Kitobni o'qish: «Не зли училку!»
Глава 1
Последний луч солнца игриво пробежал по стопке тетрадок. Я со вздохом уронила голову на открытую тетрадку с контрольной работой. Прищуренный глаз осмотрел написанное Плюкиным предложение.
Зачем я это сделала? Как?! Как это теперь развидеть?!
Рука сама дёрнулась – чуть не написала «Дурак!» вместо оценки. Но вспомнила,что диагнозы ставить – не моя специальность. Со вздохом зажмурилась.
Ведь был же выбор – поступать в педагогический университет, на учителя истории. Или в медицинский! И стать психиатром. Или хирургом. Или… Да кем угодно в белом халате! Тем более что по баллам прошла в оба вуза!
Оттолкнул морг. В буквальном смысле. Меня до трясучки пугала перспектива быть активным участником вскрытий уже на первом курсе медвуза.
«Тест на доктора» я не прошла почти сразу, когда не смогла препарировать лягушку.
И вот поэтому сейчас, с глубоким отвращением, проверяю контрольные по истории у девятиклассников.
– Верните меня назад, и это будет самое зверское разделывание лягушки, которое только видела профессура университета Сеченова! Да они сами обрыдаются от жалости к ней!
Мда… Вселенная оказалась также глуха ко мне, как школьники на уроках.По крайней мере, тишина в кабинете была такой же, как во время проверки домашнего задания «по журналу».
Неохотно придвинув к себе тетрадку, продолжила проверять. Этот Плюкин знает толк в извращениях. Умеет делать больно одним коряво написанным предложением. И переписывает историю заново…
Сообщение в вайбер пришло как раз тогда, когда я яростно зачёркивала красной ручкой очередной бред.
С облегчением отвлеклась от проверки работ. Голосовое, от учителя биологии. С ней единственной удалось подружиться в змеином гнезде коллектива школы.
«Соколова, три звонка было», – быстрым шёпотом наговорила Маринка, – «Ты где?! Завуч морально уже всех отлупила. Тебя заочно. Ждём директора».
Я поморщилась.
«А что, обещают дать премию?» – отписалась я, нащупывая ногой под столом сброшенную туфлю.
«Обещают дать трындюлей опаздывающим. Их точно всем хватит, в отличие от премии».
Суровая правда в этих словах была. Поэтому пришлось ускориться. Собрать в кучу непроверенные тетрадки. Сверху кучи балансировал журнал инструктажей. Который сам себя не заполнит. А начальство, когда разгонится, токует на своей волне на разные темы не менее двух часов. Главное, время от времени кивать, и мычать что-то одобряющее.
Выбегая из кабинета, наткнулась на точно так же спешащего директора.
Правда, без дополнительного груза в виде тетрадок.
– Соколова!
Наверное, получить каблуком по щиколотке с размаху – это больно. Ну, судя по перекошенному лицу директора. Зато разом отпали неприличные вопросы, почему я напрочь проигнорировала текущие отчёты.
Что было несложно сделать. Так как администрация плодила эти отчёты быстрее, чем я могла просматривать служебную почту.
В актовый зал я прибывала в довольно растрёпанном виде. Зато добралась быстрее директора, ковыляющего по коридору.
– Натали? – не сразу опознала меня подруга, выплюнув колпачок ручки изо рта.
– Она самая, – подтвердила я, устраиваясь на жёстком стуле, – ну, что я пропустила?
Директор, несмотря на полученную травму, держался молодцом. Мужественно проговорил два часа по поводу «инноваций образования».
Выводя очередной список в журнале инструктажей, покивала головой. Затем исправила твёрдую «двойку» в очередной работе на «три с минусом». Который энергично черканула на полях тетрадки. Одной из инноваций было то, что запретили ставить неуды. Чем радостно и пользовались ученики. Которые были в теме изменений до того, как до них додумались методисты департамента образования.
– Кстати, красной ручкой не пиши, – шепнула Марина, глянув на поставленный мной жирный минус.
Я вопросительно посмотрела на подругу.
– Ты пропустила ту часть, когда говорили, что отметки красным цветом угнетают детишек. Психологически.
