Kitobni o'qish: «Составь свою родословную»

Shrift:

Глава 1
Зачем нужна генеалогия?

История предков всегда любопытна для того, кто достоин иметь Отечество.
Н. А. Карамзин

Два чувства дивно близки нам,
в них обретает сердце пищу —
любовь к родному пепелищу,
любовь к отеческим гробам.
На них основано от века,
по воле Бога самого,
самостоянье человека,
залог величия его.
А. С. Пушкин

Народ или население?

Много ли вам известно об истории собственной семьи? Почти каждый может немало рассказать о своих родителях, бабушках и дедушках, но жизнь представителей старших поколений, как правило, скрыта от нас пеленой полного неведения. В лучшем случае мы видели фотографии в старых семейных альбомах.

Говорят, что человек живет, пока о нем помнят. К сожалению, в XX в. память о своих предках утратила для большинства былую ценность. Чем вызвано это явление? На протяжении веков семейные традиции управляли жизнью людей, замкнутых в изолированных социальных группах. Сын-дворянин еще в детстве узнавал от отца, чем прославили его род пращуры. Память об ушедших поколениях сохраняли и представители низших сословий. На Руси издревле существовали династии кузнецов, гончаров, портных. На примере предков, бывших мастерами, родители воспитывали детей. Преобладание мужчины в доме, естественно, приводило к тому, что значение имели преимущественно родственные связи по отцовской линии. Эта традиция была освящена религией. В родословной Спасителя, с которой начинается Новый Завет, перечислены только мужчины: Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова и т. д.

За минувшее столетие ситуация изменилась полностью. Общество перестало быть патриархальным. Сын уже не обязан, как прежде, продолжать дело отца. Утрачено понятие родового гнезда, где жили и умирали деды и прадеды. Люди живут по принципу «рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше».

В России перелом произошел в 20-е гг. XX в., когда представителей высших классов уничтожали и изгоняли из страны, а массы крестьян в поисках лучшей доли переселялись в города. За 1928-1932 гг. из деревни в города уехали около 12 миллионов человек. Начиналась эпоха советских коммуналок.

Приведу пример из жизни своей семьи. Мой прадед по материнской линии был купцом, самым богатым человеком в селе, настоящим хозяином. Работники и домочадцы подчинялись ему беспрекословно. Несомненно, прадед разделил бы судьбу всех раскулаченных, если бы двоюродный брат Павел – большевик и «красный директор» крупного завода, осведомленный о грядущих переменах, не предупредил его: «Сергей, немедленно все продавай и перебирайся в город». Так крестьяне села Филиппово Ярославской губернии стали ленинградцами. Бабушка рассказывала, что после переезда прадед сразу сник, утратил интерес к жизни, а вскоре тяжело заболел, хотя раньше никогда не жаловался на здоровье. Это легко объяснить – он не смог привыкнуть к потере своего социального статуса.

Смерть прадеда не нарушила традицию – семья оставалась патриархальной. Ее главой стал дедушка, Павел Сергеевич, сын «кулака», унаследовавший его жесткий характер. Когда началась война, маленькой Нине (моей будущей маме) было 5 лет. Спустя 4 года ее, возвращавшуюся вместе с другими детьми из эвакуации, встречали на вокзале мать и старший брат. Павел Сергеевич погиб (вернее, пропал без вести) в 1943 г. на Ленинградском фронте.

Революция, коллективизация и война уничтожили патриархальное устройство семьи, которая начиная с конца 40-х гг. стала детоцентристской. Главное для родителей в такой семье – обеспечить благополучие детей. Люди, прожившие свой век в коммуналках, хотели, чтобы их чада получили хорошее образование, приобрели квартиры. В сущности, детоцентристская семья была матриархальной, поскольку только мать готова пойти на любые жертвы, лишь бы ребенок жил лучше. (Желание отца иное: ему нужен наследник, продолжатель рода, которому он может доверить свое дело.) Интересно, что бабушка с гордостью приводила всех родственников, даже самых дальних, в однокомнатную квартиру, купленную дочкой (моей мамой).

Уже у второго поколения горожан (я имею в виду детей бывших крестьян) их деревенские родственники не вызывали особенного интереса (Мама вспоминает, как говорила бабушке: «Да что ты приводишь в мою квартиру всю свою родню! Я их знать не знаю!») В следующем поколении эта связь ослабевала еще сильнее или вообще терялась.

Да и семьи становились другими. В последние десятилетия возник новый ее тип – партнерский. В такой семье существуют равноправные отношения, а стабильность брака зависит только от отношений между супругами. Появлению этой семьи способствовала экономическая самостоятельность женщин, улучшение их социального положения. С другой стороны, имело значение изменение ценностной ориентации: коллективизм уступил место индивидуализму.

