Kitobni o'qish: «Портрет Оливии»

Пролог

11 июня, четверг.

Полицейский участок.

Мэтт

– Когда вы в последний раз видели Оливию Торн? – спрашивает офицер, чеканя каждое слово и не отрывая взгляда от моего лица.

– Шестнадцатого апреля. Я провел Оливию до двери ее комнаты и ушел к себе.

Я сижу в комнате допроса, сгорбившись и опустив голову, и больше не смотрю на офицера полиции. Такое ощущение, что она меня не слышит.

– Точное время помните?

– Около двенадцати ночи.

– Где вы были так поздно?

– В заброшенном доме, примерно в километре от школы, – отвечаю без малейшего промедления. Этот допрос длится уже несколько часов, и вопросы постоянно повторяются.

– Как вам удалось незаметно покинуть территорию пансиона? По словам директора, двери закрываются в десять часов вечера.

– Мы спустились с крыши по пожарной лестнице, а затем пролезли под забором. В дальней части школьного двора есть такое место, где это возможно.

– Что вы делали в заброшенном здании? – в очередной раз офицер задает этот вопрос.

Сначала я злился, повторяя одно и то же, но сейчас просто отвечаю, как заезженная пластинка, не выражая никаких эмоций кроме усталости. Чем быстрее мы покончим с этими формальностями, тем быстрее меня освободят. Уличить меня во лжи им точно не удастся.

– Мы встречались, а там можно уединиться. Я устроил пикник: принес пиццу и колу. Банки из-под колы так и остались в здании. Вы можете это проверить!

– Мы их уже забрали для экспертизы, – впервые за весь вечер вступает в разговор второй полицейский, который все это время просто наблюдал допрос со стороны.

– Правильно ли я понимаю, у вас с Оливией был сексуальный контакт? – спрашивает женщина.

Я киваю.

– Добровольный? – уточняет она, пристально глядя на меня.

– Да, – отвечаю грубо. Я все же не выдерживаю и злюсь. – Я ведь сказал, мы встречались! Вы можете узнать об этом у Молли, ее соседки по комнате, или у миссис Смит, ее учителя музыки. Или спросите у директора школы. Он последний, кто ее видел!

– Почему вы утверждаете, что мистер Смит видел Оливию последним, если, по вашим словам, вы расстались с ней у двери комнаты и больше не видели ее? – голос офицера становится строже.

– Я же вам в сотый раз объясняю! – я срываюсь на крик. Мне во что бы то ни стало нужно достучаться до них. – Молли сказала, что они с Оливией поругались той ночью, после чего Ливви пошла к директору. Молли решила, что Лив попросила о переселении в другую комнату, но на уроках она так и не появилась! Тогда мы подумали, что директор перевел Оливию в другую школу.

– Почему вы так подумали?

– Мистер Смит собирался сделать это! Из-за наших отношений. Он был против них, и пригрозил перевести Ливви, ведь он был ее опекуном.

– Мы проверили, – говорит офицер, заглядывая в свои бумаги. – Мистер Смит действительно оформил документы на перевод Оливии в другую школу, но девушка туда не поступила.

– Тогда почему вы до сих пор держите меня здесь? – возмущаюсь я.

– Мэттью, вы снова угнали автомобиль. Мы имеем полное право задержать вас.

– Вы должны арестовать директора! Если он знал, что Оливия пропала, почему не заявил об этом в полицию? – злюсь я.

– Мистер Смит тоже в участке, – уже более дружелюбно говорит офицер. – Мы опрашиваем свидетелей.

– Он не свидетель, – ору я в бешенстве.

Часть 1. Как все началось.
Глава 1

Ранее. 2 января, четверг.

Оливия

Мы встречаемся с Молли между уроками в столовой, как обычно.

Я уже сижу за столом, когда она влетает в помещение, как ураган. Это нас и отличает. Я само спокойствие, невозмутимая скала, а она вулкан эмоций и чувств. Ее рыжие кудряшки весело подпрыгивают от каждого шага. Она бросает сумку на стул и бежит с подносом за едой, бросив приветствие на ходу, хотя утром перед уроками мы виделись в нашей комнате.

Через несколько минут Молли устраивается рядом:

– Ты знаешь, у нас в школе новенький! – с воодушевлением сообщает она, принимаясь за свой обед.

– Новенький? – зачем-то переспрашиваю я, хотя и так прекрасно ее расслышала. – В середине учебного года?

– Ты чего, Ливви? – Молли замечает, что мое настроение портится от этой новости.

