Kitobni o'qish: «Хлоя Ноар»

Олеся Витальевна Козлова

Shrift:

Том первый

Пролог

– Я ее никогда такой не видел, – сказал удивленно Мак.

– Это было нечто: она так легко подняла стол и кинула его в окно. Как она это сделала? – восхитился Джейк.

– У нее, видимо, не все дома. Может проблемы. Но так вести себя…! Так не ведут себя настоящие леди! – возмущалась Мила.

–Я беспокоюсь за нее…. Я не знаю, как и чем ей можно помочь, – расстроено говорила Трейси.

– Она безбашенная девчонка! Я от нее тащусь! – кричал Стеннер.

– Это невероятно. Сорвать урок, нагрубить всем, выбросить в окно стол и при этом не чувствовать вины…, смело! – бурчал Велл.

– Она преобразилась, кардинально! Как так возможно? – спросила Сэнди.

– Она сказала, что ее зовут Стеф, а не…, – не успела договорить Фива.

Все это говорят люди обо мне в течение всего месяца, которых вы не знаете. Их не знаю даже я. И стоило только выбросить стол в окно, как об этом знают уже все и тебя начинают замечать, иметь о тебе мнение. Хотела бы этого не делать, но я была не в силах. Не я контролировала свое тело. Я не была самой собой тогда. Лишь этот дивный запах заполонял мое сознание, органы обоняния и сердце. Именно последнее требовало то, ради чего вытворяла подобное. Зачем же воздерживаться, если иногда стоит побыть той, кем была рождена? Я долго не признавала то, кем являюсь. Не хотела причинять вред этому миру. И порою, я до сих пор виню себя в том, что выбрала именно эту сторону. Но ничего не вернешь уже. Никто и ничто не сможет удержать меня от моей сущности, от настоящего моего воплощения. Где–то близко капает жгучий для моего горла яд, расстилается запах сладкого привкуса, бьется теплое сердце. Скажи ему – прощай!

Воспоминание 1

Только ветер терпеливо молчал, оставляя остатки этого теплого и нежного лета в покое. Солнце тоже молчало, но оно не пряталось. Наоборот, оно пыталось скрыть все это. Зачем? Зачем же быть таким жестоким, прятать свои чувства за облако?

Легкая музыка лета все тише звучала. Тяжелое дыхание осени приближалось.

Что ж, я хотела бы побольше рассказать о той, кто был дорог больше всех на этом свете, об этом доме, саде и розах.

В доме из белого камня жила семья Ноар. Там когда–то жила супружеская пара, их родители и сестра жены. Семья была странной, по мнению соседей: никогда никто не ругался, праздновали все праздники и гуляли постоянно возле дома, в саду. Странного тут ничего не было. Но их не любили за то, что они все были милыми и приветливыми. Таких людей не всегда понимают. Просто им все завидовали, то ли из–за богатства, то ли из–за их сплоченности.

Но вот, однажды, в канун Нового года, все, кроме сестры жены, исчезли куда–то. С ней остался маленький ребенок, который с тех пор не видел родителей ни разу, но знал, что они еще когда–нибудь придут и скажут, что гордятся ею.

Сестру жены звали Донна Ноар. Эта женщина стала малышке самой настоящей мамой: учила ходить, говорить и мыслить. А малышка была на редкость необычной, как и все из рода Ноар. Ее сердце билось в два раза быстрей, чем у любого другого человека. Энергии было столько, что она могла не спать по трое суток. И так же есть, и пить.

Самый любимый праздник девочки стал Новый год, несмотря на то, что когда–то в этот день ушли ее родители. Она, наоборот, ждала этого дня, надеясь на чудо. Но чуда не происходило. Но малышка не огорчалась, потому что знала, что тетя Донна не оставит ее наедине с плохими мыслями. Тетя любила вместе с девочкой готовить новогодние угощения для гостей, которые стали приходить к ним все чаще и чаще после уменьшения числа жителей этого дома.

