Kitobni o'qish: «Под снегом. Том I»
Глава 1. Труп в зимнем лесу
Розвальни, низкие широкие сани, легко скользят по хорошо проторённой колее. Зимняя тайга в раннее утро по-своему прекрасна. Столетние сосны обступают узкую дорогу словно сказочные великаны. Белый снег толстым ватным одеялом укрывает землю и свисает пушистыми клочками с широких ветвей. Небо на западе по-ночному всё ещё тёмное. А вот на востоке с каждой минутой наливается всё больше и больше синевой. Очень скоро из-за горизонта поднимется прекрасная Ягира. Золотистые лучи повелительницы дня немного согреют стылую землю.
В столь ранний час тайга была бы ещё прекрасней, если бы не было так страшно. Киман Винар, двенадцатилетний парень, зябко поёжился. Страшно настолько, что в груди завис жутко холодный и ещё более тяжёлый снежный ком. Только папе, Киман покосился на спину отца, лучше не говорить. Да и виду не подавать, засмеёт.
Из-за стволов исполинских сосен то и дело вылетает, будто выпрыгивает, волчий вой. Кажется, будто серые хищники рядом совсем. Не успеешь глазом моргнуть, как из засыпанных снегом кустов метнутся серые тени. Это ещё неизвестно, успеет ли отец выхватить из-за спины ружьё и пальнуть хотя бы разок. Конь Бурка словно чует страх Кимана, бурые уши то и дело нервно елозят туда-сюда. Ноздри коня то и дело широко раздуваются, наружу то и дело вылетают облачка белесого пара.
– Не дрейфь, сынок, – отец оглянулся через плечо. – Это только кажется, будто волки близко совсем. На самом деле далеко они. Да и не дураки серые, чтобы возле города рыскать.
– Я знаю, отец, – сдавленно ответит Киман, слова едва не застряли в горле, а сердце испуганно сжалось.
Что бы там родитель не говорил, а всё равно страшно. На всякий случай рука в толстой меховой рукавице придвинула ближе топор, острое лезвие с массивным обухом на серой прочной рукоятке. Какая-никакая, а всё защита. Только-только начался февраль, последний месяц зимы. Голодно волкам, вот они и осмелели, откочевали поближе к городу. Говорят, серые хищники могут запросто напасть на одинокого путника. Как на грех, и ехать не так уж и близко.
Рано утром, едва из ночной темноты проступили очертания дороги, отец вместе с Киманом отправился на делянку. Обычно за дровами ездить далеко от дома не нужно. Ничеево город маленький, достаточно отъехать на полкилометра от ворот, как тебя со всех сторон обступит глухая тайга. Но в прошлом году городской глава постановил мещанам и прочим обывателям рубить лес только на месте будущей железной дороги. Витусы инженеры, говорят, из самой Навиры, столицы Империи, лично разметили неугодные деревья. Вот и пришлось отцу с Киманом тащиться не ближний свет на другой конец города. Одна радость – пошлин платить не нужно.
Тихий шорох и скрип, Киман слегка качнулся, розвальни свернули на едва приметную отворотку. Вздох облегчения белесым паром вырвался наружу через едва приоткрытые губы, Киман сдавленно улыбнулся. Слава Великому Создателю, недалеко осталось. Но, Киман нахмурился, глаза едва не выскочили из орбит от удивления, что это?
– Папа, папа, смотри! – Киман резко распрямил спину. – Там, от дороги недалеко, стоит кто-то!
– Да мало ли кто там стоит, – плечи отца недовольно дёрнулись.
– Папа, да он голый совсем, не шевелится даже!
Отец дёрнул вожжи на себя, розвальни резко остановились. И в самом деле недалеко от дороги, возле высокой и толстой сосны, стоит человек. Даже в предрассветных сумерках видно, что на нём нет даже рукавиц. Неприкрытая голова и голая грудь.
– Ладно, пошли глянем, что это такое, – розвальни под отцом тихо скрипнули.
Папе очень не хочется куда бы то ни было смотреть. Не приведи Великий Создатель, дойдёт до полиции. Не хочется, но надо. Киман спрыгнул следом за отцом, валенки тут же провалились в снег. Закон тайги суров: сегодня не поможешь ты, завтра не помогут тебе.
Из-за толстых сосновых стволов вновь выпрыгнул волчий вой. Конь Бурка пугливо переступил копытами. Рука в толстой меховой рукавице тут же подхватила с розвальней топор, Киман нервно оглянулся. Пусть остро заточенный кусок железа почти бесполезен что против стаи серых лесных хищников, что против таёжной нечисти, зато отполированная до блеска рукоятка в крепко сжатой руке придаёт уверенности.
От страха дрожат колени. Кажется, будто из-за каждого ствола на тебя пялятся жёлтые голодные глаза. Однако Киман с тупым упрямством шагает за отцом. Валенки с оглушительным шорохом то и дело проваливаются в глубокий снег.
– Превеликий Создатель, – отец замер на месте и рывком стащил с головы мохнатую шапку, – отмучился, душа грешная.
– Папа, за что его так? – Киман выглянул из-за спины отца.
Человек возле толстой сосны не просто голый, а совершенно голый. На нём нет даже исподних штанов. Причём он даже не привязан к дереву, а просто стоит. Белесые руки будто обнимают шершавый ствол. А голова, Киман опустил топор, обух ткнулся в коленку. Голову незнакомец держит прямо, словно живой человек. Широко распахнутые глаза запорошены снегом. На ресницах тонкой белой тушью осел иней.
– Благородный, – прошептал Киман.
– Сам вижу, – буркнул отец.
Тело незнакомца упитанное и рыхлое, на животе хорошо видны жирные складки. Чёрная бородка клинышком и тщательно ухоженные усы. Это не борода деда Пимена, у которого волосы торчат во все стороны сразу. Ну а главное руки, очень чистые и мягкие ладошки с гладкими ногтями, никаких мозолей и бородавок. Точно витус.
– Превеликий Создатель, – зашептал отец, – спаси и сохрани нас.
– Папа, – Киман глянул на родителя, – неужели это оно, проклятие нишранов?
– Да, сынок, оно самое, – голос отца дрогнул. – Вот уже и до благородных добралось.
Глава 2. К чёрту на рога
Две парафиновые свечи на бронзовом литом канделябре заливают прихожую съёмной квартиры неровным жёлтым светом. Зима, раннее утро. С улицы, через окна кухни и гостиной, в квартиру проникает лишь слабый свет фонарей. Туран Атиноу, чиновник сыскной полиции, остановился перед запертой дверью. Тёплое пальто на меху укутывает тело и руки. На ногах вместо щегольских ботинок или офицерских сапог самые настоящие валенки. Пусть и дорогие, по меркам простых обывателей, с резиновыми подошвами, но всё равно валенки. Зимы в Снорке суровые. Первый же мороз выбил из головы дурь. Ещё тогда, в конце ноября, Туран поспешил переобуться в валенки. А то и без ног остаться недолго.
Так, Туран распахнул небольшой кожаный портфель, кажется, ничего не забыл. Ключи на месте, тонкие чёрные перчатки на месте, «походная канцелярия», бумага и чернильница, на месте. Можно смело отправляться на службу, так сказать, во всеоружии. Вместе с меховой шапкой Туран стащил с полки толстые тёплые рукавицы. Вот теперь точно всё. Осталось провернуть пару раз рукоятку дверного замка и задуть свечи. Только вместо этого Туран замер на месте и «прислушался».
Туран не простой обыватель, а мастер, человек со сверхспособностями. Как эмпат он не может читать мысли людей, зато чувствует их эмоции на расстоянии до двадцати метров. Если закрыть глаза и немного сосредоточиться, то эмоции других людей замелькают перед внутренним взором ещё ярче, ещё отчётливей.
В квартире под Тураном живёт витус Ямор, чиновник из канцелярии губернатора, то ли финансовый инспектор, то ли почётный попечитель чего-то там. Туран улыбнулся с закрытыми глазами. Витус Ямор тоже собирается выйти из дома. Только в первый рабочий день недели он страдает от похмелья. Голова чиновника гудит как чугунный колокол и едва не раскалывается от неслышного звона. Больше всего витусу Ямору хочется принять «лекарство», не меньше половины бутылки чего покрепче, и завалиться обратно спать. Но нельзя. Служба – это святое. Мастер Шандар, губернатор Снорской губернии, и так регулярно делает ему замечания. Но это ладно.
Фокус «внимания» сместился чуть в сторону. Вот она, коварная женщина. Туран чуть нервно вдохнул и почти плавно выдохнул. Простейшая дыхательная гимнастика помогла унять нервы. Коварная женщина стоит возле закрытой двери своей квартиры и ждёт. Она полностью оделась и готова выйти на лестничную площадку хоть сейчас, только она не делает этого. Ей жарко и неудобно, от напряжённого ожидания плечи её затекли, а сумочка оттянула руку. Но больше излишнего тепла её терзает страх пропустить, проворонить, упустить. Уши роковой женщины настойчиво и внимательно улавливают малейший шум с лестницы, а правая рука в тёплой варежке нервно сжимает дверную ручку. Впрочем, Туран кисло улыбнулся, чего и следовало ожидать.
Способности эмпата, возможность улавливать эмоции других людей, очень здорово помогают Турану в его работе чиновником сыскной полиции. Причём помогают очень сильно. Насколько ему известно, на всю Тиллуру, огромную империю людей, он единственный мастер, который гоняется за уголовниками и прочими нарушителями закона. Все прочие предпочитают делать карьеру в органах государственной власти и не пачкать руки уличной грязью. В своё время сверхспособности сделали из Турана, простого деревенского паренька, персонального дворянина и представителя правящего класса Тиллуры. По этой же причине он добровольный сирота. После окончания Раконского университета, куда принимают подростков только со сверхспособностями, Туран так и не вернулся в родную деревню и порвал все связи с родственниками.
Ладно, пора идти, Туран распахнул глаза. Огоньки парафиновых свечей послушно погасли. Дверь на лестничную площадку отворилась с тихим шелестом. Лязг ключей и треск дверного замка разнеслись по лестничкой площадке словно раскаты грома. Туран невольно улыбнулся, даже с открытыми глазами и без малейшей сосредоточенности можно почувствовать, как душа коварной женщины на втором этаже засверкала от радости и предвкушения.
Детская игра в пятнашки, ей-богу. Туран в последний раз энергично дёрнул запертую дверь. Ключи со звоном провалились в передний кармашек кожаного портфеля. Дверь квартиры номер семь на втором этаже растворилась в тот самый момент, когда Туран вступил на лестничную площадку.
– Доброе утро, мастер Атиноу, – Исслара Шандар приветливо улыбнулась.
– Доброе утро, вигора Шандар, – Туран в ответ вежливо склонил голову.
Они опять как бы случайно столкнулись на лестничной площадке. На вигоре Шандар бурая дамская шубка до колен, просторный капюшон с меховой отсрочкой по краю будто обнимает её за плечи. Из-под подола шубки выглядывают красные валенки. Зимние морозы не делают исключений ни для мужчин, ни для женщин, ни для простолюдинов, ни для дворян.
Как обычно, вигора Шандар попыталась взять Турана под руку. Как обычно, он пропустил её вперёд на лестничный пролёт на первый этаж. Сопротивляться, хитрить – бесполезно. Вигора Шандар ждала бы его сколь угодно долго, пока окончательно не пропиталась бы собственным потом и безнадёжно не опоздала бы на службу. Впрочем, в присутствии она может не появляться вообще и ей всё равно будут исправно начислять жалованье.
Едва дверь подъезда с треском захлопнулась, как мороз тут же принялся щипать щёки и лоб. Туран недовольно поморщился. Хорошо, что утро выдалось безветренным, а то было бы ещё холоднее. Вигора Шандар, как обычно, ловко подхватила Турана под руку. Как обычно, он не стал сопротивляться. Так проще и быстрее, иначе всю дорогу до Управления полиции вигора Шандар будет скулить и хватать его за рукав зимнего пальто.
Со стороны они похожи на самую обычную супружескую пару. Только на самом деле это не так, далеко не так. И смех и грех, Туран улыбнулся, о них с вигорой Шандар по всему Снорку уже давно анекдоты ходят. Встречный мужчина в добротном тулупе с поднятым воротником вежливо склонил голову. Внешне незнакомец сама вежливая невозмутимость, только на самом деле в душе первого же встречного ярким голубым пламенем светится озорство и веселье. Случайному прохожему очень хочется крикнуть в след что-нибудь пошлое и обидное, только страх благоразумно удержал его в рамках приличия. Вот ещё какая-то женщина проводила их глазами. Туран не стал оборачиваться, однако и так можно почувствовать, как она молчаливо осуждает его и как презрительно поглядывает в спину вигоры Шандар.
От улицы Северный вал, где живёт Туран, до Управления полиции недалеко совсем, пять минут торопливым шагом или не больше десяти, если идти не спеша. Туран с превеликим удовольствием добежал бы до места службы и за три минуты, да только вигора Шандар, зараза такая, вовсю тянет удовольствие и неторопливо переставляет ноги. Если дать ей волю, то до Управления полиции они каждый день добирались бы по часу и более.
– Мастер Атиноу, – рука вигоры Шандар недовольно стиснула запястье Турана, – почему в конце шестого дня недели, как раз накануне выходных, я только зря проторчала в кабинете целых два часа, ожидая вас?
– Не могу знать, уважаемая, – Туран, от греха подальше, отвернул лицо. – Рабочий день закончился ровно в шесть часов вечера, у вас были все основания отправиться к себе домой, ибо никаких иных распоряжений я вам не оставил. Тем более, вы можете вообще не появляться на службе.
Невольная ирония маленькой колючей иголкой всё же сорвалась с языка, однако вигора Шандар благополучно пропустила её мимо ушей.
– А почему вечером предвыходного дня вы так и не появились на приёме у витуса Лекота? Я опять только зря ждала вас. Хотя вы обещали.
– Уважаемая, ничего я вам не обещал, – вяло возразил Туран. – Вечер предвыходного дня я, как обычно, провёл в бане «Лёгкий пар», где заодно и помылся.
В эмоциональном фоне вигоры Шандар красными жгучими искрами вспыхнули ревность и жуткое недовольство. Если бы не толстая рукавица на руке вигоры Шандар и ещё более толстый и плотный рукав зимнего пальто, то острые ноготки разгневанной женщины непременно оцарапали бы ему руку. Про себя Туран улыбнулся, вигору Шандар можно понять: «Лёгкий пар» – не только баня, молодые и очень симпатичные банщицы в откровенных халатиках на голое тело клиентам не только спины трут. Как холостой мужчина, к тому же мастер, Туран имеет полное право провести в «Лёгком паре» вечерок другой в обществе прекрасных банщиц. Особую горечь недовольству вигоры Шандар придаёт тот факт, что она сама регулярно зазывает Турана в тот же «Лёгкий пар» «потереть спинку» и регулярно, иногда даже под самыми бредовыми предлогами, получает отказ.
Как обычно, вигора Шандар продолжает и продолжает высказывать собственное недовольство. За пару выходных дней её претензии имеют свойство накапливаться. В ответ Туран лишь лениво отмахивается от них как от надоедливой мухи. Назвать их ежедневные утренние разговоры ссорами язык не поворачивается. Так, лёгкие перебранки. Вот уже полтора года между Тураном и вигорой Шандар происходит чёрт знает что по мнению обывателей Снорка. Про себя их отношения Туран называет «успешной обороной осаждённой крепости».
Для любой другой незамужней девушки столь настырное желание заполучить молодого неженатого мужчину сначала в свою постель, а потом взять его фамилию давно обернулось бы несмываемым позором. Такая девушка как в глазах благородного общества, так и простых обывателей давно и крепко заработала бы клеймо падшей. Но вигоре Шандар даже самые безумные публичные выходки сходят с рук. А всё потому, что она старшая дочь губернатора Снорской губернии мастера Ливуса Шандар. Даже хуже.
Кроме Исслары Шандар, у хозяина Снорской губернии ещё три дочери на выданье, а в недалёком будущем подрастёт ещё три. Но! Суровый обычай требует, чтобы первой замуж вышла старшая дочь, иначе с замужеством всех младших сестёр ничего хорошего не выйдет. Примета дурная. Иссларе Шандар двадцать пять лет. Даже по меркам дворян она пересидела в девках. А всё из-за того, что её самым натуральным образом бесят так называемые женихи-карьеристы. Те самые амбициозные молодые люди, которые в первую очередь мечтают стать не её мужем, а зятем самого губернатора.
Тяжкий вздох как тяжкое воспоминание о былом. Туран покосился на вигору Шандар. Сколько месяцев прошло, а сожаление до сих пор заколдованным кротом грызёт душу. Так получилось, что в самую первую неделю пребывания в Снорке Туран умудрился не просто отвергнуть старшую дочь губернатора, а публично поругаться с ней и даже немного унизить. В наказание он завоевал особое расположение Исслары Шандар. Иначе говоря, старшая дочь губернатора решила во что бы то ни стало облагодетельствовать Турана, то есть, женить его на себе.
Любовный штурм, весьма откровенные и даже пошлые попытки затащить Турана в постель или в баню, и даже липовое сватовство, доблестно провалился. Они даже ни разу не поцеловались как влюблённые, не считая официальных поцелуев в ручку, как того требует этикет. Дошло до того, что Турану было впору подавать прошение об отставке и в прямом смысле бежать из Снорка, если бы Исслара Шандар не сумела бы уговорить отца не портить будущему зятю карьеру. Иначе говоря, вигора Шандар перешла от решительного штурма к не менее настойчивой осаде. Когда в доме номер восемь на улице Северный вал, где поселился Туран, освободилась квартира, вигора Шандар тут же переехала туда. Именно с тех самых пор они каждое утро как бы невзначай встречаются на лестничной площадке и вместе следуют в Управление полиции на смех и злорадство всех встречных прохожих.
«Успешная оборона осаждённой крепости» длится полтора года. За это время сложился статус-кво. Всё, чего вигора Шандар сумела добиться, так это сопровождать Турана под руку на место службы каждое утро. Во всём остальном она терпит сокрушительное поражение, но всё равно не сдаётся. Даже на балах, которые устраивает сам губернатор и пропускать которые крайне не рекомендуется, Туран научился ловко отделываться от навязчивого общества вигоры Шандар. Чего уж говорить о других менее важных светских мероприятиях, которые Туран либо пропускает вообще, либо выбирает те из них, на которых вигоры Шандар нет и не предвидится.
Наконец-то, Туран сдержанно выдохнул. Они дошли до высокого каменного крыльца мрачного трёхэтажного здания Управления полиции на Адмиральской площади. Вигора Шандар, наконец-то, отпустила рукав зимнего пальто и первой вступила на заснеженные ступеньки. Холодный ветер с Витаки, великой северной реки, с треском захлопнул за Тураном входную дверь.
В вестибюле Управления тепло и светло. Вигора Шандар неторопливо и величественно ушла вперёд. Её красные валенки, последний писк зимней моды, неспешно прошуршали по каменным ступенькам на второй этаж. Туран, как обычно, завернул в дежурную часть. Налево от входа в Управление за старым обшарпанным столом сидит старший городовой, суровый дядька пятидесяти лет в чёрном мундире. Как обычно, столешница перед дежурным завалена учётными книгами, заявлениями от обывателей, разномастными конвертами входящей почты и прочими бумагами.
Сегодня первый рабочий день недели. За два выходных дня наверняка случилось много чего. Привычку начинать новый рабочий день с чтения последней сводки происшествий Туран приобрёл ещё под началом утуса Бизина, старшего следователя полиции. Именно под его руководством больше года тому назад Туран начал постигать основы сыскного ремесла.
Кроме старшего городового в Управлении полиции дежурит один из следователей. Как мастер Туран вполне мог бы избежать обязанности проводить в собственном кабинете выходные и праздничные дни. Однако в этом случае все без исключения свободные от службы дни ему пришлось бы избегать навязчивого общества вигоры Шандар. А так у Турана регулярно появляется законная причина отдохнуть от старшей дочери губернатора.
– Доброе утро, уважаемый, – возле стола дежурного городового Туран расстегнул пальто, – какие новости?
– Как обычно, мастер Атиноу, как обычно, – старший городовой бойко взял под козырёк, – лихой люд не дремлет. Только всем им придётся подождать.
Эмоциональный фон давно немолодого городового засверкал озорством. Ей-богу как мальчишка, который сумел насыпать в чернильницу строго учителя горсть дохлых мух.
– Это ещё почему? – Туран опустил обратно на стол пухлый журнал учёта.
– Вам велено как можно быстрее явиться в канцелярию губернатора в кабинет мастера Шандар. Мастер Луган осведомлён о вашем вызове, – чётко, по-военному, доложил старший городовой.
Туран нахмурился, это очень серьёзно. По службе губернатор подчиняется министру внутренних дел. Формально мастер Шандар самый главный полицейский губернии. Хотя непосредственным начальником Турана является мастер Луган, полицмейстер Снорка. В любом случае вызов губернатора с самого начала рабочего дня не сулит ничего хорошего. Зато, Туран улыбнулся, появился отличный повод лишний разок щёлкнуть вигору Шандар по её слишком задранному носику. Вряд ли срочный вызов связан с ней, иначе дочь губернатора давно выдала бы себя потоком бурных эмоций.
– Благодарю вас, уважаемый, – Туран машинально застегнул пуговицы зимнего пальто.
– Удачи вам, мастер Атиноу.
В душе старшего городового светится благожелательное напутствие. Дежурный по Управлению прекрасно понимает, что с утра пораньше к высокому начальству просто так не вызывают.
Левая рука толкнула тяжёлую дверь в Управлении полиции, в лицо тут же ударил морозный ветер. Туран склонил голову. Как хорошо, что он не успел снять ни шапку, ни пальто. А то и замёрзнуть недолго. Адмиральская площадь, центр Снорка, продувается всеми ветрами. Хорошо, что Губернаторский дворец находится здесь же, буквально в одной минуте ходьбы по заснеженной брусчатке.
Губернаторский дворец хоть и называется дворцом, однако большую часть его комнат и залов занимает канцелярия губернатора. Мастер Шандар живёт здесь же, в левом крыле дворца. Окна его апартаментов выходят не на Адмиральскую площадь, а на набережную Свита.
В приёмной губернатора Туран повесил зимнее пальто и шапку на специальную вешалку для посетителей, а сам остался в чёрном деловом сюртуке. Пусть Туран офицер полиции и обязан гордиться своим мундиром, да только уставная форма больше мешает, нежели помогает в его работе сыскным чиновником. По этой причине Туран предпочитает носить гражданский сюртук. Чёрные валенки на резиновой подошве никак не гармонируют с чёрными брюками, однако мастер Шандар не один десяток лет прожил в Снорской губернии и не понаслышке знаком с местными морозами и вьюгами.
По размерам кабинет губернатора если и меньше квартиры Турана, то ненамного. Большие книжные шкафы вдоль стен, возле высоких окон массивный стол с просторной столешницей. Пол застлан большим мягким ковром. Сам мастер Шандар восседает во главе стола в кресле с высокой спинкой. Не так давно хозяину губернии исполнилось шестьдесят пять лет. Высокий и тощий, однако сшитый на заказ чёрный сюртук сидит на губернаторе как влитой. Тронутые сединой волосы зачёсаны назад. В свете двух канделябров на четыре свечи щёки хозяина кабинета блестят словно отполированные. Туран с трудом подавил неуместную улыбку. Ещё мастер Шандар может «похвастаться» длинными ногами, отчего кажется, будто он ходит на ходулях. Впрочем, стоит хозяину губернии грозно сверкнуть очами и открыть рот, как все без исключения чиновники и просители тут же забывают о его тощей фигуре и несуразно длинных ногах.
Как любящий отец губернатор горит желанием как можно скорее и как можно выгодней пристроить всех четырёх дочерей на выданье, пока не подросли ещё три. Однако «успешная оборона осаждённой крепости» продолжается так долго и без хоть какого-нибудь заметного успеха, что мастер Шандар совершенно перестал интересоваться ей даже случайным образом. Как у любого эмпата эмоциональный фон губернатора совершенно непроницаем. Одна радость – в свою очередь мастер Шандар точно так же не может прочитать эмоции Турана.
– Доброе утро, мастер Шандар, – Туран, как и положено по этикету, вежливо склонил голову.
– Доброе утро, уважаемый, – мастер Шандар заговорил сухим официальным тоном.
В кабинете повисла тишина. Мастер Шандар едва ли не в прямом смысле пожирает Турана глазами. Начало не сулит ничего хорошего, губернатор так и не предложил присесть на стул с мягкой обивкой для посетителей. Хотя никаких косяков за собой Туран не помнит.
– Мастер Атиноу, – губернатор соизволил заговорить вновь, – примерно в восьмидесяти километрах от Снорка выше по течению Витаки, в глубине и дикости Снорской губернии, находится маленький уездный город Ничеево. Слышали о таком?
От фразы «в глубине и дикости» сердце испуганно ёкнуло. Губернатор произнёс её намеренно. Другая фраза «маленький уездный городок» оптимизма так же не добавила. Но молчать невежливо, даже опасно.
– Да, мастер, – Туран машинально склонил голову. – Если не ошибаюсь, как раз возле Ничеево начато строительство грандиозного железнодорожного моста через Витаку.
– Да, вы не ошибаетесь, – мастер Шандар соизволил моргнуть. – Пусть Ничеево довольно далеко, однако именно там нашлось ближайшее к Снорку пригодное место для строительства. Как только мост будет построен, железная дорога заработает в полную силу. Там же, в Ничеево, строят железнодорожную станцию и саму дорогу по обоим берегам Витаки.
Туран благоразумно промолчал. Губернатор зачем-то рассказывает то, о чём и так любят трещать местные газеты. Железнодорожное сообщение с центральными губерниями Тиллуры сулит Снорку и всей губернии в целом небывалое экономическое процветание.
– Так вот, – голос мастера Шандар сразу похолодел на пару градусов, – шесть дней тому назад в лесу возле Ничеево при весьма странных обстоятельствах был найден труп Варма Ксижена, подполковника инженерных войск, главного инженера грандиозной стройки.
Против собственной воли Туран вытянулся по стойке смирно. Лицо губернатора покрылось инеем. Или это только показалось?
– В Ничеево творится чёрт знает что, уважаемый, – мастер Шандар плотоядно улыбнулся как голодный кот при виде упитанной мышки. – Болтают о каком-то проклятии нишранов. Из донесения мастера Ената Бинтана ни черта не понять. Но, похоже, подполковник Ксижен не первая жертва пресловутого проклятия. Имеются без вести пропавшие обыватели и как минимум два трупа. Так некую женщину то ли волки загрызли, то ли нет. Труп другой несколько ранее был найден в лесу при схожих обстоятельствах.
Учитывая важность строительства железнодорожного моста, станции и железной дороги в целом, – мастер Шандар на секунду умолк словно судья перед вынесением смертного приговора, – я принял решение отправить вас в командировку в Ничеево в помощь местным властям. Разберитесь с этим «проклятием нишранов» и найдите виновных в смерти главного инженера.
Вот оно что, Туран тихо выдохнул. Неужели ради одного единственного трупа его отправят в командировку к чёрту на рога? Вполне возможно, в командировку бессрочную.
– Разрешите уточнить, – Туран собрался с силами, – неужели местные власти настолько некомпетентны, что им требуется помощь из губернии? Если это так, то гнать их нужно поганой метлой, дабы своими беспомощными действиями они не порочили авторитет имперской власти.
Последнее предложение можно легко принять за острое нежелание куда бы то ни было ехать. Хотя так оно и есть на самом деле. Если далёкому северному Снорку до блистательной Навиры, столицы Империи, ох как далеко, то Ничеево до Снорка ещё дальше, причём намного.
– Всё не так просто, уважаемый, – мастер Шандар соизволил улыбнуться.
Пусть эмоциональный фон губернатора прочитать невозможно, однако Туран готов поставить на кон месячное жалованье, что мастер Шандар только рад спровадить его к чёрту на рога за казённый счет.
– Несмотря на важность железнодорожного моста, – мастер Шандар соизволил продолжить, – в Ничеево всего один мастер, городской глава Енат Бинтан. Других мастеров там нет. Тем более их нет в местном Управлении полиции.
Бабах! Ловушка захлопнулась. Туран мысленно сжал кулаки и пожелал губернатору произвести на свет ещё шестерых дочерей, благо у мастера Шандар три жены и все три вполне ещё детородного возраста. Как раз по две на каждую будет.
Как бы не было противно осознавать, но формально губернатор прав на все сто. Мастеров в Тиллурской империи мало, очень мало, всего один на десять тысяч простых обывателей. Но это в среднем по стране. На деле люди со сверхспособностями распределены крайне неравномерно. Больше всего мастеров на тысячу жителей в блистательной столице на берегу тёплого Лучезарного моря. А на северной окраине Империи один единственный мастер может быть на целый уезд. Как чиновник сыскной полиции, как эмпат, Туран будет самой эффективной помощью местным властям в распутывании как убийства главного инженера, так и в разоблачении «проклятия нишранов» в целом. В любом случае, против воли губернатора не попрёшь.
– Предупреждаю вас сразу, – ладонь мастера Шандар мягко шлёпнула по столешнице, – не надейтесь на мастера Бинтана. Городской глава Ничеево и без того регулярно посылает мне прошения об отставке. Я бы давно отпустил его на заслуженный отдых, только найти ему замену очень сложно.
Туран вежливо склонил голову. Как несложно догадаться, на самом деле губернатор и не хочет отпускать главу Ничеево на заслуженный отдых. Пусть старик бурчит, зато знает местные условия. Вот будет мост достроен, вот тогда и только тогда на должность главы Ничеево найдётся какой-нибудь мастер. А пока регулярными прошениями мастер Бинтан набивает себе цену и пытается выбить прибавку к жалованью.
– Более полную информацию узнаете на месте. Командировка бессрочная, – губы губернатора вновь растянула самодовольная улыбка, – вернуться вы сможете только после того, как виновный или виновные в смерти главного инженера будут найдены и преданы суду. Также пока не покончите с дурными слухами о пресловутом проклятии нишранов. Прочие вопросы, связанные с командировкой, решите с мастером Луганом. Вы свободны.
На прощанье губернатор махнул рукой, словно прогнал надоедливую муху.
– Всего вам наилучшего, мастер Шандар, – в ответ Туран вежливо поклонился.
