Kitobni o'qish: «Красная ночь»
Глава 1
Расследование
Анатолий, сказав водителю частного такси, чтобы высадил его на остановке, находящейся недалеко от дома, расплатился с ним и вышел из машины. Можно было, конечно, попросить доставить его к подъезду, однако мужчине захотелось подышать свежим утренним воздухом и привести в порядок свои мысли. Он свернул в лесополосу, сокращая путь, внутренне кипя от негодования и думая: недаром организм противился сегодняшней вечеринке, организованной женой Анжелой. Приглашенные, начальство фирмы, в которой он работал, заявились без вторых половин, напились до поросячьего визга и стали приставать к Анжеле, охотно принимавшей их пьяные ухаживания. Когда Анатолий, схватив супругу за руку, попробовал высказать ей свое неудовольствие, она со злостью ответила:
– Пошел ко всем чертям, придурок! Для тебя, между прочим, стараюсь, неудачник!
Ее последняя фраза больно кольнула мужчину, вызвав приступ гнева. Что она имеет в виду? Неужто хочет обвинить его во всем произошедшем за последнее время? Это более чем несправедливо!
Он вытер внезапно выступивший пот, вспоминая события минувших дней. Надо отметить, ему действительно не везло: преследовал какой-то злой рок, и все из-за смазливой внешности. Стоило только устроиться на хорошее место, как непременно появлялась баба, желающая интима и начинавшая изводить его своими приставаниями. Естественно, мужчина пытался отшить навязчивых поклонниц, однако дело на этом не заканчивалось. У его несостоявшихся пассий находились покровители в лице начальства, которые после наговоров старались сжить Анатолия со света. Разумеется, приходилось увольняться и сидеть без работы долгие месяцы. Последнее место он ни за что не хотел терять, его все устраивало, кроме, конечно, сучки-секретарши, прилепившейся к нему как банный лист.
Зная, что дама в обеденное время удовлетворяет босса, мужчина впал в отчаяние: неужто и здесь начнутся проблемы? В таком случае как следует поступить? Он посоветовался с женой, и та придумала дурацкую вечеринку на даче, желая застать шефа одного (его супруга отдыхала в Турции) и очернить его любовницу раньше, нежели это сделает она.
Почему остальные приперлись без жен – оставалось загадкой. Самым обидным оказалось то, что босс не раз выходил в сад в одиночестве, однако Анжела не могла отвязаться от других сослуживцев, которые, выпив, стали вести себя довольно бесцеремонно. Наблюдавший за всем этим Анатолий с ужасом заметил: супруге это начинало нравиться. Казалось, она берет реванш за долгие годы безупречного поведения. На рассерженные реплики мужа женщина махала рукой:
– Отвяжись!
Последнее высказывание так рассердило Анатолия, что он открыл калитку и решительным шагом направился к автомагистрали, надеясь поймать частника и уехать домой. Это ему удалось.
Идя по тропинке, он взглянул на часы. Четыре утра. Ничего себе погуляли! Интересно, когда дорогие гости решат разъехаться по домам и как они собираются это делать? Неужели сядут за руль в нетрезвом состоянии? А Анжелка? Останется там или… Различные варианты возможного поведения жены не приносили радости. Ладно, черт с ней, в конце концов. Он придет домой и ляжет спать, а она пусть выпутывается сама: не захотела же последовать его советам!
Раздвигая ветки разросшегося кустарника, мужчина вышел на маленькую полянку и оторопел: прямо перед ним лежала молодая женщина, бесстыдно раскинув белые ноги.
– Какого черта! – начал он, намереваясь сорвать зло на этой, без сомнения, находящейся в отключке девке, так некстати возникшей на пути. – Пошла отсюда вон!
Лежащая не реагировала. Анатолий подошел ближе.
– Я с тобой разговариваю… – последнее слово застряло в горле. Широко раскрытыми невидящими глазами незнакомка смотрела в небо. Она была мертва.