Целыми днями тетя Донна занималась садом и показывала девочке, как надо ухаживать за розами. Малышке это нравилось, ведь в годы начальной школы с ней никто не общался, а так ей было с кем поговорить. Цветы всегда, как и тетя, молча, слушали все, что она говорит. Когда девочке было печально, розы вяли, когда хорошо – приветливо распускались. А Донна всегда улыбалась и вытирала слезы, которые бежали из ее лучезарных глаз. Она представляла, как девочка вырастет и станет меньше времени уделять цветам и ей. Но тетя улыбалась тому, что смогла воспитать так этого человека, что все удивлялись, насколько девочка вежлива, разборчива, милосердна, трудолюбива и умна. Время шло, годы беспощадно терзали сердце тети Донны, которая стала все чаще и чаще сидеть в саду. Девочка превращалась в девушку. Но сердце ее не менялось, как и отношение к тете. Но сама Донна Ноар так не думала. Ее душа всегда была светлой и непредвзятой, но чем взрослее становилась ее племянница, тем серее и мелочнее становилась тетя. Донна стала меньше готовить, меньше общаться с соседями и с самой девушкой.

Однажды, племянница не выдержала и спросила, почему тетя так грустит. Но в ответ, тетя схватила ее за руку, которая была вся черной от земли и холодной, и сказала, чтобы она себя ни в чем не винила. Затем ее глаза стали темнеть. И из глаз полилась черная жидкость, словно нефть. Девочка испугалась и стала звать на помощь, но никто не откликнулся, кроме соседа по фамилии Кракоф. Он попытался что–то сделать, но это не помогло. Но тут тетя схватила его за руку и прикоснулась губами к его венам. По губам прошел ток, и она вновь открыла глаза, правда ненадолго. Но девушку это удивило. Она сидела в полном шоке и не знала, что и думать. Кракоф лежал весь синий и не дышал. Потом тетя Донна присела рядом, обняла и объяснила все то, что скрывала семья Ноар. Что меня ждет и кто я. И тетя обучила меня всему тому, что следовало знать.

Где–то далеко от Лондона стелились колючие розовые розы, чьи лепестки улетали к маленькой речонке. Там же стоял небольшой дом из белого камня, теплый и уютный. Из его трубы вылетал серый дым, и разлетался по всей окраине дивный запах печеной утки. Слышались быстрые шаги, ласковый голос пожилого человека. Скоро ее не станет. И лишь один человек в доме это знал. Это была расплата за то, что когда–то сделала эта милая женщина. Что когда–то не успела попросить прощения у тех, кому причинила боль. И об этом знал один человек дома – я, Хлоя Ноар.

Воспоминание 2

Я осталась одна. И мне всего 17 лет. Я не знала, как мне поступить и что делать. Позвонил телефон, и постучали в дверь. Я открыла. На пороге стояли четыре человека в плащах.

– Хлоя Мари Ноар? – сказала противным голосом длинноносая женщина с прилизанными волосами.

Я кивнула.

– В связи с гибелью вашей тети, мы вынуждены забрать вас в детский дом, – сказала она.

Я посмотрела со слезами на глазах на темнокожего мужчину с добрыми глазами.

– Мия. Почему так радикально? У меня есть другое предложение. Я готов оплатить ей обучение в школе имени Тревиса Эффорда, куда едет мой сын Энди. Ей всего лишь год остался до совершеннолетия. Давай не будем ее добивать. Пусть сменит обстановку, – шепотом на ухо Мии произнес он.

Женщина посмотрела на меня укоряющим взглядом, а потом сказала, что согласна. Но Мия сказала, что деньги выделят из государственного бюджета. А мужчина стоял и смотрел на меня непонимающим взглядом, будто он минуту назад говорил несознательно, а словно под гипнозом.

Дом тети продавать не стали, оставив для меня, в наследство, по завещанию.

Мне дали день, чтобы собрать вещи. Вещей не было много, в основном, из одежды, кофты и джинсы, несколько платьев. Но я взяла с собой больше всего фотографий и книг. Самой тяжелой вещью в моей сумке был дневник семьи Ноар, который передавался из поколения в поколение и служил ответом на все вопросы, а так же был неким самоучителем. Но, как оказалось, что об одном секрете мне ни дневник, ни тетя не рассказали. Мне пришлось узнать об этом самой. Но об этом гораздо позже.

Через день я уже ехала в большом автобусе, где было очень много народа. Я же не привыкла к такому скоплению людей, ведь в школе было всегда мало людей, которых избегала. Поэтому чувствовала себя неловко под лучами косых взглядов.

Мест было мало в автобусе. И я села рядом с каким–то парнем, наверное, он был спортсменом, так как на нем была фирменная футбольная футболка с номером «1». Сосед слушал музыку и спал, поэтому не заметил, как я села рядом. Тогда я решила тоже отвлечься и достала учебник по истории и стала читать главу о Второй Мировой войне.

