела». Разве что нос слегка пригорел, будет лупиться… Я распустила волосы, слегка взбила их, чтобы придать объем. Вот так-то лучше. Надела очки от солнца и уже более степенно пошла дальше. Теперь люди стали попадаться чаще, и все, проходя без зазрения совести пялились на меня. Я старалась не обращать на них внимания, но внутреннее напряжение все же присутствовало.

Главная улица закончилась внезапно, и я уперлась в особняк. Серьезно, это был самый настоящий особняк, старинный, из белого камня, с колоннами и огромным крыльцом. «Вы его не спутаете», – вспомнились слова незнакомца из малинника. Хотите сказать, это дом Глеба?

Нет, не может быть. Этот похоже на музей какой-то, а не дом, где должна проживать старенькая одинокая женщина. Какой там адрес? Я нашла в кармане бумажку: «Лесная, 1». Ну вот, Лесная, а не Главная! Неужели тот тип меня обманул? Вот так доверяй людям! Или у них тут несколько Волковых? Я завертела головой в поисках таблички с названием улицы, но меня отвлек рев мотора и оглушительная музыка. Ко мне на всех скоростях приближался красный кабриолет. Сровнявшись со мной, он вдруг резко затормозил, а я смогла рассмотреть его пассажиров: три парня, все как на подбор красавчики с выражением хозяев жизни на лице.

– Эй, блондинка, ты кто? – приглушая музыку, оскалился водитель. – Откуда тебя занесло к нам?

– Поехали с нами, познакомимся поближе, – ухмыльнулся его сосед.

Я занервничала. Все же я в незнакомом поселке, никого не знаю, а тут местные мажоры решили показать свою крутизну. Мало ли, что им еще придет в голову?..

– Она моя, – от рыка, который раздался за моей спиной, мне стало совсем жутко. А когда на плечи легли чьи-то тяжелые ладони, у меня подогнулись коленки.

Мажоры тоже изменились в лице. Улыбки исчезли, а во взгляде промелькнула досада. Водитель снова оскалился, но уже как-то нервно, выдавил газ, и машина сорвалась с места.

– Ты что тут делаешь, Аня? – а вот этот взволнованный голос показался мне уже знакомым.

Меня бережно развернули к себе, и я от облегчения чуть не расплакалась.

– Глеб… – всхлипнула я и упала в родные объятия.

Глава 2

Я, притихшая, сидела в просторной кухне и наблюдала за Глебом, который делал чай.

– Ты не рад меня видеть, да? – спросила, глядя на его напряженную спину.

– Рад, конечно, рад, – он обернулся через плечо и улыбнулся, как мне показалось, несколько вымученно. – Просто… Да ладно, все, забыли.

– Я могу уехать. Завтра утром, – я старалась скрыть обиду в голосе. – Или когда ближайший автобус?

– Через три дня, – Глеб поставил предо мной чашку с горячим чаем и сел напротив.

– Автобус ходит раз в три дня? – ошеломленно протянула я.

Глеб развел руками:

– Я ж говорил, что здесь захолустье…

– Ничего себе захолустье, – хмыкнула я и взяла из вазочки печенье. Шоколадное. – Такие коттеджи, машины, улицы ухоженные, я даже магазины видела. А ты вообще живешь в музее, – я задрала голову, рассматривая лепнину на потолке.

– Это наша семейная усадьба, досталась от предков, графов Волковых, – без особого энтузиазма отозвался Глеб.

– Семейная усадьба? И у вас ее не экспро… Экспроприировали? – я еле выговорила это мудреное слово. – После революции там… Или во время войны…

– Прадеду удалось отстоять ее.

– Надо же… – снова протянула я, а потом игриво улыбнулась: – Ты не говорил, что из дворянского рода.

– Да перестань, – Глеб с усмешкой отмахнулся. – Было бы что рассказывать. Гордиться тут нечем, это не моя заслуга.

– Все равно забавно, – я пожала плечами.

– Лучше расскажи, как ты меня нашла, – Глеб снова стал серьезным и озабоченным. И вообще он как-то неуловимо изменился с момента нашего расставания. Что-то в его внешности не давало мне покоя, но я не могла понять что именно. Может, потому что он загорел? Или бриться перестал, вон, щетину какую отрастил… Одичал, бедный…

– Аня?

– Да… – я выпала из своих размышлений. – Как нашла? Да по навигатору. Без проблем. Вначале на поезде, потом на автобусе, потом по полям, по холмам… – закончила уже шутливым тоном. – Добрые люди еще помогли…

– И ты проделала такой путь ради меня? – карие глаза Глеба засветились нежностью, отчего на душе сразу потеплело.

А в следующий миг я наконец поняла, что меня смущало.

– Очки, Глеб! Где твои очки?

– Очки? – он инстинктивно дотронулся до переносицы и рассеянно улыбнулся. – Видимо, забыл где-то…

– Но ты ведь плохо видишь… Как рисовать будешь? – забеспокоилась я.

Глеб – графический дизайнер, работал удаленно и, бывало, сутками не отлипал от ноутбука. Уверена, он и здесь из него не вылезает.

– Потом найду… Тебя различаю и ладно, – отшутился он и, дотянувшись через стол до моей руки, легонько сжал ее.

– А ты хоть питаешься нормально? – я переплела наши пальцы и озабоченно принялась выискивать в любимом признаки усталости или измождения. Не похудел ли? Да нет… Кажется, даже наоборот, раздался в груди и плечах.

– Все у меня хорошо, – заверил между тем Глеб. – Я больше за тебя волнуюсь. Могла бы мне позвонить, что едешь.

– Я хотела сделать сюрприз.

– Тебе это удалось, – он усмехнулся.

– Значит, ты не злишься на меня? – я почувствовала перемены в его настроении и сама приободрилась.

– Я не могу на тебя злиться, – и вновь улыбка, от которой я растекалась счастливой лужицей.

– Кхе-кхе, – громкое покашливание заставило Глеба отпустить мою руку.

Я тоже в испуге подскочила на месте, обернулась – и наткнулась на изучающий взгляд темно-карих глаз. В дверях стояла старушка, маленькая, худенькая, чуть сгорбленная, с заостренным носом и тонкими губами. Свободное платье в мелкий цветочек, на плечах шаль, крупные серьги с красным камнем, седые волосы собраны в аккуратный пучок. Опиралась она на тросточку с резным набалдашником.

– Бабуля? – Глеб тут же вскочил на ноги. – А у нас гости.

– Я вижу, – прокряхтела она и, постукивая тростью, проворно направилась к нам. – Кто такая?

– Это Аня, – быстро представил меня Глеб, и я тоже поднялась. – Моя… Невеста.

Сердце, несмотря на волнение, радостно подпрыгнуло: ух ты! Глеб назвал меня своей невестой! Нет, конечно, он уже не раз заикался о своих серьезных намерениях, но вот так представить меня бабушке. Неожиданно.

– Невеста? Хм… – бабушка подошла ко мне ближе и втянула носом воздух, затем еще раз. Потом и вовсе стала обходить меня вокруг. И выглядело это точно она… обнюхивает меня? Я так странно себя чувствовала в этот момент, что боялась даже шелохнуться. – Глебушка… Так она ведь… – начала было бабуля с некой укоризной, но внук ее перебил.

– Аня, – обратился он ко мне. – Разреши представить тебе мою бабушку, Софью Ильиничну.

– Очень приятно, Софья Ильинична, – мне наконец удалось улыбнуться. – Извините, что без приглашения…

– Ну раз уж явилась, то что теперь? Не выгонять же за порог, – это, конечно, мало походило на радушный прием, но я не стала расстраиваться. Глеб же предупреждал, что у него бабуля не сахар. Опять же, старики часто ворчат… Ничего, надеюсь, у нас еще будет возможность подружиться.

Однако следующие слова бабули заставили пошатнуться мою веру в светлое будущее, да и страху еще больше нагнали. Она прошла к Глебу совсем близко и, понизив голос, спросила:

– Внучек, так, может, я ее укушу?

Ой… Бабушка Глеба, похоже, несколько не в своем уме. Так, может, потому он не хотел, чтобы я приезжала?

Я, глупо улыбаясь, опустилась обратно на стул.