Глава 2
Последнее время Скворцов не любил, когда его будили посреди ночи: во-первых, утренний сон всегда так сладок, во-вторых, покидать Катюшу и теплую постель не хотелось чертовски. Однако голос приятеля Пашки не оставлял надежд на альтернативу:
– Костик, одна нога здесь, другая там. Дело серьезное: похоже, убийство с изнасилованием.
– Что случилось? – спросила разбуженная звонком жена.
– Труп, – вздохнул Скворцов, обнимая ее. – Придется идти. Не жалеешь, что вышла за меня?
Зорина рассмеялась.
– А как же любовь, которая побеждает все? Кроме того, тут еще и корыстные цели, – добавила она, вставая с постели, – ты помогаешь мне делать карьеру. Мои почитатели уже оборвали телефон в ожидании следующих статей.
– Что касается корысти, я с тобой согласен, – рассмеялся Константин. – Благодаря твоим публикациям моя скромная персона попала на первые полосы.
Девушка лежала на маленькой полянке, почти полностью обнаженная, она была вся в крови. Убийца не побрезговал ее одеждой, как в насмешку, оставив погибшей изорванные в клочья трусики и лифчик.
– Зарезана, – определил Станислав Михайлович, произведя осмотр тела. – Похоже на изнасилование, однако с точностью смогу утверждать это только после более тщательного исследования.
– Личность установили? – поинтересовался Константин у Киселева.
– Пока нет, – с сожалением ответил товарищ. – Надеемся найти сумочку. Петька рыщет поблизости.
Словно в подтверждение этой реплики перед ними возник Прохоров.
– Сумочку не отыскал, – доложил он. – Зато в кустах нашел вот это. – Оперативник показал босоножки на высоких шпильках. – Кстати, по ним можно проследить путь потерпевшей: тропинка еще не совсем просохла от недавнего дождя, и отпечатки каблуков прекрасно сохранились.
Скворцов и Киселев, не сговариваясь, отправились к началу дорожки.
– Она свернула сюда сама, – констатировал Павел. – По следам видно: он ее не тащил. Хотя Михалыч еще не определился со временем смерти, я ставлю на полночь. Следовательно, возникает вопрос: почему она свернула с освещенной улицы?
– Кто-то из знакомых? – догадался приятель.
– Возможно, – пожал плечами Киселев.
– А если она живет в одном из тех домов? – Константин указал на стоящие метрах в ста многоэтажки. – И просто решила сократить путь?
– И это возможно, – согласился товарищ. – Придется побеспокоить жильцов. Надо установить личность.
Они отправились к месту происшествия. Несмотря на ранний час, возле машин милиции и «Скорой помощи» толпились люди.
– Вы местные жители? – спросил их Павел.
Все, как один, кивнули.
– Кто-нибудь знает эту девушку?
Пострадавшую уже положили на носилки, и никто не боялся, что наблюдающие случайно уничтожат улики. Жильцы близлежащих домов по очереди подходили к телу, отрицательно качая головами. Скворцов уже был готов сделать вывод: убитая не из этого района, как вдруг молодой мужчина лет двадцати семи, посмотрев в лицо девушки, покачнулся и стал медленно оседать на траву.
– Воды, быстро! – крикнул Павел Пете. – И нашатырь на всякий случай.
Общими усилиями парня привели в чувство. Тяжело дыша, захлебываясь слезами, двадцативосьмилетний Вадим Кошелев опознал в потерпевшей свою подругу Лилю Сафонову, с которой жил в одной из многоэтажек.
– Вам придется проехать с нами, – сказал ему Киселев.
Мужчина кивнул.
Глава 3
– Мы живем с Лилей уже год, – находясь в кабинете Киселева, друг девушки пытался взять себя в руки, но это не получалось. – Вернее, жили. – Он схватил предложенный стакан воды и залпом выпил. – Извините, никак не приду в себя.
– Скажите, Вадим Петрович, как Лиля могла очутиться в лесополосе? – спросил Константин. – Она всегда ходила по этой тропинке?