Может быть, генеалогия вообще не нужна в современном обществе? Сплошь и рядом – гражданские браки (раньше это называлось сожительством), семьи чаще всего неполные (нуклеарные). Для представителей старших поколений утверждение «долг каждой женщины – стать матерью, а обязанность любого мужчины – растить детей» было неоспоримой истиной. А какова ситуация сейчас? В конце 90-х гг. прошлого века на вопрос «Должна ли каждая женщина стать матерью?» утвердительно ответили лишь 20 % петербургских женщин. Какие тут могут быть родословные?

Народ мы или население? Само слово «народ» подразумевает, что цель человеческого существования – создание семьи и продолжение рода, воспитание детей в духе национальных культурных традиций.

Жизнь рода – частица народной жизни, и безразличное или, того хуже, неуважительное отношение к своим предкам, презрение к их заветам превращают нас в «Иванов, не помнящих родства», в безликое население, у которого может быть только одна судьба – «взять от жизни все» и сгинуть, не оставив следа. Замечательный писатель Валентин Иванов оставил нам описание таких людей:

Кто они? Никто. Еще раз – никто и ничто. Какой они нации, какого народа? Никакой. Никакого. Но ведь они умеют говорить, их речь не потеряна. Да, в них теплится потускневшее слово, чтоб кое-как изъяснить потребности тела, выразить каждодневную волю плоти. Ибо их преданья разорваны, могилы отцов распаханы либо просто затоптаны, имена предков забыты либо оплеваны, воспоминанья осмеяны, огажены, стерты. Связей нет, счет родства прекращен. Одиночество. Каждый сам за себя: нива дьявола.

«Связей нет, счет родства прекращен». Лучше не скажешь…

Возвращение к истокам

Что изменится, если вы узнаете о том, кем был ваш прадед или прапрадед? Чем способны помочь живущим эти давно умершие люди? Для человека, испытывающего уважение к своим предкам, естественно желание как можно лучше изучить историю собственного рода. Вопрос «Зачем?» у него просто не возникает. Современный петербургский генеалог С.В. Кочевых замечает:

Генеалогия как любое знание имеет многогранный этический аспект. Знание – это сила. А обладание силой требует наличия культуры, адекватной количеству имеющейся силы.

Интерес к генеалогии невозможен, если вы не понимаете или не принимаете семейных традиций, характерных для национальной культуры. К счастью, основы, заложенные еще в патриархальном обществе, остались неизменными. Об этом свидетельствуют результаты опроса, проведенного недавно среди школьников старших классов. Почти все убеждены в том, что мужчина и женщина в семье должны выполнять различные роли. Вот характерные высказывания: «мужчина – оплот семьи, источник благосостояния и защитник, тот, кто решает проблемы», «главная сфера деятельности женщины в семье – домашний труд и воспитание детей», «женщина должна быть терпеливой, уступчивой и готовой к самопожертвованию», «родители обязаны заботиться о воспитании детей», «дети должны уважать своих родителей». Большинство опрашиваемых уверены, что муж и жена должны хранить верность друг другу.

Известный социолог И. Кон считает, что переход в XX в. от брака по расчету или обязанности к браку по любви, связанный с разрушением традиционного патриархального общества, – огромное достижение человечества. Еще сто лет назад жениться или выйти замуж без родительского благословения было почти немыслимо. Брак был не личным, но общим семейным делом, ибо таким образом определялась судьба родов, и генеалогия издавна являлась незаменимым подспорьем в выборе супруга или супруги. Предки не верили в романтичную любовь с первого взгляда. Они полагали, что любовь придет, если супруги будут жить правильно (стерпится – слюбится).

Принесла ли человеку счастье предоставленная ему свобода выбора? Сейчас все больше и больше людей в России и на Западе сомневаются в правильности принципа «Все, что тебе нужно, – это любовь».

Английская писательница Рива Сет стала известной благодаря книге «Все начинается с брака: чему могут научиться наши современники по мудрым заветам традиции брака по расчету».

Рива искала и нашла мужчину, который имел то же образование, что и она, и примерно одинаковый социальный статус. Непременным условием было наличие общих интересов. На момент обручения Рива не была влюблена в жениха, но у нее появилось ощущение, что она могла бы влюбиться в этого человека. Предчувствие не обмануло ее: уже пять лет она счастливо живет в браке и воспитывает двухлетнего сына.

Рива Сет – ярая сторонница брака по расчету. Она сравнивает любовь с растением, за которым непременно должны ухаживать оба супруга. В качестве примера Рива приводит собственных родителей, которые поженились в Индии по воле своих кланов и прожили вместе 33 года. Писательница опросила более 300 женщин, которые выпели замуж за людей, отобранных их родителями. Оказалось, что распалось лишь 5 % союзов. Силу этого аргумента можно понять, если учесть, что в Великобритании заканчиваются разводом 40 % браков.

Традиция брака по расчету или договоренности между родителями, сохранившаяся до сих пор в странах Востока, основана на сходном социальном положении будущих супругов и общих ценностях. Рива убеждена, что это более прочный фундамент для брака, чем пресловутая романтическая любовь, прославляемая западной массовой культурой.

Социолог Мэри-Энн Солцмен из Нью-Йорка считает, что в период экономических потрясений столь прагматичный подход вполне уместен: