Kitobni o'qish: «Пушистые ангелочки на Земле, или История, рассказанная бездомными собаками»

Shrift:

* * *

Глава 1. Как всё начиналось

С неба льётся вода. День и ночь. День и ночь. Холодно. Так хочется куда-то спрятаться. Но некуда. Только вот этот навес над подъездом… Мимо пробегают люди. Они такие большие. И их шаги такие громкие… Они ходят туда, сюда, что-то несут, о чём-то говорят с кем-то. Меня никто не видит. Может, я невидимка? Или они просто не видят ничего под ногами?.. Но как они знают тогда, куда идти… Мои лапы промокли и не высыхают. Потому что эта вода повсюду. Хлопает дверь в подъезд: ну наконец-то! Ура, наконец-то! Мне кажется, у меня хвост оторвется от радости! Наконец-то хоть кто-то меня заметил и идёт ко мне! Это какая-то девушка в пальто.

– Малышка, ты голодная?

Голос добрый, точно можно не бояться.

Хвост, хвост мой, всё, сейчас точно прыгну.

– Нельзя, фу, не прыгай! На, кушай!

Ну как же тут не прыгать, я бы облизала ей всё лицо. Ты остановилась, чтобы погладить меня, и дала мне эту вкуснятину! Дай ещё! Я так давно ничего не ела!

– На, лапуля, ешь, ешь!

Какая вкуснятина!.. Как же хорошо теперь! Я пойду за ней хоть на край света! Ой, погладила меня!

– Всё, будь здесь. Мне надо на работу!

Она села в большую коробку на колёсах и уехала. Буду ждать здесь, пока не придёт!

Это было не лучшее время в моей жизни. В свои 5 месяцев я была совершенно одна посреди улицы. Куда идти и что делать, было неизвестно. Я – собака, немного похожая на волчонка и лисичку одновременно, и зовут меня Дуся. В роду у меня были лайки и овчарки. Но вот детство у меня не заладилось. Я живу на улице, у меня нет хозяина и дома, кушаю я всё, что найду или что дадут мне прохожие, кушаю редко, наверное, от этого у меня иногда слабеют лапки и их сводит так, что мне приходится прыгать на трёх. Меня привезли сюда, оставили и уехали… Кто? Кто-то, у кого я жила с рождения, ну, почти с рождения, насколько я себя помню. Я не буду вспоминать их, это были не люди, а существа без сердца, мне больно вспоминать о них, они бросили меня здесь и почему-то так больше и не приехали… Я осталась совсем одна… Я была одна во всем мире и не знала, куда мне идти, где найти еду, где спать и как спасаться от холода.

Вообще-то я тут была не совсем одна. Неподалёку в углу у двери в подъезд лежала толстенькая, бело-коричневая девочка (собака), похожая на терьера, она крепко спала и, видимо, совсем не заморачивалась по поводу своей жизни и судьбы… Она проснулась, зевнула, глянула на меня и опять уснула на всю ночь, а когда наступило утро и стало уже совсем светло, она лениво встала и подошла ко мне знакомиться. Я лежала, чуть дыша, боясь, что она меня прогонит, ведь я появилась тут позже неё, и это вроде как бы была её территория, но она отнеслась позитивно, мы понюхали друг друга и подружились. Она сказала, что её все звали по-разному, но она предпочитала имя Маня.

Днём дождь прекратился, и выглянуло солнце, потеплело. Я немного обсохла, согрелась и решилась осмотреть окрестности. Дом, возле которого я спала ночью, был высокий, тёплый, за углом на первом этаже, оказалось, был магазин, и с утра до вечера люди заходили туда, а выходили с сумками и пакетами, полными разной ароматной еды. Чего там только не было! Мой нос так прямо и прилипал иногда к какому-нибудь пакету, и я шла за ним, вынюхивая, что же там есть, пока человек меня не отгонял или не скрывался за углом соседнего дома. Вокруг были ещё дома, деревья, посадки, а за соседним домом за дорогой была помойка! Манька рассказала, что туда выкидывают всякие разности и еду тоже, и туда можно ходить ночью, чтобы перекусить.

В этот чудесный день я встретилась со своей бабушкой. Я буду считать её своей бабушкой, потому что она спасла и меня, и Маньку от голодной смерти. Она вышла из магазина, увидела нас в траве под деревом и запричитала:

«Ой, маленькие, кто же вас сюда подбросил? Грязные какие, голодные, наверное!» И давай кормить нас сосисками. Мы, правда, сначала шарахнулись от неё и залаяли, вдруг нас поймает, а потом отвезёт куда-нибудь и выкинет, но она подозвала нас ласково, голос у неё был добрый, сосиски оказались вкусными, и мы почувствовали, что она не причинит нам зла. Постепенно мы стали доверять ей. Она приходила, кормила нас почти каждый день, сделала нам навес в посадках под деревьями, мы прятались там от дождя и от домашних собак, которые каждый день выходили со своими хозяевами и высокомерно прогуливались по двору, поглядывая на нас свысока. Если они приближались, мы иногда не выдерживали и кидались с лаем на них, изо всех сил защищая наш навес и наши деревья. Так мы и жили первое время, бабушка нас подкармливала, девочка в пальто нас кормила вечером, иногда кто-то из прохожих останавливался и кидал нам какую-нибудь вкусняшку, иногда съедобную, иногда не очень.

Когда осень была на исходе и пришли холода, мы всё чаще стали ночевать у подъезда под крышей подвала, там было теплее от дома. Но некоторым людям, которые выходили из тёплого подъезда, это не нравилось, и они иногда проходили мимо с недовольным видом и фыркали в нашу сторону, а некоторые даже начинали кричать и махать на нас. С тех пор я боюсь криков. А недавно ночью из подъезда выскочил старичок и как закричит на нас: «А ну пошли вон отсюда, блохастые!» И окатил нас водой из ведра. Вода была очень холодная, ночью было очень холодно, накануне уже выпал первый снег. А мы просто спали в углу у подъезда. Никого не трогали, не лаяли, блох не раскидывали, даже лапы чистые были – мы по лужам ходили днём, помыли, прежде чем лечь у подъезда. Очень страшно было, когда старичок выскочил и разбудил нас. Мы убежали за дом и долго не решались вернуться, потом легли неподалеку на клумбе под деревом, где не было снега, и до утра пытались согревать друг друга. Шерсть намокла, и было очень холодно. На следующий день я начала кашлять. И вот уже несколько дней мне было не по себе.

Глава 2. Разболелась

Сегодня мне совсем нездоровилось. Живот болел и тошнило. Это, наверное, вдобавок ещё и та котлетка, что я съела накануне, какая-то затхлая гадость, я подобрала её под окнами дома, но делать было нечего, я больше ничего не нашла, есть хотелось страшно. Моя любимая девочка в пальто несколько дней не приходила, может, она тоже заболела, как и я.

Я выбрала местечко возле Маньки. У неё шерсти было больше её веса. Лежу и смотрю вокруг. Глаза слезятся, но я смотрю изо всех сил. Вдруг моя любимая девочка придёт опять. Вдруг женщина какая-то идёт ко мне. Причитать начала, я, наверное, совсем плохо выглядела:

«Ой, ой, ой, какая худенькая! Глазки слезятся, твоя подружка-то толстенькая, глянь!»

Я не знаю, то ли хвостом повилять? Виляю! Ой, гладить меня начала, потом пошла куда-то неожиданно. Бегу за ней, хоть и тошно мне, но бегу, бегу. Дверь захлопнулась. Сижу и жду… Жду и жду… А она выходит из двери неожиданно, хватает меня в одеялку и тащит.

– Зачем, куда, ты меня домой несёшь?

Мы уселись в коробку на колёсах, какие ездят мимо подъезда, и поехали…

Всё неслось за окном… Быстро. Как – не могу понять. А когда приехали, меня схватил какой-то мужчина и поволок куда-то… Сказал, что хорошо, что вовремя меня сюда привезли, а то бы и не выжила, может. Я узнала потом, что мужчину звали Ветеринар. Потом были уколы, таблетки какие-то, спала я сколько, не знаю даже, а когда проснулась, – тесная клетка вокруг меня была. И что же теперь, мне тут жить? Тепло… Но так тесно, что лапы сводит. Где же ты та, что меня привезла сюда? Где ты, ты не заберёшь меня обратно?

И вдруг входит Дяденька, который тащил меня, открывает клетку…

А я ему: «Р-р-р, не надо меня тащить!»

– Глупая, я тебе помогаю, твои приехали, выходи…

– Какая же я глупая? Ты руки тянешь ко мне, вдруг опять схватишь и потащишь куда-нибудь и иголками уколешь? А мои, это кто?..

Вошла эта женщина, которая привезла меня сюда. И мужчина с ней. Добрый такой, гладить меня сразу начал. А я ему ручки лизать начала. Он так обрадовался мне, я тоже! А женщина схватила меня в одеялку, и мы снова в этой коробке на колёсах поехали.

Приехали мы обратно, к нашему подъезду, и я выпрыгнула от радости, как только раскрылась дверь. Женщина тут же притащила откуда-то коробку.

– Это мне? Ого! Спасибо, как хорошо, коробка!

– Да, Дуся, Дуся, ложись. Коробка будет стоять тут. Возле двери в мусорку, но зато никто не выкинет. На проходе нельзя. Обязательно кто-нибудь заругается из соседей. Лежи здесь.

И они ушли, захлопнув дверь дома.

– У меня своя коробка! Ура!

Я улеглась в неё. Было немного тесновато, но теплее гораздо.

Так я стала спать в коробке ночью и днём тоже, если наемся. Было хорошо поспать. Эта женщина приходила теперь иногда утром, а вечером – моя любимая девочка в пальто. Днём иногда еще приходила бабушка и бросала нам с Манькой косточки. У меня теперь была еда каждый день.

Маньке тоже выделили коробку. Она влезла туда и почти никогда не вылезала, только когда приходил кто-нибудь покормить. Другие люди стали тоже иногда подходить к нам. Бросали косточки, давали какую-то вкуснятину в пакетике. Жизнь немного наладилась.

Но особенно счастлива я была, когда снова приходила моя любимая девочка в пальто, точнее, она теперь была в шубке. Она всегда так обнимала и гладила меня, что у меня ушки сразу согревались, тепло становилось, и настроение поднималось.

Вот она, вот она опять идёт, хвост сейчас отвалится! Прыг-прыг.

– Лапулечка, Дусенька, на скорее, кушай.

В такие моменты всегда со мной вместе подлетает и Манька, и мы наперебой, кто быстрей, едим эти вкусные кусочки… Как же хорошо!

Bepul matn qismi tugad.