Кошелев вздохнул.
– Она боялась темноты, – ответил он. – По тропинке мы ходили только вдвоем. Не представляю, что могло заставить ее свернуть. Может быть… – Вадим неожиданно умолк.
– Мы слушаем вас, – подбодрил его Павел. – Продолжайте.
– Вы можете мне не поверить, – на парня было жалко смотреть. – Вчера вечером мы пошли в гости к ее подруге и там поругались. Ну, понимаете, оба немного перебрали.
– И на какой почве возникла ссора? – поинтересовался Константин.
– Я люблю ее, – Кошелев достал платок и вытер потное лицо, – и хочу на ней жениться, то есть теперь уже хотел. Вчера я сделал ей очередное предложение руки и сердца. Она отказала.
– Почему же? – полюбопытствовал Константин.
– Лиля привыкла к самостоятельной жизни, – объяснил Вадим. – Она не собиралась связывать себя брачными узами. Говорила, что настоящие отношения не укрепляются штампом. Кроме того, она считала: расставание, если ему суждено случиться, пройдет гораздо безболезненнее: сложил свои вещи в чемодан и ушел.
– А вы? – спросил Киселев. – Вы не были с ней согласны?
– Разумеется, нет. – Мужчина сжимал и разжимал пальцы. – Я приверженец брака. Моя женщина должна быть моей, и не только на словах.
– Чем же закончился ваш спор? – Павел внимательно посмотрел на собеседника.
Кошелев вздохнул:
– Она пошла домой одна. Я решил проучить ее и не побежал вдогонку, как обычно делал. Никогда себе этого не прощу.
– Почему же, зайдя в квартиру и не увидев Лили, вы не забили тревогу?
– Понимаете, – Вадим развел руками, – иногда после размолвок она уходила к родителям. Уверяю: у меня и мыслей не было о какой-то беде.
– Ладно. – Киселев подписал пропуск и вручил его Кошелеву. – Скорее всего, мы с вами еще встретимся. Думаю, вы это понимаете.
– Я готов помочь, чем смогу, – тяжело ступая, молодой человек направился к выходу.
– Да что там Станислав, заснул, что ли? – разозлился Павел, хлопнув по столу. – А ну-ка пошли к нему.
Заболотный сидел за своим письменным столом и спокойно пил чай с бутербродами. Глаза оперативников, наблюдающих эту картину, округлились до размера советской пятикопеечной монеты.
– У тебя совесть есть? – заорал на него Скворцов. – До вечера, что ли, мариновать будешь?
– Попей кофе и успокойся, – невозмутимо отреагировал судмедэксперт. – Я, между прочим, сегодня утром, в отличие от тебя, успел только почистить зубы. Хочешь, чтобы я умер от голода? Кстати, я в курсе, что вы допрашивали ее приятеля, и не вмешался в вашу беседу.
– Возможно, зря, – бросил Павел.
– Посмотрим, – Станислав Михайлович вытер губы салфеткой и потянулся к бумагам. – Итак, причина смерти – ножевые ранения. На теле жертвы их обнаружено около двадцати, причем смертельными оказались восемь. Ваше подозрение насчет изнасилования нашло свое подтверждение. Под ногтями погибшей не найдено ничего. На левом виске имеется небольшая гематома. Думаю, убийца нанес девушке сильный удар, после которого она потеряла сознание, позволив творить с собою ужасные вещи, потом убийца просто-напросто зарезал свою жертву. Вот, пожалуй, и все на данный момент. Ах да. Время смерти – предположительно от половины двенадцатого до половины первого. Ну что, помогла вам криминалистика?
– Без тебя мы как без рук, – улыбнулся Константин. – В крови есть алкоголь?
– Ее дружок не солгал, – отозвался Заболотный. – Дама действительно пила, и немало. Впрочем, и не столько, чтобы ничего не соображать.
– Пойдем работать, – сказал Павел приятелю. – Спасибо, Михалыч.