– Историей увлекаешься? – спросил меня голос рядом. Если честно, меня передернуло, ведь сильно погрузилась в книгу. Оказалось, что мой сосед проснулся и смотрел на меня вопросительным взглядом.

– Э–э–э, да, – кратко ответила я и снова погрузилась в чтение. Просто мне тетя Донна советовала как можно меньше общаться с людьми, по одной причине…

Краем глаза я заметила, как парень улыбнулся.

– Меня зовут Лен Саммерс. Вижу, ты тут новенькая? – приветливо произнес Лен.

Я оторвалась от истории и посмотрела на Лена.

– Что? – улыбнулся, изображая глупого человека, парень.

– Нет, ничего. Очень приятно, Лен Саммерс. Меня зовут Хлоя Ноар. И да, я здесь новенькая, – засмущавшись, ответила вежливым тоном я. Меня так учили, по крайней мере. Но внутри было такое желание, спросить, чего Лен так ухмыляется.

– Красивое имя. А ты откуда? – опять спросил меня Саммерс.

Тогда я вскипела (первый раз за всю свою жизнь). Я не люблю, когда отрывают от чтения. Ведь, когда читаю, то концентрируюсь не на людях, а на своих мыслях. А людям было бы полезно не злить меня.

Тогда я собрала волю в кулак и спокойно ответила:

– Из Лондона, а ты?

– Хей, Саммерс. Будешь играть в этом году за сборную школы, – прервала разговор, мне во спасение, девушка, с короткими до плеч, белыми волосами. Она была красивой. Я почувствовала себя неловко, поэтому опять начала читать.

– Джемма, ты спрашиваешь? А то. Как прошло твое лето, красавица? – каким–то хищным голосом ответил Лен. Фу, сейчас стошнит. Искусственный парень, который корчит из себя героя–любовника.

Джемма засмеялась лисьим смехом. Я не преувеличиваю.

– Ой, ты знаешь, очень круто! Я с друзьями ездила на байдарках кататься, потом летали в Турцию. В общем нормально. Все испортил только Том (парень ее), он меня бросил, – огорченно сказала девушка. Мне ее стало жалко. Ведь чувства человека нужно всегда беречь.

– Как такую милую и привлекательную блондиночку можно бросить? – продолжал сыпать комплиментами Лен.

– Не знаю, просто он все лето был дома, а там новая соседка. Короче, ты меня понял. Хей, а это что за ботаничка? – переключившись на меня, спросила Джемма. Я не стала обращать внимание на подобный укор, ведь в школе называли так же.

– Слышишь, не называй ее так. Новенькая очень милая и совсем не ботаничка. Ее зовут Хлоя Ноар. Хлоя из Лондона, – вступился за «ботаничку» Лен. Я даже прекратила вдумываться в текст. Всегда удивляло то, что люди, не зная своего собеседника, делают какие–то выводы о его личности. Но на мой счет Саммерс прав, я никому никогда не причиняла вреда. Ну, да, можно сказать, что я милая.

Тогда Джемма фыркнула и села на место.

– Спасибо, – поблагодарила я Лена.

– Я правду сказал. Не стоит ее слушать, она глупая. И я, кстати, из Америки. Из солнечного Майами, – серьезным голосом ответил Саммерс.

Только меня поразило то, что Лен еще секунду назад Джемму комплементами заваливал, а теперь за ее спиной говорит подобные вещи. И зачем он тогда с Джеммой общается? Да, жизни с людьми еще предстоит поучиться. Особенно их необъяснимому поведению.

Вы, наверное, думаете, а какой же внешности Лен? Он был брюнетом с темно–синими глазами, загорелый и мускулистый. Обычный набор, для спортсмена из Майами.

Всю дорогу Лен спал, а я читала. И мне пришлось закончить на блокаде Ленинграда, потому что наш сопровождающий объявил о том, что автобус прибыл. Еще он нам пожелал удачи. А когда я выходила, пожелала и сопровождающему удачи. Но потом ощутила на себе вопросительные взгляды. Совсем забыла, люди не всегда отвечают взаимно на подобные пожелания.

