Kitobni o'qish: «Солнечные блики»

Красивый город П., что и говорить. Я, как человек приезжий, им просто заворожена. Здесь всегда мечтается, дышится и все ощущается совершенно иначе. Хотя я и не была в этом городе ни разу дольше, чем несколько часов – и всегда проездом. Все мои встречи с ним всегда ограничиваются дорогой от аэропорта до железнодорожного вокзала.

– Приветик, дедушка! – и вот уже все смотрят на то, как тринадцатилетняя девчонка кинулась на шею немолодому мужчине.

– Привет, пигалица! Как долетела? – улыбнувшись, спрашивает дед.

– Превосходно! Мы на поезд еще не опаздываем?

– Сколько лет подряд тебя встречаю в аэропорту, столько лет ты первым задаешь именно этот вопрос. Нет, времени еще много. Хочешь мороженого?

– Еще бы! – я хватаю свою дамскою сумочку и иду следом за дедом, который несет мою большую и довольно увесистую сумку-чемодан.

И вот я уже снова прощаюсь с самым синим небом, самым свежим ветром – и отправляюсь в путь, теперь уже по рельсам. Люблю поезда! Колеса стучат, за окном мелькают станции, пейзажи, чьи-то неведомые мне жизни… Особенно замечательно наблюдать за всем этим с верхней полки. Единственное, что мне не нравится – приезжаем в семь утра. А я, как человек беспокойный, не сплю из-за этого почти всю ночь, боясь проспать. Уже за два часа до нашей станции начинаю складывать свои вещи, заправлять постель. За час – бужу недовольного столь неспокойной попутчицей деда и сажусь ближе к окну, едва ли не прилипнув к нему носом. И смотрю на пробегающие мимо картинки, одновременно не видя ничего. Вот показались знакомые леса. Хотела бы я здесь жить – красота кругом.

Первым делом (после переодевания в более удобную одежду) сажусь на велосипед и лечу по спящему поселку на велосипеде. Сердце бешено стучит в груди, ноя и подпрыгивая, словно в предчувствии чего-то. Чего-то такого, от чего хочется уметь петь, рисовать и танцевать одновременно, а еще кричать во все горло, так, чтобы все проснулись и увидели это прекрасное утро.

– Куда опять помчалась? Ты даже не позавтракала! – я застываю на пороге, услышав бабушкин вопрос.

– К бабе Рае! Надо же конфеты от мамы передать.

– Ох, заполошная! Вечером пойдешь сегодня со мной коз встречать? – бабушка хитро щурится. – Пару раз со мной встретишь, а потом будешь сама ходить, без меня. Рады-то уже нет, можешь не бояться, – уточняет она, припомнив старую козу, которую я с детства боялась: она меня почему-то сразу невзлюбила и норовила при каждой встрече поддеть на рога. – Сейчас две взрослых козы: Янка и Белка, и одна маленькая – Лада. Правда, есть у бабы Раи козел Васька – вот его лучше избегать, – бабушка уже откровенно надо мной смеется.

– Хорошо! – кричу я и выскакиваю за дверь.

Баба Рая – мне никакая не бабушка, но знаю я ее с детства. Она за словом в карман никогда не лезет: можно даже не напрягаться поддерживать диалог. Мне она очень нравится. За исключением некоторых ситуаций, когда я предпочла бы быть в другом месте.

– Молодец, что приехала, красавица. Тебе молоко или чай? Сейчас и конфеты твои откроем. А давай-ка сначала суп с буковками и молоком, как в детстве? – баба Рая усмехается. – Большая выросла, совсем невеста, а была ступка-ступкой, и нос с крыльями. Я тебе тут жениха присмотрела. Внука своего, Сережку. Он тебя года на три постарше – так это и лучше. Хороший мальчишка. Учится на отлично, помогает мне. А вот, кстати, и он, – я выглядываю в окно, ожидая увидеть тощего заучку, и едва не давлюсь конфетой. К крыльцу подходит очень симпатичный паренек спортивного телосложения.

– Ой, мне пора домой! Я еще обещала бабушке с козами помочь! – бормочу я, откашливаясь. – Привет… Пока! – я пулей лечу мимо Сережи, краснея и бледнея одновременно. Но это были мелочи, как оказалось. Меня буквально бросает в пот, когда я слышу следующую фразу бабы Раи:

– Вот смутилась девка. Сергей, это та невеста, что я тебе обещала – Мария. Хороша? – ответа я уже не дожидаюсь, потому что седлаю велосипед и вылетаю за ворота.

Вечером я, как и обещала, отправляюсь встречать с бабушкой коз. Для первого раза – на велосипеде. То уезжаю от нее вперед, то возвращаюсь назад.

– Ну, тебе-то не обязательно ходить в загон каждый день. Баба Рая будет гнать наших коз до моста, а там уж и ты их перехватывать будешь, – бабушка отвлекается на разговор с подружками. Я паркую велосипед и осматриваюсь вокруг, пока коз не привели в общий загон. Правда, смотреть особо было не на что. Кругом одни бабули, судачащие обо всем, что произошло за день. Накрапывающий дождь. Сосны. Пустой загон. Тут мое внимание переключается на вновь прибывших: двое мальчишек моего возраста, тоже на велосипедах, с хлебом за пазухой. Один чуть повыше, светленький и в черной кепке; второй – моего примерно роста, темненький, веснушчатый, в голубой майке и длинных, ниже колен шортах. В общем, ничего особенного. В это время в загон входят козы, и я забываю о мальчишках напрочь. Ну, по крайней мере, до тех пор, пока мне не напоминает о них бабушка:

– Вот молодцы ребята, каждый вечер за козами ездят. На велосипедах, конечно, не очень удобно, зато им, наверное, так интереснее, – я еще раз бросаю взгляд в сторону мальчишек. И встречаюсь глазами с тем, что пониже. Он улыбается. Я отвожу глаза. Вот еще…

Через пару дней я отправляюсь встречать коз уже одна, без бабушки.