– Рад услужить, – ответил криминалист.
Глава 4
Когда товарищи очутились в кабинете Киселева, Константин спросил друга:
– Ну как, сделал какие-нибудь выводы?
Тот пожал плечами:
– То, что я сказал там, не опровергнуто. Продолжаю ставить на знакомого, причем близкого. По утверждению сожителя, Сафонова сбежала около одиннадцати и добиралась до дома одна, зачем-то свернув на тропинку с безопасной улицы. Вполне возможно, Кошелев врет о причине размолвки. Ты встречал в своей жизни девушку, красивую, умную, образованную, из порядочной семьи, которая хотела с тобой только сожительства, а сама мысль о браке приводила ее в бешенство? Разве все женщины не стремятся замуж?
Скворцов усмехнулся:
– В наше время это нонсенс. Особенно если учесть, что Кошелев красив и, как модно сейчас говорить, хорошо упакован: у него денежная работа, квартира, машина. Находка для любой дамы.
– Вот поэтому я сомневаюсь, что ссора разгорелась по той причине, которую он назвал. – Павел опустился на стул, и Константин последовал его примеру. – По-моему, скорее произошло обратное: он не хотел жениться на Сафоновой, а той надоело быть сожительницей. Возможно, она сказала что-то ему не понравившееся, возможно, пыталась вызвать ревность. Кошелев не отрицает, что находился в подпитии. Парень вполне мог испытать такой приступ ярости, который привел к печальным последствиям. Заметь, в лесополосу она, похоже, свернула добровольно, и на всем протяжении ее пути нет следов борьбы, – закончил Киселев.
– Но я наблюдал за ним во время допроса, – проговорил товарищ. – Насколько мне известно, он не заканчивал театральный институт. Для того чтобы разыграть такое отчаяние, нужны способности.
Киселев улыбнулся:
– Ты уже научился отличать подлинные чувства от спектакля? Вспомни, уважаемый, это не самая лучшая демонстрация горя в моем кабинете, мы видали и покруче.
Скворцов развел руками:
– Это точно.
– Найди Петра, – попросил приятель. – Пусть дует к подруге Сафоновой и выжмет из нее все. Возможно, она была в состоянии взглянуть на часы после ухода подружки и ее сожителя. Тогда у нас появится шанс прижать гаденыша.
Глава 5
Подруга Лили Сафоновой, Татьяна Лазарева, жила в одной автобусной остановке от дома потерпевшей. Петя быстро нашел нужные ему подъезд и квартиру и позвонил. Дверь открыла симпатичная девушка лет двадцати пяти.
– Милиция, да? – спросила она Прохорова, не дав ему перевести дыхание. – Вот уж никогда б не сказала.
Оперативник поморщился. В словах девицы ощущалась какая-то только ей понятная логика. Если она так же будет вести беседу, он рискует уйти ни с чем.
– И все же вы догадались, – оперативник изобразил улыбку, – что говорит о вашей проницательности и интуиции.
– Ерунда, – отмахнулась Татьяна. – Вадик должен был рассказать обо мне. Мы с ним ведь последние, кто видел Лилю живой. Я ждала вас.
– И все-таки не рекомендую открывать незнакомцам, – посоветовал Петя. – Обязательно интересуйтесь, кто вас потревожил.
– Знаете, – подруга убитой жестом пригласила войти, – если уж захотят убить – убьют точно. Не в квартире, так на улице. Как Лилю.
– Разумеется, возвращаясь домой поздно и в одиночестве, вы сильно рискуете, – согласился Прохоров. – Кстати, во сколько ушла Сафонова?
Лазарева усмехнулась:
– Скажите, вы часто напиваетесь?
Данный вопрос смутил Петра.
– В общем-то, я не пью, – ответил он.
– Да ладно, – девушка подмигнула. – Но я не собираюсь вас пытать, можете не говорить, если не хотите. Это к тому, чтобы вы вспомнили: вы смотрите на часы в таком состоянии?