– Хлоя! Хлоя! – меня стали окрикивать сзади. Я подумала, что это Лен. Но, обернувшись, увидела темнокожего паренька с золотыми африканскими косичками. Я паренька не знала. Рядом с ним стояли две девчонки. Одна – неформальной внешности (панк), другая – очень милая, на вид.

– Привет! Меня зовут Энди Гиффи. Я сын того мужчины, что отправил тебя сюда. А это Фива Ди (он указал на девочку панка) и Трейси де Тор, – мило и дружелюбно сказал мне Энди. Да, я вспомнила разговор Мии и мистера Гиффи.

– Привет! Очень приятно, – сказала с улыбкой я.

– Ты живешь с нами в одной комнате, – сказала весело Трейси. Она была такого же роста, как и я, 165 см. У девушки были золотистые длинные волосы и карие глаза. Очень необычное сочетание. Еще Трейси была в платье в цветочек, что подчеркивало ее романтичный образ.

– Добро пожаловать, – так же бодро ответила Фива. Я думала, Фива грузная и строгая. Но она была тоже очень даже хорошим человеком. У Ди были ярко–синие волосы и синие глаза. Одета была Фива в кожаный черный комбинезон.

Я от таких положительных эмоций почувствовала себя счастливой на мгновение, и кивнула в ответ Фиве.

Тогда мы забрали чемоданы и сумки из автобуса, и вместе отправились к огромному пятиэтажному коттеджному комплексу. Только сейчас я обратила внимание на красоту школы. Везде были зеленые газоны, площадки для отдыха с удобными пуфиками, речка была и лес. Пахло здесь свежестью и прохладой утреннего леса. Везде были вазы с розами, что мне напомнило тетю Донну. И я от грусти опять стала самой собой.

В школе было очень уютно: камины на каждом этаже, в каждом корпусе. Всего корпусов было около 15 на каждом этаже. Удобные диваны, столы для писания, стол с едой, компьютеры, телевизоры, музыкальные центры и инструменты.

Фива и Трейси сказали, что тут есть сауна, джакузи, бассейн, комната для йоги и пилатеса. У них есть здесь кружки различные: танцы, игра на музыкальных инструментах, тематические (даже история, куда я записалась), спортивные. Каждому учащемуся делают бесплатные процедуры, типо, массажа. В общем, не школа, а Рай для современных подростков.

Мы с девушками жили на втором этаже, в тринадцатом корпусе, в комнате номер один. Комната была просторной и светлой. Стены были светло мандаринового цвета. У каждой была своя кровать с шелковыми простынями золотистого цвета, две прикроватные тумбы, комод, ноутбук, лампа напольная, стеллаж для книг и вещей и кресло со столом.

– Ух, ты! Не видела в школах ничего подобного, – восхитилась я. Девчонки улыбнулись и начали кидаться подушками. Это такая игра. Даже очень веселая. Никогда в нее раньше не играла.

После того, как мы наигрались и убрали все вещи по полкам (дневник я оставила в сумке и положила под кровать), прозвучало объявление о том, что сегодня будет праздничный ужин. Правилом было – приличная и нарядная одежда.

Я не знала, что делать. Ведь платья было только два и то, непраздничных.

– А покажи их, – попросила Фива. Тогда я достала голубое и нежно персиковое платье из шифона. Фива прищурилась и внимательно оглядела их. Потом сказала:

– Если хочешь, я могу чуть исправить платье из шифона, просто силуэт очень удачный?

Я кивнула, но немного напряглась.

– Не волнуйся, Фива ходит на кружок дизайна вот уже около пяти лет. Она создает свою линию одежды. А шьет подруга – волшебно, – на ухо мне шепнула Трейси. Я облегченно вздохнула.

Через двадцать минут на руках было такое платье, которое бы я в обычной жизни не одела бы. Просто оно было настолько красивым и изящным, и немного открытым, что я немного засмущалась. Но Трейси и Фива, не спрашивая, стянули с меня одежду, и надели платье. Я выглядела как–то неестественно. То есть очень красиво. Передо мной стояла брюнетка с красивыми серо–голубыми глазами. То есть, не я.

– Спасибо Фива. Очень красиво получилось, но я не уверена, что смогу в нем пойти. Лучше джинсы…, – начала я мешкать.

– Ты что? Нельзя, такие правила. Да и к тому же вырез у тебя не такой сильный, как у всех других одноклассниц наших. Ты еще увидишь, – начала отстаивать свои старания Фива.

– Ты еще платья Джеммы не видела – это наша звезда школы, – сказала с насмешкой Трейси.

Я вспомнила Джемму, которая страдала от разрыва с парнем, и пожалела мысленно ее.

Воспоминание 3

Мы спустились в огромный зал, где стояли столы длинные и где гости уже сидели. А я все смущенно поправляла платье, нервничая немного.

Но вдруг проход перегородила Джемма с несколькими девчонками и двумя парнями и, ухмыляясь, сказала:

– Посмотрите ребята, это Хлоя Ноар, наша новая суперботаничка. Она любит читать, читать и читать.

Вся свита Джеммы засмеялась. А я не обратила внимание на это и прошла мимо, что, явно, задело обидчицу. Ведь смех прекратился.

– Круто ты с ней, – восторженно сказала Трейси.

Я улыбнулась.

– Ты такая спокойная. Обычно, когда Джемма вытворяет подобные вещи, мне хочется ее ударить. Я даже всегда ей в ответ что–то говорю. Но ты…. Словно из другого измерения, – сказала Фива с улыбкой. Надеюсь, выражение «из другого измерения» было всего лишь выражением, а не утверждением.

Потом нас за третий стол позвал Энди. Усевшись, мои соседки по комнате стали рассказывать Энди о том, как я утерла нос Джемме. Да, девушки так это бурно обсуждали, будто я открыла новый химический элемент периодической таблицы Менделеева. Я не стала слушать их разговор, а тем более к нему присоединяться. Чтобы отвлечься, стала разглядывать зал. Было столько старинных антикварных вещей, что дыхание перехватило. Но потом я ощутила на себе взгляд. Обернувшись, увидела незнакомого парня, который смотрит на меня и даже не стесняется. Он выглядел, как гот. Черные волосы, постриженные по стилю «Бобрик», черная одежда, кресты и черепа на пальцах. И черные глаза.

От противного ощущения я отвернулась. Его взгляд прожег насквозь, будто парень прочел, кто я.

– О, ужин несут, – с воодушевлением сказал Энди.

– Ты только о еде и думаешь, – корила парня Фива.

Энди взял с тарелки курицу и напоказ съел ее. Фива сморщилась. Согласна с ней, это было некультурно.

– Как ты можешь, есть курицу? Живое существо? А если тебя сварить и зажарить, будет приятно, что кто–то обслюнявливает и ест? – возмущенно сказала Фива.

– Надоела со своим вегетарианством, – громко возмутился Энди.

– Ты тоже вегетарианка? – спросила я.

– И ты? – обрадовалась Фива тому, что нашла союзника.

Мы обе кивнули и заулыбались. Потом повернулись к Энди, который на нас презрительно посмотрел (конечно, он сыграл эту эмоцию), но по–дружески.

– Ну, все, я попал, да? – засмеялся Энди и поднял руки вверх, а Фива выстрелила в него из пальца. Энди, как актер упал со стула под стол. Я рассмеялась тихо. И Трейси тоже засмеялась. Потом мы оглянулись и увидели, как в сторону столика смотрят окружающие. Но они потом улыбнулись и тоже стали разыгрывать эту сценку: кто–то стрелял, а кто–то падал. Как сказала Трейси, это был незапланированный флешмоб. И что такое «флешмоб», я так же узнала от девушки. Да, сколько вещей не знаю… Чувствую так, будто я из другого времени…

И объясню, почему я не ем мясо. Там находится такой же органический продукт, как и в человеке. А если я попробую мясо, то боюсь, что не остановлюсь…

Тут послышался перезвон колоколов и к столам вышел мужчина средних лет в классическом смокинге. У него в руках был микрофон. По левую руку от него стояла молодая девушка двадцати лет. Она приветливо улыбалась.

– Дорогие ученики школы имени Тревиса Эффорда! Я приветствую и стареньких, и новеньких учеников. Добро пожаловать снова в родную школу! – в ответ на речь директора, в зале все встали и громко зааплодировали.

Мужчина улыбнулся и показал рукой, чтобы ученики уселись.

– Благодарю, мои родные! Я очень рад вас видеть! Ну, что, в этом году много новшеств, которые порадуют не только активистов, но и всех вас. Мы заключили договоры с 16 университетами по всей Европе и Америке, которые сделают большие скидки на обучение. Теперь от вас зависит лишь то, чтобы вы старались и трудились на будущее образование. Поэтому старшеклассники, уделяйте много времени подготовке к экзаменам, пожалуйста. Но и активисты у нас получат специальные награды в виде бонусных баллов на экзамене и не только. Самый главный подарок – это деньги на образование, то есть получат бюджетные места. Всего мест 15. Так что старайтесь! А я передаю слово и микрофон своей дочери и заместителю директора, меня, Адриане Эффорд. Приветствуем! – директор говорил так, будто он на шоу выступает. Все опять поднялись и зааплодировали.

– Здравствуйте любимые мои! Итак, я сейчас прочту список мероприятий, которые пройдут в этом году. Всего их около 50, – Адриана начала читать, а я засыпать. Не интересуют эти мероприятия.

– И в конце года не только выпускной, но и Ежегодный Бал Короля и Королевы, – Адриана закончила, а все заорали от восторга. Видимо, бал пользовался популярностью.

– Ты знаешь, кто в прошлом году заняли звание «короля» и «королевы» бала? – толкая вбок, спросила тихо Трейси меня.

– Кто? – без интереса спросила я. Лишь из вежливости.

– Королева – Джемма Ролз. Король – Лен Саммерс, – сказала тяжело Трейси.

Тут я очнулась. Лен? Король? Ну, теперь–то понятно, почему он так себя вел с людьми, ради поддержания репутации.

После банкета я, Трейси, Фива и Энди пошли к лестнице, но путь опять был перегорожен. Возле лестницы стояли футболисты и болельщицы. Я увидела Саммерса и постаралась пройти незамеченной, но….

– Хлоя! Привет! – подошел ко мне король бала.

Фива и Трейси открыли рты. Я не поняла, чему девушки так удивились.

– Привет, Лен, – спокойно ответила я, но ладони начали почему–то потеть.

Тогда он улыбнулся и начал меня разглядывать.

– Чудесно выглядишь. Платье замечательное. Но платье, как красивая коробка, в которой находится бриллиант, – сказал тихо парень. Поняла, что он, таким образом, сделал комплимент. И я почувствовала что–то необычное, такое приятное чувство. Даже понравилось то, как Лен отозвался обо мне.

– Спасибо. Но мне помогли Фива и Трейси, – смущенно сказала я.

– Я догадался, что Фива сшила платье. Она мастер на все руки, ровно, как и Трейси разбирается в макияже, – благородно произнес он. Лен всем льстил.

Соседки по комнате едва устояли на ногах.

– Слушай, я хотел спросить. Завтра у нас первый матч, придешь? – с надеждой спросил Лен.

Я долго думала. Ведь завтра собрание в кружке по истории, а потом сказала:

– Спасибо за приглашение, но занята.

А потом еще раз поблагодарила и пошла наверх.

Когда я пришла, в комнату ворвались Трейси и Фива и накинулись на меня.

– Ты с Саммерсом знакома?! – с удивлением спросила Фива.

Я кивнула.

– Почему не сказала?

– А зачем? – не поняла я.

– Он же самый популярный парень в школе, с Леном хотят дружить все. Ты еще и от приглашения на матч отказалась. Почему? – спросила Трейси.

– У меня кружок по истории, – тихо, перебирая вещи, ответила я.

Девушки на меня посмотрели таким взглядом, будто я ошибку какую–то сделала.

– Понимаешь, Хлоя, Саммерс не всем предлагает лично посмотреть матч. Ведь он бесплатный. Ты понравилась Лену Саммерсу!!! – восхищенно сказала Фива.

– Мы станем популярными, – мечтательно произнесла Трейси.

– А зачем популярность вообще нужна? – не понимая, спросила я.

– Чтобы знали и уважали. Чтобы не была изгоем, а наоборот. Чтобы считались с твоим мнением, и без тебя было бы скучно. Чтобы направлять народ в то русло, которое хочешь, – пояснила Фива. Все равно не поняла, но сделала вид, будто я все осознала.

– Ладно, девочки, я спать. Спокойной ночи, – пожелала я соседкам и отвернулась к окну, где светила Луна. Тут мое горло начало жечь. Тогда пришлось занавесить окно, перевернуться на другой бок. Вроде, все прошло. Фива запротестовала, но я сказала, что у меня проблемы со сном при свете. Тогда девушка успокоилась. Просто мне нельзя рисковать.