Вдох. Выдох. Спокойно, Натали. Ещё пара месяцев – и ты свободна. В прямом смысле. Будешь выбегать из школы с радостным воплем. Отталкивая девятиклашек. Заявление на отпуск с последующим увольнением уже подписано.
И для меня уже придерживали место специалиста в пенсионном фонде. Не абы что. Но следующее первое сентября я буду праздновать с шампанским, далеко от стен школы, это было уже решено.
– Соколова!
Я вздрогнула, когда в мои мысли ворвался настойчивый голос коллеги. И повернулась к Марине. Не зря запрещали смартфон во время собраний! Мемасики в инсте здорово отвлекали от рабочего процесса. Другой вопрос, что отвлеклась я с большим удовольствием!
Ролик с котиками был особенно забавным… Но кто просил Маринку тыкать корявым пальцем в экран так, чтобы включить звук?! Как назло, в актовом зале была полная тишина – слово опять взяла завуч. Она, перед долгой речью, решила выпить водички. Деликатный глоток превратился в неэстетичный плевок в сторону директора, когда из телефона Маринки раздалась разухабистая музыка, сопровождаемая адским мяуканьем. Ну да. Это были на редкость неприличные котики…
Выключить сразу не получилось. Поэтому коллеги ещё несколько секунд наслаждались стонущим мяуканьем на фоне Рамштайна.
– Я, конечно, говорила о том, что мы должны учиться у своих учеников, чтобы идти в ногу со временем, – подозрительно спокойно проговорила завуч, откашлявшись.
Мы переглянулись с виноватой Маринкой. Похвалили?
– Но почему обязательно нужно брать у них самое плохое?! – заорала завуч.
А, нет. Всё-таки поругали.
Мне хватило меньше года, чтобы понять – школа – это явно не моё. Точнее, учительство. Первые два месяца я светилась радостной и наивной улыбкой. Которая уже к концу первой четверти сменилась на недоумевающий оскал.
Дело даже не в Плюкине и ему подобных учеников, которые изо всех сил сопротивлялись моим попыткам обучить их истории.
И не в регулярных намёках директора по поводу индивидуальных, очень интимных, консультациях. Каюсь, каблук ему сегодня тоже не совсем случайно прилетел в щиколотку.
И даже не в родительском чате в вайбере, который меня регулярно терроризировал невыполнимыми требованиями.
Меня начала бесить сама система, в которой я оказалась. От бесконечных бестолковых совещаний до новинок от департамента образования.
– Соколова, о чём задумалась? – шёпот Маринки отвлёк от раздумий.
Мы обе уставились на тетрадку с контрольной. Изрисованной остроухими длинноволосыми красавчиками.
Придётся потерять ещё одну тетрадь. По крайней мере, так наврать Маше Таевой, когда она спросит, где её работа. Виновато вырвала листик, скомкав его. Да, иногда, задумавшись, я рисовала разные странные вещи.
Марина хмыкнула, немного смущённо.
– Уже рассказали, что тебе ученики дали прозвище Чокнутая Эльфа? Да ты не расстраивайся. Меня вообще уже третье поколение девятиклашек Бледной Спирохетой зовёт. Ничего. Зато многие, когда гуглят, заодно про сифилис просвещаются.
Нет, про прозвище я не знала. Невольно потрогала ухо. Действительно, чуть заострённое. Родители шутили, что наша семья произошла от остроухих обезьян. О своей необычной анатомии я была в курсе. И прятала, по возможности, уши под волосами.
Нашёлся же какой-то глазастый ученик… Лучше бы учебники так придирчиво рассматривали!
Если с ушастой я была согласна, против правды не пойдёшь, то с «чокнутой» – не очень. Если и начинаю шипеть на уроках, то только в качестве самозащиты.
Хотя какая разница? Всё равно, милое общение с детишками завершится уже через пару месяцев! По коллегам, кстати, тоже скучать не собираюсь.
Выходила из актового зала в приподнятом настроении. Мысль о том, что скоро, уже совсем скоро, будет отпуск, радовала. Премия, о которой неохотно процедил директор в конце нудного совещания, тоже подняла настроение. И не только мне. Почти заснувший коллектив, в принципе, пришёл только ради этой новости.