Оперативник стушевался. Повисшую в воздухе паузу первой нарушила хозяйка:
– Разумеется, ни у кого не возникает мысли следить за временем. У меня тоже не возникло.
– А почему ваша подруга ушла без кавалера? – поинтересовался молодой человек.
Татьяна нахмурилась:
– Поцапались они. Пытались выяснить отношения на балконе, однако ни до чего не договорились.
– И на какую тему был спор?
Прохоров ожидал, что собеседница опять сошлется на свое состояние, но ошибся.
– Я вовсе не подслушивала, – сообщила ему Лазарева, – просто Лилька слишком громко говорила. А подслушивать – у меня нет такой привычки.
– Даже если бы и была, – успокоил ее Петя, – я бы за вас порадовался. Так что вы услышали?
– Лилька говорила Вадиму: ей надоело быть сожительницей, – наморщив лоб, вспоминала хозяйка. – Она настаивала на свадьбе, а он отшучивался: мол, они молоды и плохо знают друг друга. В конце концов подруга заплакала и выбежала из квартиры.
– А он помчался следом? – уточнил оперативник.
– Этот эгоист? – улыбнулась девушка. – Не дождетесь. Он допил чай, доел торт и не спеша отправился домой.
– Сколько примерно времени прошло с тех пор, как Сафонова ушла?
Лазарева пожала плечами:
– Наверное, около получаса.
– Вы в тот день не смотрели телевизор? – Прохоров пытался определить время по идущим передачам.
– Нас интересовало другое, – Татьяна развела руками. – Вадик купил бутылку ликера «Бейлисс», нашего с Лилей любимого, и все свое внимание мы сосредоточили на нем.
– Возможно, работало радио?
Собеседница тряхнула головой:
– Совершенно верно. Как вы догадались? Оно у меня само выключается.
– Вы не помните, что оно передавало? – Петя воспрял духом.
– Конечно, нет, – его радужные надежды были уничтожены на корню. – Я никогда его не слушаю.
– Постарайтесь вспомнить, – молил оперативник.
– Не получится.
Прохоров почесал затылок. Он уже сложил оружие, не надеясь вытащить из прекрасной дамы мало-мальски пригодную информацию, как вдруг его осенило. Радио ведь перестает работать в полночь!
– Скажите, Татьяна, оно транслировало что-нибудь, когда ушла Лиля?
– Да, – кивнула девушка. – Я как раз заходила на кухню. Только не спрашивайте, что оно передавало.
– Не буду, – согласился Петя. – А когда ушел Кошелев?
– Сто пудов нет, – отозвалась Лазарева. – Я валилась с ног и сразу пошла спать. Оно выключилось само, иначе это бы сделала я.
Петя удовлетворенно кивнул. Итак, Сафонова отправилась домой до полуночи, ее сожитель последовал за ней спустя некоторое время, то есть после. Получается, его рассказ таит в себе какую-то долю истины. Именно какую-то, потому что о причине ссоры молодой человек сказал неправду. Уйдя домой, Лиля, будучи нетрезвой, могла присесть по дороге на скамейку или специально ожидать Кошелева, чтобы еще раз поднять волнующую ее тему. Он же, разгоряченный алкоголем, вполне был способен свести с ней счеты, даже не подумав, что возможны другие варианты окончания отношений. Нет, его надо хорошо прощупать. С этими мыслями, попрощавшись с собеседницей, Прохоров отправился на работу.
Глава 6
Убийца
Он сидел на маленьком пляже и с улыбкой глядел на кристально чистую воду. Когда-то на этот пляж они ходили всей семьей: он, мама и брат. Это время, пора детства, не вызывало улыбки или теплых воспоминаний. Наоборот, оно ассоциировалось с болью и унижениями, которые ему пришлось испытать. Отец редко разговаривал с ними, постоянно приходя с работы в нетрезвом состоянии. Бывали дни, когда он напивался больше обычного и, являясь домой, устраивал матери разборки, порой поднимая на нее руку. Женщина безропотно сносила побои, лишь прикрываясь рукой и повторяя:
– Коля, подумай о детях!