Все идет не так с самого начала. Козы меня не узнают. Мне приходится бежать за ними с хлебом и буквально запихивать его им в пасть. Когда хлеб заканчивается – козы бросаются в кусты, растущие на берегу реки, в самую гущу вкуснейшей крапивы. И именно в этот момент мальчишки, которых я видела возле загона недавно, сворачивают со своими козами на нашу улицу: они решили попасти коз на берегу реки, как раз возле кустов. Кровь приливает к моему лицу. Не иначе, как по вдохновению свыше, встречать коз я пошла в юбке и в босоножках. Очень подходящий наряд для того, чтобы гоняться за козами по кустам и по крапиве. Пробормотав проклятие, я лезу в чащу, стараясь избегать веток, которые так и норовят выколоть мне глаза. Я не могу удержаться, и краем глаза смотрю на мальчишек – они с явным интересом наблюдают за моими приключениям. Темненький держит в руках длинный тонкий прут, необходимый для того, чтобы подгонять им коз. Он чертит прутом что-то на песке и, глядя на меня, улыбается. Я снова чертыхаюсь. Громко выкрикивая имена коз, я продираюсь вглубь зарослей. Когда я их нахожу, начинается самое интересное. Крапива очень, очень вкусная, а я мешаю козам ее есть. То, что я им предлагаю – вылезти из кустов и пойти домой – их явно не прельщает. Они не реагируют на мои крики, на попытки их вытолкать, на уговоры. Они продолжают стоять и жевать. Медленно и методично. Из моей груди рвется рык. От беспомощности я топаю ногами.

– Черт! Черт! Черт! – козы смотрят на меня своими прямоугольными зрачками и начинают пробираться к дороге. А потом, как ни в чем ни бывало, гуськом, гордо шествуют в сторону дома. Я застываю от шока. И опять кошусь на мальчишек. Светлый давно потерял ко мне интерес, он стоит у воды и грызет травинку. Темненький все так же рисует на песке. Заметив мой взгляд, он отворачивается к своим козам, по-прежнему улыбаясь.

На дорогу я выбираюсь сильно потрепанной: с грязными и обожженными крапивой ногами, с ветками в волосах и с перевернутой вокруг талии юбкой. Подражая своим козам, я гордо поднимаю голову и, больше не оглядываясь на мальчишек, иду домой.

На адаптацию к разнице во времени у меня уходит целая неделя: я катаюсь на велосипеде и купаюсь в близлежащей речке. В один из вечеров я решаю сходить на местную дискотеку, за неимением подруг – одна. Облачившись в черные джинсы и белую майку, я намеренно выхожу из дома пораньше, чтобы прогуляться до начала.

Сам клуб – двухэтажное здание в центре поселка. Перед клубом паркуют мотоциклы и машины (у кого что). И очень многие здесь же и остаются, лишь пару раз за вечер заглядывая на дискотеку, для порядка. Дискотеки проходят в подвальном помещении, полностью обитом деревом: прямо напротив входной двери – музыкальная установка на возвышенности. Слева от нее – места для сидения (на той же высоте), очень похожие на полку в парилке. Справа – две деревянные колонны, делящие зал почти пополам; часть за этими колоннами – менее освещена, там чаще всего стоят наблюдатели.

Ко мне подходит высокий и очень худой парнишка. Лысый. Даже в темноте заметно, что он смущается.

– Потанцуем?

Только теперь я заметила, что звучит медленная композиция и пары топчутся на танцполе.

– Конечно, – и я первой иду на площадку, хотя у самой дрожат коленки от волнения: парень явно старше меня года на три.

Пока мы танцуем, выясняется, что моего партнера зовут Леонид и ему действительно шестнадцать. Мы танцуем вместе еще несколько раз, и он провожает меня до дома. По пути я узнаю, что лысым он стал случайно: друзья пошутили. А еще, что он планирует поступать в хороший университет в большом городе на следующий год. Леонид – очень приятный собеседник, с ним легко и спокойно. При расставании договариваемся встретиться снова и погулять по поселку.

Неслыханно! Темненький теперь подкармливает моих коз. Ведет своих коз от загона, рядом с моими. Заворачивает следом за ними на нашу улицу и кормит их. Особенно выделяет Ладочку: черненькую козочку, совсем еще малышку, с маленькими рожками и двумя белыми полосками вдоль мордочки. Она бежит к нему, тычется своим носом в его ладони, встает на задние ноги и просит еще и еще хлеба. Я ее зову, приманиваю, но она даже не реагирует. От подобного предательства меня берет досада. Хочется топать ногами и тащить ее за собой силой. Но для этого надо подойти ближе. А этого я сделать не могу. Поэтому приходится только кусать губы, мысленно чертыхаться и делать вид, что мне все равно.