– Бабуля, – между тем произнес Глеб сквозь зубы и почти шепотом, – перестань, – и уже мне, широко улыбнувшись: – Это бабушка так шутит, не обращай внимания.

– Ничего подобного… – начала было «бабуля».

– Поговорим потом, – осек ее Глеб и бросился ко мне: – Анюта, идем покажу тебе дом и твою комнату заодно.

Он подхватил мой чемодан, другой рукой взял меня за руку и потянул за собой, прочь из кухни.

– Не слушай мою бабушку, – повторил он уже на ходу. – У нее черный юмор. И не обижайся на нее, что бы она ни болтала.

– Хорошо, – не очень уверенно пообещала я.

Мы прошли большой пустой холл и стали подниматься по широкой лестнице. Ну точно как во дворце… Даже неуютно немного.

– А я не знала, что ты такой сильный, – заметила я не без гордости, глядя, как легко Глеб несет мой огроменный чемодан, даже умудряется размахивать им.

Но он то ли не расслышал, то ли проигнорировал мои слова, вместо этого произнес:

– Твоя комната по соседствус моей, поэтому я всегда буду рядом. Не волнуйся…

«А я и не волнуюсь», – чуть не ответила я, но промолчала. Правда, лучше, если буду жить подальше от бабушки…

Второй этаж оказался не таким уж большим, в отличие от первого: недлинный коридор с окном в торце и всего четыре двери.

– Это правое крыло, – пояснил Глеб, останавливаясь к средней двери. – Есть еще левое, там живет бабушка…

Фух, а это хорошая новость. Значит, меньше будем видеться с Софьей Ильиничной.

– Так, это твоя комната, – Глеб открыл дверь, – соседняя моя.

– А остальные две чьи? – мне стало любопытно.

– Ничьи, – усмехнулся Глеб. – Вон в той  что-то вроде библиотеки моего покойного прадеда, а дальше – совместный санузел. Комнату смотреть свою будешь?

– Конечно! – я шагнула в дверь. – О, как симпатично…

Спальня и правда была милой и типично женской: сиреневые тона, воздушные шторы, обои в цветочек.

– Здесь когда-то жила моя мама, еще до замужества, – объяснил Глеб. – Все, конечно, старое и, наверное, пыльное. Но завтра придет помощница по хозяйству и все приберет.

– Ничего, – я махнула рукой, – если что, я и сама могу…

– Даже и не думай, – Глеб подошел ближе и обнял меня за талию. – Ты наша гостья.

– Глеб… А где твои родители? – спросила я, заглядывая ему в глаза. – Ты никогда не рассказывал мне о них.

– Их давно нет в живых, – просто ответил он. – У меня из родственников осталась только бабушка и тетка, но она так… Живет не с нами.

– Ох, извини…

– Ничего, все в порядке, – Глеб мягко улыбнулся. – Все-таки хорошо, что ты приехала, я очень соскучился по тебе… – он притянул меня к себе и поцеловал.

– Я тоже, – прошептала я, с радостью отдаваясь этому поцелую.

Сперва мы целовались медленно, смакуя губы друг друга, но вскоре напор Глеба стал сильнее, а поцелуй настойчивей. Тело тут же откликнулось волной желания, а в груди затрепетало предвкушении: неужели сегодня мы наконец сделаем «это»? Мы встречались уже несколько месяцев, но близости у нас пока так и не случилось. Уже не один раз подходили к ней, но… Глеб был настолько строгих правил, что считал близость до брака чем-то неприличным и неуважительным по отношению ко мне, поэтому всегда останавливался, будучи почти на грани. С одной стороны, это говорило о его серьезных намерениях, но с другой… Как же иногда хотелось продолжения! Но я не настаивала, нет. Потому что тоже уважала его принципы и готова была подождать, тем более целовался он потрясающе, и даже легкое поглаживание спины выглядело как эротический массаж… В общем, думаю, было ради чего потерпеть.

Объятия Глеба становились крепче, и в какой-то момент мне до боли сдавило ребра и стало трудно дышать. Я, не сдержавшись, вскрикнула, а Глеб тут же отпрянул от меня.

– Что? Я сделал тебе больно? – в его глазах плескался испуг.