А мне пора планировать место, где я проведу отпуск! Это будут… Эм… Пожалуй, на Мальдивы мне не хватает. Да и пляжный отпуск не привлекает… Вьетнам! Джиппинг-тур по древним храмам по джунглям!
– Натали, пойдём пить чай! – пригласила меня Марина, когда мы поравнялись с её кабинетом. Я только пожала плечами. Почему бы и нет. Надо набраться сил перед завершающим марш-броском проверки тетрадок!
Шоколадка к чаю прилагалась. О контрольных временно забыли, мирно болтая по поводу, конечно, учеников. Давно уже заметили, что любые посиделки учителей превращались в маленький педсовет.
Пока я не поперхнулась глотком, рассмотрев возле стены класса скелет в полный рост. В кабинете биологии вообще было интересно. Например, однажды я нашла останки крупной рыбы в сухом аквариуме. Маринка, краснея, врала, что это специальное обучающее пособие. Но потом рыбку она всё-таки похоронила на школьном дворе. Рядом с ёжиком и парой хомячков. Как биолог, она была отличным специалистом. Но живых животных ей лучше было не доверять.
– Ты же говорила, что тебе отказали в новых учебных пособиях, когда ты на анатомию какие-то кости клянчила? – спросила я, внимательно разглядывая ухмыляющийся череп. Глазницы светились красным потусторонним светом. Клянусь, этот костлявый гад мне подмигнул!
–Ну да, – погрустневшим голосом сказала подруга, наливая себе ещё чай, – сказали, трясти скелет с родителей класса. Я попробовала. Написала в чат: «Ув. родители. Срочно достаньте скелет». И понеслось… Были предложения достать скелет Аллы Григорьевны, и пары других учителей… Чат два дня хихикал над этими дурацкими скелетами. Думала, родители девятого «А» из меня чучело сделают. На обучающее бесплатное пособие деткам.
Я немного отвлеклась от машущего мне рукой скелета, переведя взгляд на поникшую Марину.
– Ну, молодец, конечно. На редкость понятная просьба. Ты бы ещё написала: «Ув. родители. Срочно достаньте скелет, снимите скальп и выплюньте лёгкие»… Ты чай сама покупала?
– Да, – подтвердила Марина, не видя, что творится за её спиной.
А творилось там странное. Скелету откровенно было скучно стоять смирно, как полагается, учебному материалу.
–А шоколадку? – придирчиво спросила я, когда пособие начало плясать в ритме «ламбады», неприлично крутя обнажёнными тазовыми костями и окутываясь зелёным сиянием.
– Шоколадку Плюкин притащил… Ещё на День учителя.
Я выплюнула не успевший растаять во рту кусочек шоколада в чашку.
Интересно, шоколад может стать мощным галлюциногеном, пролежав полгода в кабинете биологии?! Он же химии. Мало ли какие реагенты на него накапали. В любом случае, зря я так доверчиво жевала угощение от Плюкина.
Марина мельком обернулась, проследив за направлением моего ошалевшего взгляда.
Потом посмотрела ещё раз.
– Какие они всё-таки милые, – умилённо сказала она, глядя на скелет.
– Кости? – не поняла я.
– Нет, родители класса. Всё-таки купили нам пособие! Да оно ещё и интерактивное! Интересно… Надо найти пульт управления, или он через ноут запускается?
Я немного успокоилась. Никакой мистики! Марина сразу нашла разумное объяснение. С сожалением посмотрела на испорченный чай в кружке. И пошла мыть посуду в раковине, рядом со скелетом.
Черепушка медленно повернулась, следя за мной горящим взором. Даже как-то не по себе стало.
– Прикройся, – фыркнула я, закрывая алые глазницы полотенцем.
Скелет затих. Но испускать зелёный туман не перестал.
Ну и зачем, спрашивается, эти спецэффекты в школе? Мы же не на рок-концерте… Кстати, если скелетом дистанционно управляют ученики, параллельно снимая нашу реакцию на сюрприз, то наверняка они этой самой реакцией сейчас разочарованы.
Потому что за этот год я на каждом уроке наблюдала такое, что танцующий скелет был не более, чем карикатура.