Я действительно не разделяю ее восторгов. Я сама три года назад попала в частную школу-пансион в середине учебного года, и предшествовали этому весьма трагические события. Если бы не Молли, не знаю, как бы я пережила тот непростой для меня период. За это время в пансионе мы стали почти сестрами, которые делятся друг с другом самыми сокровенными тайнами.

– Если ты думаешь, что с ним что-то случилось, – угадывает мои мысли подруга, – не переживай. Говорят, родители выперли его из дома в пансион, потому что не могли справиться с ним. Кажется, он угнал машину, и это стало последней каплей родительского терпения.

Молли как ни в чем не бывало продолжает жевать, а мой аппетит, кажется, пропадает окончательно.

– Он старшеклассник? – уточняю я.

– Да, его подселили к Кевину и Ларри.

– К Ларри? Если все это правда про новенького, то жить с Ларри – плохая идея. У него же тоже проблемы с поведением.

– Ну, так поговори с миссис Смит, – ехидно заявляет Молли.

У нас с миссис Смит действительно теплые отношения, но слова Молли немного задевают меня, словно я пользуюсь в школе какими-то привилегиями. Я не понимаю, чем вызвана ее скрытая агрессия.

– Я не собираюсь лезть не в свое дело, – отвечаю я, нахмурившись.

– Хорошо, что ты это понимаешь, – Молли вытирает рот салфеткой и бросает ее на поднос. – В любом случае, думаю, это временно, пока он не освоится, ведь старшеклассников не селят по трое в одной комнате.

В этот момент в столовой появляется тройка парней. Двух из них я хорошо знаю. Третий, высокий худой брюнет в черных джинсах и черном худи, как позже выяснится – с изображением черепа на всю спину, и адидасовских кроссовках (скорее всего, последней модели, ведь в этом пансионе детишки из бедных семей не учатся), идет впереди, словно возглавляет их группу. Кевин и Ларри плетутся за ним.

Я понимаю, что этот парень в черном и есть тот новенький, о котором только что говорила Молли. Он шествует через всю столовую с таким видом, словно он лидер школьной тусовки, а не новичок. Конечно, все ученики из любопытства пялятся на него.

– А вот и он, – шепчет Молли, кивая в сторону парня.

– Ага, – бурчу я. – Не слепая.

Я тоже глазею на изображение черепа на спине его худи, пока он ставит тарелки с едой на свой поднос. Внутри поднимается странное предчувствие, что нашей школе грозит неспокойная жизнь в ближайшие полгода.

В какой-то момент новенький оборачивается и встречается со мной взглядом. Его светлые голубые глаза с густыми черными ресницами смотрят будто бы с усмешкой, в то время как губы не выдают ни намека на улыбку. Привычным жестом он убирает со лба волосы, которые торчат из-под капюшона худи. Что за идиотизм ходить в капюшоне в помещении? Несколько долгих секунд мы смотрим друг на друга, и мне не удается отвести взгляд. Наш зрительный контакт разрывает Кевин, когда подходит к столику и говорит:

– Мы присядем? – парень открыто улыбается, глядя на Молли.

Все происходит словно в замедленной съемке: Ларри и новенький с полными подносами направляются к нам.

– Да, мы уже все равно уходим, – сообщаю я, поднимаясь из-за стола.

Но Молли не следует моему примеру и продолжает сидеть на месте, несмотря на то, что уже пообедала.

– Оливия, подожди. Давай хотя бы познакомимся с новеньким, – говорит она, с любопытством разглядывая парня.

И мне кажется, она делает это на зло. Не мне, нет. Кевину. Он второй год оказывает Молли знаки внимания, а она лишь кокетливо от них отмахивается, не принимая, но и нельзя сказать, что явно отказывая.

– Мэтт, – брюнет снимает, наконец, этот дурацкий капюшон и, бесцеремонно ставя поднос на наш стол, протягивает руку для рукопожатия моей подруге.

– Молли, – с глупой улыбкой произносит та. Я непроизвольно закатываю глаза.

Разве можно вести себя так глупо?

– Теперь пойдем, Молли? – я демонстративно беру свой поднос, чтобы унести.

Мэтт смотрит на меня, сощурив глаза, словно пытаясь разгадать мои мысли, и улыбается одним уголком губ. У меня по коже проходит холодок от его взгляда. Ощущение, словно я нажила себе врага.

– Мэтт, – он протягивает руку и мне.

– Это Оливия, – отвечает Молли вместо меня, видя, что я не собираюсь возвращать поднос на стол и протягивать руку новенькому. – И она меня прикончит, если мы опоздаем на урок.