– Немного переборщил с силой, – я усмехнулась, потирая бок. – Но это не смертельно.

– Прости, я… Я, видимо, действительно очень соскучился, – Глеб как-то уж чересчур распереживался и выглядел очень растерянным. Это было трогательно и неожиданно.

– Переживу, – чтобы успокоить его, я поднялась на цыпочки и поцеловала в щеку, затем с улыбкой взъерошила русую макушку. – Продолжим нашу экскурсию по дому?

– Давай, – он наконец тоже улыбнулся. – Правда, смотреть особо нечего. Часть дома все равно нежилая, бабушке одной это ни к чему…

– А почему адрес твоего дома Лесная, 1, а он стоит на Главной? – спросила я уже на пути обратно на первый этаж.

– Потому что у него двойной адрес, никогда не встречала такое? Улица Главная пересекается с Лесной, – объяснил Глеб.

– Ну да, я не подумала об этом. Я вообще так растерялась, когда увидела ваш особняк… Даже глазам не поверила, – я засмеялась, вспоминая. – А потом еще эти неприятные мажоры подъехали… Кстати, кто это был? Мне кажется, или они тебя испугались?

– Ты права, местные мажоры, – голос Глеба как-то сразу изменился, став бесцветным. – Тебе стоит держаться от них подальше. Особенно если меня нет рядом.

– Глеб, внучек, – донеслось из кухни, – веди свою невесту, будем ужинать…

– Идем, бабушку не стоит заставлять ждать, – я улыбнулась любимому и потянула его за руку.

Еще издалека я ощутила запах жареного мяса и занервничала: у Глеба на него была аллергия. Неужели Софья Ильинична не знает об этом? Или она хочет угодить мне?

Старушка действительно жарила свиные стейки. Огромные, жирные, на косточке, они аппетитно шкварчали на огромной сковороде.

– Я не буду, – торопливо произнес Глеб и направился к холодильнику.

Бабушка проводила его удивленным взглядом, но ничего не сказала. Затем посмотрела на меня:

– Давай тарелку, положу.

– Извините, Софья Ильинична, но я тоже не буду, – замялась я. Мясо я, конечно, ела, но решила поддержать Глеба. – Спасибо большое. Я… Я бутерброд съем, с вашего разрешения, – Глеб как раз достал хлеб, сыр и овощи.

– Ладно, – старушка недовольно поджала губы и зыркнула на меня так, словно это я была виновата в том, что у ее внука аллергия.

Она положила стейк себе на тарелку и вернулась с ним к столу. И никаких овощей или гарнира, даже хлеба не взяла.

– Приятного аппетита, – чопорно произнесла Софья Ильинична и вонзила вилку в источающее сок мясо.

Глеб сглотнул, и на миг его глаза вспыхнули желтым. Конечно же, в его зрачках всего лишь отразилось вечернее солнце, которое как раз светило в окно, но выглядело это жутковато. Чего только не привидится с усталости.

– И чем ты занимаешься, Анна? – спросила меня вдруг Софья Ильинична.

– Вы имеете в виду профессию? – я улыбнулась. – Я ветеринар.

Рука старушки, в которой она держала нож, зависла в воздухе, а на лице появилось любопытство:

– Надо же…

– Да, – я снова усмехнулась и взглянула на ее внука, который, опустив глаза в стол, жевал свой бутерброд. – Мы с Глебом даже познакомились у нас в ветлечебнице. Он привел к нам бездомного кота с раненой лапкой.

– Кота? – теперь и Софья Ильинична смотрела на Глеба.

– Кота, – подтвердила я. – Точнее, кошку, даже котенка. Лапку мы ей вылечили, а кошечка осталась жить у меня. Правда, на время моего отсутствия пришлось отдать ее маме…

– Надо же… – снова протянула Софья Ильинична и хмыкнула. – Кота…

– Да, кота. Ничего удивительного в этом не вижу, – с нажимом отозвался Глеб.

– Значит, точно не хочешь мяска, внучек? – невинным тоном поинтересовалась бабушка.

– Нет, – рыкнул Глеб. И прозвучало это так угрожающе и страшно, совсем как тогда, с мажорами, и мне снова стало не по себе. Раньше мой интеллигентный и милый Глеб таких интонаций себе не позволял.

– Глеб, а ты так и не нашел очки? – я решила сменить тему и настроение за столом.

– Нет, потом. Чай будешь? – он тоже быстро перевел тему.

– Буду, – кивнула я, хотя внутри кольнула обида из-за его столь резкого тона.

Бабуля между тем со смаком доела стейк, а потом без стеснения вылизала тарелку. Меня, конечно, такое несколько смутило, но я вида не подала, в конце концов, у пожилых людей бывают разные причуды.

– Я пошла спать, – известила она нас и пошаркала прочь из кухни.

– Спокойной ночи, – поспешила пожелать я ей вслед.

– Ага, и тебе того же, – отозвалась старушка, затем хмыкнула, видимо, каким-то своим мыслям.

– Может, тебе кашу приготовить? – спросила я у Глеба. – Или чего другого?

– Нет, спасибо, – он улыбнулся, снова став милым. – Я уже поел. А ты как?

– Я тоже поела, – заверила его я. – А разве твоя бабушка не знает, что тебе нельзя мясо?

– Знает, но забывает иногда. Ты же видишь, какой у нее уже возраст, – Глеб загрузил грязные тарелки и чашки в посудомоечную машину. К слову, несмотря на старинный антураж, кухня у бабушки Глеба была обставлена по последнему слову техники. Получалось эдакое смешение стилей. – Тоже, наверное, пойдем спать? Точнее, я поработаю еще немного, а ты отдыхай. Устала ведь в дороге.

– Да, пожалуй, – я глянула в окно, где уже сгустились сумерки. – А завтра покажешь мне ваш поселок?

– Если будет время, – неопределенно отозвался Глеб и приобнял меня. – А по правде говоря, тут и смотреть нечего.

– И все же мне будет интересно, – сказала я и, не сдержавшись, зевнула, потом поспешно прикрыла рот рукой. Усмехнулась: – Кажется, мне действительно пора спать.

В холле, как и на лестнице, тускло горел свет, и по стенам и потолку плясали длинные тени. На одной из стен в ряд висело несколько портретов: женщина и двое пожилых мужчин.

– Это твои родственники? – спросила я Глеба.

– Да, вот эти двое, – он показал на женщину и одного из мужчин, – очень дальние. А это – мой прадед, отец бабули…

С того самого портрета на меня взирал хмурый седовласый мужчина, с пышными усами и выпирающим из распахнутых пол фрака животиком.

– Солидный такой, – заметила я с улыбкой.

– Да уж, – усмехнулся тоже Глеб, – поговаривают, нагонял страху на всю округу.

Уходя, я еще раз бросила взгляд на портрет, и по спине прошел холодок. Мне вдруг показалось, что глаза прадеда живые, и он смотрит на меня, и даже шевелит усами. Похоже, мне действительно нужно поскорее лечь спать.

У двери в мою комнату мы с Глебом еще несколько минут целовались, на этот раз обойдясь без травм, потом пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись.

Шкаф в спальне был большой, но чемодан я пока полностью не распаковывала, повесила на плечики только самые мнущиеся вещи. Уже сейчас, когда долгая дорога была позади и адреналин слегка схлынул, я испытывала легкий стыд за свой спонтанный поступок. Приехала тут, взбаламутила все, Глеба, наверное, поставила в неловкое положение перед бабушкой. И хотя он и убеждал меня, что все в порядке, да и место для меня нашлось в их большом доме, я все равно подумывала над тем, чтобы не задерживаться в гостях. Вот поживу пару деньков до следующего автобуса, побуду немного с Глебом, чтобы тоску немного прибить, и поеду домой..

Глава 3

Несмотря на безумную усталость и мягчайшую постель, я долго не могла уснуть. Сперва надоедали мысли и воспоминания, а потом мне стало мерещиться, что в комнате кто-то есть и на меня смотрит. Я понимала, что это глупости, пыталась себя успокоить, но чувство это все равно не пропадало. Я несколько раз включала ночник, вглядываясь в затемненные углы. Закрыла окно и шторы. Изучила шкаф. Выглянула в коридор. Хотела даже сбежать в спальню к Глебу, но в последний момент сдержалась: еще подумает, что я истеричка. И без того ему хлопот доставила. В конце концов решила, что это нервное, от перевозбуждения, и просто оставила свет включенным. И неожиданно заснула.

Проснулась, когда утреннее солнце уже вовсю пыталось пробиться сквозь плотные шторы. Ночной страх остался там же, где и усталость, и я сладко потянулась. Полежала еще немного, зависая в своих мечтах, потом выбралась из постели и подбежала к окну. Распахнула шторы и на миг замерла: на лужайке, прямо перед домом, Глеб рубил дрова. Босиком и с голым торсом, в одних джинсах, ага. Я облокотилась о подоконник и подперла щеку ладонью. И как я раньше не замечала, насколько у него потрясающая фигура? Нет, я знала, что у меня привлекательный парень, хорошо сложен, подтянут, ведет здоровый образ жизни, бегает время от времени и занимается с гантелями, но вот так… Да он соткан из одних мышц, ни грамма жирка! И эти плечи, спина… А пресс! Да я даже с такого расстояния могу посчитать кубики! Это точно мой Глеб? Или на него так свежий сельский воздух действует? Значит, не зря мне показалось, что он будто мощнее стал.

А как же эффектно он рубит эти чертовы дрова! Напряженные мускулы, влажная от пота и золотистая от загара кожа… Да ладно! Я сейчас начну сама комплексовать! Я ущипнула себя за талию, проверяя намечающийся жирок. И попа… Мне кажется, или она покруглела? Я тихо застонала. Все, возвращаюсь в город и бегом в тренажерный зал, качать пресс!

Но проблема с жирком отошла на задний план, стоило во дворе появиться еще одному персонажу. Точнее, это была она. Фигуристая красавица, прямо как из сказки: белолица, черноброва, смоляная коса до пояса, грудь более чем выдающаяся, легкий красный сарафан не скрывает стройных ножек. Кто такая?

Глеб, увидев ее, отложил топор, выпрямился, приветливо взмахнул рукой. Она кокетливо улыбнулась в ответ, что-то сказала и протянула ему некий сверток. Глеб теперь стоял ко мне спиной, и я не видела его лица, а вот мимика девицы была вполне красноречива: взмах ресницами, томный взгляд, загадочная полуулыбка. Я, сгорая от любопытства и, что уж скрывать, ревности, прижалась к стеклу еще сильнее, стараясь расслышать, о чем они говорят. Глеб между тем гостье, похоже, что-то сказал, потому что она запрокинула голову и стала хохотать. Я не вытерпела и попыталась открыть окно. Рама была старая, как и задвижка, поэтому пришлось приложить усилия, зато, когда наконец распахнула створки, и в спальню ворвался свежий утренний воздух, я тут же столкнулась взглядом с той самой кралей. Она, со снисходительным интересом изогнув свои соболиные брови, смотрела на меня. Глеб тоже обернулся и поднял голову. Заметив меня, просиял:

– С добрым утром! Проснулась? – он щурился от солнца, а я на миг вновь озадачилась, что на нем нет очков. И как он без них рубил дрова с такой точностью?

Но и эта мысль быстро сгинула в анналах памяти, ибо был интерес посильнее: собеседница моего Глеба.

– Доброе утро! – я бодро улыбнулась. – Как видишь, проснулась…

Попыталась придать лицу беззаботное выражение лица, при это демонстративно игнорируя брюнетку, даже было потянулась, но тут вспомнила, что стою в одной пижаме. В клубничку. Это, конечно, мило, но никак не эротично…

Блин. Я поспешила захлопнуть окно. Сосчитала до десяти, переживая минуту позора, и отправилась в душ. Быстро освежилась, переоделась, к слову, тоже в симпатичное платьице, и спустилась на первый этаж. В доме стояла тишина, бабушки Глеба нигде не было видно, да и он тоже не спешил мне навстречу. Видимо, с той девицей ему было интересней. В таком случае, на задний двор сама к нему не пойду, обойдется. Стало до жути обидно, аж в носу защипало, и сразу же полезли в голову подозрения подруг, и слова Маши, что девушки тут готовы на все…