Марина, снова включив чайник, подошла посмотреть поближе новинку. Сняла полотенце с черепа, и заворожено посмотрела в алые глазницы.
– Натали… Пульт я не нашла. И как его остановить? Оно обниматься лезет!
Раздражённо зашипев, я вцепилась в кости, пытаясь отцепить учебное пособие от подруги. Добилась только, что правой рукой скелет крепко обхватил ещё и меня за талию. Зелёный туман стал плотным, я смутно видела только истошно орущую что-то Маринку недалеко от меня.
Кружку я разбила о череп, затем, схватив его, резким движением крутанула, в надежде, что если оно сломается, то и выключится.
А потом мы уже пойдём, поищем того, кому нужно сказать «спасибо» за помощь школе.
С бедренной костью в руках пойдём. Не было в кабинете биологии скелета, и не будет. Особенно, такого бешеного.
Выкручивание башки отлично работает! Это я могу авторитетно заявить, в истории всегда это было самым эффектным способом решить все неприятности разом.
В любом случае, туман постепенно испарился, и скелет затих.
Однако и кабинет пропал. Мы с Мариной стояли, зажатые в оригинальном тройничке – две училки и скелет без черепа. Теперь уже не он нас держал. Сами вцепились, не ожидая, что окажемся в холодной комнате со стенами, выложенными крупным серым камнем.
– Родители твоего класса, похоже, ещё ремонтик сделали, – дрожащим голосом прошептала я, оглядываясь, – если честно, у них так себе с чувством юмора, а вкуса вообще нет.
– Какой ремонтик, – взвизгнула Маринка, – что за сволочь в скелет галлюциноген запихнула?! Детки же могли пострадать! Ладно хоть, яд нам достался.
У меня приличных слов не было. Только не педагогические и матерные. Но, если выскажусь, получу от Маринки кистью от скелета, это точно. А то вдруг детки услышат и впечатлятся. Хотя, судя по тому, что я слышала на переменах, удивить детишек мне нечем.
Расширенными глазами оглядела каменные стены.
– Марина, – сдавленным голосом сказала я, – должна признаться, что не совсем честно прошла психиатра на комиссии перед работой.
– Удивила, – фыркнула подруга по коллективной галлюцинации, пытаясь выдрать полу пиджака, застрявшую в рёбрах скелета, – так-то знаешь, прозвище тебе детишки говорящее дали.
– От Бледной Спирохеты слышу, – огрызнулась я, прижимая оторванный череп к груди.
Еле слышный скрип заставил подскочить нас обеих. С перепугу, с силой запустила черепушкой в сторону зловещего звука.
И, судя по болезненному вскрику, попала.
– Госпожа, они кидаются переходниками, – наябедничал на нас кто-то из стенки дребезжащим голосом, – дикие из Дикого мира.
Я сейчас ещё и кусаться начну. Чтобы оправдать такую репутацию.
Маринка, прищурившись, оторвала ногу от скелета. Как и предполагалось, бедренная кость отлично подходила на роль дубинки. Подумав, я вооружилась второй косточкой.
– Девушки, – серебристый голос из стены радостно вибрировал, проникая в мозг флюидами счастья, – у нас для вас отличные новости! Вы Избранные!
Я потрясла головой, прогоняя дурман. Ткнула чужой бедерной костью замлевшую подругу.
– Не ведись на эту ерунду, – сказала я, – точно также, ласково, к нам подкатывала завуч на прошлой неделе. Оказалось, мы были избраны для праздничных дежурств. За всех!
Кость стрельнула зелёной искрой, взбодрив Маринку. Вскрикнув, та отскочила в сторону, и недоверчиво посмотрела на говорящую стенку.
– Госпожа, гипноз не сработал, – прокомментировал очевидное дребезжащий голос, – как-то они не очень согласны быть Избранными для вашей миссии.
– Сама вижу, – огрызнулась другая невидимка, – я думаю.
Думает оно… Мы тоже не сидели, сложа руки. Задумчиво повертев в руках кость, которая снова плюнула в сторону Маринки зелёной искрой, начала разбирать скелет, проверяя все запчасти на боеспособность.
– Тонкие кости тоже стреляются? – спросила подруга, судорожно доламывая скелет.
– На ком бы проверить? – тоже озадачилась я, оглядываясь по сторонам.
– Точно не на мне, – отреклась от испытаний Маринка, – меня ты уже жахнула. Дважды. Знаешь, вообще-то больно!
– Это радует, – отозвалась я, и осеклась, заметив негодующий взгляд коллеги, – значит, и на этих доброжелателей подействует, которые нас сюда затащили! А ну, дай мне переходник на двадцать!
Марина, кивнув, выбрала из кучки костей примерно двадцатисантиметровую, протянула мне.
Надо сказать, коврик загорелся даже не с первой искры. С пятой. Я всегда была упорной. Даже если первые попытки не удавались, намекая, что не стоит делать то, что задумала. Но надо же было как-то проверить, насколько сильно жжётся искра. А неженка-Маринка быть добровольцем для испытаний отказалась.
– Госпожа, они артефакт перемещений сожгли?… – после паузы прокомментировал голос из стены, когда зелёное пламя посреди комнаты утихло.
Наверное, всё-таки, нужно было поискать другой предмет, на котором можно испытать боеспособность костей! Например, камень в стене! Он же тоже может…
Лопаться и сочиться карамельной жидкостью?! Да из чего тут всё сделано?!
– А это был ваш любимый шар предсказаний, – охотно подсказал голос, – знаете, хранилище, возможно, не было самым удачным местом для перемещения…
– Переходник должен был отнести их в подземелье, – процедил высокомерный голос, – не знаю, что пошло не так!
А я говорила, оторванная башка решает многие проблемы!
Задумчиво покатала носком туфли брошенный под ногами череп, затерявшийся в кучке костей и хищно осмотрелась по сторонам. Стены таили в себе массу сюрпризов!
Например, в виде хмурой брюнетки, отделившейся от камней.
– Натали, это же ты, – прошептала Маринка, сжимая в руках длинную кость, – ну, если бы ты резко решила стать инопланетной стервой…
– Уши у этой дикарки какие-то неблагородные, – прошипел знакомый уже голос, который, как оказалось, принадлежал плюгавой блондинке.
Я покосилась на Маринку. Нет, наверное, показалось!
Хотя мы обе сейчас стояли напротив наших копий, придирчиво осматривая друг друга.
Мой двойник отличался отменной остроухостью. Натуральная Чокнутая Эльфа. А Маринка обменивалась кривыми ухмылками с собой же, только согнутой в поясе.
– Первый раз хочется самой себе пинка влепить, – задумчиво сказала подруга, оглядывая пышный зад двойника.
– Мне тоже, – призналась я, глядя в высокомерное лицо напротив.
Глава 2
Я уже поняла, что нас затянуло в на редкость мутную историю. В которой мне полагалось увидеть новый мир с самого низу – в подвале, с цепями на шее.
Но что-то пошло не так. Открученный мной череп сорвал все планы наших похитительниц. Да и скелет, как оказалось, не был рассчитан на двойное перемещение. Маринка оказалась случайным пассажиром.
– То есть… вы эльфы? – уточнила моя коллега, тыкая бедренной костью в пышную грудь эльфийки.
Зелёная искра заставила ту отпрыгнуть, зашипев не по-благородному. Я, потеряв дар речи, смотрела на разгорающееся пламя, застыв на месте.
Блондинка, замахав руками, потушила платье той, кого она упорно называла «госпожой», умудрившись ни разу не разогнуться.
Злобный взгляд чуть раскосых глаз заставил меня поёжиться. Маринка просто поудобнее перехватила кость, не показав ни капли раскаяния в том, что чуть не подожгла остроухую.
– Вы в курсе, что относитесь к сказочным существам? Ну, выдуманным? – невозмутимо продолжила коллега, – поэтому, уважаемые глюки, давайте рассеивайтесь… Нам ещё тетрадки проверять.
А что, так можно было? Хотя… Нет. Не сработало.
Моя копия быстро вернула себе высокомерный вид. И, даром что попахивала палёным, не выдавала, что ей хоть чуточку неудобно в выжженном посередине платье.
– Плебейки, – прошептала она, не глядя на нас.
– Натали, может, я её ещё того… палочкой тыкну? В воспитательных целях? – прищурившись, предложила Маринка. И тыкнула бы. Если бы не её подсуетившаяся копия, которая оттолкнула госпожу в сторону.
Вскрикнув, Чокнутая Эльфа повалилась навзничь, задев очередной камень в стене. Который обрушился на неё водопадом конфетти.
– Марин-нель, ты на их стороне? – неверяще прошептала она, отмахиваясь от летящих бумажек, – они тебя заколдовали?
В её руках начало подрагивать золотое сияние. От которого точно можно было не ждать ничего хорошего.
– Дамы, предлагаю успокоиться, и обсудить ситуацию, – твёрдо сказала я, отходя на шаг от коварной стены, – попробуйте нас убедить, что мы не сошли с ума. А мы выслушаем вас. Так как ситуация абсурдна. Вы нас сюда перенесли… Но явно не знаете, что делать дальше. Марина… ты просто перестань всех тыкать этой штукой, ладно?
– На них не влияет гипноз и магия, – жалко пролепетала копия Маринки, сдав все выигрышные карты Чокнутой Эльфы, – простите, госпожа… Но ваш аватар из другого мира сильна, почти как вы. А своего аватара я вообще боюсь…
Маринка только цыкнула в её сторону. Боится – правильно делает!
Медленно встав, Чокнутая Эльфа повернула голову в сторону. Под её взглядом, камни стены неохотно отползли, образовав проход. И величественно вышла. Следом просеменил двойник Маринки, согнутый пополам. Мы с коллегой, переглянувшись, выскочили следом, спеша за девушками.
– У неё что, артрит, сколиоз или горб? – не удержалась от диагнозов коллега, наблюдая колышащийся впереди зад своего аватара. Как она сама себя назвала. Голова у неё моталась где-то возле коленок.
– Да не понять сразу. Пришибленная какая-то.
– Почему ты никогда не говорила мне, что нужно худеть, причём срочно? – возмущённо спросила Марина, ощупывая собственные лишние килограммы.
– Потому что до сего дня твой зад так настойчиво не мельтешил перед глазами… Это всё, что тебя волнует?!
Кажется, её волновал ещё цвет волос. Но мы уже добрались по мрачному коридору до вполне обычной гостиной. Серые стены, деревянные кресла, огромный камин, где лениво проворачивался поросёнок на вертеле – обычные средневековые интерьеры…
Чокнутая Эльфа, походя, сорвала с одного из кресел плащ, и закуталась в него, плавно усаживаясь в кресло напротив камина.
Недолго думая, я устроилась напротив, вдыхая запахи жареного мяса.
Обе Маринки устроились на одной длинной деревянной скамье.
– В вашем мире у меня есть миссия, – важным голосом сказала эльфийка, не глядя на меня.
Всполохи огня из камина озаряли чёткие линии её лица.
А я ничего так… симпатичная.
– Замуж она хочет, а вот беда – под венец возьмут только невинную девушку, – охотно подхватила её компаньонка во весь голос.
– Марин-нель! – прошептала Чокнутая Эльфа.
– Ну, тот рыцарь был красавчик, я бы сама не устояла!
– Марин-нель! Мой жених…
– Тоже красавчик, я бы ради такого себе что угодно зашила!
– Мой папа…
– О-о-о, он красавчик, но от него я бы подальше держалась!
Ойканье, рычание – и из руки Чокнутой Эльфы вылетела золотистая молния, а из-под обеих Маринок вылетела скамья.
Лёжа на полу, моя коллега со стоном ощупала себя, в поисках перелома.
– Меня-то за что?! Спрашивайте с той, у кого язык без костей!
Действительно…
– В вашем мире делают операции по возврату девичества! Мне она нужна, и срочно! – прошипела Чокнутая Эльфа сквозь зубы, – я хотела ненадолго занять твоё место…
А я бы, судя по всему, заняла место в местном подвале…
– Сделала бы операцию, и вернулась. Всё! Зачем вам понадобилось крушить переходник?! Такой план был хороший…
Я даже не старалась чувствовать себя виноватой. За чей счёт банкет, спрашивается?
– Стесняюсь спросить – а как бы ты оплатила операцию?.. Ну, чтобы зашили качественно. Чтобы у папули, жениха и даже этого рыцаря, которые мне заранее не нравятся, претензии не возникли?
Чокнутая Эльфа выпрямилась, высокомерно на меня посмотрев.
– Ты же работаешь. Уверена, что у тебя есть сбережения на такую лёгкую операцию.
У меня дар речи пропал. Пришлось скрутить из пальцев две фиги. И ткнуть ими в сторону девицы. В какое место она собралась засунуть мои отпускные вместе с премией?! Вообще-то все деньги распланированы! На Вьетнам!
Наглый ушастый гоп-стоп нужно срочно отменять!
– Спасибо этому дому… – как можно вежливее сказала я, поднимаясь с кресла, – но, пожалуй, мы пойдём. Надеюсь, очнёмся не в психушке. Так как мозг вы обе нам откровенно вынесли своими сюрпризами.
Со стороны дальней башни раздался тоскливый вопль с визгливыми нотками.
Марин-нель, на которую почему-то посмотрели все сразу, развела руками.
– Завхоз… Видимо, увидел погром в башне артефактов… Госпожа, помните, что он говорил по поводу откручивания головы тому, кто хоть край коврика сдвинет?! А мы там неплохо так напакостили…
Не знаю, кто у них тут был завхозом. И насколько он был главнее Чокнутой Эльфы. Но я не успела даже спросить, как мне в руки был брошен хрустальный шар, который я поймала, не думая. Точно такой же достался Маринке, от её аватара.
Золотистая вспышка ослепила, заставив с криком бросить шар обратно. Его ловко поймала ухмыляющаяся эльфийка.
– Твоя память, твои мысли, твои знания – принимаю! – скороговоркой проговорила она, исчезая в вспышке холодного пламени.
Тоже самое в свой шар проговорила Марин-нель, пропадая следом.
И мы с Маринкой остались, с пустыми руками в пустой комнате, оторопело глядя друг на друга.
– Ну хоть свинью они нам оставили, – растерянно сказала коллега.
Я сразу не поняла, что она говорит про жареного поросёнка, медленно прокручивающегося в камине.
– Свинью они нам подложили, а не оставили! Как ты можешь думать про еду, нас же похитили! Да и вообще, кто-то худеть собрался!
– Я с утра худею. Со всего происходящего в том числе, – угрюмо ответила коллега, – надо полагать, эти две дамочки-таки отправились на наше место? Даже не хочу думать, как встретят ученики учителя биологии, которая ходит головой вниз, виляя задом.
Учитель истории, который всех будет называть плебеями и при этом высокомерно плеваться, тоже оставит впечатление… Ладно, всё равно хотела уволиться. Теперь уйти будет ещё проще. Может, посмотрим, где мы оказались?
Топот за дверью заставил вздрогнуть обеих. Маринка вооружилась вертелом с поросёнком, который подхватила огромной кожаной перчаткой, стоявшей в углу за креслом.
После короткой паузы – как будто кто-то остановился отдышаться – малозаметная дверь распахнулась, повисла на одной петле. И рухнула, поднимая клубы пыли.
Эти дамочки уборкой себя явно не утруждали. И чихающий бугай в кожаном переднике это вполне подтвердил.
– Доделывайте свою работу, благородные, – с угрозой проговорил он, – мы едва успели выехать за пределы земель эльфов, как обнаружили, что вы с нашим заказчиком что-то не то. И в ваших интересах привести его в порядок. Прямо сейчас!
Маринка нервно зажевала кусок свинины. Мы с ней обменялись ошарашенными взглядами.
На пороге снова появился набычившийся бугай.
– Молодой господин в вашей рабочей комнате, – процедил он, – и помните, если что-то пойдёт не так – вам не жить.
Милое напутствие! Последнее предложение смотивировало нас на то, чтобы скоренько выскочить из комнаты. Тем более, с появлением двухметрового, явное неделями немытого мужика, стало душновато. И пованивало, не без этого.
Рабочую комнату нашли по широко распахнутым двойным дверям. Только там горело подобие света.
С опаской зайдя внутрь, обнаружили кресло странного вида, много столиков в железными инструментами. И очень волосатого мужчину. Который отличался любовью к шортам. А волосы отращивал, наверное, с рождения.
Интересно, какую работу не доделали наши похитительницы?!
– Может, его не достригли?! – предположила я, аккуратно взяв в руки кривые огромные ножницы с ближайшего столика, – вдруг эти гопницы длинноухие местные парикмахерши?!
Марина с сомнением посмотрела, дожёвывая очередной кусок.
– Может, его не допытали? – высказала коллега своё мнение, капая на шорты подопытного жиром с вертела, – видок у него так себе. Вдруг его притащили, чтобы мы его домучили?
Резко очнувшийся мужик громко застонал. С перепугу чуть не треснула его по голове ножницами. Вовремя удержала руку. В паре сантиметрах от немытых волос.
– А может, меня не долечили?! – с претензией высказался он, открыв глаза, и увидев нас, отпрыгнувших в сторону.
Другими глазами посмотрела на окружающий меня реквизит палача. Щипцы, скальпели, зажимы, пилы… Да, при большой фантазии это можно было принять за инструменты хирурга. В полной антисанитарии.
И что этот странный тип хотел, чтобы мы с ним сделали? Интересно, тут все такие, с напрочь отсутствующим чувством самосохранения?
Со стоном потянувшись, новоявленный пациент откинул край замызганной кофты, показав относительно чистую повязку, на которой были пятна крови.
– Вы же сказали, что рану залечили, – возмутился мужик, – а она снова начала открываться!
Судя по виду раны, её начали разъедать микробы, которых в этой «операционной» было в избытке.
– Вообще-то я ем! – возмутилась Маринка, отходя подальше со своим вертелом..
Зрелище, и правда, было отвратное. Я отвела глаза, пытаясь высмотреть хоть что-то более приятное, чем рана.
На потолок посмотрела зря. Хотя, возможно, дружелюбно подмигнувшая мне огромная летучая мышь, повисшая вниз головой на балке, была не самой большой неприятностью.
Может, хотя бы пощупаете? – настойчиво добивался внимания пациент, лежащий на кресле.
Может, и пощупаю. По просьбе болящих. Это же не лягушка, в конце концов.
Тыкнула пальцем в край повязки. И замерла, когда ноготь намертво приклеился к ткани. Синяя молния, вырвавшаяся из моего заботливо нарощенного ноготочка, прожгла бинт, и устремилась к ране. Убрать руку не получалось, при всём огромном желании.
– Круто, – прошептала Маринка, – а что это? А, подожди, я уберу свинью подальше. Чтобы кровищей не забрызгало!
Мне стало совсем нехорошо. Давайте, кто-нибудь уберёт отсюда меня?
Молния из моего пальца жила своей жизнью. И водила пылающим холодным ногтем по ране, сращивая окровавленные края. Когда я в этом убедилась, то зажмурилась, не желая видеть, что будет дальше.
– Даже не знала, что ты так умеешь, – сквозь тишину и темноту услышала голос Маринки, и осмелилась открыть глаза.
Только решившись сказать что-то, еле расцепила зубы, которые сжала в попытке удержаться от обморока.
– Офигеть, – подвела я итог операции, увидев совершенно чистую кожу, где раньше была небрежно зашитая рана.
– Ах ты, тварь заразная! – заорала Маринка, и мне хватило секунды, чтобы оскорбиться. Я тут людей спасаю, ногтем операции выцарапываю. А меня за это ещё и обзывают?! Что не так? Не успела маникюр продезинфицировать?
А, это не мне… На конце вертела, которым размахивала коллега, отчаянно пыталась удержаться на месте летучая мышь. Размером с кошку. Которая решила, что жареной свининой тыкнули под потолок исключительно для её угощения. И немедленно вонзила зубы и когти в нежданный подарок.
Марина, почувствовав, что поросёнок неожиданно потяжелел, изумилась. Но отстаивать еду решила до последнего.
Мало ли, когда в этом дурдоме в следующий раз накормят. Судя по оголодавшей летучей мыши, провизию здесь видели не часто.
Пока свинью отвоёвывали у будущего зонтика, я заметила, что мой пациент, вроде… не дышит. Собственно, чего я ещё ожидала от операции, пальцем деланной. Но было крайне неприятно видеть на глазах синеющего пациента.