И все же, несмотря на это, он любил отца какой-то нездоровой любовью, мечтая о том времени, когда отец перестанет пить и все нормализуется. Он вновь и вновь вспоминал тот злополучный день рождения, на который мама подарила ему акварельные краски. Он тотчас сел рисовать, и вскоре на чистом альбомном листе появился домик и четыре улыбающихся, взявшихся за руки человека.
– Это мы, – гордо сообщил он матери. – А это наш будущий дом.
Женщина ласково погладила его по голове и отрезала большой кусок торта. Вечером пришел отец. Мальчик как раз заканчивал рисунок, собираясь раскрашивать солнышко и смешивая для получения оранжевого цвета красную и белую краски. Он растворил каждую в отдельном пластмассовом стаканчике, когда отец, дыша перегаром, подошел к столу.
– Папа, посмотри, это мы! – радостно сказал ребенок.
Лицо мужчины ничего не выразило.
– Налей водки, – велел он жене. – Сегодня грех не выпить.
– По-моему, уже достаточно. – Мать попыталась взять отца за руки и усадить на диван. – Давай лучше попьем чая.
Он с силой выдернул руки и оттолкнул ее:
– В этом доме распоряжаюсь я! Делай, как я сказал!
– У нас нет спиртного.
Услышав такой ответ, отец медленно двинулся на маму, готовясь нанести удар.
– Папочка, не надо! Папочка!
Он повис на ноге мужчины.
– Уйди, щенок!
Отец с силой отшвырнул сына. Мальчик больно ударился головой о стол. Пластмассовые стаканчики перевернулись, и красная краска залила рисунок, смешиваясь с капающей из носа кровью. В голове у него помутилось, глаза застлала красная пелена. Он схватил кисточки и бросился на отца, сильно ткнув его в спину.
– Ах ты, ублюдок!
Мужчина еще раз оттолкнул его и занялся матерью.
– Воспитала сыночка!
Он дернул за ее любимые бусы, разорвал нитку, и красные кругляшки запрыгали по ковру, снова вызвав у мальчика приступ агрессии. Ребенок опять попытался уколоть папашу, однако на этот раз получил такой удар, от которого потерял сознание.
– Вырастила сучонка!
Следующий удар достался матери, но он этого уже не видел.
С этого момента красный цвет стал его тайной и бедой. Он вызывал сильную ярость, и мальчик был готов уничтожить все, связанное с ненавистным цветом. О своем секрете он не рассказал никому. Отец только посмеялся бы, а мать потащила бы его к врачам, и те – кто знает? – поставили бы ему неприятный диагноз. Он старался избегать всего красного, например, полностью исключил этот цвет из своей одежды. Сдача крови стоила ему бессонных ночей.
Однажды сосед дядя Вася купил новые «Жигули». Порадоваться за него и посмотреть на машину собрался весь дом (в этом небольшом двухэтажном старом здании жили как одна семья). Ему тоже захотелось взглянуть на автомобиль. Вместе с матерью и братом он вышел из подъезда и зажмурился: «Жигули» оказались красного цвета. Собрав все силы, он поздравил соседа с покупкой и скрылся, а ночью тихонько вышел из квартиры и, освободив от белья длинную палку, стал колотить ею по автомобилю, кроша стекло, оставляя вмятины на металле. Придя в себя от истошного крика Васиной жены, он бросился бежать. Этот проступок сошел ему с рук: участковый пожурил владельца машины за легкомысленное отношение к автомобилю: кто же оставляет машину во дворе? Однако дядя Вася знал, что делал: ни один из жильцов никогда не поднял бы руку на «Жигули», а хулиганы не тусовались в этом довольно людном и хорошо освещенном районе. Так или иначе поиски варвара милиция прекратила, но он долго не мог заставить себя глядеть соседу в глаза.