Подруга пытается разрядить обстановку и переводит все в шутку.

– Почему ты такая вредная? – возмущается она, едва мы покидаем столовую.

– Ты видела, с каким видом он пришел? Словно он тут уже свой!

– Ну и что? – не понимает подруга. – Наоборот, хорошо, что он быстро вливается в коллектив.

– Просто я не хочу…

Я умолкаю, не зная, что сказать дальше.

– Что, Ливви? – Молли ждет продолжения.

– Не знаю, – признаюсь я. – Просто мне не хотелось знакомиться с ним.

– Как ты можешь быть такой! – возмущается подруга.

– Скучной?

– Странной, Ливви. Странной!

– Ничего я не странная, просто он мне не понравился! Вот и все!

– Да ладно, он же красавчик! – не верит Молли.

– Лучше бы ты на Кевина обратила внимание, он уже давно ходит вокруг тебя, – пытаюсь убедить подругу заняться своей жизнью.

– Я предпочитаю парней постарше. Они надежнее и серьезнее, – в голосе подруги слышится мечтательность.

– Постарше? – удивляюсь я. – Мы же в выпускном классе, здесь нет никого старше нас.

Молли замолкает на некоторое время, а потом отвечает:

– Ну, скоро ведь мы поступим в колледж!

Мы смеемся, хотя от одной этой мысли нам обеим становится немного грустно.

Никого ближе Молли у меня нет, но через полгода наши дороги разойдутся раз и навсегда. Я подала документы в консерваторию, а Молли – в колледж. Конечно, мы будем стараться видеться как можно чаще, но это не то же самое, что жить вместе. Не представляю свою жизнь без подруги.

Глава 2

14 января, вторник.

Оливия

Отыграв свой номер на школьном празднике, я выхожу за кулисы, где как обычно меня ждет Молли. Мы радостно визжим и обнимаемся. После выступления меня всегда захлестывают эмоции.

– Пойдем на воздух, – прошу я.

Накинув куртки, мы бежим по пустой школе. Все ученики сейчас в актовом зале на школьном празднике. Руководство школы считает, что важно развивать творческие способности в каждом ученике, поэтому такие праздники в пансионе проводятся довольно часто.

Выскочив на улицу и резко завернув за угол здания, Молли не успевает притормозить и врезается в группу парней.

– Эй, – возмущается один из них, резко разворачивается и скрывается за углом школы.

Мы с Молли, опешив, застываем на месте. Ларри суетливо подбирает с земли самокрутки, которые Молли случайно выбила из рук парней. И я понимаю, в чем дело.

Мэтт стоит с невозмутимым видом, глядя на нас и улыбаясь одним уголком губ, как при первой встрече в столовой, словно мы и не застукали их на месте преступления.

– Что это… травка? – зачем-то я произношу этот вопрос вслух, хотя все и так очевидно.

Мэтт продолжает смотреть на меня, слегка сощурив глаза. Его челка падает на лоб из-под капюшона (куда ж без него!) и почти закрывает темные брови. Парень даже не пытается оправдаться или спрятать улики.

– Не ваше дело, – нервно огрызается Ларри.

– Пошли, Оливия, – Молли приходит в себя раньше, и, взяв меня за руку, уводит оттуда.

Эйфория, которая возникает каждый раз после концерта, когда мне удается сыграть блестяще, тут же улетучивается. На душе появляется какая-то тревога.

– Молли, я же говорила тебе, что этот парень будет плохо влиять на всех! Уже и травку продают в школе. Это же преступление!

– Успокойся, мистер Скотт их быстро вычислит. Вот увидишь.

Уверенность, с которой она произносит эти слова, успокаивает меня, и весь остаток дня я пытаюсь избавиться от неприятного предчувствия.

***

Последний месяц, включая рождественские каникулы, я усиленно занималась музыкой. До прослушивания в консерватории остается слишком мало времени, да и нужно подготовиться к выступлению на музыкальном конкурсе.

Из-за этого я совсем забросила свои тренировки в бассейне, которые показаны мне для спины, поскольку я очень много времени провожу за пианино. Обычно я плаваю три раза в неделю по вечерам, но последние несколько недель мне не удавалось попасть в бассейн. Совсем не было времени. Да и сегодня я прихожу поздно, когда все уже закончили заниматься. Тренер не возражает против моего почти ночного заплыва, и я с большим удовольствием погружаюсь в воду.

Через сорок минут мое внимание привлекает звук свистка.

– Все, Ливви, достаточно, – кричит тренер. – Мне уже пора уходить.

Я выбираюсь из бассейна и плетусь в душевую. Халат и полотенце оставляю на вешалке, снимаю купальник и ступаю под теплые струи воды. Когда я выключаю душ и оборачиваюсь, замечаю, что меня нагло разглядывает Ларри.

– Это женская душевая! – возмущаюсь я.

Пытаюсь прикрыться одной рукой, второй ищу полотенце на стене у кабины, но его там почему-то нет. Как и халата.

Я нервно сглатываю, понимая, что это явно дело рук Ларри.

– Что тебе нужно? – мямлю я.

Вжимаюсь в душевую кабину, пытаясь прикрыть руками оголенные части тела. К счастью, мои длинные волосы полностью скрывают грудь.

– Ну что, Ливви, думаешь, можно было на нас стучать? – сквозь зубы цедит парень.

Я сглатываю, хотя во рту сухо. Совершенно не понимаю, в чем он меня обвиняет.

– Это ведь ты настучала на нас директору! – злится он.

Я отрицательно мотаю головой, чуть не плача.

– Где моя одежда?

– В бассейне! С удовольствием посмотрю, как ты будешь ее вылавливать! – он гадко смеется, а я начинаю трястись: то ли от холода, то ли от нервов. Меня еще никогда так не унижали, а главное – я ведь действительно никому ничего не говорила! Зачем мне это?

– Ларри, – неожиданно в душевой появляется Мэтт. По его лицу видно, что он зол не меньше своего приятеля.

Мне хочется провалиться сквозь землю. Хуже ситуации не придумать: я стою голая перед двумя парнями, которые не питают ко мне никаких симпатий. Мне становится очень страшно при мысли, что они могут сделать со мной что-нибудь плохое. С одним, возможно, я бы еще как-нибудь справилась, а с двумя – вряд ли.  Я начинаю трястись еще сильнее.

– Я же сказал тебе не делать этого! – возмущается Мэтт и неожиданно направляется в мою сторону. Я вжимаюсь в стену и зажмуриваюсь, опасаясь того, что он собирается сделать. Но ничего не происходит несколько долгих секунд. Я медленно приоткрываю глаза. Парень стоит передо мной спиной, заслонив собой от Ларри.

– Это она нас сдала! – продолжает злиться Ларри, только теперь уже не на меня, а на приятеля.

– Это не она, – голос Мэтта звучит твердо.

Парень зачем-то снимает свою футболку, и меня парализует от страха так, что я перестаю дышать. Мэтт протягивает руку назад, передавая майку мне, похоже, для того, чтобы я ее надела. Я понимаю это не сразу, потому немного мешкаю, а потом хватаю футболку и быстро натягиваю ее на себя.

– Это она, Мэтт! Ты просто еще ничего не сечешь тут! Она племянница директора! Это точно она!

Я замираю в нерешительности. Несколько секунд назад я поняла, что Мэтт на моей стороне, а теперь, кажется, единственная надежда на спасение ускользает.

Мэтт медленно оборачивается, пристально изучая мое лицо, словно гадая, правда ли то, что сказал Ларри. К счастью, к этому моменту я уже успеваю надеть майку и чувствую себя менее уязвимой, хотя все еще не могу произнести ни слова от страха.

Внезапно Ларри бросается в нашу сторону с перекошенным от ярости лицом. Мэтт перехватывает его руки и с силой отталкивает назад. Неожиданно для себя самой я замечаю, какие сильные мышцы у Мэтта, высокого и худощавого на первый взгляд.

Ларри едва не падает, но в последний момент удерживает равновесие, со злостью плюет на пол и уходит.

– Где твоя одежда? – спрашивает Мэтт, глядя вслед моему обидчику.

– В бассейне, – мой голос звучит очень тихо, но Мэтту удается расслышать.

Он выходит из душевой в помещение бассейна, а я плетусь за ним, опасаясь, что Ларри вернется.

Мэтт снимает со стены сачок, которым вылавливают из бассейна мячики, и вытаскивает из воды сначала мое полотенце, затем халат. Он отжимает вещи, а я стою, словно приросла к полу, и продолжаю молчать.

– Тебя проводить? – спрашивает он. Не дождавшись ответа, подхватывает мои вещи и направляется к выходу. Я семеню за ним.

Здание нашей школы состоит из трех корпусов. В одном из них – жилые комнаты для девочек, в другом – для мальчиков, а в третьем, самом большом, – учебные классы. На втором и третьем этажах проходят занятия, а на первом – располагаются административные кабинеты, спортзал, бассейн, библиотека и столовая. Учебный корпус соединен с жилыми крытым переходом.

Попасть в жилой корпус из бассейна удобнее всего через холл, где расположен пост охраны, но мы, не сговариваясь, сворачиваем на лестницу, поднимаемся на второй этаж учебного корпуса и переходим в женское крыло через крытый переход. В корпусах в такое время уже безлюдно, и наши шаги отдаются глухим эхом в длинном коридоре здания.

– Спасибо, – благодарю я Мэтта у двери своей комнаты. Он кивает, передает мои мокрые вещи и, не говоря ни слова, уходит.

***

Молли уже спит, когда я вхожу в комнату. В последнее время она стала рано ложиться, хотя это совсем на нее не похоже. Я даже начала беспокоиться, не заболела ли она, но подруга отмахнулась, списав все на приближающийся весенний авитаминоз.

Однако мои всхлипы, когда я наконец даю волю слезам, вырывают Молли из сна.

– Что случилось? – сонно бормочет она.

– Меня подкараулил Ларри в душе… Я даже не знаю, сколько времени он подглядывал за мной.

– Ливви, иди ко мне, – с сочувствием произносит подруга, приподнимая одеяло, приглашая тем самым в свою постель.

Но как только я залезаю к ней в кровать, она возмущенно вскрикивает:

– Эй, ты же вся мокрая!

Молли тянется к светильнику на тумбочке и включает свет.

– Садись на стул, я достану фен, – командует она, окончательно проснувшись.

Поковырявшись в шкафу, подруга протягивает мне полотенце.

Я пытаюсь вытереть волосы, но руки плохо слушаются, тогда Молли помогает мне.

– А что на тебе за майка с нецензурными словами? – вдруг замечает она.

– Мэтт дал мне.

– И он был там? – она включает фен и начинает сушить мои волосы.

– Да, он пришел позже.

– Вот ублюдки, – Молли негодует, как и положено верной подруге.

– Нет, Мэтт прогнал Ларри и дал мне свою майку.

Молли даже отключает фен от такой новости:

– Я правильно расслышала? Мэтт прогнал Ларри?

– Да.

– Хм. Вот видишь, не такой он негодяй, как ты считала, –  Молли задумывается, продолжая сушить мои волосы.

– А что Ларри от тебя хотел?

– Они считают, что это я рассказала директору про торговлю травкой в школе. Вернее, Ларри так считает.

Я вижу в зеркале, как Молли закусывает губу.

– Может покупатель и заложил их, – задумчиво говорит она. – С чего они решили, что это ты?

– Я не знаю, но мне было так страшно и стыдно, – слезы снова льются по моим щекам.

– Ливви, ты красотка, и нечего стыдиться! Подумаешь, посмотрели на тебя! Да они теперь твое тело во сне будут видеть каждую ночь! Еще неизвестно, кому от этого хуже! Я бы вообще через всю школу пошла голая в комнату!

– Ты просто так говоришь, – произношу я, понимая, что Молли шутит, хотя уверена, подруга точно бы не растерялась, как я.

– Зато ты улыбнулась! – ласково говорит Молли. – И тогда бы Ларри пришлось объяснять дежурному учителю, почему по школе ночью ходит голая девушка! Кстати, а кто сегодня дежурит в нашем корпусе?

Я пропускаю вопрос подруги. Я знаю, к чему она клонит, но ябедничать не собираюсь. Тем более после такого обвинения в мой адрес. Это наверняка только утвердит Ларри во мнении, что я стукачка.

– Ладно, не буду настаивать, – Молли принимает мое молчание за ответ. – Можешь полежать в моей кровати, пока не согреешься, если, конечно, ты еще не намочила ее окончательно. Иначе мне придется перебраться в твою постель.

Подруга обнимает меня и гладит по сухим волосам.

– Ты лучшая, Молли, – шепчу я. – Спасибо тебе.

– И майку сними, она мокрая насквозь! – командует соседка. – Или ты так благодарна своему спасителю, что и на уроки завтра в ней пойдешь? Англичанка оценит!

Я демонстративно сбрасываю футболку Мэтта и натягиваю пижаму.

– Надеюсь, что стокгольмского синдрома не будет? – зачем-то спрашивает она, а мне очень некстати вспоминается, как напряглись мышцы Мэтта, когда он оттолкнул Ларри. Может быть, он действительно не такой плохой, каким хочет казаться?